(Решение было принято для ускорения разработки системы. Впоследствии все три модификации БЦВМ хорошо показали себя в эксплуатации.)
— Понятно. Семён Алексеич, а как вам удалось настолько увеличить дальность?, — Хрущёв с уважением посмотрел на Лавочкина.
Семён Алексеевич был живым, осязаемым воплощением величайшего эксперимента по изменению истории. Этот человек уже года полтора как должен был быть мёртв. Всего несколько простых организационных решений (АИ, см. гл. 02-23) — и страна получила, наконец, самую совершенную из создававшихся в те годы систем ПВО. Своим решением в январе 1957 года Первый секретарь строго запретил Лавочкину выезжать в летнее время, в жару, на полигон, и принудительно отправил его в мае 1960 года лечить сердце.
После долгого лечения в санатории, Лавочкин, дополнительно окрылённый апрельским успехом 'Дали', (АИ, см.гл. 05-10), чувствовал себя достаточно хорошо, и даже рвался на полигон. Первый секретарь распорядился подготовить для него жилой автобус, оборудованный кондиционером, на тот момент ещё простым испарительным. Вместе с прочими организационными и техническими решениями по комплексу, это позволило сохранить жизнь замечательному конструктору, и довести до успешного завершения важную для страны работу. Государственные испытания 'Дали' ещё продолжались, но их уверенный ход уже позволял рассчитывать на успех.
— Покопались в закромах у товарища Бондарюка, нарыли несколько вариантов прямоточных двигателей для экспериментальных образцов, не пошедших в серию. Установили их по бокам маршевой ступени, — ответил Лавочкин. — При стрельбе на большую дальность значительная часть траектории полёта проходится изделием в установившемся режиме, без энергичного маневрирования. Идеальные условия для прямоточного двигателя. При входе в зону поиска цели эти дополнительные двигатели сбрасываются, и только тогда включается штатный ЖРД маршевой ступени. Если ещё сделаем конформные топливные баки, дальность можно будет ещё увеличить.
У нас тут, в связи с этим, появилось предложение — организовать передачу управляющих команд на борт ракеты с промежуточного источника — самолёта ДРЛО или ретранслятора, через спутник. На таких дальностях штатная линия системы передачи команд уже не достаёт до ракеты, а головка самонаведения начинает работать только в 20 километрах от цели. Вот на этом промежуточном участке предлагается организовать передачу уставок для автопилота, управляющего ракетой, по цифровой связи через сеть 'Электрон', по которой комплекс уже сейчас получает данные о целях. Опытные передачи через два аэростата-ретранслятора мы уже проводили, возможность дальнего управления ракетой подтверждена.
(В реальной истории управлять дальнобойной ракетой '420' предполагалось через цепочку аналоговых станций передачи команд)
— А что это нам даёт в бою? — тут же спросил Хрущёв.
— Увеличение дальности управления и сокращение времени реакции комплекса, — тут же поддержал Лавочкина Бирюзов. — Мы сможем пускать ракету на предельную дальность заранее, получив информацию о цели от самолёта ДРЛО. По приходе ракеты в зону ответственности этого самолёта ДРЛО, он сможет навести ракету на цель.
— Полагаю, это стоит реализовать, — Никита Сергеевич идею поддержал, изменения в составе радиоэлектронной аппаратуры намечались небольшие, а возможности открывались значительные.
— Сдаётся мне, товарищи, вы за деревьями не видите леса, — со слегка ехидной улыбкой произнёс Сергей Алексеевич Лебедев. — Сейчас у вас, если я правильно понимаю, боевое дежурство комплекса предполагается организовать следующим образом. В районе прикрываемого объекта стоят два радара П-90, наблюдающих за воздухом. Рядом находится центр управления с ЭВМ М-40, или 5Э92б. Вокруг объекта стоят несколько станций передачи команд на ракету — СПК. В пределах их досягаемости патрулируют мобильные пусковые с ракетами, и транспортно-заряжающие машины.
Информация о цели приходит по системе 'Воздух-1', радары её видят, ЭВМ вычисляет команды управления и передаёт их через станции СПК на запускаемые ракеты. Так?
— Всё верно, Сергей Алексеич, — подтвердил Лавочкин. — Небольшое уточнение — ракета излучает сигнал, который принимает система активного запроса-ответа САЗО. По этому сигналу ЭВМ вычисляет положение ракеты и требуемые команды, а система передачи команд передаёт их на ракету. Системы САЗО и СПК объединены в одну станцию.
— Автопилот и СПК связаны аналоговой линией связи, верно?
— Так точно.
— Теперь представьте, что на ракете стоит цифровой автопилот. Процессор 6502 стоит 100 рублей. Допустим, автопилот будет стоить тысячу рублей. Сколько стоит ракета?
— Примерно как несколько автомобилей 'Волга'.
— Не страшно, — решительно вмешался Хрущёв. — Москва, Ленинград, Киев, Минск, и другие города стоят дороже.
— Гениальная идея, Семён Алексеич, — улыбнулся Лебедев. — Как у нас сейчас работает АСУ ПВО 'Луч'? Каждый радар передаёт по сети 'Электрон' (АИ, см. гл. 05-10) данные по всем наблюдаемым целям. Информация сводится воедино и отображается на индикаторах ЦКП ПВО. Если необходимо обстрелять какую-либо цель, система определяет ближайший перехватчик или ЗРК, и передаёт инициативу оператору, который, по приказу командования, помечает цель к уничтожению, и передаёт команду исполнителю в цифровом виде. Перехватчики наводятся на цель через систему 'Воздух-1', ЗРК через неё же получают целеуказание. Однако дальнейшее взаимодействие конкретного ЗРК со 'своей' выпущенной ракетой организовано аналоговыми средствами, уникальными для каждого комплекса.
В большинстве случаев время полёта ракеты до цели исчисляется десятками секунд или одной-двумя минутами, поэтому применение аналоговых средств тут оправдано. На сегодняшний момент.
Теперь настало время пойти дальше. На примере той самой дальнобойной версии ракеты для комплекса 'Даль' представьте, как эта система будет работать при наличии цифровой связи СПК с автопилотом.
Предположим, у нас массированный налёт вражеской авиации со всех направлений. Баллистические ракеты пока не трогаем, это тематика ПРО. Все перехватчики подняты в воздух, распределены по целям. Все ЗРК задействованы для отражения налёта. В это время замечена новая цель, которая идёт, к примеру, с севера на Москву. Радары вблизи Москвы её ещё не видят. Зато её видит самолёт ДРЛО над океаном, и сообщает о цели на ЦКП ПВО.
Допустим, все остальные зенитные средства уже заняты другими целями, какие-то из них сами подверглись атаке и были уничтожены. Командование решает применить по цели дальнобойную ракету-перехватчик.
Но! Теперь пусковые установки с этими ракетами могут патрулировать по всей обитаемой территории страны, не привязываясь к конкретным защищаемым объектам. Ракета может стартовать с Кольского полуострова или из-под Архангельска. Самолёт ДРЛО видит ракету, и передаёт на неё команды, которые он получает от любой СПК, хоть из-под Владивостока, через спутник. Потому что все ЭВМ всех комплексов 'Даль' объединены в общий вычислительный кластер через сеть 'Электрон'. В этом случае каждая пусковая установка, каждая СПК, каждая ЭВМ — всего лишь один из узлов сети.
— Ого! — Первый секретарь был явно впечатлён. — И что нужно для реализации этой идеи?
— Для этого нам понадобится соединить все ЭВМ ЗРК 'Даль' высокоскоростными оптоволоконными каналами связи, — ответил академик. — По ним же будут передаваться обычные данные, той же ОГАС, и вся информация, которая к тому времени будет передаваться по сети 'Электрон'. Эти высокоскоростные каналы будут становым хребтом сети. Их можно будет реализовать, вероятно, к 1975 году, учитывая, что оптоволокно требуемого качества нам ещё предстоит получить.
— А другие комплексы можно заставить работать в таком же режиме? — не унимался Хрущёв.
— Это имеет смысл, прежде всего, для комплексов дальнего действия, — ответил Лебедев.
— 'Двухсотка' в имеющемся варианте с полуактивной ГСН так работать не сможет, — добавил академик Расплетин. — Но если сумеем оснастить ракету активной головкой самонаведения, то сможет.
— А до 1975 года сделать не получится?
— Управлять ракетой по сети — получится, но только с ближайшей управляющей ЭВМ, — ответил Лебедев. — Не получится объединить вычислительные машины всех комплексов в общий кластер — существующие каналы связи слишком медленные. Время полёта ракеты на дальность 400 километров — порядка 8 минут. Время прохождения сигналов по сети — доли секунды, в самых плохих условиях — единицы секунд (до пинга, измеряемого миллисекундами, ещё очень далеко).
— Управление ракетой по сети — делайте, и как можно скорее, — тут же решил Первый секретарь. — Добро. Ситуация с ПВО вроде как прояснилась. Дмитрий Фёдорович, ты там хвосты промышленности накрути, чтобы с 'двухсоткой' побыстрее шевелились. Уже который раз сроки проваливают, — подвёл итог Никита Сергеевич.
— Обязательно, — пообещал Устинов.
Первому секретарю не нравилась долгая задержка с испытаниями С-200, но он понимал, что проблемы с головкой самонаведения можно преодолеть только одним способом — конструкторы должны были научиться делать такие устройства.
В мае 1962 г. были полностью завершены автономные испытания радиолокатора подсвета цели и проведены его совместные испытания во взаимодействии со средствами стартовой позиции.
1 июня 1962 г. успешно начались лётные испытания ракет с головкой самонаведения. На этом этапе ГСН работала 'вхолостую', она отслеживала цель, но не влияла на полёт ракеты. Стреляли по парашютной мишени-имитатору цели. Данные с ГСН передавались по телеметрическому каналу на землю и анализировались. Эти пуски прошли успешно.
16 июня 1962 г. был выполнен первый пуск ракеты в замкнутом контуре наведения. На этом этапе испытаний пуски проводились в режиме самонаведения ракеты на реальную цель. В июле-августе 1962 г. состоялись три успешных пуска. В первых двух пусках этой серии в качестве мишени использовался комплексный имитатор цели КИЦ, при этом в одном из пусков было достигнуто прямое попадание. 31 августа 1962 г. в третьем пуске мишенью был Як-25РВМ. Параллельно в августе пуском двух ракет были завершены автономные испытания средств стартовой позиции.
Осенью 1962 года, начиная с пуска 31 августа, проверили работу головки самонаведения по контрольным целям — беспилотным вариантам истребителя МиГ-19, парашютной мишени М-7 и по высотной цели — Як-25РВМ. В декабре, автономным пуском ракеты В-860П была подтверждена совместимость оборудования стартовой позиции и радиолокатора подсвета цели.
Основной причиной низкого темпа испытаний системы оставалась недоведённость ГСН и обусловленные этим задержки в её производстве. На стендовых испытаниях и пусках выявилась недостаточная виброустойчивость аппаратуры ГСН. В 31 пуске, проведенном с июля 1961 г. по октябрь 1962 г., головкой самонаведения было укомплектовано только 14 ракет. Перед 7 ноября 1962 г. было проведено четыре пуска ракет без ГСН.
В связи с систематическими задержками с поставкой на сборку ракет в ОКБ-2 и на завод ?272 головок самонаведения, было проведено более полутора десятков пусков ракет В-860 в отработочном варианте с радиокомандной системой управления. В этом случае для передачи команд управления использовалась наземная станция наведения ракет РСН-75М зенитного ракетного комплекса 'Волхов' (С-75М).
Для преодоления сложившейся ситуации А.А. Расплетин принял решение об организации параллельных работ по двум направлениям. С одной стороны, предусматривалась доработка в КБ-1 существующей головки самонаведения и совершенствование её серийного производства на заводе ?463, с другой — создание новой ГСН, более пригодной для крупносерийного производства.
Доработка существующей ГСН 5Г22 не ограничилась первоначально намеченными 'лечебными' мероприятиями, постепенно вылившись в довольно основательное переформирование структурной схемы. Другая, принципиально новая головка самонаведения 5Г23 собиралась уже не из 'россыпи' множества отдельных радиоэлектронных элементов, а из четырёх предварительно отлаженных блоков. В июле 1963 г. из КБ-1 ушел Б.Ф.Высоцкий, с самого начала возглавлявший работы по ГСН.
К началу осени 1962 г. на полигоне уже находились два радиолокатора подсвета цели и две кабины К-3М, три пусковые установки и одна кабина К-9 командного пункта, радиолокационная станция обнаружения П-14 'Лена', которая была сопряжена по аналоговой линии с КП огневого комплекса. Станция П-14 была принята только на период испытаний. Подобранный состав средств позволял перейти от испытания отдельных средств к отработке взаимодействия этих элементов системы в составе огневого комплекса. Продолжалась отработка ЦВМ 'Пламя-К' в составе системы.
Однако, ускорить испытания не удалось. К осени 1962 г. завод ?272 поставил всего пять ракет вместо заказанных 49, а завод ?463 выпустил только две ГСН. Из-за этого не были завершены программы автономных испытаний ракеты и заводских испытаний РПЦ.
С сентября 1962 г. и до начала следующего года было проведено всего семь пусков с довольно скромными результатами. Только один из них был оценен как полностью успешный, три — как явно аварийные, а остальные подошли под деликатную формулировку 'частично успешные'. Лишь в начале декабря на полигоне были произведены 40-й пуск ракеты В-860 и 41-й пуск — ракеты В-860П. А в целом 1962 г. был завершен 45-м пуском телеметрической ракеты В-860 по самолету-мишени МиГ-17.
В период 1961-62 гг продолжались эксперименты в рамках работы по созданию системы противоракетной обороны. Необходимо было изучить влияние взрывов ядерной боевой части баллистических ракет на работу средств ПРО.
Теоретически, взрыв ядерной боевой части на большой высоте должен был создать огромное ионизированное образование, экранирующее цели, делая их невидимыми для радиолокаторов. В случае дальнего перехвата, на высотах свыше ста километров, ионизация должна была бы приобрести глобальный характер.
К началу 60-х ясности на этот счёт не было даже в теории. Специалисты придерживались диаметрально противоположных мнений по этой проблеме. Одни считали, что взрывы ядерных боеголовок не окажут никакого влияния на аппаратуру систем ПРО.
Другие предполагали, что высотный взрыв боеголовки на несколько часов 'ослепит' радары, выведет из строя работу всех систем ПРО, и по этой причине перехват больше одной цели будет вообще невозможен.
После удачного перехвата противоракетой В-1000 боевой части баллистической ракеты Р-12 КБ 'Вымпел' был привлечен к изучению данной проблемы. В создаваемой системе ПРО А-35 предполагалось использовать ракеты дальнего перехвата, и вопрос работоспособности радиолокационных средств после ядерных взрывов в ближнем космосе стоял особенно остро.
Также к этому времени ещё не до конца были ясны возможные последствия воздействия электромагнитного импульса на электрическую и радиоаппаратуру. Вопрос необходимо было прояснить и с учётом планов постройки и эксплуатации атомно-импульсной ракеты. Для установления истины решено было провести экспериментальную серию высотных ядерных взрывов, под кодовым названием 'операция 'К', с октября 1961 года по ноябрь 1962.
