— Шкварш бумагу подписал? — вопрос был явно адресован мне. — Аре отдай, тебя в реестр впишут.
Кивнула из-за печи и попросила заниматься опытами в кабинете.
— Сей-й-йчас, дорежу и унесу, — увлечённо протянул Алоис. С той же интонацией ответила бы девушка, подвивающая ресницы. Воистину, кому что приносит удовольствие!
Вернулась Маргарита и твёрдо заявила, что на обеденном столе трупы лежать не будут. Ксержик хмыкнул, но не сдвинулся с места.
— Алоис Ксержик, кое-кто кое-что забыл? — пропела ректор. — Ничего не изменится, как раньше... Говорил?
— То, что мне банально есть хочется, ни одной в голову не пришло, — вздохнул Алоис и унёс банку обратно в кабинет. Затем вернулся за порубленными ногтями в полотенце и сообщил, что плотников нашёл, по весне дом перестроят, а вот новая кровать ожидает госпожу Ксержик уже в первую брачную ночь.
— Иди, подлиза! — беззлобно прикрикнула Маргарита. — А еду получишь, когда вымоешь руки и под ногтями почистишь.
Случился этот разговор вчера, а сегодня я готовилась отвечать по теме: 'Суть и виды энергии' и 'Траектория движения магического импульса в трёх средах с решением примера и построением графика'. Не самый плохой билет, к слову. Хотя бы потому, что движение прямолинейное и про импульс рассказывать не надо.
Магнус показал, как считаются подобные задачки, должна осилить.
Предпоследний экзамен... Потом только 'Виды магии и их особенности'. Одна теория без практики, причём, половину её я на первом курсе сдавала. Легко!
Сосредоточилась на листе бумаги и набросала план ответа.
Главное, чтобы докапываться не стали, не задали дополнительных вопросов. И чтобы пример достался лёгкий: его преподаватель придумывал.
Итак, сначала природная энергия. 'Запас работы, которую может совершить тело, изменяя своё состояние....' В чём она измеряется-то? А, ну да, в эргах. Делится на энергию механическую от всяких там деформаций и энергию движения. Магам важны обе: первая — для расчёта урона, вторая — для расчёта времени срабатывания и силы заклинаний. Пока что мы формулы не изучали, только общие положения, потому что сложно.
Затем энергия магическая. Не забыть источники: внутренняя, внешняя, заимствованная. Так, теперь различия с природной. Самое главное — отсутствие необходимости выделения посредством движения или деформации, постоянное нахождение внутри мага. Измеряется в маэргах. Один маэрг — тысяча эргов.
Далее — сущность, деление на тёмную и светлую. И магия крови. Уфф, вот тут я плавала: каким образом кровь вырабатывала, хранила и выделяла энергию, знала смутно.
Второй вопрос легче в теории. Три среды — это воздух, вода, земля. Различия в коэффициенте сопротивления, влияющего на скорость и направление движения. Ближе всего к теоретическому импульс в воздухе, самый непредсказуемый, с большой погрешностью, — в земле. Вот в этой погрешности-то и заковырка: нужно правильно кривую выстроить с учётом вида почвы.
Увы, преподаватели всегда знали места омутов студентов и бодро направляли к ним лодки вопросов. И делают всё, чтобы бедолаги утонули.
Я отчаянно пыталась удержаться на плаву, мечтая оказаться по ту сторону двери с любой отметкой. Признаться, впервые задумалась о том, что стать магом не так уж легко. И что шансы невелики. Если сейчас так плохо, то что я на практикумах делать буду? Может, лучше учительницей в богатую семью? Или к книгам в библиотеке? А что, тоже деньги.
Героическим усилием наболтала что-то о магии крови, взяла мелок и с видом мученика за Бархуса отправилась решать пример. Пребывала я в состоянии, именуемом: 'Всё пофигу'. Нарисую от балды, получу свою 'пару' и избавлюсь от необходимости становиться некроматкой.
Вот уж увольте, с трупами копаться! Я чистые ногти хочу и кожу без трупных пятен. И есть нормально, а не: 'Угу, положи на стул, я сейчас вскрытие закончу и возьму'. Как Ксержик до сих пор не отравился! И ведь ест! Вчера после ногтей тарелку каши навернул, аж за ушами трещало.
После, на всякий случай, я всё, чего он касался, трижды кипятком обдала и отваром ромашки протёрла.
Так, значит, тридцать маэргов в песке? Не вопрос, нарисую цветочек, и разойдёмся. Нет, лучше змейку: на график похоже.
Пока скрипели мозги, а руки мешали рисовать, как всякому художнику от слова 'худо', сто раз пожалела, что родилась не во времена какой-нибудь Ядвиги Прыщавой. Не смейтесь, была такая магичка.
Почему-то все магички в Златории носили такие оскорбительные прозвища — видимо, давали их обиженные мужчины. А что, на кривой козе не объедешь, баба сильная, умная, на кухне не сидит, детей не рожает, поэтому надо на место поставить. Что там у нас? Прыщ вскочил на подбородке? Всё, вписан в историю. Даже вбит гвоздями.
К чему я Ядвигу помянула? Да к тому, что её-то так не мучили. Наколдовала что-то — и всё, принята в Академию. Флюгер превратился в петуха, закукарекал и прицельно обгадил злостного врага ректора? Всё, дипломированный специалист широкого профиля.
За размышлениями о прелестях учёбы прежних времён не заметила, как начертила нечто, напоминающее траекторию. Преподаватель уже придирчиво её рассматривал, спросил, где какая-то точка. Я наугад ткнула пальцем. Странно, попала. И вопросы кончились. Вдвойне странно. Бесплатный балаган в лице нерадивого ученика — лучшее развлечение учителя.
— Что же вам поставить, госпожа Выжга? — преподаватель потёр переносицу и задумался. — Что такое скорость, знаете?
— Знаю. — Чистая правда, между прочим. — Сказать?
— Нет, спасибо, по глазам вижу. Шесть или семь, вот в чём вопрос? Эх вы, некромантка, и о магии крови ничего не знающая! Из Академии, да?
Оказалось, что к Академии все местные питают слабость, только разного характера. Наш преподаватель полагал, что к вышградским студентам следует проявлять снисхождение. Разубеждать не стала, радостно забрала свою 'семёрку' и поспешила уйти, чтобы не передумал.
Подумать только, я сдала! Светана от зависти лопнет.
С успешной сдачей экзамена меня поздравил только Магнус. Он искренне обрадовался, обнял и предложил отпраздновать столь радостное событие. Пришлось охладить его пыл, напомнив о существовании Марицы и грядущем последнем экзамене.
— Агния, у тебя вечно отговорки! — нахмурился некромант. — Можно подумать, дочь не с кем оставить! Да даже если не с кем, то попроси магистра Ксержика силовую сеть раскинуть — и всё, ноль проблем.
— Марица — живое существо, между прочим, — опёрлась рукой ему в грудь и восстановила дистанцию между нами. — Она есть, пить хочет, штанишки ей менять нужно, да и страшно одной. И так дочь вечно с чужими сидит...
— А ты сюда её принеси, — подмигнул Магнус. — И она на виду, и ты со мной.
Стоп, это что ещё за 'ты со мной'? Мы же, кажется, выяснили, что за ручку при луне с ним ходить не буду, никаких отношений, кроме дружбы. А некромант, видимо, решил, что сумеет обаять. Настырный!
Напомнила, что у него ещё экзамены — Магнус отмахнулся. Самоуверенный некромант полагал, что легко сдаст практику.
Не удержавшись, хихикнув, поинтересовалась, не отправит ли Ксержик рыть могилку, на что получила обескураживающий ответ:
— Он сам её разрыл, а я ассистировал.
Т-а-а-ак, значит пальчики свежие?! Мама родная, какую же дрянь Алоис таскает в дом? В жизни больше в кабинет его не сунусь пыль протереть! Я и так осторожно, по верхам, а теперь...
— А зачем ему могила? — задала резонный вопрос.
— Придёшь ко мне — узнаешь, — подмигнул Магнус. — Давай, устраивай дочурку, а я за выпивкой сгоняю. Тут ребята эльфийский самогон достали.
Вздохнув, приняла визит к некроманту как неизбежную данность. Только Марицу в Студенческий дом взять не решусь: напугают всякими привидениями, зомби и прочей гадостью. Так что опять нам к ведьмам...
Дочка пока у Маргариты сидела: та обращаться с детьми тренировалась и попутно проверяла экзаменационные ведомости. Нянька из ректора была как из Алоиса, но тот и вовсе ругался, когда я пыталась оставить ему внучку. На руки ни разу не взял, вся забота ограничивалась заклинаниями, чтобы не уползла, не взяла. Маргарита, конечно, тоже не сюсюкалась, но хотя бы разговаривала с ребёнком, чем-то поиграть давала. Но у неё через полчаса четверогодники, так что пора забирать Марицу.
Дочку застала посреди маргариток: она жевала лепестки. Ректора это ничуть не волновало: поставила сеть, и довольно.
Маргарита, хмурясь, сидела за столом и что-то яростно чиркала.
— Агния, окно открой: мне душно, — не поднимая головы, с порога попросила она.
Я проигнорировала просьбу: простудится. И Марицу застудит. А духота мнимая, из-за беременности.
Животик, небольшой ещё, Маргарита прятала под платьями и юбками с завышенной талией, передвигалась так же быстро, порывисто и решительно, как раньше.
— Теперь все меня игнорируют? — она вопросительно подняла брови. — Хорошо, до паралича мне ещё полгода, сама сделаю.
— А почему паралича? — осторожно поинтересовалась я, забирая Марицу. Хотя, признаться, последние недели беременности сама провалялась в лазарете. Параличом бы я это не назвала, хотя без посторонней помощи в некоторых случаях было не обойтись.
— А как ещё назвать огроменный живот с двойней, с которым из дома не высунешься? Прощай, подвижность, колдовство, прощай, Школа, верховая езда. И, здравствуй, неуклюжесть, зависимость от Алоиса, садик, вечерние прогулки, вышивание и сидение на кухне. Ужас! — передёрнула плечами Маргарита. — Тебе-то что, ты и до этого тем же занималась, а мне-то каково? Совсем беспомощной и ненужной стану.
Я улыбнулась и промолчала. Уверена, найдёт Ксержик, чем занять неуёмную энергию жены. Сдаётся мне, и родит она не дома, а в ректорском кабинете. И преподавать будет. Не магию, конечно, а что-то из теории. И возражений Алоиса слушать не станет. Да и сам он не дурак, чтобы отправить супругу за вышивание на кухне: самому же хуже будет.
Так что таких паралитиков, как Маргарита, на девятом месяце будет ещё поискать!
— Ладно, пока я ещё не бурдюк с вином, пойду экзамен принимать, — посидев ещё минут пять, ректор убрала бумаги и заторопилась к выходу. — Буду поздно, мне ещё по делам нужно смотаться.
Кивнула и поспешила за дверь. Вслед за мной падучей звездой вылетела в коридор ректор, заперла кабинет и скрылась из виду. А мы с Марицей потопали на кухню: дочка проголодалась.
В итоге в Студенческий дом Марицу я не взяла, а отнесла Шаолене Гвитт. Та уложила её спать и обещала присмотреть, пока Ксержик или Маргарита не засобираются домой. Догадываюсь, что не обрадуются перспективе нянчиться с ребёнком весь вечер, но должна же и я отдыхать?
На четвёртый этаж развесёлого Студенческого дома Школы иных поднялась сама, но дальше стеночки с Уставом и жизнеубивающей надписью идти не решилась: ученики праздновали сессию. Кто-то уже сдал все экзамены, кому-то оставался один, но будущих некромантов, алхимиков, предсказателей и метаформологов это не волновало.
По воздуху летали подушки, оборачивавшиеся петухами и кукарекавшие. По полу растеклась жидкость странного вида и запаха, напоминавшая кровь. Но я-то знала, что это проделки алхимиков, так что не визжала, а гадала, из чего они её сотворили.
Каждой твари по паре играло стенка на стенку в мяч. Управлявшие скелетами и зомби некроманты гоготали, передавая по кругу бутылку.
Предсказатели катали хрустальные шары и загробными голосами пророчили всем смерть от обжорства и пьянства.
Метафорфологи пытались перещеголять друг друга брачным оперением птиц и умением летать под потолком.
Как весь этот кавардак не погрузился во тьму, понятия не имею, потому что огонь в таких условиях гореть бы отказался.
Кроме меня, были ещё девушки. В основном некромантки и предсказательницы. Последние, разумеется, видели в шарах судьбы только любовь. А заглянувшие на праздник жизни ведьмы лихо крутили бутылочку и, на радость поклонникам, дарили поцелуи. Иногда и не людям — студенты любили пошутить и подсунуть вместо себя морок или какую-нибудь гадость с кладбища, спасибо, хоть чистую, без трупных ядов и иных прелестей.
Потом Ксержик объяснил, что из могил свои создания редко кто выкапывал, как бы ни хвастался: либо выкрадывали из смотровой, либо модифицировали магией умерших своею смертью домашних животных. И За то, и за то, к слову, больно давали по ушам. Вплоть до исключения, если заиграются.
— Агния, пойдём! — неожиданно рядом возник Магнус и увлёк в десятый круг царства демонов. Кстати, о демонах: со Шкваршем перед отъездом нужно попрощаться.
Я с опаской двигалась вдоль стеночки, надеясь, что в случае чего спина некроманта защитит от шального заклинания или поднятой не упокоенной твари. Приходилось то и дело смотреть под ноги, чтобы не споткнуться или не наступить на кого-нибудь.
— У вас всегда так? — я покосилась на открытую дверь чьей-то комнаты с пробитым потолком. Сколько же энергии в удар вбухали? Кто-то плохо учил 'Строение материального и нематериального мира', основы которого умудрилась недавно сдать. Невольно проснулась гордость: пусть потенциал у меня слабенький, зато теорию знаю лучше. Хотя бы могу рассчитать, как должно быть, а уж практика... В крайнем случае другим буду заклинания высчитывать. Или преподавать.
Хихикнула, представив себя у доски. А всё возможно — Общеобразовательный факультет учителей готовит, другое дело, что меня сия стезя не прельщает.
От мыслей о светлом прекрасном будущем отвлёк крик: 'Ложись!'.
Не думая, брякнулась на пол, уловив протяжный, тонкий свист.
— Вконец оборзели? — А этот голос мне не знаком. — Сейчас прикрою вашу лавочку и разгоню по домам. С вещами.
Судя по тому, как стало тихо, человек этот пользовался авторитетом.
Магнус, присевший рядом со мной, досадливо прошипел: 'Гедеш! Нанюхался, теперь пришёл нам настроение портить'.
Решив, что нечего вытирать платьем пол, встала и обернулась, чтобы узнать, кто же навёл шороху на развесёлых учеников. Дежурный преподаватель.
Колоритная личность, однако! Брюнет с густыми бровями и бледно-серыми глазами, высокий, плечистый, с блокнотом в руках. Перо уже само строчило отчёт о неподобающих буйствах.
Интересно, что же этот субъект преподаёт? Явно маг и явно не предсказатель. Некромантия на Алоисе, хотя наверняка у него помощники есть, раз Ксержик — старший преподаватель.
Брюнет повёл носом и начал совершать обход. Скользнул по мне равнодушным взглядом и ловко выудил через запертую дверь зомби, которого попытались спрятать ученики. Раз — и тот вспыхнул, превратившись в груду пыли. Силён! И явно не младший преподаватель.
А брюнет между тем, будто видя сквозь стены, направился к следующей комнате и провёл зачистку там.
Как заправский охотничий пёс, он находил всё противозаконное. Разрушенный потолок тоже не укрылся от его внимания. Брюнет сначала нахмурился, потом склонил голову набок, задумчиво рассматривая края дыры.
— И? — он перевёл взгляд на притихших учеников. — Признавайтесь, не больно будет.
Студенты почему-то так не считали, ручейком утекая к лестнице: мол, на улице гулять приятнее, даром что темно, холодно и пурга метёт. Но уйти никому не удалось: брюнет что-то там наворожил.
