Пропавшая принцесса, или Зачет по родовой магии

Я почему-то твердо была уверена, что ректор нас выслушает и — что главное — поверит нам. Почему-то я не задумывалась о том, что в глазах взрослого мага мы с Эри — две маленькие девчонки, пытающиеся защитить друга, который пользовался нашим доверием. Все это в полной мере я поняла, когда ректор, выслушав мою сбивчивую речь, произнес:

— Я умею читать, Сормат. Я читал дело Тара и я знаю, какой он хороший студент. В ваших словах я не увидел ни одного доказательства. Вдобавок ко всему вы еще и приплели сюда студента, который лежит в больнице, пострадавший в ходе жестокого нападения. Сормат, вон из кабинета, иначе я подумаю, что вы причастны к этому делу!

Ох, как мне в такие моменты хотелось перестать сутулиться и позволить глазам сверкнуть серебряным огнем.

— Господин Элвид, — я лишь улыбнулась. — Вы совершаете большую ошибку. Подозреваю, вы знаете, что Тар невиновен, но не можете доказать. Мне достоверно известно, что Смиль — который, как вы выразились, пострадал в ходе нападения — в момент нападения на одинокую однокурсницу, имел с собой весьма подозрительное вещество, обнаруженное потом у Тара в сумке. Вам ведь ничего не известно об инциденте, упомянутом мной? Так я и думала. Поэтому не делайте преждевременных выводов.

— О чем вы говорите, Сормат?! — медные глаза Элвида потемнели. — Что делал Смиль у источника?! Напал на вас?

— Я этого не сказала. Я лишь упомянула, что там была девушка, не более. Вас должен интересовать флакон с наркотиком.

— Сормат, не испытывайте мое терпение. Если вам хоть что-нибудь известно о том, кто утром в воскресенье искалечил двоих студентов, я приказываю вам все рассказать.

— Господин Элвид, — я подошла к нему почти вплотную и закатала рукав ученической рубашки. — Это — неопровержимое доказательство того, что Смиль — ублюдок и что обожженная спина — его счастье и награда. Я могу пойти с этим к его отцу, и он проведет все нужные анализы. Не стоит говорить, что тогда Смиль сядет, а вы лишитесь поста. Ваш — пока еще наш — университет прогремит на всю Империю. Я не хочу скандала, но не позволю Смилю подставлять моих друзей. Срок для расследования неделя, верно? Отстраните Тара, а я заставлю Смиля признаться.

Элвид шокированно смотрел на синие следы пальцев на моей руке, оставленные Смилем.

— Я не могу позволить вам проводить какие бы то ни были расследования, — наконец сказал он.

— Их и не будет. Смиль признается, когда поймет, что ему грозит. Я напишу уведомительное письмо, что передаю дело в суд.

— Сормат, если то, о чем вы говорите, имело место быть, то я просто обязан исключить Смиля.

— Исключите. Потому что он принес в университет запрещенные наркотики, а не за то, что пытался изнасиловать меня.

— За это...

— Об этом будут говорить очень долго. Господин ректор, у меня пожилые родители. Я — незамужняя молодая ведьма. С восемью баллами резерва, кстати. Вам что, меня не жалко?!

Элвид смотрел на меня как-то растерянно и удивленно. То ли не ожидал такой правды о делишках Смиля, то ли поразился моему весьма непочтительному тону.

— Пишите, — наконец вздохнул Элвид. — Пишите свое письмо. Если Смиль признается, я его исключу и не стану поднимать шум. Тара отпущу. Если нет...

— Признается, — кивнула я. — Спасибо.

— Дейна, — окликнул меня Элвид, когда я уже была у двери, — вы должны были попросить помощи.

— Я и сама, как видите, справилась.

— Игнет останется слепым.

* * *

Я не собиралась писать письмо Смилю. И дураку ясно, что он на него не отреагирует, а предложит мне или сходить по известному адресу, или попытаться все рассказать отцу. Он знал, что бывает с девушками, попавшими в такую ситуацию. Поэтому предстояло решить вопрос по-другому. Мне показалось, что об этом же думал Элвид, когда соглашался, но предпочел не раздувать скандала, давая мне возможность все решить самостоятельно.

Единственный его намек, который я не поняла, был об Игнете. Мне было жаль, что парень останется слепым, но... трое на одну девушку с наркотиком и весьма жуткими намерениями? Это, как мне казалось, давало "карт-бланш" на любой вид самозащиты.

Эри нервничала. Оно и понятно: Тар под домашним арестом, к нему никого не пускают. Сидит, бедный, в четырех стенах комнаты общежития, обвиненный в том, чего не делал.

За одно можно было Элвида похвалить: к Смилю также не пускали никого.

— И как ты докажешь, что все Смиль подстроил? — то и дело спрашивала Эри, почти переставшая есть.

— Не знаю пока, — неизменно отвечала я. — Но придумаю. Время — до вторника, Смиля выписывают в пятницу, на бал. Если в пятницу на балу я не смогу его запугать, буду действовать через отца. Он у него адекватнее, я думаю, за сынулю испугается.

— А если тоже решит, что ты блефуешь?

— Значит, — медленно говорила я, — вся империя узнает, как развлекается Смиль.

— Ох, Дейна, — Эри начинала плакать и еще минут десять я тратила на то, чтобы ее успокоить.

Пятница подкрадывалась медленно, но уверенно. Всюду чувствовалось напряжение: спешно составлялись пары, чтобы, не приведите Боги, не остаться на танцполе в одиночестве; девчонки наперебой описывали наряды и прически, хвастаясь; парни хмурились и делали вид, что происходящее их совсем не интересует. Я репетировала и переживала за Тара, поэтому в общем переполохе не участвовала и почти забыла об отсутствии наряда.

В четверг я приводила в порядок кожаные брючки и старую, сшитую еще три года назад, белую блузу. Впрочем, несмотря на то, что наряд был старый, сидел он на мне хорошо. С вечерним платьем не сравниться, но за роялем я, одетая в классический костюм, накрашенная и с растрепавшимися волосами, выглядела эффектно. Тем более что играла я лучше, чем когда-либо. Коль, которого я, стиснув зубы, пустила на репетицию, остался доволен.

Эри готовилась к балу без особого энтузиазма. Тар бал, естественно, пропускал. И нас к нему по-прежнему не пускали.

В пятницу занятий не было: лишь оглашение результатов семестра, награждение отличников, организационные моменты практики и выдача персональных заданий. Ничего нового: одна и та же картина из года в год. Потом, сжалившись над нетерпеливыми студентами, нас отпустили готовиться к балу. Те, кто на бал не попал, в этот же день разъехались по местам практики.

— Дейна, через час начало! — всплеснула руками Эри. — Почему ты не одета?

— Милая, — я хмыкнула, — мне нужно проверить инструмент и отрепетировать все еще раз. Рано, Эри. Я все равно увижу бал не раньше, чем выступлю, а это аж через полчаса после начала!

— Как знаешь, — поджала губы подруга. — Скажи честно: у тебя ведь нет платья.

В своем малиновом узком платье Эри выглядела сногсшибательно. Ярко и совсем не по-новогоднему.

— Нет, — вздохнула я. — Это ничего не меняет.

— Дейна, — Эри села на кровати, — почему ты не сказала? Мы бы придумали что-то.

— Что тут придумаешь? Я даже не сказала, что приглашена на бал, иначе родители бы ночами не спали, чтоб оплатить хоть какой-нибудь наряд. А моих денег за открытки не хватит.

— Перешили бы мое!

Я скептически посмотрела на низкорослую тощую Эри и высокую, с пышной фигурой, себя.

— Не забивай голову ерундой. Мне все равно играть, в брюках сподручнее. Смиль еще не появлялся?

— Сразу на бал придет, говорят.

— Там мы его и обработаем, — решила я. — Все, иди, занимай место у еды.

Эри чуть улыбнулась.

— Дура, ты, Дейна, — сказала она напоследок. — Хорошая, но дура.

— Вот уж спасибо, — я рассмеялась.

— Удачи на выступлении.

В зеркале отражалась я. С уложенными выпрямленными волосами, с ярко накрашенными глазами и бледными губами, с бледной кожей. Дейна Сормат. Глазки полыхнули серебром и я поежилась. С каждым годом все труднее и труднее контролировать индивидуальную магию. Эри не спрашивает, но я вижу: беспокоится, что у меня до сих пор не проявились родовые способности. Сама она уже вовсю исцеляет мелкие травмы и порезы.

Бедный Тар. Если нам не удастся ему помочь, бедняга сядет. Все же интересно, что такого я сделала Смилю, что он меня ненавидит? Надо будет выяснить этот вопрос.

Коль, едва я вошла в гримерку, набросился на меня с вопросами:

— Где ты была, Дейна?! Что так долго?

— Расслабься, — отмахнулась я. — До выхода еще пятнадцать минут.

— Где твое платье?

Взволнованный Коль явно гордился новеньким темно-коричневым костюмом, который на нем сидел немного смешно.

— Вот мое платье. Не приставай, а то играть не буду.

Коль притих.

— Ты все помнишь? Все аккорды? Ритм?

— Помню, Коль, — я украдкой закатила глаза.

— Тогда жди за кулисами. Как только я объявлю твое имя, выходи и играй.

Я послушно села на небольшой стульчик, располагавшийся за кулисами. С моей стороны было неудобно наблюдать за танцевальным коллективом, но я все же отметила, что девчонки превзошли сами себя: двигались слаженно, четко, грациозно. Сверкали магические огоньки, летали разноцветные ленты, гремела музыка и десяток отменно красивых девушек улыбались, счастливые от того, что все внимание восхищенной публики достается им. Они замерли в последнем движении, отдав ему все силы. Я видела, как, пошатываясь, они бредут за кулисы и ободряюще улыбалась.

— Дейна Сормат! — объявил Коль и на сцене появился, будто бы выросший из серебристого тумана, рояль.

В полной тишине я прошла через сцену к своему месту. Послышались редкие смешки. Я увидела Смиля в первом ряду. Он не смеялся, но явно был доволен: видел реакцию зала на мой костюм. Но мне было не до Смиля. Пока не до него.

Я легко провела рукой по клавишам, извлекая первые звуки песни. Зал притих.

Пальцы сами искали клавиши, перескакивали, порхали над инструментом, и я закрыла глаза, наслаждаясь музыкой. Вокруг клубился серебряный туман и, хотя этого никто не видел, мои глаза тоже сверкали серебром. Кто-то потянулся танцевать, кто-то стоял у самой сцены, смотря на меня. Я играла без магии: это видел каждый и каждый, наверное, поражался этой способности. Магия — основа нашей жизни, та сущность, которая есть в каждом. И далеко не всем дана способность обходиться без нее. Таким, как я.

По залу, среди искусственного снега и тумана, кружились счастливые пары. Эри и Тара среди них не было, и мной вдруг овладела злость. Некоторые считают, будто они хозяева жизней, будто они могут играть с людьми, лишая их самого дорогого. Такие, как Смиль мнят себя господами.

— Я — ваша госпожа, — едва слышно пробормотала я. — Но это было бы слишком просто.

Бурные аплодисменты заставили меня сдержанно улыбнуться и заиграть непринужденную, медленную мелодию, под которую все оставшиеся парни тут же повели спутниц на танцпол.

Я встретилась взглядом с Элвидом, стоящим неподалеку и внимательно наблюдающим за залом. Он, как говорили в университете, почти никогда не появлялся на публике с девушками. Даже на балах. Ректор чуть улыбнулся мне, и я почувствовала, что краснею. Сама подивилась своей непостоянности: то вдруг злюсь на Смиля, то смущаюсь, как девочка-подросток, которой впервые сделали комплимент.

— Зимняя, — объявила я, едва воцарилась тишина.

Вновь раздались аплодисменты.

Клубы тумана, перерождаясь в языки пламени, вспыхнули, окружив рояль. Я играла, делая вид, что все это мне привычно и знакомо, а вокруг полыхало серебряное кольцо. Музыка, казалось, стала неотъемлемой частью этого зала и каждого из присутствующих. Никто уже не танцевал, все смотрели на хрупкую девушку, сидящую посреди бушующего серебряного костра, играющую так, как никогда раньше. Совсем не использующую магию.

А она вкладывала в одну-единственную песню все, что не решалась рассказать никому из ныне живущих. Она рассказывала историю той маленькой девочки, которая зимним утром ушла, не оглядываясь на родной дом, ушла в мороз и ветер, чтобы навсегда исчезнуть среди множества детей империи и проснуться в студентке четвертого курса. Очнуться после одиннадцати лет глубокого и спокойного сна. Она рассказывала о Дейнатаре, но никто в зале не связал давным-давно пропавшую принцессу с Дейной Сормат, дочкой бедняков из небольшого городка.

— Спасибо, — улыбнулась запыхавшаяся я.

Они хлопали стоя, крича что-то. Но я не слышала ни слова, на дрожащих ногах ушла в гримерку и упала в кресло, мечтая лишь о стакане воды. Ко мне подскочил Коль, возбужденно размахивающий руками.

— Дейна! Ты молодец! Ты...это было потрясающе! У тебя талант!

— Спасибо, Коль. У вас вода есть?

— Держи, — он приманил со стола стакан с обалденно холодной водой и я залпом его осушила.

— Иди в зал, сейчас будет выступать "Небесный Шут".

Я присвистнула. Самая известная рок-группа, по крайней мере, на юге. Пожалуй, на это стоило взглянуть.

Убедившись, что твердо стою на ногах, я вышла в зал, ища глазами Эри. Подруги нигде видно не было, а идти ее искать к буфету не хотелось: там, как и всегда, была целая толпа. Группы на сцене еще не было, играла какая-то медленная музыка.

— Вы часто врете, Дейна? — раздался голос у меня за спиной.

Кэдерн Элвид улыбался, держа в руках несколько красных роз.

— Вы о чем?

— Вы обещали мне белое платье, — он окинул взглядом мой наряд. — Почему вы так одеты, Дейна?

Я вздохнула, отведя глаза. Ему почему-то признаваться не хотелось.

— У вас нет денег? — Элвид догадался сам, но вопреки моим ожиданиям, вопрос прозвучал мягко.

— У кого сейчас есть деньги?

— Это вам, — он протянул мне три розы. — Они вроде как вечные.

Я снова залилась краской.

— Спасибо.

— Можно вас пригласить?

— Что? — я удивленно моргнула.

— Танцевать, Дейна. Вы ведь танцуете? Или только играете?

— Я...танцую...наверное, — я что-то бормотала, вконец смущенная.

Элвид забрал у меня цветы и весьма небрежно положил их на один из столиков. Мы вышли на танцпол. Те из студентов, кто замечал ректора, почтительно расступались и кидали на меня удивленные взгляды.

— Расслабьтесь, Дейна, — улыбнулся Элвид. — Я не волк и не собираюсь вас есть.

Я вымученно улыбнулась, но напряжение между нами ослабло.

Я чувствовала, как дрожат мои руки, лежащие на его плечах, и как крепко его руки сжимают мою талию. Мы танцевали близко — непростительно близко для ректора и студентки. И мне это нравилось. Нравилось настолько, что я совершенно растерялась.

— Вы написали письмо Смилю? — вдруг спросил Элвид.

— Да, — без зазрения совести я соврала. — Передам ему после бала.

— Хорошо. Все же я, хоть и не хочу портить вашу репутацию, сторонник разбирательства.

Видя, что эта тема мне явно неприятно, он замолчал, прижав меня к себе еще крепче. Мне хотелось напомнить ректору о правилах приличия и в то же время...не хотелось. Было что-то в этом танце, что-то, что я упустила.

— Вы чудесно сыграли. У вас талант.

— Спасибо. По правде говоря, я так никогда не играла. Это все Коль с его спецэффектами.

— Было красиво, — шепнул Элвид, наклонившись к моему уху и обогрев дыханием шею. — Вы знаете, что серебряный — цвет императорской семьи?