Конец света по расписанию

— Я не готова сделать свой выбор.

— Жаль, хотя подобного ответа я и ожидал. В таком случае Темная сторона вызывает тебя на поединок Чести.

— А если я откажусь?

— Тогда в течение часа этот город будет стерт с лица земли, — как-то обыденно и скучно ответил он.

— С чего такая уверенность?

— Во-первых, все маги Светлых заняты обороной столицы, которую уже двое суток осаждают мои друзья. А здесь присутствует лишь несколько недоучек. Во-вторых, вызов не определившегося Призванного на дуэль — это старинное право любой из сторон. Светлые тоже могли так поступить, только вот не думаю, что они помнили о таком варианте, да это и не в их принципах. Отказ Призванного от Дуэли Чести сурово карается: либо Призванный автоматически становится Темным, либо мы можем потребовать компенсацию жизнями других, равной приблизительно этому городу.

Я потрясенно молчала, заговорил Рей:

— Я знал, что ты коварный и жестокий человек, Эйрхан. Этим ритуалом пользовались только однажды, кажется около двух тысяч лет назад. Как ты вспомнил о нем и с чего такая честь для девушки?

— Мой глупый зимний маг. Ты очень недооцениваешь ее, либо вы плохо разглядели ее ауру. Она очень опасна для нас, и рисковать не хочется. Кроме того, Ритуал действительно долго не использовался, но только по одной причине. Соперник Призванного перед боем должен испить крови единорогов, которых никто не видел уже много веков, — с ласковой улыбкой ответил Темный маг.

Теперь потрясенно замолчал Зимний. Я вообще перестала что-либо понимать в этом странном мире, ритуалы, единороги, черте что. Я поняла одно — мне предстоит очень трудный бой и все мои мысли и силы пошли на самоподготовку.

— Эйрхан, каковы условия поединка?

— Условий практически нет. Твоим противником будет один из сильнейших воинов, помощи извне ни одному из вас оказываться не будет. Дуэль закончится со смертью одного из участников.

Я вздохнула и ответила одновременно с Рейнъяром:

— Я согласна.

— Алекс, подожди!

— Дайте мне десять минут, — продолжила я и, проводив взглядом довольного жреца Темных, повернулась к магу.

— Рей, если есть что-то что мне необходимо знать, то говори сейчас.

На его лице читалось раздражение и злость, я откровенно не понимала этого человека. Я собираюсь спасать город, его жителей, а этот мужчина смотрит на меня как на ребенка, собирающегося засунуть пальцы в розетку.

— Алекс, зачем ты поторопилась? Ты...

— Ведь все, что он сказал правда. Да? — перебила я.

— Да, но...

— Тогда я не вижу предмета для спора. Я не могу...

— Алекс! Ты глупа и самоуверенна! Ты думаешь, что все так просто? Быстренько сходила и выиграла дуэль?

— Да какая разница выиграю я ее или нет? Кому здесь есть дело до моей жизни? К тому же одна жизнь в обмен на несколько тысяч, по моему, не самый плохой вариант.

— Торопишься домой, да? А если твоя миссия в другом и ты понапрасну сейчас жертвуешь собой? Надо было взять время на раздумье и все обсудить с нами. Ты же ничего не знаешь о нашем мире и ничего не понимаешь! — маг действительно был крайне рассержен.

— Рей, заканчивай кричать на меня, я не давала тебе такого права. Да я хочу домой. Но если ты думаешь, что я сейчас просто пойду и подставлю свою голову под чужой меч, то ты ошибаешься. Кроме того, у меня есть определенный долг, и я отдам его, чего бы мне это ни стоило. Хватит спорить, у меня заканчивается время!

Он помолчал, явно пытаясь успокоиться, затем сменил тему:

— Александра, не верь ничему вокруг себя. Думай только о сопернике, ни в коем случае не теряйся. Подвох будет обязательно, это я тебе могу гарантировать. Думай, думай и верь в себя.

— Спасибо, но ты недавно говорил, что я итак очень самоуверенная и глупая, — неожиданно улыбнулась я. — Рей, передай Рамонну мою благодарность и уважение. Думаю вам пора идти.

Маг смотрел мне в глаза и льдинки в его глазах растворялись, превращаясь в радугу. Он кивнул и крепко сжал мою ладонь.

— До начала дуэли ты будешь находиться под защитой моей магии, так что не волнуйся, не отвлекайся на разные мелочи. После начала боя, я уже не смогу ничем помочь. Знай, что в любом случае наш мир будет благодарен тебе. Хочется верить, что твое поспешное решение не будет стоить тебе жизни.

Я только хмыкнула в ответ. Ну каким врединой нужно быть, чтобы так завуалировать простое пожелание удачи? Тем не менее, глядя вслед уходящим людям, я чувствовала некое смятение. Хотелось броситься за ними следом, хотелось попросить Зимнего остаться. Много чего хотелось. Отвернулась от белоснежных манящих стен города, отсекая от себя все звуки. Я закрыла глаза, пытаясь настроиться на поединок. Время текло слишком быстро. Сама по себе моя жизнь ничего не стоила, ни в этом мире, ни, тем более, в моем. Дома даже волноваться за меня некому. Тем не менее, память об учителе должна перейти дальше и позволить себе погибнуть, не выполнив долг перед ним, я не могла. Я окунулась в воспоминания. Поединок, за который я получила звание Мастера, длился недолго, всего около двух часов. Поединок с Лиином, когда я в первый и последний раз победила своего Учителя, а потом две недели восстанавливала силы и здоровье. Мы дрались на мечах, но в какой-то момент перешли на рукопашную. Думаю, я выиграла только потому, что была моложе и выносливее, чем он. Кроме того, Лиин был болен. Он умер через месяц после того вечера, а накануне его смерти мы сидели у него дома и пили саке за мое 27-летие, за 15 лет тренировок, за звание Мастера, за жизнь. Я ушла рано утром, мечтая о том, что когда-нибудь мы вдвоем откроем большую школу, и будем вместе учить детей. Уже у подъезда своего дома я почувствовала что-то, будто бы мир остановился и потерял все свои краски, будто мир стал черно-белым и пустым. Как выяснилось позже, в тот момент умер Лиин. Причину смерти врачи установить не смогли. Все, что осталось у меня в память о моем наставнике — это клинки, которые были сделаны по его заказу специально для меня и привезены откуда-то с Востока накануне моего последнего испытания. Вдоль рукоятей была выгравирована надпись иероглифами: ценнее человеческой жизни может быть только память о нем. Самой талантливой и мудрой ученице.

— Время вышло, Призванная. Добро пожаловать в Круг, — раздался голос.

Одним плавным движением достав из-за спины мечи, я прошептала:

— Я исполню свой долг, клянусь твоей памятью, Лиин.

Мир вокруг на мгновение потерял свои очертания, а затем я оказалась на некой платформе, словно подвешенной в воздухе. По моим прикидкам площадь ее составляла примерно десять на десять метров, а внизу не было ничего, кроме поглощающей темноты. Напротив меня стоял мой соперник, который к моей радости явно принадлежал к человеческой расе. В одной руке его блестел меч, в другой небольшой криво изогнутый кинжал. "Классика жанра", — мысленно хмыкнула я. Ростом под два метра, широкоплечий, с внушительными мышцами и лысой головой. Он бросился в атаку неожиданно, и я приняла рубящий удар на скрещенные мечи, тут же бросая тело влево, чтобы уйти от острия кинжала. Он мгновенно переместился следом, перехватывая меч и нанося удар уже с другой стороны. Дернуться в обратную сторону мне мешала инерция, поэтому я, едва успевая, скользнула под его руку и сделала коварную подсечку под ноги. Противник падает на спину, а я, пользуясь заминкой, увеличиваю между нами расстояние. Лиин учил меня не делать скоропалительных атак, учил меня анализировать соперника, его тактику. Мои козыри выносливость и гибкость. Поэтому можно было занять оборонительную позицию, дать врагу вымотаться, изучить его и поймать на ошибке, которую рано или поздно совершает каждый.

Противник снова рвется в бой, ловко орудуя мечом и кинжалом. Никаких сложных или хитрых ударов — явно тоже изучает меня. Около десяти минут мы обмениваемся самыми обычными приемами, ни один из которых не достигает цели. Затем он отходит на шаг назад и неожиданно в меня летит короткий нож (из рукава он его что ли выбросил?). Я машинально отпрыгиваю в сторону и чувствую, что под ногами ничего нет. В последний момент мне удается ухватиться за край платформы, а враг уже стоит надо мной, занося руку для последнего удара. В голову приходят слова Рея "Александра, не верь ничему вокруг себя. Думай только о сопернике, ни в коем случае не теряйся". Выхода нет — я разжимаю пальцы и падаю вниз, чтобы в следующий момент оказаться на приветливо залитой солнцем лужайке. Лысый не заставляет себя ждать. Мечи тонко звенят, встречаясь друг с другом, удары становятся все более изощренными. Мир сузился до размеров лужайки. Мысли становятся четкими и отрывистыми. Слишком короткая дистанция мне не выгодна из-за кинжала соперника, который он так виртуозно применяет. На длинной дистанции мне делать нечего, а вот враг регулярно достает откуда-то метательное оружие. Не придумав ничего лучше, я терпеливо отбивалась, стремясь экономно расходовать собственную энергию. Противник, похоже, был сделан из камня и мог драться неделями, даже ритм дыхания не потерял. Хотя с другой стороны, может, просто удачно притворялся. Я начинала уставать. Сколько длился бой я даже не представляла, но, судя по всему, достаточно долго. Проведя очередную серию ударов, мы отпрыгнули в разные стороны, но лысый неожиданно растворился, и только природное чутье помогло мне избежать удара сзади.

"Вот тебе и воин. Похоже, он заодно владеет и магическими навыками, что сводит мои шансы к предельному минимуму", — понеслись в голове мысли. Теперь все происходящее стало напоминать бой с тенью. Он появлялся неожиданно с разных сторон, орудуя, в основном кинжалом. Я, в свою очередь, напрягла слух и чутье, являя собой оголенный нерв, и прыгая, как горная коза по лужайке. В какой-то момент реакция меня подвела: он появился справа, я начала отходить, но вместо того, чтобы нанести очередной удар, он снова растворился и встретил меня с другой стороны. Кривой клинок на треть вошел в мое плечо, и мир вокруг подернулся красной пеленой. Сгибая, начинающую неметь, руку, ударяю врага локтем в солнечное сплетение. Не ручаюсь, что ему было очень больно, но кинжал он отпустил и на секунду растерялся. Разворот и удар коленом в пах заставляет мужчину согнуться пополам. "Вернемся к классике", — мрачно улыбнулась я, вскидывая руку с мечом. Но успела лишь оцарапать грудь врага, как он уже снова оказался сзади. Кинжал остался лежать в траве, а я едва могла шевелить правой рукой.

Круговерть по лужайке продолжилась, с той лишь разницей, что теперь лезвие его меча приобрело темно-синее свечение. Узнавать причину изменений мне не хотелось, хотя я полагала, что дело снова было в магии, и я не знала, что можно было ей противопоставить.

"Не верь ничему вокруг, верь в себя", снова всплыло в голове. Как мне пришло это в голову я не знаю, я просто подумала, что было бы неплохо, окажись рядом дерево, и тут же я уперлась спиной в шершавый ствол. У меня тут же включилась фантазия: небо быстро затянуло тучами, и началась гроза. Молнии сыпали сверху одна за другой, причем целясь исключительно в моего врага. "Я что тоже маг?" — успела удивиться я и пропустила очередной подлый удар, который рассек кожу на щеке. Мы оказались в чаще леса, и, прячась за деревьями, я лихорадочно соображала, что еще можно предпринять. У воинов с творчеством не очень хорошо, так на троечку. Хотя человек, не обладающей фантазией вообще, никогда не сможет стать хорошим воином. Потому что настоящий воин обязан придумать выход из безвыходной ситуации, просто нельзя мыслить стандартами. Я являлась отличным учеником, но как раз штампы и правила отчего-то недолюбливала, поэтому призвала на помощь креативную сторону своей души и сосредоточилась.

Один меч пришлось убрать за спину, оперировать им я уже не могла. Правая рука едва двигалась, а по лицу густой струйкой текла кровь, уже пропитав воротник моей рубашки. Противник снова материализовался передо мной, и в одной его руке появился огненный шар, который я погасила в полете потоком воды. В следующий миг в мою челюсть врезался огромный кулак, и я рухнула на колени, пытаясь не потерять сознание от боли. Осознавая, что не могу прикрыть спину от удара, я зажмурилась и представила себе первое, что пришло в голову. Мы переместились в пустыню, ноги увязли в песке, а на небе вовсю светило солнце, выбивая слезы из глаз. Что бывает в пустынях? Правильно песчаная буря! Ветер поднимает столбы песка, которые летят в сторону моего соперника, сбивая его с ног, а затем поднимая над землей. Я взмахиваю рукой с мечом, и песок тяжелеет, мумифицируя растерявшегося мужчину. Еще секунда и вся эта конструкция, созданная моим больным воображением, с большой высоты разбивается о землю. Песок уходит, и я вижу тело своего врага, распростертое на земле. Он морщится от боли, а из его ушей бежит кровь. Я беспомощно стою над ним, не решаясь нанести последний удар. Может быть я воин, но я не убийца. Тем не менее, дуэль может закончиться только смертью одного из нас.

— Поднимайся и дерись, — поражаясь собственной щедрости, говорю я.

В ответ мне летит тирада, состоящая из нецензурных словосочетаний, смысл которой сводится к тому, что мне все равно гореть в огне, при чем долго и мучительно. Отреагировав легким пинком в бок, я упрямо повторяю свою фразу.

— Слышишь ты, ведьма! Добивай меня так, — еле слышно говорит он.

— Я не бью лежачих, меня так мама воспитала, — ухмыляюсь я. — Впрочем, не хочешь вставать не надо. Я буду отдыхать, а ты медленно умирать самостоятельно, в жарких лучах этого солнца.

С этими словами я нагло уселась на горячий песок, вытягивая ноги и кладя один из мечей возле себя. Небрежность давалась мне с огромным трудом. Руки я не чувствовала вообще, рассечение на щеке болело так, будто мое лицо разрезали напополам, на челюсти явно наливался огромный синяк. Странно, что зубы были целы после встречи с кулаком этого верзилы. Я грелась на солнышке, поглядывая за противником из-за полуопущенных век. Не сказать, чтобы я вела себя слишком самоуверенно. Даже в такой позе я оставалась на чеку и за долю секунды могла вскочить и ринуться в бой. Но и соперника я в очередной раз недооценила. Он растворился в воздухе, а в меня с разных сторон полетели уже знакомые огненные шары. Три из них я, вскочив, успела отбить, четвертый пролетел совсем близко, слегка опалив волосы, стянутые в хвост на затылке, а пятый превратился в метательный нож и прочно застрял в моей левой ноге, чуть выше колена, очевидно разорвав связки. Я упала на спину, в мягкий песок. Боль мгновенно затуманила рассудок, хотелось кричать и плакать. Плакать я не умела, кричать не было сил. Я лежала на спине, глядя в сухое бледно-желтое небо, и ждала, когда мне нанесут последний удар. Встать самостоятельно я уже не могла, просто не осталось ни капельки силы, а мир периодически менял свой цвет на багрово-красный. Меня страшно мутило, во рту чувствовался очень знакомый горько-кислый привкус. Сплюнув сгусток крови, я попыталась представить себе дождь, но ничего не изменилось, магия больше не срабатывала. Через какое-то время мне удалось собрать в кулак остатки воли и приподняться на локте. Мой враг лежал неподалеку, явно без сознания. Наверное, на последнюю атаку он потратил свои последние силы. Со стоном опустившись обратно, я закрыла глаза. Хорошо было бы сейчас оказаться в горячей ванне, а лучше в теплой, а еще лучше сначала в руках врача или целителя. Боль не утихала, но я старалась примирить с ней свое тело, чтобы удерживать сознание. Ласковый ветер трепал мою челку, а солнце запекало кровь на лице и теле. Глупо я, наверное, выгляжу, учитывая, что нож так и торчит из моей ноги, подумала я. Хотя кому какое дело до того как я выгляжу? Глупо думать об этом посреди безлюдной пустыни. Не лучше ли вернуть мысли в русло того, как спасти себя. В конце-концов, я обещала Лиину, то есть себе. У меня есть незавершенное дело, а я привыкла все доводить до конца. Пески вокруг зашептали на своем мертвом языке, я с трудом разлепила глаза и увидела, как постепенно меняется мир вокруг. Пустыня исчезала, небо меняло цвет на голубой, песок подо мной зарастал травой и превращался в землю. До меня начали доноситься звуки, сперва едва слышные, потом я начала узнавать в общем гомоне голоса людей, крики, лязг железа. Надо мной склонился Рей, в его глазах льдинки снова уступали место радуге.