Вслед за дежурным в дверь сунулся Уилкас. Детские друзья Бенвора больше недели находились в столице, ожидая нового распределения по гарнизонам. Поприветствовав капитана, Уилкас принялся искоса разглядывать Джелайну, усердно делая вид, что он тут по делу.
— О! — воскликнул он. — Да это же та самая шпионка! — и указав на выглядывающие из-под плаща ноги женщины, пояснил: — Только по сапожкам и признал. Других таких ни у кого нету.
— Никакая она не шпионка, — возразил Олквин, выставляя его за дверь.
— Да знаю, знаю... — согласился Уилкас, скрываясь из виду.
— Сейчас прибежит второй, — вздохнул Бенвор. И точно — почти сразу появился Хоркан. С серьезной миной отдал честь капитану и открыто уставился на Джелайну. Та, не выдержав, прыснула. Солдат расплылся в хитрой улыбке.
— Насмотрелся? — недовольно одернул его капитан. — Все, иди отсюда.
Вытолкав Хоркана, он разогнал за дверью остальных и вернулся. Джелайна тихонько смеялась.
— Они все с вами так по-простому?
— Еще чего, — фыркнул Олквин. — С этими двумя оболтусами мы росли вместе, так что им многое прощается. А знаете, что? — оживился он, подавая женщине руку. — Прямо сейчас и уедем. Все равно покоя не дадут.
— Да нет, зачем? — забеспокоилась Джелайна. — Занимайтесь своими делами, не нужно все бросать. Я не хочу, чтобы у вас из-за меня были неприятности.
— Ну что вы, леди, — улыбнувшись, мягко возразил Бенвор. — Все мои неприятности закончились час назад.
Знакомство с Веанрис прошло лучше, чем ожидал Олквин. Похоже, посмотрев на Джелайну, невестка сделала вывод, что Ланайон может забыть о своих опасениях. С баронессы мигом слетела напускная надменность. Веанрис взяла на себя все заботы по обустройству, как обычно, успевая и гонять слуг, и расспрашивать Джелайну, как той живется вдали от родины, а попутно еще и сделав выговор деверю за то, что у него в Сентине иноземная гостья была вынуждена ходить в жалких крестьянских тряпках.
— Не знаю, как там в деревне, — ворчала она, отбирая Джелайне подходящие платья, — но я не допущу, чтобы у нас вы ходили одетой, как прислуга. Конечно, то, что дала Даина, все лучше, чем ваш непристойный мужской наряд. Но Бенвор и сам мог догадаться, что леди нужна подобающая одежда, а не это убожество. Мальчишка, солдафон... Мог бы у меня спросить, наконец. Так нет же — развел секреты... — похоже, что именно последнее казалось Веанрис самым досадным.
— Ваша невестка напоминает мне Энни, — чуть позже поделилась с капитаном Джелайна. — Такая же шустрая и деловая.
— И так же легко разговорит кого угодно, — вспомнив ее рассказ, согласился Бенвор.
— Но вас она, похоже, так и не смогла разговорить?
— У меня не так просто что-то выведать, — ответил Олквин.
— Охотно верю, — кивнула Джелайна, и тут же помрачнела. Капитан понял, о ком она подумала, и поспешил отвлечь ее, пригласив осмотреть замок. Он показал ей свое любимое место на разрушенной галерее под крышей башни. Женщина пришла в восторг от вида, открывавшегося с этой высоты на Норвунд. Бенвор, которому это зрелище было привычно с детства, рассказал о том, как четко отсюда просматривается звездное небо, и предложил вернуться вечером.
— Да, и лучше все-таки будет надеть брюки, — проворчала Джелайна, цепляясь одной рукой за стену, а другой придерживая раздуваемый ветром подол. Бенвор подхватил женщину за талию и помог спуститься с галереи. А когда они очутились на полутемной площадке под крышей башни, он наконец-то сделал то, чего ему хотелось еще днем. Джелайна замерла в его осторожных объятиях, почти не дыша. Олквину так много хотелось сказать ей: о том, как ему не хватало ее уверенного голоса, интересных занятий, долгих разговоров на любые темы, да и просто одного ее присутствия рядом. Но все слова куда-то подевались, и юношу с трудом хватило на банальность:
— Я скучал.
— Я тоже, — прошептала Джелайна. Она не пыталась высвободиться, ничего не спрашивала, и Бенвор, наконец, перестал бояться, что может вот-вот проснуться.
— Мне хорошо, когда вы рядом, — вырвалось у него. — Не знаю, как это объяснить... Чувствую себя так, словно в меня вливаются новые силы. Даже жизнь сразу кажется проще.
Женщина чуть отстранилась и посмотрела на него с выражением, похожим на удивление. Олквину был уже знаком этот взгляд.
— О чем вы сейчас думаете? — спросил он. — Только скажите правду.
— О вас, — тихо ответила она. — И о Чарли.
Бенвор выпустил ее и отступил назад. Ну что, хотел правду?
— Видите ли, — сбивчиво пояснила Джелайна, — я тоже чувствую что-то похожее. И раньше...
— Мой двойник, — понял юноша. — С ним было так же, верно?
— Да. И я подумала...
— ...мог ли Уокер сказать о себе то же самое? — закончил за нее Бенвор. Женщина понуро кивнула.
— Вы что, до сих пор ищете причину, по которой вас можно было полюбить? — не выдержал Олквин. — Да почему, черт возьми, для этого обязательно должна быть объяснимая причина?!
Джелайна отвернулась, обхватив себя руками, и уставилась на небо в просвете узкой бойницы. Юноша почему-то решил, что она вот-вот заплачет.
— Простите меня, — пробормотал он, снова подойдя к ней вплотную, но уже не решаясь дотронуться. — Конечно, это не мое дело. Я просто никак не пойму... У вас там, в вашем мире, что — принято все всегда так усложнять?
— Давайте не будем больше говорить об этом, — ровным голосом произнесла женщина. Похоже, плакать она все-таки не собиралась, и у Бенвора тоже отлегло от сердца.
— Если вам не нравится о чем-то говорить — не будем. Я ведь пообещал, что теперь всегда будет по-вашему, а я всегда держу слово. Если вам не нравится... — он запнулся, неуверенно коснувшись ее плеча. Джелайна молча накрыла его руку своей. Пальцы были холодными. Бенвор взял ее тонкую кисть в ладони, словно пытаясь согреть. Женщина повернулась и улыбнулась ему. Все снова стало хорошо, как раньше.
— Милорд? — послышался голос с лестницы. — Милорд, вы наверху?
— Да, я здесь, — отозвался Олквин. Из люка в полу площадки вынырнула голова лакея.
— Милорд, вас там спрашивает какой-то солдат.
Бенвор тихонько чертыхнулся. Две недели он проводил здесь вечера в одиночестве, и никто не тревожил. Стоило организовать себе интересное занятие — тут же появились заботы. Как это называет Джелайна... закон подлости?
Солдат оказался из того самого отряда, что сменился в гарнизоне форта Локо.
— Господин капитан, — начал он, — вы так неожиданно уехали сегодня, что я не успел вам кое-что передать. Помните, вы велели следить за лесом в округе и доложить, если заметим что-то необычное?
Бенвор переглянулся с Джелайной. В глазах женщины сразу появилась тревога. Солдат замялся, косясь на даму. Олквин велел ему продолжать.
— Отец Морнун приходил в форт продавать мед и рассказал, что они видели знамение неподалеку от монастыря.
Капитан насмешливо фыркнул.
— Там каждый месяц кто-нибудь зальет глаза элем и видит знамение.
Джелайна поникла. Но солдат покачал головой.
— Нет, сэр, на этот раз его видели сразу шестеро воспитанников. Я сам съездил в монастырь и расспросил их. Ребята собирали хворост в лесу и заметили впереди что-то странное. Там есть особенная поляна — на ней выложены круги из камней...
— Да, я знаю эту поляну, — вспомнил Олквин. — И что там было?
— Все мальчики говорили одно и то же, — продолжил солдат. — Знамение было невысоко, почти над самой землей. У тех, кто был ближе всех, слегка заложило уши. А потом воздух над поляной превратился в воду.
Джелайна тихо ахнула.
— В воду? — недоуменно переспросил Бенвор.
— Им так показалось, сэр. Ребята сразу бросились бежать оттуда и не оглядывались. Братья хотели сходить и посмотреть, но...
— Когда это было? — звенящим голосом перебила Джелайна.
— Да еще в равноденствие. Как раз в самый полдень. Потому-то братья и не пошли. Мало ли что?
— Три недели прошло, — упрекнул его Олквин. — И никто не сообщил.
— Сэр, отец Морнун приходил всего четыре дня назад, — начал оправдываться солдат. — Они ведь не знали...
— В лесу после этого не замечали чего-нибудь странного? — быстро спросила Джелайна.
— Я не знаю, миледи. Мы вообще ничего не видели.
Бенвор отпустил солдата и спросил женщину:
— Это и есть то, чего вы ждали? Воздух, как вода...
— По описанию похоже, — нервно покусывая губы, согласилась Джелайна. — Но меня смущает выраженный компрессионный эффект. Так сильно быть не должно.
— Вы про заложенные уши? — догадался Олквин.
— Да, именно. Мальчики должны были стоять вплотную к самой границе высадки, чтобы хоть что-то почувствовать. А они находились за деревьями. Поляна большая?
— Шагов тридцать. И везде рассыпаны камни. Свободное место только в центре.
Джелайна бегом направилась к себе. Догадавшись, что она собирается делать, Бенвор догнал ее.
— Вы не доберетесь туда засветло. Дождитесь утра. А завтра я поеду с вами.
— Но как же служба? У вас есть обязанности...
— Проверка сообщений обо всем, происходящем неподалеку от границы, тоже входит в мои обязанности, — успокоил ее Бенвор. — Леди, прошло уже три недели. Несколько часов ничего не изменят.
— Как вы не понимаете? — завелась Джелайна. — Три недели назад кто-то высадился совсем близко от Сентина. Гораздо ближе, чем я в прошлом году. А я каждый день проводила в лесу, но так ни на кого и не наткнулась.
Тут Олквину стало не по себе. Если это действительно Уокер, если он все это время ошивался рядом... Он мог забрать Джелайну в любой момент.
— Чарли по маяку легко находит меня где угодно, — продолжила женщина, словно прочитав его мысли, — Даже если он собирался всего лишь присматривать, то все равно уже знает, что я уехала.
— Он может объявиться здесь? — встревожился Бенвор.
— Да запросто. Он и в замок может пройти. Стража ему не помеха. Неожиданно появится рядом и, как ни в чем не бывало, скажет что-нибудь вроде: "Я смотрю, ты неплохо устроилась".
— И у него хватит наглости? Я имею в виду подобные слова.
Джелайна чуть усмехнулась.
— Вы даже не представляете, на что еще у него может хватить наглости.
Олквин решил, что ему не хочется этого представлять.
— Он может прийти в любой день, — беспокойно пробормотал он. — А я буду в казарме и даже не узнаю. И помочь вам ничем не смогу.
— А зачем мне помогать? — удивленно улыбнулась женщина. — Господи, вы так волнуетесь, будто Чарли собирается причинить мне вред. С чего вы это взяли?
До юноши в очередной раз дошло, что они с Джелайной совсем по-разному относятся к визиту Уокера. Она ведь только его и ждала все восемь месяцев. В самом деле — он же не убивать ее придет. Просто уведет за собой в далекий удивительный мир параллельного будущего, мир их настоящей жизни. И заберет у Бенвора дорогую сердцу тайну...
— Я, наверное, последний эгоист, — промолвил капитан. — Но я не хочу, чтобы вы уходили. Моя жизнь так изменилась с вашим появлением. Вы щедро делитесь со мной тем, о чем раньше я не мог даже и помыслить. Кто станет учить меня, если вы исчезнете? Кому еще я смогу задавать любые вопросы и всегда получать на них ответы? Для вас это обычное дело, вроде прежней работы, но у меня опять появилась цель, достичь которой я уже и не надеялся. Теперь мне придется забыть о ней навсегда.
Джелайна уже не улыбалась. Недавняя взвинченность прошла, женщина выглядела опечаленной.
— А я-то размечтался, — упавшим голосом продолжил Олквин. — Уже представлял себе наши занятия. Целыми днями только об этом и думал. Как это было бы замечательно: с нетерпением ожидать каждого вечера, спешить сюда, зная, что вы встретите меня...
— Не надо так расстраиваться, — тихо сказала Джелайна. — Помните тот день, когда меня забросило сюда? Я была уверена, что вот-вот исчезну, а вы спросили, приду ли я снова, помните?
Бенвор кивнул. Огорчение стало понемногу отпускать его, уступая место слабой надежде.
— Вы ведь сможете, правда? — спросил он. Женщина пожала плечами.
— Я не могу ничего обещать. Это ветераны имеют право выбирать утопию на свое усмотрение. Если я попала сюда из-за ошибки ввода данных, нужно проверить категорию вашего мира по каталогу. Если утопия окажется в разработке, меня к вам больше не пустят. А если это наблюдательный или тренировочный мир — постараюсь вернуться, когда накатаю отсчета на новый отпуск.
— Значит, мне придется долго ждать, — заключил юноша.
— Почему? Это для меня в реале могут проходить месяцы и годы, а для вас я могу исчезнуть всего на пару секунд. Окажись сейчас мой драйвер исправным, вы бы даже не успели заметить мое отсутствие. Только отвернулись — а мне уже лет сорок. Я, конечно, утрирую, но как вам такой финт?
— Мне трудно это представить, — рассмеялся Олквин, но тут же сник. — И еще труднее — поверить, что к тому времени вы не забудете меня и потратите заработанный отпуск на занятия с каким-то средневековым солдатом. Вам почти удалось утешить меня, леди, но я уже не ребенок, чтобы верить в чудеса безоговорочно.
Джелайна опустила голову и задумчиво усмехнулась.
— Давайте не будем загадывать наперед. Я пока все еще здесь. Считайте, что вы уговорили меня потерпеть с поездкой до завтра. А сегодня я на весь вечер в вашем распоряжении.
Бенвору снова снился запутанный сон. После вечернего занятия отвыкший от интенсивной нагрузки мозг принялся беспорядочно перебирать впечатления дня: приезд Джелайны, ее знакомство с Веанрис, прогулка по замку, беседа на башне... Во сне Джелайна стояла совсем близко, но дотянуться до нее никак не получалось. Бенвор шагнул вперед и понял, что идет не в ту сторону. Руки наткнулись на невесть откуда взявшееся огромное зеркало, а женщина, которую он хотел обнять, оказалась всего лишь отражением. Повернуться, чтобы увидеть ее саму, юноша так и не смог. Он застыл, изумленно вглядываясь, как за отполированной гранью Джелайну обнимает его собственное отражение. Но тут зазеркальный Бенвор обернулся... и капитан остолбенел.
Двойник был точь-в-точь, как его описывала Джелайна: в такой же черной форме, с коротко остриженными волосами и выбритым лицом. Он медленно улыбнулся, и в этой высокомерно-снисходительной улыбке светилось нескрываемое торжество. Джелайна спокойно стояла, прижавшись к его груди и, похоже, не замечала ничего странного. Бенвор попытался позвать ее — но не мог издать ни звука. Уокер шагнул в сторону, увлекая женщину за собой. Она послушно поднялась с ним на галерею. На секунду оба замерли над пропастью, а потом неожиданно шагнули за край... Бенвор закричал, рванувшись вслед — и проснулся.
До рассвета было уже недалеко. Юноша немного посидел на кровати, пока не унялось бешено колотящееся сердце. Потом встал и, торопливо одевшись, направился к Джелайне. Ничто не нарушало вязкую сонную тишину замка, но Олквину отчего-то казалось, что он уже опоздал. Бенвор толкнул дверь и на цыпочках пересек комнату. В почти погасшем камине тускло светились алые точки углей, уже подернувшихся сединой пепла. Призрачный свет, проникающий сквозь мутную пленку в окне, обрисовал в полутьме лежащую на кровати женщину. Юноша сразу успокоился и наклонился, вглядываясь в ее лицо. Джелайне тоже снилось что-то яркое, глаза быстро двигались под веками. Капитан предположил: а что, если она видит похожий сон, испугается и проснется? Но тут женщина вздохнула и вдруг улыбнулась — так безмятежно, что у Бенвора защемило сердце. Кто бы ни пришел в ее сон или явь, бояться ей некого. С врагами разберемся, а друзья... от них все равно не спастись.
