Он позволил себе краткое личное удовольствие, исходившее от горящих вещей, не связанных с Лунгом. Но ненадолго, так как он не был ответственным (пиар-акт вызвал неодобрение).
"Простите меня, мисс, — сказал он. "Вы случайно не видели или слышали что-нибудь, связанное с возгоранием этого здания?"
"Вовсе нет", — весело сказала она на английском с сильным акцентом. "Я просто гуляла по вечерам, когда дом загорелся".
"У вас есть удостоверение личности?" — спросил оружейник.
На самом деле она это сделала.
Зеленая карта, паспорт, водительские права, библиотечный билет и абонемент в тренажерный зал.
Меньше времени, чем потребовалось, чтобы спросить, у него есть имя, дата рождения, место жительства...
"Могу я спросить, чем вы занимаетесь?" — спросил он, введя подробности в свои поисковые программы.
"Я работаю на складе пиломатериалов в Menards".
Они выглядели законно. Они чувствовали себя законными. Они пахли законно.
Оружейник не сунул ни того, ни другого в рот, хотя уже давно говорил, хотя бы Дракону, о преимуществах, которые можно получить, если превратить свое чувство вкуса в диагностический инструмент. Видимо, люди плохо отреагировали, если вы положили их вещи в рот.
Это было проблемой, потому что его поисковые программы сказали, что не было записи о паспорте, грин-карте или водительских правах (выберите подходящий вариант). Читательский билет и абонемент в спортзал выписаны. Последнее никогда не использовалось, первое... интерес к Первой мировой войне, яхтингу и эпохе парусного спорта.
Очень странно.
Собранные данные он быстро сохранил в личном архиве и вернул материалы. В конце концов, он был героем, а не иммиграционным агентом. "Спасибо за сотрудничество."
"Джа", — согласилась она по-норвежски.
Ее патруль задержал еще только двух Торговцев, и с ними быстро разобрались. Жаль, что в этот час не было никаких магазинов. Возможно, в следующий раз ей стоит подумать о том, чтобы принести метлу.
Она считала свой приз.
И штопор.
Что ж, все-таки годится.
" Segelboot Frauen, segelboot Treue, segelboot Wein und segelboot sang! "
Перевод:
Оригинальная песня гласит: немецкие женщины, немецкая лояльность, немецкое вино и немецкая песня.
Оснащение 3.
AKS Kaiser.
Я посмотрел на трехмачтовый барк в человеческом обличье, слегка глядя на меня сверху вниз. Как я и думал, она молчала, ожидая моего ответа. Я завидовал ей в этот момент. Чтобы узнать так много о мире, в котором я проснулся. Она выжила все эти годы. У меня было намного меньше опыта, чем у нее. Моими последними воспоминаниями перед моим пробужденным вызовом была моя смерть, когда я был отправлен на слом. Год? 1930.
Мне не хватало большей части столетнего познания этого мира. Я не спал еще целый день. И ожидалось, что я буду флагманом? Какое безумие это было!
Я позволила вздоху ускользнуть от меня, пытаясь ослабить разочарование. Адмирал вызвал меня в отчаянии. Мне нужно было служить ей в полной мере. Руководить и направлять флот.
"Об этом... трудно... говорить. Но я прошу твоей помощи Хорст Вессель.
Более высокий парусник нахмурился и приготовился говорить. Я поднял руку, чтобы заставить ее замолчать. Это был простой поступок, но я был флагманом. Даже простое действие было большим, чем казалось нам.
"Моим последним воспоминаниям почти век. Мои последние воспоминания о моем сломе? Менее чем бесполезно. Я иду впереди без наблюдателей. Мне нужна твоя помощь, чтобы продолжить. Вы больше, чем кто-либо другой, готовы иметь дело с этим миром, в который мы выросли ".
Я позволил своей руке опуститься, опускаясь на ножны меча, лежавшего у меня на коленях. Сидящий напротив меня Хорст Вессель освободился от моего направления и заговорил.
"Я буду рад помочь тебе, Кайзер. Но прежде чем мы обсудим что-либо еще, я должен настоять на том, чтобы вы называли меня Адлером, как это делает адмирал.
Я нахмурился, увидев, почему барк отказался от ее заказного имени. Когда она заговорила, ее улыбка немного исчезла.
"Человек, в честь которого меня назвали, не был хорошим человеком. Эти Соединенные Штаты дали мне другое имя, когда я поступил к ним на службу. Меня окрестили Орлом. В честь этого я сохранил это название. Но я признаю свои корни. Как и многие люди в этой стране, я иммигрант и хочу не забывать свое начало ".
Респектабельный. Странно, да и сам я бы не поступил. Но в конце, как я полагал, все же по-своему респектабельно. Я кивнул, понимая и соглашаясь с ее желанием назвать имя, и она продолжила говорить еще раз.
"Адмирал вызвал меня, чтобы я научил ее и дрессировал. Но весь Флот нуждается в обучении для этого мира ".
Она вздохнула, и на мгновение я увидел, где ее профессиональная маска соскользнула. Она подняла руку, чтобы потереть шею — признак нервозности. Я чувствовал, как мои глаза сужаются, когда я внимательно осматривал свой подчиненный корабль.
"Этот мир опасен настолько, насколько никто из нас не был создан для борьбы с ним. С каждым годом он погружается в хаос, поскольку закон и власть народов ускользают. Военачальники, обладающие способностями, достойными богов, вырезают себе кусочки этого мира . В глазах наблюдающих стран адмирал мог быть одним из них. Только вы сами по себе соперничаете со всеми, кроме сильнейших паралюдей этого мира. Даже с учетом наших потребностей в топливе, еде и боеприпасах даже новые тендеры сильнее многих полевых командиров. Политики опасаются этих полевых командиров. Как в чужих землях, так и в своих. Вот почему они принимают законы, ограничивающие этих влиятельных людей. Они их боятся. Мы должны быть осторожны, иначе их страх перед другими перерастет в слепой невежественный ужас перед тем, что мы сделаем для адмирала ".
— усмехнулся я. Не в том, что политики все испортят. Я привык к тому, что политики и дворяне одинаково устраивают беспорядок. В конце концов, они командовали мной, даже когда я служил им. Но между ними и адмиралом была разница.
Но политики были только одним из наших врагов. В конце концов, она говорила о тех, кто осмеливался быть богами.
"Расскажи мне об этих других. Эти существа, обладающие силой за пределами смертных, могут соперничать с нами ".
Глаза Адлер метались взад и вперед, на мгновение собирая ее мысли, даже когда я наблюдал, как ее пальцы переплетаются и снова переплетаются взад и вперед.
"Их называют парахуманами. Их много в этом городе. Некоторых мы можем назвать союзниками. Однако больше наших врагов. U-20 убили одного из своих сильнейших. Они будут бояться нас за это. Но опасность для адмирала больше. Тот, кого она убила, был мерзким зверем, который заставлял животных сражаться ради спорта. Он принадлежал к группе, которая считает безумца, пришедшего к власти во время второй войны, символом и идеалом ".
Моя губа скривилась в ухмылке, хотя Адлер продолжал.
"В ближайшее время необходимо обратиться к U-20. Она гуляет по улицам. Без сомнения, отчаянно пытается вернуть себе одобрение адмирала. Боюсь, если ее не найдут в ближайшее время, она сделает что-нибудь, чтобы привлечь внимание адмирала. И все, что она добьется, — это ухудшит всю ситуацию. Ее нужно найти, и вы должны наказать ее, вернуть в строй во флоте. Наказание значения не имеет. Даже если он год помогает Саару чистить картошку. Это должно быть сделано, и адмирал должен видеть, как это делается. Но более того, я считаю, что ее следует лишить палубного орудия. Как и всем нам ".
Я поддержал высокомерие парусника в ответ на ее предложение.
"Ты смеешь предлагать мне разоружиться ?!"
Но мой праведный гнев не смутил ее, когда она встала ко мне лицом.
"Временно? Да! Этот город нестабилен, и наше оружие и так слишком мощно для наших врагов. Если мы разоружаемся, мы исключаем возможность повтора. Адмирал эмоциональный и опрометчивый. Она еще не опытный командир. Она реагирует импульсивно, и этот город превратился в гнойное болото слухов и сплетен. Самооборона, оправданное дело, все это не имеет значения, потому что каждый из нас проиграет на этом поле битвы. Итак, мы должны предотвратить начало битвы ".
Моя рука крепко сжимала мой меч, держа его сбоку, но я позволил ей продолжить, выслушивая ее аргументы в полной мере.
"Я один достаточно бронирован, чтобы даже без снарядов и горючего в этом городе почти никто не мог причинить мне вреда. Остальной Флот еще сильнее. Крестьяне за стенами нам не угрожают. Даже если они провоцируют нас, они не могут причинить нам вреда. Поэтому я считаю, что всю оснастку следует хранить в Арсенале до тех пор, пока она нам не понадобится. Кроме того, разоружение не позволит нам спровоцировать тех, кто может стать союзником адмирала в будущем, как американский флот, так и тех, кто охраняет паралюдей ".
Я долго молчал, обдумывая плюсы и минусы этого намеченного курса. Я смотрел и изучал Адлер, измеряя ее. Ее лицо было твердым, это не был план, придуманный в отчаянии. Она обдумала и взвесила его, пока не встала твердо перед ним. Покачивая челюстью из стороны в сторону, я наконец принял решение.
"Мы выполним ваш план. Теперь. Если я считаю, что это не работает или угроза слишком серьезна, я прикажу немедленно перевооружить всех членов Флота ".
Адлер кивнул, и я медленно сел.
"Так. Вкратце. Расскажи мне об этом сумасшедшем, захватившем власть ".
Лейтенант Маркус Фоули.
Я услышал, как дверь открылась, а затем приблизилась к полевому домику на первом этаже. Ганни Стрикленд и старшина Хэнсон оба взглянули на дверь нашего коммунального офиса, через которую доносился звук, а затем на меня. Я взглянул на часы на стене.
13:47.
В школе все еще продолжались занятия и между уроками. На улице было холодно, снега было несколько дюймов. Тот, кто спускался, не был студентом. До нас донеслись шаги, и я услышал сначала один, затем второй шаги, идущие по лестнице, звук эхом разносился. Кем бы ни были эти люди, они не были студентами.
Положив ручку на стол, я очень быстро проверил свою военную форму, чтобы убедиться, что все в порядке. Первое, что я увидел, когда первый человек вошел в дверь, была высокая блондинка в парадной форме береговой охраны. На груди у нее было три ряда лент, а под ними висели три медали. Не будучи в береговой охране, я их не сразу узнал.
На другой стороне груди была табличка с надписью " Адлер" . Ее шляпа была заправлена ??под мышку, и она быстро оглядела каждого из нас по очереди, сначала меня, затем Хэнсона и, наконец, Стрикленда. Мгновение спустя она подошла к открытой двери, ее каблуки соединились в хрустящем "щелчке". И вошла вторая женщина.
Этот человек вообще не был одет в форму, которую я узнал. Сначала. Форма явно была офицерской. Пояс и меч, а также плетеная золотая петля сделали это достаточно ясно. Однако моя подсказка быстро пришла в виде Железного Креста, висящего на униформе этой женщины. Мгновенно мой разум пришел в порядок, когда я понял, кто стоит в моем офисе.
Я встал со стула и на мгновение обошел стол, чтобы встать перед ним, глядя на два бывших военных корабля, теперь в человеческом обличье. При этом я снова изучил их обоих. И я почувствовал себя немного обеспокоенным, поскольку не увидел ничего, что указывало бы на то, кем они были на самом деле. Если бы они не были в форме, у меня не было бы возможности отличить их от нормального человека. Эта мысль, по моему мнению, вызвала больше чем немного беспокойства. Я не позволил этому проявиться и улыбнулся обоим.
"Дамы. Я лейтенант Фоули. Чем я могу помочь вам обоим сегодня? Собственно, прежде чем вы ответите на этот вопрос. Как вы хотите, чтобы к вам обращались?"
Они взглянули друг на друга на мгновение, прежде чем женщина в немецкой форме повернула голову в сторону и тихо заговорила с той, кого звали Адлер. Ее слова были тихими, но я мог разобрать несколько слов, которые мне показались немецкими. К сожалению, хотя я мог говорить по-испански и по-итальянски, я все же не мог говорить и понимать по-немецки.
"Добрый день, лейтенант. Вы можете называть меня мисс Адлер, а мой напарник — АКС Кайзер".
Адлер улыбнулся мне, когда она говорила, взгляд теперь идентифицированного Кайзера был непреклонен, когда она стояла там, левая рука все еще держала свой меч на месте сбоку в ножнах. Мой разум тем временем кружился, пытаясь определить, что представляет собой AKS и какие пристрастия действуют.
Форма была явно немецкой. Эпоха Первой мировой войны согласно моим, правда, ограниченным исследованиям за последние несколько дней. Но ни один немецкий корабль никогда не использовал аббревиатуру AKS. У меня не было времени подумать больше, чем на мгновение, когда женщина в форме береговой охраны, представившаяся Адлером (имя, не совпадающее ни с одним из исчезнувших кораблей), продолжала говорить.
"Мы пришли поговорить о договоренностях, касающихся нашего адмирала. Мы уверены, что для нее было бы очень полезно, если бы она была зачислена в вашу программу NJROTC вместе со своими сверстниками. Однако после вчерашних событий у нас есть оговорки относительно школа в целом ".
Я все еще не получил полной информации о том, что, черт возьми, произошло вчера. Мы получили уведомление, что СКП был на месте. Но администрация оказалась особенно бесполезной в объяснении того, что именно произошло между приглашением Ганни Стрикленда в ванную комнату и тем, что девочка Хеберт рано ушла из школы.
Однако я не собирался отказываться от оливковой ветви. Даже если сама Хеберт отсутствовала, тот факт, что ее проекции были, был положительным признаком, который я не собирался игнорировать. Мысль о том, с какого корабля? Адлер, возможно, пришёл мне в голову. На мгновение взглянув на свой посох, я снова посмотрел на двух женщин передо мной. Я кивнул им обоим, прежде чем полностью взглянуть на Стрикленда.
"Ганни. Не могли бы вы принести два женских стула, пожалуйста?"
Стрикленд кивнул и встал, а затем подошел и взял из кладовки пару металлических складных стульев. Пара бывших военных кораблей приняла их с изяществом, даже когда Адлер смотрел на Стрикленда, когда она приближалась.
Моя теория получила подтверждение, когда, когда Ганни поставил стулья к моему столу, стоя перед самопровозглашенной мисс Адлер, внимание привлекла сама Адлер. Пятки резко щелкают вместе. Ее рука поднялась в знак приветствия Стрикленду.
Стрикленд лишь на мгновение поколебался, прежде чем привлечь внимание и отдать честь. Однако этого момента было достаточно для Кайзера, чтобы вытащить меч из ножен и поднять его. Мгновенно я отступил, готовясь дотянуться до запертого ящика, в котором держал боковую руку. Однако Кайзер не размахивал мечом в Стрикленде. Вместо этого лезвие меча оказалось под подбородком Адлера, прижатым к ее шее.
Блондинка в устаревшей форме немецкого морского офицера выглядела безмерно рассерженной, и слова, которые исходили от ее истекающего кровью гнева и ярости, она практически плюнула на резком германском языке.
