Разговор с ведуном у охотников не сложился. Непонятна его речь. Изредка только проскочит словечко на слух знакомое, но все равно непонятно, о чем он толкует. Словечки, однако, из эрвийского языка. Ветка их записала, покумекала, и пришла к выводу, что, скорее всего, они из староэрвийского. У них на планете он постепенно изменился, расколовшись на множество эрвийских наречий. И только совсем малая толика слов в этих местных языках сохранилась неизменной.
Еще рассказали, что живет он в теплом доме без печи. Не охотится, огорода или скотины не держит. Свет ночью из окон виден яркий, но не от свечей или лампадок, а непонятно от чего. Одежду носит тканую, не из шкур. Окрашенную в яркие цвета, пошитую удобно, но на облик чудную.
Товары Ветка рассматривала долго. Вроде бы все как положено, но что-то не так. Рик тоже заинтересовался, потом растолковал. Гвозди из проволоки сделаны, он тоже хотел по такой методе наладить производство, да сначала надо еще саму проволоку научиться тянуть. А еще поверх стали те гвозди покрыты другим металлом, от чего не ржавеют. Потом уже в лаборатории разобралась, что это цинк.
Зеркальца с узорчатым окладом абсолютно одинаковы, словно оттиски казначейского клейма. И материал окладов на сургуч похож. Сначала плавится, а потом неохотно горит с неприятным запахом и копотью. Но значительно прочнее. А бусинки, хоть на вид и похожи на самоцветные каменья, на самом деле легко царапаются даже ногтем, и плавятся в пламени, потом тоже горят.
О подобных материалах Ветка знала из исторических описаний достижений техники тех, кто примерно тысячелетие назад начинал колонизацию их планеты. Давние предки пользовались пластмассами, умели их производить и многое из них изготавливали. На современном уровне развития химических технологий только несколько разновидностей сургуча было в ходу. Да еще в лабораторных условиях изредка получали полиэтилен. В основном для сосудов, в которых хранили кислоты.
Так что ведун больше похож на торговца, что пытается выменивать у аборигенов хорошие меха в обмен на товары, которыми обычно соблазняют дикарей. Для полного набора еще бы прибавить цветные ткани.
Только Ветка высказала эту мысль вслух, один из охотников подтвердил, что тонкая крашеная материя им тоже была предложена. И даже достал из-за пазухи сверток. Жене хотел подарить, поскольку не полагал, что это может кого-то заинтересовать.
Ткань действительно оказалась добротной. Рик ее разглядел со всех сторон, даже через увеличительное стекло. И уверенно заявил, что ничего похожего встречать ему не доводилось. По структуре это скорее войлок, но по прочности не уступает лучшим шелкам. И волокна в этой материи неодинаковые. Он насчитал не менее пяти видов.
Ветка потом эти волокна попытала кислотами и щелочами и убедилась, что по инертности они скорее напоминают полиэтилен, чем шерсть или хлопок. В общем, все товары нездешние. Но торг у ведуна идет неважно. По запрашиваемым ценам вещицы, без которых легко обойтись, местные охотники покупают редко.
По хорошему бы Ветке самой следовало наведаться к чужаку, но три дня пути в один конец по зимнему лесу вряд ли принесут пользу сынишке. А оставить его на неделю она не может. У Маланьи молока на двоих не хватит, а вот у Ветки может и пропасть. Так что в дорогу собрался Рик.
Глава 37. Дырочка в мир
За неделю его отсутствия Ветка буквально вся извелась. Сильно ее тревожило то, как отнесется чужак к тому, что его инопланетное происхождение окажется раскрыто. Именно в этом ключе Рик предполагал строить разговор. Тряпочки и бусинки в обмен на меха — это не очень интересно. Сообразив, что можно получить из большого и значительно лучше развитого мира, он два дня не ходил в мастерскую. Сидел за столом, составляя списки того, что ему необходимо.
Его добыча была весьма необычна. Пучок разноцветных веревочек, какие-то коробочки с окошками и пуговичками, толстая книжка без страниц и зонтик с ручкой не в ту сторону. Было еще много подобной чепухи, за которую, как выяснилось, ее благоверный отвалил два полных возка отличных соболей, куниц и горностаев. Глядя на эту груду непонятного хлама, Ветка готова была разреветься от возмущения. Каким же идиотом оказался ее благоверный!
Сказалась нездоровой, ушла в детскую, и всю ночь беззвучно роняла слезы над кроваткой сына. Вопреки обыкновению Тадеуш спал весь положенный между кормлениями промежуток времени, ни разу не проснувшись. И ни на секунду не отвлек огорченную свою маму от нелегких мыслей о том, что все мужики — вечные дети, не способные без женского присмотра ни на что путное. Одни игрушки им подавай.
Об уплаченных за всю эту ерунду мехах она не особо сожалела — этого добра у них скопилось несметное количество. Но потратить неделю на приобретение забавных штукенций, когда она здесь с ног валится от ночных концертов Теда и дневных забот об обустройстве их городка! О его защите и правильном развитии. О сношениях с внешним, таким далеким миром, о сохранении в тайне места их пребывания...
— Веточка, хорошо, что ты не спишь. Я славное местечко подыскал для торгового городка.
Это была их старая забота. Железные и стеклянные изделия продавались в огромных количествах. Покупатели съезжались из все более и более отдаленных мест. А это не очень хорошо в плане скрытности. Да и неладно, когда в одном месте такое столпотворение. Куда перенести больницу — это они уже придумали. В восьми километрах к западу прекрасный сосновый бор на песчаных склонах пологих холмов. Туда ведет неглубокая протока — как раз удобный путь рекой. Место тихое, здоровое, в стороне от суеты. Древодели уже перебрались туда всей артелью. Ладят просторные срубы для больничных палат, операционных, лабораторий.
А вот место, для торга нужно выносить на перекресток речных путей. Километрах в пятидесяти от них сходятся почти в одну точку четыре коренных русла. Но после каждого подъема воды очертания берегов меняются. Где размоет, а где намоет — ни за что не угадать. Рискованно в таких местах поселение размещать.
Так что предложение Рика легло на благодатную почву Веткиных проблем.
— Ладно, показывай, — достала из шкафчика фрагмент нужного участка местности, скопированный из старинной карты с пятикратным увеличением. Там, конечно, не вполне похоже на современную обстановку, но общие контуры как-то просматриваются.
Рик, не обращая внимания на бумагу, молча сгреб ее в охапку и, пройдя через спальню в кабинет, опустил прямо на лавку перед столом. Бесстраничная книга на внутренней стороне обложки тоже показывала карту нужной местности.
— Смотри! Вот сегодняшний вид. А вот в разлив от осенних дождей на западе. — Рик чем-то пощелкал на второй обложке. И картина несколько поменялась.
А это — спад воды в конце лета, ливни на юге, весеннее половодье. И, наконец, прошлая зима. Вот этот участок всегда не затоплен. А вот тут, или вот тут, к нему можно подойти на лодке при любом уровне воды в реке.
Теперь, смотри! То же место в те же моменты времени с интервалом в год.
Рик щелкал, картинка менялась, но вывод о том, где надо располагать торговое поселение только укреплялся. Выбранное место с трех сторон то приближалось к речным рукавам, то удалялось, но с одного направления — северо-востока, до него всегда можно было добраться по воде.
— Так это такой атлас! Вот здорово! А Бесплодные Острова тоже можно посмотреть?
— Наверное, можно. Вечером попробуем. Мне пора в мастерские. Попробуем откалибровать электроскоп по вот этому вольтметру. А ты отдохни, что-то вид у тебя нездоровый.
Ветка снова ужасно разозлилась, но на этот раз на себя. Хорошо, хоть, не высказала Рику всех глупостей, что подумала о нем, посмотрев покупки. Ничего он не глупый. Она бы ни за что не догадалась попросить у незнакомца такой чудной атлас. А что такое вольтметр? И что за странная раздражительность вдруг у нее ни с того ни с сего?
Вечером она уже знала, что такое вольтметр. И как его удалось раздобыть.
Лошадка, запряженная в саночки, да по свежему лыжному следу, докатила Рика до жилища чужака за один световой день. Чтобы не тратить даром времени, Рик пригласил незнакомца к возам и показал ему все меховое великолепие. Тот сразу стал очень внимательным, и охотно вступил в диалог с использованием жестикуляции. Рик нарисовал двух человечков, между ними квадратик. И нарисовал, как один человечек говорит в этот квадратик, а квадратик говорит другому человечку.
Чужак выглядел удивленным, но принес некое устройство, воткнул в него веревочки, другие концы веревочек вставил в какие-то коробочки. Потом вызвал на устройстве изображение и заставил его изменяться движениями по пуговичкам. Появлялись надписи из знакомых Рику букв, менялись таблички, что-то перескакивало. Потом незнакомец что-то произнес. Устройство произнесло нечто иное, примерно такой же длительности, как и первоначальная фраза. И совершенно непонятное обоим.
Рик ткнул пальцем в изображение. Незнакомец вызывал предыдущие картинки, а ее благоверный их внимательно разглядывал. Наконец указал в нужное место. Через минуту они могли общаться. Как выяснилось, название фурского языка в памяти устройства было, как и он сам. Только назывался он по-старинному — эсперанто.
Естественно, прежде всего, были решены самые важные с точки зрения ее любезного вопросы. В результате хозяин лишился часов, всех запасных проводов из своего хозяйства, калькулятора, мультиметра, штангенциркуля. Потом началось изучение иных возможностей торговца.
Выяснилось, что их планетная система отмечена во всех звездных картах, и через нее регулярно следуют транспорты. Что службы ориентирования и навигации держат на орбите три спутника связи на высоких орбитах и примерно двадцать спутников слежения на низких. Чтобы в случае необходимости иметь аварийный посадочный пункт. А вот без очень серьезных причин посадка космических кораблей здесь запрещена.
Так называемый "ведун" — смотритель здешней спутниковой системы. Следит за стабильностью орбит, контролирует исправность. Вообще-то, в основном, с этими задачами техника справляется и без его вмешательства, а он скучает. Сменяются здесь раз в полгода. А потом, через год, снова заступают на дежурство. Заработок неплох, но "приварок" в виде мехов тоже не лишний. Так что у здешних смотрителей в обычае проведение обмена с местными "дикарями".
В последующие дни Рик усиленно обучался общению с техническими устройствами. Теми, которые уже обрел, и с теми, которые мог предложить ему заинтересованный хозяин неведомых сокровищ. А было их немало. Особенно обильны оказались залежи предметов, припасенных на случай аварийной посадки космического корабля. В этих, аварийных комплектах и были произведены самые существенные изъятия в пользу гостя. Хотя, с виду, их даже не убавилось.
Развивать ли отношения дальше, и каким образом, Рик не решил. Одно определил точно — сохранить этот контакт в строгой тайне. Причем, с обеих сторон. И нашел полное понимание. Договорились, что сам он пытаться использовать переводчик не будет, но список предметов на его следующий визит Рик ему оставил, посулив не менее щедрое вознаграждение, чем в этот раз.
То есть, с виду ничего не изменится, а через годик в распоряжении здешних умельцев окажутся приборы, позволяющие привести систему измерений в соответствие с общепринятой. Напряжение и сила тока, время, частота, метр, килограмм — перечень составил около сорока позиций. Ветка потом добавила в этот список ряд реактивов и устройств для химического анализа — интерферометры, хроматорафы, оптические спектрометры. Важное условие — документация на фурском, то есть, на эсперанто — не вызвала у смотрителя ни малейших затруднений. Он объяснил, что во внешнем мире на этом языке общаются целые планетные системы.
Для страховки посвятили в секрет Молчана. Чтобы подготовить его к предстоящему обмену мехов на товары, способствующие развитию технической цивилизации аборигенов планеты KCC-8439/3 "Бурма". Молчан сгонял на саночках, познакомился, и оставил хороший задаток самых роскошных шкурок наилучшей выделки.
Теперь, кроме привычных дел, Ветка каждый день по полтора часа проводила с инфом. Поначалу Рик обучал ее, но через пару недель его знания закончились. Дальше пришлось обучаться самостоятельно. Переводчик с универа на фурский одинаково хорошо справлялся и с устным и с письменным переводом. Кроме того, благодаря цепкой языковой памяти, обращение к переводчику требовалось все реже и реже. А чуть позднее стало ясно, что в построении работы этого устройства присутствует четкая логика.
Вывернутый зонтик оказался параболической антенной, которая позволяла держать связь с одним из спутников на высокой орбите, а через него и со всей командой низколетящих наблюдателей. Ветка каждый день могла разглядывать свою планету сверху. По крайней мере, те места, где не было облачного покрова. Она наблюдала за перемещением интанских ладей, за тем, как на северной окраине Гурании собираются войска для решающего сражения между мятежными баронами и королевскими гвардейцами.
Каждый день читала записи всех сообщений, передаваемых между почтовыми башнями. Оказалось, что эти сообщения освещают практически все стороны жизни примерно одной восьмой части их планеты. Даже и из интанских земель приходили вести. Правда, о направлении, в котором уходят разбойничьи эскадры, не сообщалось. Но со спутников это было видно.
Проникла она и в тайну Западного материка. Удобный путь к нему преграждал вытянутый, и разделенный редкими проливами остров Инта — земли, занятые интанцами. А неудобный, ведущий через северо-западную часть океана, охраняло несколько быстроходных кораблей, похоже — парусно-паровых. Они неспешно патрулировали прибрежные воды, осматривая заливы и эстуарии рек. А в глубине суши пряталось несколько поселений. Дымили трубы заводиков, зеленели возделанные поля, по дорогам двигались экипажи. И ни одной почтовой башни. Однако, есть несколько высоких мачт ажурной конструкции. Источники радиосигнала пленгуются. Некая изолированная цивилизация тщательно охраняет свою обособленность.
Поскольку изображение можно было увеличивать весьма существенно, а многие странные задачи были запрограммированы в работе спутников наблюдения, после некоторых усилий удалось узнать, что население этой маленькой страны около полутора миллионов человек. И, что благодаря силе пара ее жители способны передвигаться не только по воде, но и по суше. Правда, только по специальным дорогам, которые, однако, соединяют все, сколько нибудь значительные поселения.
К сожалению, картинки с подходом корабля к Западному материку в памяти средств наблюдения не нашлось. Не удалось узнать, что происходило с пропавшими экспедициями. Но стало очевидно, что эта часть населения их планеты тщательно прячется ото всех и ни во что не вмешивается.
На противоположной стороне планетного сфероида ничего примечательного обнаружить не удалось. Моря и океаны, материки и острова оказались там же, где были обозначены на старинных картах. Признаков человеческих поселений не наблюдалось.
