Пропавшая принцесса, или Зачет по родовой магии

Я задержала дыхание, пытаясь понять, намекает он на что-то, или нет. В конце концов, решила, что просто пришлось к слову.

— Знаю. Хороший получился бал.

— Жаль, что ваша подруга на нем без пары. Я хотел бы отпустить Тара, но не могу. Я слишком завишу от множества мнений.

— Вы верите, что Тар невиновен?

— Конечно. Дейна, я знаю своих студентов. Каждого.

— И меня? — я почувствовала желание немного пококетничать.

— И вас, Дейна. Вас особенно.

Последнюю фразу он сказал очень тихо, но у меня перехватило дыхание.

— Господин Элвид.

Мы одновременно посмотрели друг другу в глаза и замерли. Я боролась с искушением закусить губу в предчувствии его дыхания, он, очевидно, боролся с тем же искушением. Неизвестно, кто выиграл, но когда он склонился ко мне, я вдруг увидела Смиля и Лувана, направляющихся к выходу. В руках у Смиля был какой-то сверток.

— Мы играем рок!!! — кто-то оглушительно ударил по барабанам.

— Простите меня, — я вырвалась из объятий Элвида. — Я не могу остаться!

— Дейна, — он выглядел виноватым. — Извините, я не хотел...

— Нет! Дело не в этом. Просто мне очень нужно бежать, я потом все объясню.

Забыв на столе розы и оставив растерянного ректора стоять посреди танцпола, я выскочила из зала. Но, ни Смиля, ни его дружка поблизости не было.

* * *

Никогда не считала себя жестоким человеком. Да и то, что я делала, жестокостью вряд ли можно было назвать, как и Игнета сложно было назвать невинной жертвой. Неизвестно, сколько на его счету девушек, не вовремя попавших в его руки. Чувство сожаления, что я испытывала, скорее, было связано с самим фактом причинения боли живому существу. Я не любила насилие, но и не гнушалась пользоваться им в случае чего. Таких ситуаций было не много, но они все же были.

Но вот на чувствах калеки я еще не играла.

Игнет спал. Повязка на его глазах занимала половину лица, фиксируя лекарственные примочки. Как мне говорили, пока еще он на обезболивающем заклинании. Поделом.

— Игнет.

Он тут же проснулся, прислушиваясь и бесполезно мотая головой.

— Привет. Это Дейна. Узнал?

— Чего тебе, дрянь? — буркнул Игнет.

Впрочем, в его голосе явно слышался страх.

— Давай вежливее, а? — хмыкнула я.

— Да пошла ты.

— Фу, — я поморщилась, — грубость какая. Игнет, это ведь Смиль подставил Тара, да? Они куда-то пошли сейчас. Если скажешь, куда, я сниму заклинание.

— Что? — с лица Игнета мигом слетела злость.

Он был похож на растерявшегося первокурсника, а не на одного из самых опасных парней в универе.

— Последствия заклинания действуют долго, Игнет. И их может снять тот, кто наложил. Если обладает достаточной силой. Я — обладаю. Поскольку вы не признались, что пытались меня изнасиловать, тебе пророчат слепоту. Представляешь, каких проблем можно избежать, если я сниму заклинание? К слову, Элвид знает, чем вы занимались на озере. Нужно ли говорить, что он не просил меня даже попытаться тебе помочь? Ты понимаешь, Игнет?

Он молчал. Все-таки трудно было разговаривать с человеком, глаза которого я не видела.

— Хочешь остаться калекой? Мешать не буду.

Я встала и незаметно скрестила в кармане пальцы: на удачу.

— Смиль давно торгует наркотой, — глухо откликнулся Игнет. — У него тайник у источника. Встречи с заказчиками обычно ночью.

— И кто заказчики?

— Ребята из богатых семей. В основном берут для девчонок, ну...ты понимаешь. Есть те, кто серьезно употребляет, а есть те, которые для родителей. Смиль неплохой заработок имеет на этом.

— Он подбросил Тару наркотик?

— Конечно. Смиль знал, что Тар забрал твои вещи и позвал на помощь.

— Понятно.

Я сняла заклинание, втайне надеясь, что Игнет никому не расскажет о том, что это была я. Снятие таких заклинаний — непростое дело, могущее привлечь к моей персоне лишнее внимание.

Игнет явно почувствовал то, что боль ушла. Его рука взметнулась к глазам, но тут же опустилась: парень понял, что ему грозит за выдачу таких сведений.

— За что Смиль меня ненавидит? — я не могла удержаться от этого вопроса.

— Он не ненавидит. Он в тебя влюблен с первого курса.

— Странная у него любовь.

* * *

Я шла на голоса, стараясь ступать бесшумно и не привлекать внимания. Ночной лес меня не пугал, но лишь благодаря самоконтролю. Я убеждала себя, что ничего и никого, страшнее Смиля, в этом лесу нет. Одновременно приходилось держать наготове заклинание запоминания иллюзии. Мне повезло, что я владела основными канцелярскими навыками вроде копирования документов, чтения скрытых текстов...

За несколько десятков метров до источника я пошла медленнее. Голоса слышно уже не было, но я четко различала в тусклом свете полчищ светляков мужскую фигуру. Почему-то одну. Смиль или Луван?

Я остановилась неподалеку, за большим камнем, отлично скрывавшем меня и в то же время дающим хороший обзор. Прошептала заклинание и стала наблюдать. Смиль стоял перед тайником, вырезанным в скале, и тихо ругался. Он переставлял какие-то баночки и коробочки, очевидно, что-то ища.

Я поежилась: зря ничего не накинула, если днем можно было ходить без пальто, ночи все же были холоднее.

— Тварь! — заорал Смиль и я аж подпрыгнула.

Он что-то пнул. Я присмотрелась и похолодела.

У ног Смиля лежало тело.

Он нагнулся и, кряхтя, поднял тело, а затем бросил его в воду.

События приобретали все более опасный оборот. Я уже не хотела выходить к Смилю и требовать, чтоб он признался, что подбросил Тару наркотик. Тару еще повезло — он хотя бы не на дне озера, в отличие от Лувана (а в том, что это был Луван, я не сомневалась). Парни явно что-то не поделили и Смиль...убил Лувана? Я была уверена, что этот парень способен на многое, меня даже не удивила его выходка на озере, но убийство?

Он едва меня не заметил, проходя мимо. Пребывая в шоке, я вылезла из-за камня. Мелькнула мысль нырнуть и попытаться помочь Лувану, но потом я поняла, что Смиль не стал бы бросать в воду еще живого товарища. Он слишком осторожен для этого.

Я достала из кармана бумажный пакет, который прихватила с собой, сложенный вдвое листок и написала несколько строк, стараясь писать как можно более небрежно. Потом сложила в пакет кристалл с иллюзией, записку и запечатала. Теперь осталось лишь передать пакет ректору, а там уж пусть сам разбирается со своими студентами. И Тара отпустят: Смиль наверняка признается во всем, едва его поймают.

Несмотря на то, что я почти одержала победу, на душе было противно. Заслужил ли Луван такой смерти? Судить не возьмусь, но удовлетворения я не чувствовала. Эти ребята затеяли опасную игру: наркотики, изнасилование, убийство. Игнет, верно и сам уж был не рад, что связался со Смилем. Теперь он хотя бы не ослепнет. Но то, что Смиль и его за собой потянет — несомненно. Понятно и то, что Смиль догадается о моей роли в его разоблачении. Оставалось лишь надеяться, что к тому времени, как он это поймет, уже не сможет ничего мне сделать. Иначе придется, наверное, уезжать, менять имя, фамилию, внешность. Опять.

Я пошла длинной дорогой, чтобы ненароком не встретиться со Смилем. Напугала какую-то парочку, обжимающуюся в кустах, поцарапала лоб о ветку, но все же благополучно выбралась к корпусам, а там уже оставалось идти, не попадая в освещенные фонарями пространства.

У входа в корпус меня встретил разъяренный Элвид.

— Если я хочу поцеловать девушку, я ее поцелую.

Прежде чем я успела что-то сказать, он прижал меня к стене и крепко поцеловал, да так, что аж дух захватило.

— Спокойной ночи, Дейна, — Кэдерн, усмехнувшись, подтолкнул меня к общаге.

Я успела сунуть в его карман пакет с доказательствами против Смиля. Вряд ли этот бал мог закончиться лучше.

* * *

Эри просыпалась медленно. Она всегда, сколько я себя помнила, тяжело вставала. Это противоречило ее характеру и легкости, но разбудить подругу — дело непосильное даже для терпеливых. Тар, очевидно, был из очень терпеливых, потому что он полчаса утром сидел возле Эри, пока она соизволила открыть глаза. Подруга улыбалась, обнимала парня, но просыпаться не желала.

А я лежала на соседней кровати, делая вид, что сплю и прятала улыбку, потому что эти двое выглядели как настоящие влюбленные, и я искренне желала, чтобы у них все получилось.

— Эри, вставай, — Тар прибег к последнему методу и начал ее щекотать.

Визг, наполнивший нашу комнату разбудил всю общагу. Из-за стены послышались возмущенные удары и мат.

— Тар! — Эри бросилась к нему на шею. — Ты вернулся?! Обвинения сняли?!

— Сняли, — просиял парень. — Не объяснили, почему, но отпустили. Жаль, что я пропустил бал.

Эри вдруг оторвалась от любимого и бросилась ко мне. Я вскочила и отползла к стене, забыв о том, что вроде как сплю. Но Эри это не помешало: меня заключили в объятия и едва не зацеловали.

— Спасибо! Не знаю, как ты это сделала, но спасибо!

— Это ты? — Тар улыбнулся мне. — Спасибо.

— Я рада, что тебя отпустили, — я кивнула. — Эри, пожалей мои ребра. Когда тебе на практику?

— В понедельник, — Эри вернулась на колени к Тару.

Она должна была проходить практику в городской гостинице. Меня с моими данными взяли лишь в отель для охотников, что в двух сутках пути к северу от университета; я едва накопила на экипаж.

— А ты, Дейна? — спросил Тар.

— Я после обеда. Если хочу приехать вовремя и успеть обустроиться, надо торопиться.

— Я помогу с вещами, — Тар кивнул на большой чемодан, стоявший в углу.

— Смиль не станет мстить? — Эри обеспокоенно закусила губу.

— Не будет. Он еще долго никому не будет мстить, — хмыкнула я. — Он в полной...э-э-э...

Раздался стук в дверь.

— Это что, проходной двор?! — рявкнула я, выбираясь из постели.

— Дейна! — хором воскликнули Тар и Эри.

Но я уже распахнула дверь, намереваясь высказать гостю все, что накипело.

За дверью стоял ошарашенный Элвид. Он осмотрел меня с ног до головы, хмыкнул и произнес:

— Дейна, я хотел с вами поговорить, пока вы не уехали.

Обалдеть! Он еще знает, когда я уезжаю!

— М-м-м...хорошо, господин ректор.

— Тогда оденьтесь и выйдите, госпожа Сормат.

Я покраснела. Ночная рубашка была слишком короткой для встречи с ректором. Пусть и поцеловавшим меня вчера вечером.

— Момент! — я захлопнула дверь перед его носом.

Эри и Тар смеялись, обнявшись.

— Вот...идиоты влюбленные, — пробурчала я и пошла одеваться.

Ректор все так же ждал за дверью, когда я, непричесанная, но уже закутанная по самое горло, вышла, всем видом демонстрируя острую нехватку времени. Мне почему-то неловко было с ним разговаривать. И это "почему-то" было следствием ночных прогулок и поцелуев.

— Дейна, вы очень рисковали вчера ночью.

— О чем вы? — я прищурилась.

— О записи, где Смиль убивает Лувана.

— Смиль убил Лувана?!

Ректор поморщился.

— Не притворяйтесь, что ничего не знаете. Это вы подбросили мне записку с указанием, где искать тело и записью. Дейна, я же обязан рассказать следователям!

— Когда бы я сделала? Мы же с вами почти не общались... Где вы вообще нашли эту записку?

Он неожиданно расхохотался.

— До чего умная девка, — протянул Элвид. — Чтобы я тебя рядом со Смилем больше не видел!

— Хорошо, — я кивнула.

А потом, прочитав что-то в глазах Элвида, уточнила:

— Он ведь сядет, да?

Ректор отвел глаза.

— Что?! — я задохнулась. — Он убил человека! Подставил Тара! Продавал наркотические зелья! Ему что, сойдет с рук?

— Ты знаешь, кто отец Смиля?

Я напряглась, вспоминая.

— Кажется, какой-то чиновник из городского совета. И что?

— Карнатар Вирне, Дейна. Первый советник императора.

Мир обрушился. Карнатар Вирне...человек, при звуках имени которого мне хотелось забиться куда-нибудь и реветь без остановки. Человек, из-за которого я ненавидела отца, из-за которого лишилась дома. И Смиль — его сын. Является ли ненависть Смиля результатом того, что Карнатар знает, кто я? Вряд ли. Тогда меня быстро убили бы, обставив все как несчастный случай.

— Смиль уйдет от наказания, — это был не вопрос, утверждение.

— Не уйдет, — Элвид вздохнул. — Его будут лечить. Якобы, мальчик болен. Сам император оплачивает лучших лекарей.

— Сборище лживых тварей, — я добавила еще парочку крепких словечек. — Теперь Смиль на пару с папашей будет насиловать светских девочек, запугивая их и стирая им память, а император бегать вокруг них и причитать о несчастной судьбе, что так жестока к молодым.

Элвид даже поперхнулся.

— Дейна...

— Смиль сядет, — я повернулась к Элвиду. — Я вам обещаю. И Смиль, и его папаша. Давно надо было это сделать.

— Сделать что?

— Приятных каникул и счастливого Нового Года, — я сделала реверанс.

— Дейна! — крикнул мне вслед ректор.

Но я шла на завтрак, обдумывая план. А после обеда уже сидела в карете, везущей меня к отелю "Волчий угол".

* * *

Вывеска скрипела, раскачиваясь на ветру. Небольшой двухэтажный особняк выглядел безжизненным и унылым. Ставни были закрыты, на воротах висел массивный амбарный замок. Стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь этим скрипом, который я уже ненавидела, хотя буквально минуту назад прибыла на место практики. Вокруг — ни души, ни следа на свежем слое снега, в окнах — ни малейшего признака жизни. Так себе местечко, стоит заметить...

Вздохнув, я подхватила сумку и направилась к воротам. Они жалобно скрипнули, и, с некоторым трудом, но отворились. Небольшая дорожка, выложенная камнем, вела к крыльцу, с которого наледь не счищали, наверное, никогда.

Я уже занесла кулак, чтобы постучать, когда двери распахнулись и меня кто-то с диким криком толкнул прямо в сугроб. Я среагировала машинально, отправив нападающего в свободный полет на другую сторону дорожки.

— Ты чего? — раздался обиженный детский голос.

— А ты? — не менее обиженно отозвалась я. — Чего дерешься-то?

— Я ж не знал, что ты там стоишь! — справедливо возразило дите. — Меня господин Варц отпустил погулять.

Он был невысоким мальчишкой лет шести со смешно торчащими черными волосами. Худой до неприличия, одетый абы как, будто собирался в спешке и самостоятельно, без помощи родителей. Внимательные темные глаза изучали меня и, очевидно, сочтя не опасной, переключились на что-то за моей спиной.

— Вы — Сормат?

Старик с большой лопатой в руках хмуро на меня уставился.

— Вы работать приехали, или валяться здесь?

— Ну, естественно, валяться, — пробурчала я и поднялась. — Всю жизнь мечтала вдоволь поваляться в жопе мира.

Старик что-то пробормотал, но больше попытки заговорить не делал. Я понуро шла за ним, обдумывая, что за две недели практики свихнусь в этой глуши.

— Вот твое рабочее место, — он махнул на стойку с ключами и документами. — Будешь регистрировать приезжающих и выезжающих.

— Спасибо, — протянула я.

Старик, очевидно, именуемый господином Варцем, раздевался. Бросив потертую дубленку на диван, он, не глядя на какую-то там практикантку, скрылся в подсобке.