Мальчик с "Молнии" (книга первая)

— Они же боятся его, Сашка, — сказал он. — Просто боятся...

Все слова у меня сразу пропали. Я шагнул в сторону, сорвал с низкой ветки персик и ошеломленно сунул его в рот.

"Так вот почему незнакомцев интересовал мальчик", — мелькнула мысль.

— И никакого преступления здесь нет, — словно догадавшись, о чем я думаю, добавил Степка.

Я чуть не подавился. Катастрофа на полигоне, внезапно, представилась совершенно с другой стороны.

— Выходит, Ленка обо всем догадалась? — воскликнул я.

— Не знаю, — Стёпка пожал плечами. — Если бы снова не этот мальчишка...

Рядом, неожиданно, мелькнула серая тень. Мы разом вскинули головы.

Низко, едва не касаясь брюхом верхушек деревьев, над парком несся многоцелевой бот службы ВСМП. Бортовые огни были погашены и, казалось, будто это гигантская птица пикирует в сторону моря, высматривая себе там добычу.

— Седьмая пошла, — сказал Степка. — Нужно спешить.

— Но куда? — спросил я.

— В палату. К Ленке.

Главный корпус издали напоминал пирамиду. Огромную, четырехгранную, с планарием на крыше, воздушным бассейном и стабилизированной, относительно орбиты, платформой.

Вблизи же это сооружение странным образом распадалось на удивительное множество маленьких пирамид, каждая из которых походила на волшебный замок, непонятно как попавшим в двадцать первый век.

Ленка как-то сказала, что все сказки начинаются в сердце. И только потом попадают в голову. Мы тогда расхохотались со Степкой и отправились в дельфинарий. В тот день там выступал цирк. А вечером, вернувшись обратно, страшно удивились, узнав, что Сан Саныч отменил свои уроки и просидел эти часы в кабинете один. На следующий день Ленке исполнилось девять лет...

Оказавшись на площади, Степка перешел на шаг.

— Ленка не могла исчезнуть бесследно, — пояснил он. — Попробуем порыться у ней в палате. Во всяком случае, это шанс.

— Ну и каша, — выразительно сказал я.

Что-то творилось со мной. Я был и не был самим собой. В душе метался ветер неясных предчувствий.

Мы обошли стороной фонтаны и направились к центральному входу. Вблизи полуоткрытых дверей Степка остановился.

— Дальше пойдешь один, — сказал он.

— Как один? — не понял я.

— Так. Рисковать вдвоем нет смысла. Попробуй подключиться к внутреннему биокомплексу.

— А ты?

— А я прикрою тебя. Действуй, — Степка легонько толкнул меня в плечо.

Наверное, на моем лице что-то появилось. В виде выражения. Степка хмыкнул, но почти сразу же стал серьезным.

— Не тяни резину. И так времени в обрез. Вопросы есть?

0-у! Сердиться на Степку было бессмысленно.

Я на секунду прикрыл глаза.

— Кошки — мышки...

Степка промолчал.

К Ленкиному окну я подполз спустя две минуты. Вокруг стояла тишина, ничто не вызывало подозрений. Все так же грело солнце, плыли в небе облака, стрекотали кузнечики. В оконной раме поблескивала, по-прежнему, прозрачная биопленка. Даже ионизатор и тот продолжал время от времени чихать.

Затаив дыхание, я подполз ближе. Теперь оставалось лишь приподнять голову...

"Кристо выхватил револьвер и первой же пулей вдребезги разнес компас..."

"— Капитан! Впереди — земля!"

"— Вашу шпагу, сударь! Вы проиграли"

У-и-ш...

С моря, вдруг, налетел порыв ветра. Он взлохматил мои волосы, упругой волной толкнулся в грудь и снова успокоился. Это было похоже на взмах крыла.

Ветер принес запах соленых странствий. Лично я думаю, что любой ветер в душе всегда мальчишка. Веселый и босоногий мальчишка. Со своими тайнами, мечтами и необъяснимой тягой к просторам. Нужно только верить в это.

"Пора", — решил я.

В ладошках сразу застучал пульс. Закусив губы, я бесшумно приподнялся с корточек. Потом взялся руками за раму и осторожно заглянул в палату.

В следующее мгновение, отлетев метров на пять, я шлепнулся на камни, перевернулся и замер, пораженный так, будто на меня опрокинулось небо — в палате, рядом с журнальным столиком, стоял Юзеф Янович.

Мысли мои смешались. В одну секунду нахлынули чувства, самые разные. Казалось, мы со Степкой торопимся изо всех сил, сбиваемся с ног, а незнакомцы, тем не менее, все время опережают нас. И при этом явно не спешат.

"Кто же они?! Кто!"

Едва из-за угла показался Степка, я замахал руками. Степка остановился, потом в два прыжка очутился рядом. Я притянул его голову к себе и, сдерживая волнение, прошептал:

— Там... в комнате... Юзеф Янович!

Степка отшатнулся и припечатался спиной к стене. Р-раз! Рыжие волосы его мотнулись туда-сюда и наполовину прикрыли потемневшие глаза.

"Кто-о?"

Я кивнул, подтверждая свои слова.

В ту же секунду Степка вскочил на ноги так быстро, словно, мячик какой-то, и открыто заглянул в окно.

Меня словно кипятком ошпарило!

-Ты что?! — зашипел я, хватая его за штанину. — Рехнулся?!

Степка снова упал на колени и повернулся ко мне лицом. Как тигренок перед прыжком.

— Бежим! — коротко приказал он.

Стремительно рванулись навстречу секунды. Время необъяснимым образом обрушилось на наши чувства шквальным ветром и едва не сбило с ног. Превратившись в два маленьких метеорита, мы с ловкостью фокусника возникли сразу в нескольких местах и уже в следующую минуту, хватая ртами жаркий воздух, влетели в сад.

— На дельтадром! — тут же крикнул — Степка и с ходу вломился в кусты шиповника.

Я ринулся следом. В воздух ввинтился треск и хруст раздираемых веток. Время, по-прежнему, осязаемое, но полостью опрокинутое со своих позиций, расколотое и похожее теперь, скорее, на две неуправляемые торпеды, неслось внутри нас и вместе с нами.

Мы торопились. И дорога была прямой.

Вблизи дельтадрома Степка, неожиданно, затормозил, развернулся и хрипло спросил меня:

— Где Ленка, догадываешься?

Я отрицательно покачал головой. Воздуха катастрофически не хватало.

— На Полигоне она! Вот где.

Не дав мне опомниться, Стёпка перепрыгнул через кусты, и нетерпеливо махнул рукой.

— Быстрее!

В боку закололо. Чертыхнувшись, я прыгнул следом, зацепился ногой за предохранительную планку и чуть не упал.

— Стёпка! Постой!

Кто-то, вдруг, шепнул в самое ухо:

"Опоздаешь... хе-хе..."

— Степка!

Злая беспомощность охватила меня. Чудилось — еще миг и, дельтадром с ужасным скрипом накренится вниз, задрожит и сбросит с себя весь этот надоевший ему груз.

— Степ... Эх! — я с досады трахнул ногой по ограждению. С хрустом переломилась одна из опор.

"Бумеранг" стоял как всегда в центре. Бот был заляпан грязью, исцарапан и повернут носом в сторону маяка.

Когда я подбежал, Степка уже забрался в кабину.

— Степка! — сердито крикнул я.

Тот нервно глянул на меня, включил блокировку и в ту же секунду бот осел на корму, вздрогнул и свечой ушел вверх и в сторону.

Я открыл рот...

Впервые мы познакомились со Степкой на Урале. Уже в те далекие времена он слыл весьма озорным пацаненком, и когда меня привели в школу, с ходу заявил, что нам вдвоем не место под одной крышей. Заявление свое он сделал, разумеется, тайно, ночью, проникнув в мою спальню через окно.

Но, к своему великому изумлению, Степка не учел, что на свете могут жить личности, так же как и он напичканные сверх всякой меры старыми книгами про индейцев, Дикий Запад, ковбоев и прочая, и прочая.

С неделю мы вели ожесточенные бои. Летали дротики, свистели стрелы, взрывались небольшие бомбы. Причем, все это проделывалось, с нашей точки зрения, совершенно бесшумно. Итогом же всех войн стало неожиданное перемирие. Мы подружились сразу и крепко.

Сан Саныч признался много лет спустя, что ту неделю, наполненную невероятным шумом и всякими криками, он вспоминает до сих пор. Как, кстати, и двух глазастых сорванцов в широкополых шляпах.

Ленка же пришла позже.

В левую руку кольнуло. Продолжая с глупым видом стоять посреди бетонопластиковых плит, я машинально провернул браслет.

— Она им не поверила, — раздался Степкин голос. — А в диспетчерской хранится полная информация о полёте. Электронику-то не проведёшь, — было слышно, как Степка чертыхнулся, — Блин... Лечу на Полигон. — сказал он. — Скорость три маха.

Наверное, бывают мгновения, как две капли похожие на несильный шлепок чуть пониже спины. Ты еще бежишь куда-то, но уже по инерции.

Шлеп!

Я опустился на дельтадром.

— Ну, Степка, — только и мог выговорить я. — Ну, Степка...

— Не ори, — ответил он. — Вот вернусь, тогда и поколотишь. А сейчас лучше подними возмущенные глаза к небу и жди Ленку. Она может первой нагрянуть.

— Псих!

— Будь на связи, — Степка отключился.

Наступила тишина.

Я отрешенно посмотрел на свои ноги, подумал и негромко застонал. Попадись мне сейчас под руку киберуборщик, я бы, наверное, завязал ему все конечности в узел.

Степка обнаружился в эфире минуты через две.

— Получил предупреждение, — спокойно сказал он. — Снижаю скорость до двух махов.

Я гневно промолчал.

— Штормовое оповещение, — пояснил Степка. — На всем протяжении до Урала.

— Оповещение? — перебил я, чувствуя, как в душе начинает что-то бурлить и шипеть. — До самого Урала? Ам-мазонку т-тебе... Да за такие шуточки!.. Ты мог мне все толком на земле объяснить?! А?! Бах, трах, вперед! Ну, Степка... Вернешься еще!

Прямо на нос упала дождинка. Я сердито утерся.

— Все? — ровным голосом спросил Степка.

— Все!

— Тогда ответь... Ленка гордая?

— Причем здесь это?!

— А при том! Ленка умнее нас обоих! И она просто не могла пройти мимо того, как её пытаются обвести вокруг пальца какие-то непонятные люди. Помнишь Амазонку? "Полный самоконтроль... Нестандартное мышление"... Что молчишь? Я не прав?

0-у! Я поднял голову.

От горизонта сплошной грядой шли облака. Тяжелые, грозовые. Все вместе они сейчас походили на огромного серого дракона. Захочет он — и будут гром и молнии. И дождь — все как положено.

— Прав!

— Ну вот!

— Вернешься — поколочу!

— А! — Степка возмущенно отключился.

Я встал и в самом мрачном настроении направился к маяку.

"Полный самоконтроль... Нестандартное мышление..."

Внутри меня продолжало бурлить и шипеть.

Рядом с маяком я остановился и обвел дельтадром долгим взглядом. Восемь линейных ботов. Все класса "Ш". Автономность в полете одни сутки, в земных условиях безопасность гарантируется. Скорость — до двадцати махов. Вместимость — от одного до восьми человек. Одно и двухместными ботами разрешается пользоваться с десяти лет. Я притронулся к браслету.

— Эй, там, на помеле...

— Сам такой, — ответил браслет хмурым Степкиным голосом.

— Я пошел в больницу, — сообщил я. — А ты лети, но учти — если Ленка уже все выяснила, дело кончится плохо.

— Почему? — растерялся Степка.

— Потому что она гордая.

Не дожидаясь ответа, я прервал связь.

— Точно псих...

Дракон на небе воинственно расправлял крылья...

К главному корпусу я подошел все в том же угрожающе-мрачном настроении.

"Самоконтроль..."

Конечно, Степка был прав. Дважды прав. Но, квазар ему за пазуху, неужели нельзя было объяснить все по-человечески? Без стрельбы и криков? Так, мол, и так — корабль тонет, пора уносить ноги. . . Ценности можно оставить... А то — "Пожар! Пожар!"

Засунув руки в карманы, я поднялся по ступенькам центрального входа, открыл двери, и нос к носу столкнулся с Десантником. Это было настолько неожиданно, что у меня пропал дар речи.

Десантник, видимо, тоже растерялся. Он молчал, дышал ртом, даже поздороваться забыл. Упустить такой случай я не мог.

Быстро осмотревшись, я схватил Десантника за плечи и вытащил его на улицу. Тот не сопротивлялся. Спустя минуту мы были уже в саду.

— Значит, так, — я уселся на первую попавшуюся скамейку и поставил мальчишку перед собой. — Давай все по порядку.

Десантник захлопал ресницами.

— Что по порядку? — испуганно спросил он.

На этот раз он был в шортах и рубашке навыпуск яичного цвета. Под рубашкой, на уровне талии, угадывался космопояс.

— Не юли! — строго сказал я. — Во-первых, зачем ты отключил у Незнакомцев автоматику?

Вопрос попал в цель. Десантник заерзал, отвел глаза в сторону, надулся. Потом, вдруг, сказал сердитым голосом:

— Ты же сам просил узнать их имена!

Вот те раз! Я попытался уловить связь, между моей просьбой и выключенной аппаратурой. Связь не улавливалась.

— Но они шлепнулись на дельтадром! — воскликнул я.

Десантник пожал плечами. Словно это его не касалось. Не умеют летать — пусть на земле сидят.

— Зря ты так, — сказал я. — А за имена спасибо.

Десантник сразу заулыбался. Ну, фрукт! Я посадил его на колени.

— Ты к Ленке приходил?

— Ага.

— Зачем?

— Так...

— Что — так?

— Просто.

— Просто так?

— Ну...

— Десантник, — я серьезно посмотрел ему прямо в глаза. — Если ты знаешь, где Ленка, пожалуйста, скажи.

Мальчишка напрягся весь. Точно отгородился стеной. Холодной, каменной стеной.

— Не знаю, — сипло сказал он.

Я почувствовал, что Десантник что-то скрывает.

— Ей нельзя летать, тихо сказал я. — Понимаешь? Она может не справиться с управлением.

Десантник отвернулся. Плечи его заострились. Я осторожно взял его за руки и повернул к себя.

— Десантник...

Тот дернулся и спрыгнул на землю. Поковырял ее ногой. Потом повернул ко мне обиженное лицо.

— Она просила снега принести... А сама куда-то исчезла.

Я удивился. Снег? Причем здесь еще снег? Снова кольнуло в руку.

— Я на Полигоне, — сообщил Степка. — Ленка только что была здесь.

Десантник, вдруг, бросился бежать.

— Десантник! — вскочил я, — Десантник!

— Что там у тебя? — встревожился Степка.

— А кто его знает! — в сердцах сказал я.

Жёлтая рубашка Десантника мелькала уже далеко. Бежал он в сторону обрывов. Неужели Стёпкино сообщение так его напугало? Мальчишку точно ветром сдуло!

Я посмотрел под ноги. На том месте, где секунду назад стоял Десантник, медленно выпрямлялась помятая трава.

— Что случилось? — уже ни на шутку встревожено переспросил Степка.

— А! — я сел обратно на скамейку. — С Десантником разговаривал.

Степка молчал.

— А как ты только сказал про Ленку, он как угорелый рванул! — сердито произнес я. — И не спрашивай, куда! Почем я знаю?

— Я и не спрашиваю, — ответил Степка.

И здесь до меня дошел смысл его последних слов.

— Выходит, Ленка была на Полигоне?

— Она искала свой бот.

— Ты ее видел?

Было слышно, как Степка, вздохнул.

— Я видел ее бот... Так вот. Никакого Мальчика во время полета бортовая аппаратура не зафиксировала.

Бум!

Я вздрогнул и безмолвно поднялся на ноги. Мир вокруг сразу сделался неинтересным.

— Это точно? — быстро и тихо спросил я.

— Вполне. Блок памяти "Гнома" у меня в кармане.

— А Ленка?

— Что Ленка?

— Ленка знает?

— Ошалел?!

— Ах, да... — я потер щеки. Все лицо горело. — Конечно, знает и, конечно, больше нас...