— Ужасно, — вздохнул он, — как вы страдаете...
И буквально за пару минут привёл усы и бороду во вполне приличный вид.
Просьба же постричь и волосы на голове как можно короче повергла беднягу в состояние шока. Видимо, я произнёс что-то кощунственное. Эльф вышел из ступора далеко не сразу, но потом овладел собой и выдал:
— Что вы, как можно? У вас и так волосы возмутительно короткие и прямые! Я, наоборот, предлагаю нарастить их до подобающей длины, завить и покрасить. Можно — как у меня, а можно — как у его величества. Я подозреваю, что скоро этот цвет войдёт в моду.
— Простите, — заинтересовался я, вспомнив, что кудри короля завивки до сих пор не требовали, — так у вас этот цвет не натуральный? И волосы вы завиваете?
— Нет, — вздохнул юноша, — у большинства — натуральный, и вьются сами по себе. Но всякое бывает — встречаются и эльфы с вашим цветом волос. Мало, правда. Так что практики по окраске и завивке у меня фактически нет. В основном я занимаюсь тем, что украшаю прически драгоценными камнями. Кстати, что вы предпочтёте для своих волос — изумруды или сапфиры? Если цвет менять отказываетесь, то, может, лучше топазы?
Стричь волосы он отказался наотрез. Даже только спереди. В итоге от своенравного цирюльника я вышел со вполне приличной бородой и вымытой головой. От окраски, наращивания, завивки и украшений наотрез отказался уже я. На пир по поводу коронации я пришёл почти цивилизованным человеком.
Гуляние оказалось на высоте — шикарные столы под открытым небом, очень красивые песни, изысканные блюда и потрясающие вина. Сортов пятидесяти, если не ста. Король в белоснежной мантии восседал во главе стола, и рубины в его кудрях искрились и переливались. Надо отдать должное наместнику и старейшинам — сразу после коронации цвет волос его величества на портрете в коридоре изменили на максимально приближенный к реальности, и даже умудрились передать ощущение отблесков огня за спиной мага. Из подданных никто не перекрасился, но то здесь, то там среди нарядов мелькали красные розы и алые ленты. Тосты, здравицы, оды и шутки. Мих толкнул длинное, совершенно стандартное по тексту приветствие, полное, однако, таких музыкальных переливов, которые услышал даже я. Судя по тому, что некоторые дамы краснели и опускали глаза, наместник созерцал игру вина в бокале, а Фима слушал с явным удовольствием, тост удался. Когда дошла очередь до Повелителя, я встал и выдал:
— Ваше королевское величество король Гере... Гере... — и, холодея, понял, что забыл, как зовут Фиму полностью, то ли Герефимэль, то ли Герефиманд, то ли вообще Гере — что-то там -дэриэль. Роксана прыснула, наместник уставился на меня с ужасом. Я осознал, что до сих пор по имени короля никто не назвал. Может, у них вообще по именам обращаться не принято? А что, возможно, что при такой-то длине они и сами их не помнят.
— Герефимальдиэриэль, — улыбнулся король, — слушаю тебя, владыка Виктор...
Тост я довёл до конца, под хихиканье Роксаны. Сама же пери, пригубив вина и закусив ломтиком мяса в нежном соусе, подняла бокал "за выдающиеся кулинарные способности нового короля, в надежде, что государственные дела не загубят столь великий талант, и когда-нибудь нам еще доведётся откушать пищу, собственноручно приготовленную его величеством..." Если наместник и теперь к ней не охладеет — его любовь вечна.
— Да, — добавила красотка, — давно хотела спросить, а где ваше величество так готовить прекрасно научилось? Это у вас по эльфийской линии или по магической?
— По обоим, — засмеялся маг, — я с подачи наместника всё своё детство и юность на кухне провёл. Как лабораторию спалишь, или там залу какую в щепки разнесёшь — неопытный был — так меня на кухню, повару помогать. Ну и в академии, пока студентом был, не всё же исследованиями заниматься, нахулиганишь — на кухню, напьёшься — опять туда же, а то преподавателю докажешь, что его знания устарели, и ничего он в своём предмете не смыслит — и снова в кулинарном деле совершенствоваться. Только почему-то в те дни, когда я на кухне работал, весь преподавательский состав в студенческую столовую обедать и ужинать ходил... А мне нравилось. Я вообще подозреваю, что все они знали, что мне готовить нравится... Знаете, так пригодилось, когда я семь лет на подножном корму сидел...
Наместник решил отыграться за всё. Он долго разливался соловьём за здравие нового монарха, а потом высказался в том духе, что королю пора бы срочно озаботиться появлением наследника, потому как долг перед народом и всё такое, и в связи с этим он убедительно просит его величество не повторять ошибок отца и деда и жениться как можно скорее, и, следовательно, не пора ли ему начать размышлять над вопросом, кто будет матерью для его сына.
— Да, — совершенно серьёзно подтвердил Фима, — и я уже решил этот вопрос. Насчёт ошибок. Да, конечно, я женюсь на женщине из моего, эльфийского, народа. И, поскольку жениться по любви мне не суждено, — он на секунду задержал взгляд на Роксане, — то я решил выбрать достойную кандидатуру. Я долго думал, наместник, и пришёл к выводу, что возьму в жёны одну из ваших дочерей. Согласитесь, лучшего деда для своего сына я пожелать не могу. Только женюсь я не на одной из тех, которые в дюжину с лишним раз меня старше, а на одной из тех, что у вас ещё родятся. И, согласитесь, несправедливо будет, если вы предложите мне в невесты только одну дочь — а вдруг мы с ней друг другу совсем не подойдём? Зачем же страдать нам обоим? Я просчитал и решил, что с одной из трёх, а лучше четырёх, мы наверняка сможем друг другу понравиться и сочетаться законным браком. Причём мне абсолютно не важно, будут ли ваши дочери от одного брака, или от разных. За ближайшие две-три дюжины лет они как раз подрастут, и чем быстрее это произойдёт, тем быстрее я женюсь на одной из них, так что начинайте уже сейчас размышлять над вопросом, кто станет матерью для моей жены.
Чувство долга у наместника было развито великолепно. Такого мужчину нельзя было не зауважать. Всю оставшуюся часть вечера он провёл в глубокой задумчивости, иногда с тоской поднимая глаза на Роксану, а иногда внимательно приглядываясь к веселящимся эльфийкам. Выбирать себе супругу он начал сразу после слов его величества.
Понедельник, утро
Головной боли не было. Мерзкого привкуса во рту — тоже. Скорее, наоборот — чувствовалось послевкусие изысканных легчайших напитков. Предельная, кристальная чистота мыслей, ясность и лёгкость. Мягчайшие перины ласкали тело, никакого гороха или булыжника под ними не ощущалось, одеяло струилось нежным шёлком, подушки поражали прохладой, и я каждой клеточкой тела ощутил, насколько на мягкой постели спать приятнее, чем на холодной, жесткой и не всегда ровной земле или траве. Единственное, что тревожило — абсолютно не помню, как я сюда попал. Неужели я самостоятельно забирался на кровать по одной из этих высоких и неудобных лестниц? На почти двухметровую высоту? И те три, нет, четыре — ой, сколько же их было? — эльфийки, пытающиеся меня раздеть, — они мне померещились? Слез по резным ступенькам и увидел напротив дверь в ванную комнату. Обалдеть — почти цивилизация, даже расчёска есть, или, скорее, резной гребень в драгоценных камнях. И как не боятся, что я его свистну? Зубной щётки, правда, не наблюдается, но такое свежее ощущение и изничтожать жалко.
Вышел в пустой коридор и пошёл искать кого-нибудь из своих. Никого не нашёл, потому что боялся стучать во все двери подряд, а из местных никого не попадалось, и потащился в библиотеку. Она была открыта, библиотекарь с двумя помощницами просматривали литературу на стеллажах. Хоть три живые души. Взял первый попавшийся свиток на эльфийском и погрузился в лингвистические изыски — разбирать написанное эльфийскими рунами было гораздо сложнее, чем человеческими. Когда я расшифровал семь строк, меня нашёл меч и позвал на завтрак к его величеству.
— Ну, Витёк, — прикалывался он по дороге, — ты и бабник! Это ты по жизни такой или как? Или по пьяни твоя истинная сущность вылезает? Или эльфийки так тебе понравились, что полностью голову потерял?
Увидев мое вытянувшееся лицо, шутник хмыкнул и добавил:
— Не переживай. Поскольку я точно знаю, что сегодня ты бы глубоко страдал и раскаивался, то мы с его величеством не стали портить себе утро после коронации твоим несчастным и растерянным видом, и всех баб, которых ты затащил к себе в спальню, из неё выгнали. Причём последних — личным приказанием его величества и моим личным пинком. После чего Фима телекинетически закинул тебя на эту трёхметровую багажную полку. Так что раскаиваться тебе пока не в чем.
Завтракали в кабинете — вполне похожем на обычный. Стол, правда, весь из себя резной, полированный и инкрустированный, посуда серебряная, золотая и фарфоровая, вилок по-прежнему нет, но я уже и ложкой приспособился. А так — во главе стола его величество, по бокам мы — по двое. Я со Златом, Мих с Роксаной. Прислуживали женщины — видимо потому, что вчера два официанта засмотрелись на Роксану и вылили полные кувшины вина на платье ошалевшим эльфийкам.
Заговорили об отъезде. Фима спросил, нужны ли нам лучники в сопровождение. Мих подумал и ответил, что вполне хватит и вампиров, всё равно у Серых гор мы пойдём вниз в пещеры, а остальные — на соединение с дружиной на той стороне хребта. Монарх отчего-то погрустнел и задумался. Под конец завтрака вошли наместник и трое старейшин с кипой листов в руках у каждого, последний старейшина нёс также перо и чернильницу. Наместник низко поклонился и вручил королю пачку исписанных листов. По виду — штук десять, не меньше.
— Что это? — заинтересовался Фима.
— Указ, — лаконично ответствовал наместник. — На подпись.
— За завтраком? — удивился король.
— Да, ваш дед всегда подписывал за завтраком, чтобы потом не отвлекаться. Извольте перо и чернильницу.
Старейшина молча поставил прибор на стол.
Маг взял пачку листов и погрузился в изучение указа. Постепенно глаза его округлялись, а брови ползли вверх.
— Так, — начал зачитывать его величество, — ... ваш светлый лик сияет в зелени наших лесов, подобно солнцу... оплот, чего оплот, наместник? Нравственности? Я?
-... Алое сияние волос вашего величества..., — он перелистнул страницу, — ... всемудрейшая прозорливость... непревзойдённая доброта... — перелистнул ещё одну, — всесветлейшая мудрость... Анд, что это?
— Это указ, ваше величество, — спокойно повторил наместник.
— Вот эти три страницы — указ?
— Нет, — наместник объяснял терпеливо и спокойно, как иногда объяснял Мих, выставляя меня полным идиотом, — это стандартное введение в указ, его никто не читает, указ дальше.
Фима взял четвёртую страницу.
— Согласно учению великого Фаэзаэданэриэля... для достижения полной гармонии... Анд, Фаэз математик был, у него философский трактат только один, и то не расшифрованный, какое у него может быть учение? Если оно есть — составьте мне краткое изложение со ссылкой на первоисточник. И оригиналы принесите, если сохранились. ... Как завещал великий Иэлитаэриэль... Что он завещал? Насколько я помню, этот древний поэт жил на заре времён за тьму лет до рождения даже вашего пра-пра-прадеда, и некоторые его произведения крайне двусмысленны. Что он мог нам завещать? Тут не указано, что конкретно. И я это должен подписать? А потом выяснится, что он выжил из ума и завещал нам вступать в однополые браки или жениться на единорогах. Наместник, что это?
— Это стандартное введение в указ, — вывести наместника из себя было сложно. — Его никто никогда не читает. Таковы традиции.
— Наместник, — в голосе короля послышалось снисхождение, — я привык читать всё, что подписываю. Так подмахнёшь непонятно что, а потом на меня ссылаться будут, как на последователя сомнительного учения. И поверьте, если бы вместо ответа на вопрос о компонентах заклинания студент принёс мне кипу листков с описанием моей несравненной доброты и ссылками на великих поэтов прошлого, в лучшем случае он отправился бы на переэкзаменовку.
Фима погрузился в дальнейшее изучение указа. Собственно указ обнаружился на последней странице.
— Угу, понял, — согласился маг, — скажите, Анд, а решение о высаживании дополнительной лесополосы обязательно должен король принимать? Там дальше нет указа о реставрации стен в левом крыле дворца? С таким же стандартным введением?
— Так принято, ваше величество, — невозмутимо ответствовал наместник.
— Принято, — согласился Фима, — давайте остальное, причём введение — отдельно, а сами указы — отдельно.
Изучив семь листиков, король небрежным движением руки спалил кипу стандартных введений, а сами указы подписал вверху и внизу листа.
— Впредь на подпись всё приносить или присылать в такой форме, — улыбнулся маг. — А если кому нечем заняться, может посчитать экономию бумаги от новой формы указа. Кстати, наместник, дайте мне ещё лист, я напишу указ собственноручно.
Собственноручно написанный королём указ поверг наместника в состояние шока, которое даже его выдержка скрыть не могла.
— Ваше в-величество, — застонал наместник, — вы в своём уме?! Простите, я хотел сказать... хорошо ли вы подумали... не сказалось ли на вас длительное пребывание в одиночестве... За что? Вы же только что короновались...
— Анд, — скривился Фима, — вы лучше меня знаете, что король — только активатор трона. Трон ожил, и даже цветёт, что, как я понял, нетипично. Так что нам ничего больше не грозит. Совершенно точно знаю, что дед путешествовал дюжиницами, и на нас это никак не сказывалось. Важно наличие живого короля и живой же трон, а где король находится — совершенно непринципиально. Вернуться на постоянную работу в Академию я уже не смогу, потому что... потому что считаю, что обязан всё-таки жить здесь, но съездить посмотреть, чтобы потом здесь исследовательский центр организовать, — наместник побледнел, — может, мне удастся как-то договориться по шесть дюжиниц там курс лекций читать, а остальное время здесь проводить... При том упадке магии, что я в журналах вычитал, это может оказаться вполне реально. Анд, я люблю свою работу, и совсем от неё отказаться не в состоянии, поймите же и меня... Я жениться из чувства долга могу, но из чувства долга совсем от работы отказаться — выше моих сил. И к тому же я никак не могу потерять шанс посмотреть на цивилизацию гномов! Их же почти никто не видел, а уж их города — тем более! Вы только подумайте — король эльфов инкогнито в гостях у гномов! Может, удастся какие-то связи завести... Может, у них магические наработки есть, которые нам неизвестны... Так что оставайтесь наместником, у вас это столько лет прекрасно получалось, только указы извольте писать по новой форме и присылать мне на подпись. Желательно — гонцом. Так что я выеду завтра утром вместе с повелителем Меча Света. Не переживайте, думаю, я вернусь раньше, чем через две дюжиницы. Дней, естественно.
Наместник повернулся к Миху.
— Вы можете его переубедить? — спросил он. — Или... задействовать известные нам обстоятельства?
Меч скривился.
— Наместник, я уже неоднократно пытался от вашего короля отвязаться... Безуспешно. Задействовать обстоятельства я не собираюсь, я ещё с ума не сошёл. Да пусть прокатится, вернётся в целости и сохранности, может, даже пользу принесёт. Вы что думаете, маг такой силы за себя постоять не сможет? Ладно, не страдайте так, я за ним пригляжу. И... скажу по секрету, мне в отряде хороший повар не помешает.
