Конец света по расписанию

Пожав плечами, я сообразила, что все это время стояла, как статуя, и, наконец, переменила позу, сделав еще несколько шагов от калитки. Внутреннее убранство двора было бедным. Возле небольшого добротно сложенного домика виднелось ветхое строение с покосившейся черной крышей. Посередине двора был низенький каменный колодец, цепь с прикрепленным к ней ведром была размотана, и сам сосуд валялся верх дном в невысокой, явно подстриженной траве неподалеку. Возле крыльца я увидела небольшой круглой формы цветник, радовавший глаз несколькими поздними разноцветными бутончиками. А чуть поодаль были разбиты немногочисленные грядки с неизвестными мне растениями, явно используемыми в лечении. Невысокий деревянный забор едва доходил мне до плеча, и я с любопытством уставилась на соседний участок. Соседский дом был построен совсем недавно и приткнут почти вплотную к владениям лекарки. От дальнейшего созерцания окрестностей меня отвлекли торопливые шаги хозяйки, и я обернулась в ее сторону.

— Так откуда вы знаете, кто я? — повторила я вопрос.

— Вот не пойму то ли любопытная ты шибко, то ли доверять людям совсем разучилась. Слухами земля полнится, деточка. Кабы ты мечи и тикса спрятала, да лицо у тебя на иномирское не смахивало, то уж вряд ли бы я догадалась, — ответила та. Я мгновенно смутилась, с трудом поборов желание многократно извиниться.

— Время сейчас такое, нельзя никому доверять, — хмуро сказала я.

— Время лишь отговорка. Кажется мне, что для тебя оно всегда не подходящее.

— Ну ладно, допустим, вы магией не владеете. Но уж слишком вы проницательны и про будущее много говорите. Может, подскажете, что мне делать дальше?

— Посмотри и увидишь. Только и надо, что заметить. Ответы всегда лежат на поверхности.

— Но я итак смотрю, — попыталась я возразить.

-Ты слишком часто смотришь вдаль, а вокруг себя ничего не замечаешь. Ты видишь то, что видят все, то во что веришь. Но ты боишься поверить и действительно увидеть. Увидеть то, что истинно.

-Все только и делают, что говорят загадками! Я не понимаю, куда и зачем мне надо идти! Что я должна сделать? Как я могу помочь, если ничего не понимаю? — в отчаянье взвыла я.

— Ты ведь идешь куда-то? Так и продолжай свой путь. Итог все равно один, поэтому без разницы куда идти. Кто кроме тебя должен знать, что делать? Никто не знает. Но если уж тебе выпала такая доля, значит, только ты и сможешь выполнить предназначение. Какой помощи ты ждешь? Каждый помогает по-своему. Некоторые советом, некоторые поддержкой, некоторые знаниями. Кто-то лечил тебя, кто-то спасал из опасных переделок, кто-то сшил тебе седло, кто-то вез на себе всю дорогу. Мир помогает тебе по разному, но никто не сможет дать тебе все ответы и все сделать за тебя. Я подарю тебе свой амулет на удачу. Он пригодится в нужный момент. Амулет мне когда-то подарил заезжий маг, я лечила его месяц. То было много лет назад, — приговаривала она, вкладывая мне в руку невзрачный светло-коричневый амулет, больше всего напоминавший грецкий орех.

— Спасибо вам большое. Простите за грубость, просто я действительно не понимаю, что делать дальше и боюсь. Боюсь, что не оправдаю надежд.

— Продолжай свой путь, деточка. Зверюгу твою конечно придется здесь оставить, но ведь ты можешь продолжить свой путь и по воздуху. Зачем иначе носить обруч на шее? — хитро подмигнула она. Я в очередной раз изумилась и уставилась на нее с подозрением:

— А вы уверены, что магией никакой не обладаете? Ну, прорицательством, например?

— Уверена. Пора тебе, деточка. Я буду молиться за тебя, — с этими словами она мягко подтолкнула меня к калитке. Все слова замерли на языке, и я торопливо зашагала прочь, будто меня кто-то гнал. За спиной послышался скрип затворяемой калитки и едва слышные слова, — никакой магии, годочков то мне не счесть уже. Все опыт, да мудрость.

Кота пришлось оставить в той деревеньке. Тех денег, что я позаимствовала у зимнего, оказалось достаточно, чтобы оплатить ночлег и еду, а также получить от хозяина двора клятвенное обещание позаботиться о тиксе до его выздоровления, потом Кот должен был самостоятельно двигаться в мою сторону. До меня же наконец дошли преимущества моего положения и я решила воспользоваться услугами своих верноподданных. Ослепительно белый пегас ожидал меня в лесу в полукилометре от деревни. Решив сохранить хотя бы видимость собственного инкогнито, я сама попросила его об этом. Впрочем, собственный статус позволил бы мне потребовать явления хоть дюжины крылатых во дворе дома старосты деревни.

Глава 2, о прелестях воздушных путешествий

Крупный белоснежный красавец вышел мне навстречу, едва я приблизилась к опушке густого, но маленького лесочка в полутора верстах от села. Разумеется, то был не Алри, встретивший меня и передавший обруч, покоившийся теперь на моей шее. Тем не менее, я знала, как зовут данного представителя пегасов, и слегка кивнула головой, заметив его:

— Здравствуй, Тьяло. Благодарю, что вы так быстро смогли выполнить мою просьбу. К сожалению, дело не терпит отлагательств, и каждый миг промедления может стать роковым.

— Моя королева, — склонил передние копыта тот в ответ. — Это честь для меня.

Как и в прошлый раз, знания возникали словно из ниоткуда. Что говорить, как себя вести, странно, но все это я делала на автомате, не задумываясь ни на секунду. Вот и теперь, глядя на крылатого скакуна, я легко запрыгнула к нему на спину, когда он чуть отвел блестящее в лучах солнца позолотой крыло. Вместо седла и прочих необходимых атрибутов, пегас был облачен в сверкающие доспехи. Круп коня был закрыт серебристым металлом, для меня на спине был закреплен сложенный вчетверо плед, лоб и скулы также прикрыты от возможной опасности. Свой вещмешок я превратила в подобие рюкзака, так как знала заранее, что прикрепить что-либо к пегасу возможности не будет. Эти разумные животные были слишком горделивыми, чтобы таскать чьи-то вещи. Они и ездоков то брали крайне редко. И хотя я могла потребовать чего угодно, мне не хотелось оскорблять пегаса как бы то ни было, поэтому я взяла с собой лишь несколько крайне необходимых вещей, немного еды и мечи, все это я повесила за спиной, а остальное оставила с Котом. Я провела ладонью по белой гриве и сомкнула руки вокруг его шеи, отдав приказ взлетать. Тьяло взял небольшой разбег, и через пару секунд мы оказались в воздухе. Ощущение восторга захватило меня целиком. Подавив первоначальное желание зажмуриться, я посмотрела вниз на стремительно удаляющуюся землю, подернутые осенними красками кроны деревьев, разглядела приветливую деревеньку, в которой остался мой преданный защитник. Наконец подняла голову и едва не задохнулась от налетевшего порыва ветра, скинувшего мой капюшон и весело заигравшего волосами. Пожалуй, челку давно пора укоротить, не к месту подумала я, захлебываясь от ощущения счастья, захватившего меня целиком. Не удержав широкой улыбки, я по-детски взвизгнула и, не утерпев, закричала:

— Тьяло, это необыкновенно! Это так чудесно!

Пегас что-то хмыкнул в ответ и заложил крутой вираж над появившейся внизу речушкой, а затем начал стремительно подниматься вверх к облакам. Когда мы стрелой ворвались в белую вату, я перестала вопить от счастья и прижалась к белоснежной шее. Ощущение свободы пьянило, заполняло целиком все мое существо. Сердце рвалось куда-то из груди. Мне казалось, что еще чуть-чуть и у меня самой за спиной распахнутся крылья, и я смогу сама также парить среди плотных мягких облаков. Ветер безжалостно хлестал по лицу, трепал полы плаща, забираясь холодными щупальцами ближе к телу. Вокруг было достаточно холодно, что собственно и не удивительно. Но я была к этому готова, поэтому одела все теплые вещи какие у меня были, сожалея лишь об отсутствии перчаток и невозможности убрать руки в карманы. Пальцы, судорожно вцепившиеся в шею пегаса, быстро закоченели и начали неметь. Вскоре я уже перестала их чувствовать совсем. Но и это не могло испортить мне настроение, и буря эмоций продолжала бушевать во мне со всей мощью.

Часа через два я, наконец, смогла совладать со своими чувствами и, прекратив ерзать и оглядываться, задумалась. Тьяло тоже перестал демонстрировать чудеса пилотирования, заставлявшие меня совсем не по-королевски визжать, а летел ровно и быстро, мерно размахивая огромными крыльями. Периодически он опускался вниз, разрывая облачную пелену и давая мне возможность немного согреться в лучах осеннего солнца. Весь путь до Хаарштана мы проделали за десять часов. Благодаря скорости и выносливости крылатого, я оказалась там втрое быстрее, чем планировала. И этот факт не мог не радовать меня, ведь счет уже шел не на дни, но на часы. В дороге я успела перекусить, не вылезая из импровизированного седла, и скормила пегасу примерно два килограмма сочных красных яблок, которые предусмотрительно стребовала у хозяина постоялого двора, где ночевала. В красных лучах закатного солнца, радужно переливавшегося в серебряной броне Тьяло и чертившего багряно-золотистые дорожки в остывающем синем небе, мы плавно опустились на небольшой площадке, выложенной серой брусчаткой. Я спрыгнула на землю и с неожиданным спокойствием взглянула на возвышавшуюся передо мной Башню Магов. Итак, вот оно сердце темной стороны. От Башни ко мне уже бежало несколько существ, в одном из которых я опознала орка.

— Тьяло, я не могу сказать сколько времени займет разговор. И не могу гарантировать, что наше пребывание здесь безопасно. Поэтому при малейших признаках опасности — сразу взлетай, не дожидайся меня, — обернувшись к крылатому, зашептала я. Пригладила разметавшуюся белоснежную гриву и провела ладонью по носу пегаса, а затем двумя резкими словами оборвала все возражения, — это приказ.

Меня проводили в круглую гостиную и попросили подождать. Провожатые при моем появлении не выразили абсолютно никаких эмоций, что позволило мне надеяться на вполне благоприятный исход дела. Гостиная была круглой по форме, в центре стоял небольшой журнальный столик, вплотную к нему прилегал мягкий с виду кремовый диван с большим количеством разнообразных по цвету и величине подушечек. Круглые окна выходили как раз на площадь, где мы приземлились, и я могла свободно наблюдать ожидающего меня пегаса. Внешне тот не выказывал никаких признаков волнения, не крутил головой, но стоял степенно и грациозно, видимо данный представитель был и сам голубых кровей. Кроме стола с диваном, в углу комнаты манил домашним пламенем небольшой, сложенный из серого камня камин, возле которого располагалось два глубоких кресла с резными подлокотниками из красного дерева и высокими спинками. Пол также был деревянным, лишь возле камина лежал коротенький половичок с глубоким ворсом золотистого отлива. В целом комната была уютной, но ей явно чего-то не доставало. Минимум мебели, отсутствие каких-либо деталей интерьера, даже картин, придавало оттенок нежилого, забытого и неиспользуемого помещения. Все это заставляло меня немного нервничать и почему-то зябко поводить плечами. Дверь за спиной хлопнула, и я резко развернулась, внутренне готовая отразить нападение. Но вошедший поднял руки, демонстрируя пустые ладони, и усмехнулся:

— Что вы, я абсолютно не собирался нападать на вас. Простите, если напугал.

— Здравствуйте, Эйрхан. Прошу извинить меня за эти рефлексы.

— И вам доброго вечера. Рад, что вы решили воспользоваться моим приглашением. Вы наверняка голодны с дороги? Сейчас накроют на стол.

— Благодарю, не смею отказываться от вашего заманчивого предложения, — копируя интонации темного мага, ответила я.

— Ваш пегас просто потрясающе красив. Я очень много лет не имел счастья лицезреть подобную силу и грацию, воплощенные столь идеально в одном существе — продолжал тот, жестом предлагая занять одно из кресел.

— Вы правы, пегасы несравненные создания. И Тьяло не исключение, — поблагодарила я, удобно устраиваясь в мягком кресле. Все эти расшаркивания и высокопарные фразы утомляли меня, но и избежать их не представлялось мне возможным. Поэтому я продолжала вести беседу ни о чем в возвышенных тонах.

— Как вам понравилась наша столица?

— К сожалению, не имела возможности полюбоваться ею, боюсь я несколько стеснена во времени и не могу позволить себе любоваться красотами этого мира до завершения своей миссии. Но я искренне надеюсь, что мне еще представится такая возможность. Тогда я, несомненно, поделюсь с вами своими впечатлениями, — подавляя желание вздохнуть, проговорила я. Темный хитро прищурился и начал сыпать комплиментами в мою сторону, но почти сразу был прерван появлением одного из слуг, принесшего весть о готовности ужина. Меня провели в обеденный зал, где стол ломился от разных кушаний. Кроме нас двоих никого не было, да и сервировано было на две персоны, но количеством еды явно можно было накормить как минимум треть всей армии темных. Некоторое время мы молчали, наслаждаясь вкусом пищи. Первые две ложки я съела с подозрением, которое не смогла скрыть, и Эйрхан рассмеялся, наблюдая как я "незаметно" осматриваю и обнюхиваю еду. Не заметив ничего подозрительного, я начала есть. Хотя если бы меня хотели отравить, то мои обнюхивания явно бы меня не спасли в этом замечательном, наполненном магией мире. После того, как я утолила первоначальный голод, мне вспомнилось, что я собственно пребыла по делу, поэтому пришлось продолжить начатый разговор. Эйрхан словно читая мои мысли (хотя наверняка без этого не обошлось), спросил:

— Так что же все-таки привело вас ко мне?

— Честно говоря, я и сама не знаю. Вряд ли вы сможете помочь мне, но, может быть, внесете ясность в некоторые вопросы. Скажите, почему отказалась от миссии та женщина?

— Предпочитаете сразу брать быка за рога? — вопросом на вопрос отозвался темный, сцепив пальцы.

— У меня нет времени на хождение вокруг да около. Отпущенный срок истекает.

— Пожалуй, вы правы. Ну что ж, я не могу знать по какой причине те или иные люди принимают решения. Если бы я имел разговор с ней, то возможно и смог бы ответить на этот вопрос, но меня тогда еще и на свете не было. А по прошествии лет не осталось ничего, даже догадок.

— А предположений?

— Предположения... может быть, она была слишком стара и беспомощна. Может быть, ей было страшно оставлять привычный мир вокруг. Может быть, ей просто не хотелось. А может, она приняла все за собственный сон. Кто знает? Предположений много, только чем вам это поможет?

— Как вы думаете, от чего она должна была спасти мир? Чем она должна была помочь?

— И снова одни предположения, ничем не подкрепленные. Я могу сказать лишь свое мнение. Что может дать старость? Что она символизирует?

— Опыт, — быстро ответила я.

— Ты сама и ответила. Хотя я придерживался того же мнения.

— Я вообще не понимаю смысла всех этих ваших катаклизмов. Зачем устраивать миру испытания? Кто решает, в какой момент и за что грянет очередное наказание? Почему люди из других миров должны спасать ваш неустойчивый мир? Где тут вообще смысл?

— Очень много сложных и неоднозначных вопросов. На одной чаше весов светлые, а на другой темные. На других весах добро и зло. На третьих грехи и заслуги. Их бесконечное множество. Все должно быть гармонично. Когда весы качаются, дисбаланс приводит к потрясениям. И если отклонение не выровнять вовремя, то мир разрушится, потому что расколется одна из основ сущего. Никто не решает как, когда и кому отвечать. Просто разрушение основы ведет к гибели мира или к войне, или к катастрофе. Зависит от того, какая чаша и каких весов качнулась вниз. Каждый мир устроен по-своему, но ни одному из них не избежать чего-то подобного. Рознятся лишь первопричины и последствия. Но ведь суть процесса от этого не меняется. Скажешь, в твоем мире все по-другому? Всегда гладко и ровно?