Пропавшая принцесса, или Зачет по родовой магии

Оборудование и заказы лежали на месте, обрезки ткани валялись на полу, словно мама едва-едва закончила работу. Она терпеть не могла, когда на полу что-то валялось.

Сверху послышались голоса.

— Мам! — я поднялась по скрипучей лестнице на жилой этаж.

Первым, кого я увидела, была бабушка Лисса.

— Дейна! — она побледнела, увидев меня. — Что ты здесь делаешь?

— Бабушка! Что происходит?!

— Ваша внучка, Лисса, обладает удивительной способностью появляться там, где не нужно.

Карнатар. Я вспыхнула, вспомнив сон, едва посмотрев в его глаза.

Из кухни вышла заплаканная мама.

— Карнатар? — я уже чувствовала, что случилось что-то страшное, и совсем не хотела это знать.

— Ты прогуливаешь занятия? — словно мы были на светской вечеринке, спросил он. — Зря. Образование еще никому не вредило.

— Что происходит? Что ты здесь делаешь? Что здесь делает бабушка?

Мама как-то странно всхлипнула.

— Карнатар! — я не выдержала и рявкнула на советника.

— Мы уезжаем, Дейна, — вздохнула бабушка.

— Куда? Зачем?

— Так велел господин советник.

Я повернулась к господину советнику.

— Что за шутки?

— Пошли в спальню, поговорим.

Потом, когда он понял, почему я не двинулась с места, закатил глаза и что-то пробормотал насчет "самовлюбленных принцесс".

— Пошли, Дейнатара.

Если судить по тому, что мама не удивилась, когда Карнатар назвал меня именем давно пропавшей принцессы, можно было догадаться, откуда ноги растут.

— Итак? — когда мы оказались одни, спросила я. — Что это значит все?

— Твоих родителей высылают из империи.

Мне пришлось сесть на кровать, чтобы не упасть.

— За что?!

Демоны, они были портными! Высылка из Империи — мера наказания для политических преступников, религиозных, для шпионов, в конце концов! Да за пределами Империи поселений-то, по пальцам пересчитать можно! Как там будут жить родители и бабушка?! Портные и колдунья, всю жизнь создававшая сады для обеспеченных магов?!

— Карнатар, за что?! Что они сделали?!

— Они скрывали принцессу, — бесстрастно отозвался советник.

— Нет, — я истерически рассмеялась. — Они ничего не знали!

— Правда? Тогда у тебя приемная семья еще хуже, чем я думал. Они знали, Дейнатара, и скрывали тебя от семьи. Приказ императора был ясен всем: любое сокрытие информации о Дейнатаре карается ссылкой.

— Они меня любили.

— Это меня не интересует.

— Они единственные, кто меня любил! — крикнула я. — Ни ты, ни отец, ни Жозетт с Леоном мне не давали того, что дали они!

— Нищету, малооплачиваемую профессию, плохое питание и жуткие условия для жизни. Да ты, я смотрю, неприхотливая девочка.

От издевательского тона хотелось дать ему в морду.

— Как они там выживут?

— Это меня тоже не интересует.

— Я тебе не верю, — я действительно не верила, что все это на самом деле происходит. — Я многое вспомнила из детства. Ты не можешь так со мной поступить.

— Могу. Убирайся отсюда и дай моим людям закончить их работу.

Он развернулся, чтобы уйти.

— Ты не можешь просто так уйти! Ты что, не понимаешь, что когда я вернусь, то родителей привезут обратно?

— Не привезут, — мужчина остановился. — Твой отец все еще император. И благодари меня, принцесска, что они живы.

В гостиной папа успокаивал плачущую маму, а бабушка спокойно сидела, читая какую-то книгу. Ее, как казалось, совсем не волновал предстоящий переезд. Вернее, ссылка.

Я выскочила в коридор, вслед за советником, в последнем, отчаянном желании помешать ему.

— Карнатар! — я рванулась было вперед, но остановилась, встретившись с ним взглядом. — Не надо! Не отсылай их!

— Иди в дом, Дейна, — его голос был бесстрастным и холодным.

— Не надо, — я жалобно на него посмотрела. — Не трогай мою семью! Я же обещала, Карнатар!

Он продолжил одеваться, не смотря на меня.

Слезы покатились из глаз.

— Карнатар, ну, пожалуйста, — я почти шептала. — Я сейчас вернусь, хочешь?! Прямо с тобой во дворец поеду!

Он развернулся и пошел к выходу. Я почувствовала, как отчаяние завладевает мной. Я сделала то, до чего никогда бы не додумалась.

— Карнатар! — перегородила ему дорогу и крепко вцепилась в рукав. — Ну, скажи, чего ты хочешь? Меня? Чего?!

— Уйди с дороги, — спокойно произнес мужчина. — Тебе не нужны синяки.

Я, повинуясь мимолетному порыву, поцеловала его, отчаянно надеясь, что ответит, обнимет и все отменит, поверив в мою честность. Не ответил, не оттолкнул. Просто осторожно отстранил и прислонил к стене, не давая вырваться.

— Никогда, — я не слышала ранее такого гнева в его голосе, — не смей предлагать мне себя.

— Оставь их, — прошептала я. — Все, что хочешь, сделаю.

— Нет. Они уезжают. А ты готовься к возвращению.

Я села на холодный пол, больно ударившись коленками. В открытую Карнатаром дверь ворвался рой снежинок и закружился вокруг, принося с собой прохладу.

— Ненавижу тебя! — я ударила кулаком по стене.

— Дейна! — бабушка подскочила ко мне. — А ну, вставай! Нечего сидеть на холодном полу!

— Бабушка!

Она обняла меня, как в детстве, погладив по голове.

— Ну, что ты? Успокойся, ничего страшного не произошло. Уезжаем, подумаешь. Все равно здесь плохо жили, может, там получится лучше. Не плачь, девочка. Тебе о государстве думать надо, о народе. Какое процветание, когда всем этот Вирне заправляет? А о нас не беспокойся, мы тебе писать будем! Часто.

— Зачем он так? Бабушка, что я ему-то сделала? Ведь он меня любил! В детстве! Я вспомнила, он меня воспитывал. Отцу плевать было, а Карнатар со мной возился, учил меня.

— А ты? — бабушка все понимала, смотрела тем внимательным взглядом, под которым становилось стыдно за все сделанное.

— А я. А что я? Испугалась, сбежала. И я никогда не пожалею об этом. Вас нужно награждать за то, что вы мне помогли, а не отправлять умирать.

— Ну, ты уж не драматизируй, — строго произнесла бабушка. — Нас никто умирать не отправляет. Все будет хорошо. Идем, попрощаешься с родителями.

Они смотрели на меня ласково, не было и тени злобы в их глазах. Они меня вырастили, а я подвела их к ссылке. Было очень страшно.

— Простите меня, — тихо сказала я. — Вы — родители, о которых можно мечтать.

— И ты нас прости, — улыбнулся папа. — Что знали о тебе, и молчали. Мы действительно сломали тебе жизнь?

— Что? Нет! Нет, конечно. Вы меня спасли. Я не могу представить, во что бы превратилась, оставшись во дворце. И не могу представить, кем бы стала в девятнадцать лет, живя там. Что бы ни сказал Карнатар, он лишь хотел больнее ударить меня. Вы дали мне семью. Мне так не хватало родителей.

Папа обнял меня крепко.

— Мы любим тебя, принцесса, — сказала мама. — Держи.

Она отдала мне кулон. Дерево в круге, не серебро, конечно, но по-прежнему блестит. Мой первый подарок, кажется, лет в десять я его купила, заработав на разносе газет.

— Мам...

— Возьми. Будешь помнить.

— Да вы совсем что ли с ума сошли?! — сквозь слезы пробурчала я. — Не смейте прощаться! Я вернусь и добьюсь, чтобы вас привезли в Алурту! Карнатар зря надеется, что сумеет вас выслать. Не смейте даже думать о том, чтобы там остаться!

— Вот это верный поход, — рассмеялась бабушка. — Все, надо ехать. Не имею ни малейшего желания выезжать ночью. Иди сюда, Дейна. Я тебе пару слов скажу.

Пока родители выносили последние вещи, бабушка отвела меня в сторону.

— Девочка моя, с Карнатаром осторожнее. Он тебе пока не по зубам, сломать может, даже не напрягаясь. Сейчас он — герой, вернувший принцессу отцу. Не спеши лезть в бой, постарайся завоевать доверие императора. Твой Кэдерн не защитит тебя от советника, да и не надо ему в это влезать. Так что придется тебе самой сражаться.

— Я поняла. Спасибо. А можно я у вас герани надергаю?

— Да хоть всю забирай. Удачи, милая.

— Бабушка, — я опять начала реветь.

Это было несправедливо! Они помогли мне, спасли от смерти на улице, воспитали, полюбили! А их отправляют из страны, как каких-то преступников. Карнатар, будь он проклят!

Экипаж вскоре скрылся среди невысоких домов старой Риверы. Родители до последнего махали мне из окна. Мама плакала, папа ее обнимал, а бабушка хранила присущую ей невозмутимость. Глядя на Лиссу Сормат, можно было подумать, что она всего лишь едет отдыхать или в гости к подруге.

Некоторые соседи вышли из домов, удивленные прибытием экипажа и отъездом. Меня спрашивали, что случилось и куда уезжают родители, но я не могла с ними разговаривать.

Я осталась одна.

В пустом доме.

В университете.

В мире.

Ни Эри, которая попала под действие приворота, ни Кэд, который сам еще не знал, что ко мне чувствуют, семьей стать не могли. Как не было у принцессы Дейнатары семьи, так и не будет.

Спасибо, Карнатар.

* * *

— Привет.

Кэд удивился, открыв мне дверь.

Я знала, где он живет, еще накануне несостоявшегося ужина он дал мне адрес. Это был маленький дом в городе, в неплохом районе, но стоявший поодаль от домов богатых жителей Риверы. Нельзя сказать, чтобы Кэд жил скромно, но мне представлялось, что сын Силианны Харрарз должен иметь более дорогую обитель.

— Дейна? Что с тобой? Ты плакала?

Он впустил меня, и я оказалась в просторном коридоре, в конце которого виднелись двери в комнаты. На стенах висели картины, явно оригиналы, но художника я не узнала.

— Что случилось? — Кэдерн выглядел обеспокоенным.

Он провел меня в гостиную, где помимо огромного дивана стоял еще и шкаф с удивительной красоты статуэтками из природных камней.

— Давно ты их собираешь? — спросила я.

— С десяти лет, — хмуро откликнулся Кэд. — Не меняй тему. Что случилось?

— Ты торопишься?

Черты лица Кэда смягчились.

— Нет, Дейна, не тороплюсь. Садись и рассказывай.

Я села рядом и Кэд меня обнял. Постепенно жесткие тиски одиночества разжались.

— Просто...все сразу навалилось. С Эри поссорилась, — это была почти правда. — Родители решили переехать.

— Родители? Куда?

— К югу. Там больше работы, лучше условия.

— Расстроилась?

Теплые губы прижались к моей макушке. Ощущение, что меня любят, приятно разлилось по телу, и я улыбнулась.

— Расстроилась.

— Ты сможешь к ним ездить. Да и они, наверное, будут приезжать, правда?

— Ага, — приедут они только раз, и навсегда останутся во дворце.

— А чего с Эри? Почему поссорились? — спросил Кэд.

— Когда разберусь сама, скажу.

Я решила пока не говорить Кэдерну о привороте и Райэне. Все-таки полной уверенности в том, что подруга стала жертвой приворота, а не влюбилась без памяти, не было.

— Хочешь чаю? — вдруг спросил Кэд. — У меня есть вкусный карамельный чай, помогает от всего, проверено.

— Хочу.

— Тогда снимай свой тулуп и эти копыта, у меня тепло. Садись и жди вкусностей.

— А тебе не надо на работу?

— Сами разберутся, не маленькие.

— Оно и видно, — хихикнула я, вспомнив Крица.

Уж не знаю, как этот придурок уговорил Кэда взять его на работу, но у него явно актерский талант. Элвид вроде не похож на руководителя, которого легко обмануть. Вообще, у меня такое чувство, что я знаю двух разных Кэдернов Элвидов. Один — ректор, преподаватель и вообще личность суровая. Второй — Кэд, который водил меня в ресторан, валял в снегу и заставлял играть на рояле. Второй Кэд мне очень нравился, а вот с первым толкового знакомства не состоялось.

Карамельный чай был удивительно вкусным, но еще вкуснее были пирожные, которые Кэд принес к чаю. Сливочные, с легким ароматом шоколада, посыпанные сахарной пудрой и украшенные наливной вишенкой, кислой на вкус. Больше всего мне понравилась вишенка и Кэд, проявив чудеса благородства, поделился своей. Он не говорил ни о чем серьезном. Рассказывал об Алурте, о своих путешествиях, о проделках Антафа и Витара. Рядом с ним было очень спокойно, хорошо.

Кэд — противоположность Карнатара и уже от этого мне становилось легче. Его глаза улыбались, а руки обнимали ласково, не давая ни единой мысли о насилии промелькнуть в голове. И пусть поцелуй с Карнатаром — нечто, заставляющее сердце биться очень часто, то поцелуй с Кэдом — чувство надежности, заставляющее жмуриться от удовольствия и улыбаться, как дурочка.

— Кэд, я нравлюсь тебе? — спросила я после чая, когда он просто сидел рядом и обнимал меня.

— Конечно, нравишься, разве непонятно? Я за тобой бегаю, как в школе за старшеклассницами бегал.

Я засмеялась.

— Ты бегал за старшеклассницами? Не верю!

— Еще как, — Кэд хмыкнул. — Была у нас красавица одна. На три года старше. Знаешь, как я в нее влюблен был? Записки писал, подарки дарил. А она меня рыжим дразнила и никогда на свидания не приходила. Тогда я понял, что пора прекращать быть тощим нытиком.

Я удивленно оглядела внушительную фигуру Кэда.

— Ты был тощим нытиком?

— Конечно.

— Не верю! Ты — мечта половины девушек университета.

— Ага, — фыркнул он, — а для другой половины — заноза в заднице. То есть, ты хочешь сказать, что постоянные нарушения со стороны прекрасного пола, это попытка привлечь мое внимание?

— Конечно. А ты как думал? Девушки просто так ничего не делают.

— То есть, — Кэд вдруг оказался совсем близко, — ты оказалась у меня в кабинете...

— О, нет! — я поняла, что загнала себя в угол. — Я здесь не причем. Я просто начудила. Даже не я, а Смиль. Это из-за него я контрольную провалила.

— Ох, Дейна, — он убрал с моего лица прядь волос. — Ты очень хорошая. Настолько хорошая, что страшно к тебе прикасаться: вдруг перепугаешься и сбежишь.

— А ты попробуй. Может, не сбегу.

В его объятиях тепло. Когда за окном падает снег, где-то там родителей увозят лишь за то, что они помогли мне давным-давно, а Карнатар упивается наслаждением от очередной гадости, сделанной мне, в объятиях Кэда особенно хорошо. Когда снаружи холодно, а в просторной комнате пахнет карамелью, душе становится легче. Когда он раздевается, а ты не жалеешь ни об одном из принятых решений, волей-неволей улыбаешься.

И когда мир все-таки взрывается осколками эмоций, но не так, как в тревожных снах, а бесконечно нежно, с ощущением любви, исходящей от мужчины, лежащего рядом, хочется плакать. Но уже не от растерянности и испуга, а от радости. От того, что и я заслуживаю немного счастья.

* * *

Герань нашинковала и заварила я там же, у Кэда дома, пока он спал. Кухня была — что надо, даже заклинаниями держалась печка и разогревающий шкаф. Дорогое удовольствие. Впрочем, Кэду хватило бы сил, чтобы поддерживать все это самостоятельно.

От варева, которое в итоге получилось, исходил отвратительнейший запах. Бедная Эри потом просидит в душе не менее часа, это точно.

Я нараспев прочитала заклинание с листочка, постаравшись вложить в него как можно больше магии. Чтоб наверняка. Зелье чуть вспыхнуло голубым пламенем и приняло исходный вид.

— Что ты делаешь? — я аж подпрыгнула от заспанного голоса Кэдерна.

Без рубашки он выглядел очень...очень, в общем. Я даже покраснела немного.