Подумала: 'Вдруг откажет?', и сердце сжалось.
— Девичий танец, да? Хорошо, давайте. Рад, что пришли в себя.
Радостная, довольная, вручила ему ладошку и вздохнула.
Не хотелось, чтобы танец кончался, чтобы Лазавей отпускал меня. Вот бы его пальцы вечно лежали на талии, а я касалась его рубашки и шерстяной жилетки.
Тогда, во время танца, приняла решения попытать судьбу. Если служебные романы не запрещены, то возможен роман и со студенткой. Я ведь не за экзамен или зачёт, он мне нравится. Вот поступлю как Магнус — и всё, не отвертится.
Хихикнула, представив возможную сценку по насильственному привлечению внимания, и начала подбирать декорации.
— Агния, у вас лукавый вид. Что-то задумали?
— Что вы, разве я могу? — захлопала глазами в ответ. Хорошо, что мысли Лазавей читать не умеет.
— Ещё как можете! Оморон с вашим участием до сих пор снится.
— И в каких снах? — вопрос был на грани приличия.
— Кошмарных, русалка, — рассмеялся магистр. — Попортили же вы мне крови!
— Как всякая женщина, — невинно пожала я плечами. — Все женщины кровь портят, даже пословица есть.
Лазавей не стал спорить и в последний раз закружил в танце среди других пар.
Как оно вышло, сама не знаю, очевидно, сделала неосознанно. Так или иначе, я умудрилась на пару минут тесно прижаться к магистру. Осознав, тут же отпрянула, благо музыка смолкла, но Лазавей, конечно, заметил.
— И что это было, Агния? — нахмурившись, поинтересовался он. — Попытка досрочно сдать заведомо сложный для вас предмет?
— Нет, что вы! — вспыхнула я и с чувством оскорблённого достоинства продолжила: — Всегда сама всё сдавала и сдавать буду. Или раз смазливая девушка с Общеобразовательного, то только через постель могу? Так, по-вашему?!
Последние фразы выкрикнула, сделав достоянием широкой общественности. Неудивительно, что на нас с интересом посматривали и перешёптывались.
Магистр молчал, приходя в себя после такого эмоционально заявления. Со стороны выходило, будто он предложил мне сдать предмет в собственной спальне, а я отказалась.
Развернулась на каблуках и собралась гордо удалиться, но Лазавей придерживался иного мнения, ухватил под руку и потащил к двери. Судя по всему, разговор предстоял длинный и тяжёлый.
— Агния, какая муха вас укусила? — магистр остановился за одним из столбов, в относительно укромном уголке. — Вы опять за старое? Хотя бы представляете, какие слухи поползут?
— Никакие, — буркнула я. — И никто меня не кусал, вы сами спровоцировали.
— Я?! А кто во время танца... Да, и глаза не отводите! И не говорите, будто оно случайно.
— Случайно! — раскрасневшись, выпалила я. — Мужчину одного вспомнила, замечталась — довольны? Или вам не так уж и противно было? Кто меня 'русалкой' назвал?
Лазавей закатил глаза и шумно втянул в себя воздух. Потом процедил:
— И что ещё пришло в вашу голову, госпожа Выжга? Сначала вы рвались меня лечить, потом пытались покалечить, затем копались в чужой постели... И как, что вы ещё выкинете?
— Ничего, — насупилась я. — И не копалась я ни в чьей постели, просто заметила волос и...
— Просто заметили, да? Тоже случайно, сам в руки потянулся?
— Хотите правду? — не выдержала и снова перешла на повышенные тона. — Отец сказал, что вы с Тшольке спали, а я не поверила. Довольны? Спокойной ночи, магистр Лазавей. То, что экзамен по вашему предмету не сдам, уже поняла. Благодарю за вылеченный синяк.
Меня душила обида. Оказавшись одна, посреди вороха шуб и курток, бесшумно разрыдалась, уткнувшись в стену.
Я его люблю, а он в мою сторону больше не посмотрит. Опозорилась, провалилась в его глазах ниже всех демоновых кругов.
Слёзы оборвала мысль о том, что Лазавей сейчас обсуждает меня с Осунтой, обнимает её, может, даже целует. Ночевать наверняка будут вместе...
Стукнув кулаком по стене, торопливо оделась и нырнула в ночь, но направилась не к Студенческому дому, а к домам преподавателей. Устрою засаду у крыльца Лазавея и проверю, не преувеличила ли Тшольке степень их близости. Может, я напрасно мучаюсь, и они только пару раз переспали.
Возлюбленная и мимолётная любовница — вещи разные. И методы борьбы с ними тоже разные.
Глава 23.
Предместье - состояние перед местью.
NN
Платье выбирала тщательно, красуясь перед зеркалом, проверяя, хороша ли. Даже Хендрик в своё время не заслужил такого внимания. Но то муж — а тут мужчина, которого предстоит завоевать и отвоевать у другой женщины.
Содержимое кошелька искушало купить ещё бельё, чтобы оно кокетливо выглядывало из выреза, но идею пришлось отложить до весны: если стану щеголять гусиным декольте до пупа, точно отправят в 'жёлтый дом'.
Зато шапочку прикупила новую. И сапожки. Бедняга Магнус, знал бы, на что я спустила деньги! Нет, не все — такую сумму с непривычки в магазине за один день не оставишь. Да и мне есть хочется, так что сдерживаем порывы души.
Светана подозрительно глянула на гору свёртков и поинтересовалась, не собралась ли на чью-то свадьбу. Ответила отрицательно — и заработала вопрос не в лоб, а в глаз:
— Для мужчины наряжаешься?
Посвящать подругу в дела сердечные не стала, отшутилась сезонной сменой гардероба. Нет, Светане я верила, просто кому приятно любить безответно? А она ведь жалеть станет или, что ещё хуже, помогать. Нет, сначала проверю, не приснились ли нежные чувства, выясню, как низко пала в глазах Лазавея, и только потом посвящу во всё Светану.
Первого учебного дня ожидала с трепетом.
Как и намеревалась, пришла во всём новом и утянула подругу на третью парту. Та сразу смекнула, что я что-то замышляю, и выдвинула ультиматум: расскажи, или обижусь.
— Обожди, Светана, — прошептала я, напряжённо поглядывая на дверь. — После лекций.
Светана хмыкнула и нарисовала в тетради сердечко со знаком вопроса. Вспыхнув, поспешила его вырвать и выбросить — и в это время вошёл магистр Лазавей.
Побледнела и покраснела одновременно, укрывшись за тетрадью. Как девочка? Как девочка, только наш последний разговор без стыда не вспомнишь.
Почувствовала его взгляд и расправила плечи, заставив себя оторваться от пустого конспекта. С минуту смотрел — то ли оценивал, то ли думал, что со мной делать.
Решившись глянуть на Лазавея, заметила у него в руках ящичек вроде столярного. Магистр поставил его на стол, поздоровался, представился и сообщил, что нам предстоит изучать — теорию сущностей.
— Агния Выжга! — Я аж подпрыгнула от неожиданности. — Семестр только начался, а вы уже где-то витаете. Посторонние мысли — за дверью, а теперь думайте об учёбе. Не соблаговолите ли встать и помочь мне?
Голос Лазавея не понравился: раздражённый, холодный. Надежда на то, что сцену на празднике забыли, рухнула.
Встала и засеменила к преподавательскому столу.
— Каблуки советую носить поменьше: на практике с такими делать нечего. И обороняться тоже не от кого, — заметил магистр, не оценив стараний во имя красоты. Заодно напомнил, как я его этими каблуками била. М-да, плохо дело, но женщины — народ упрямый.
— Если хотите, чтобы я носила низкий каблук, буду, — елейным голоском протянула я. — Туфли снять?
— Балаган заканчивайте. Что в Школе иных о сущностях говорили?
Ничего. Вернее, 'чего', но я не помнила. Те крохи материала благополучно вылетели из головы, но признаваться в этом не собиралась:
— То, что они существуют. Мы другим занимались.
— Ясно, — разочаровано протянул Лазавей. — А я-то думал, вы вместо меня вводную лекцию проведёте. Ладно, побудете помощницей. Аккуратно откройте ящик и по очереди выньте оттуда все предметы. Сначала покажите их аудитории издали, потом обнесите ряды и оставьте по одному на парте.
— Только, чур, в карман не класть и шаловливые ручки не распускать! — предупредил магистр студентов.
С интересом щёлкнула двумя замками и открыла крышку. Внутри обитого тканью сундучка оказались колбочки, коробочки, баночки и мешочки. Одни легче, другие тяжелее. Взяла первый попавшийся и чуть не уронила — горячо!
— Осторожнее! — подстраховал мою руку Лазавей. — Это огонь, чистая субстанция огня, одна из сущностей.
Вгляделась в багровую колбу, силясь уловить внутри трепетание языков пламени. Кажется, что-то есть. Колба то краснеет, то темнеет и неравномерно нагревается.
Магистр терпеливо дожидался, пока я налюбуюсь на первую сущность, затем попросил показать всем.
Один за другим вытаскивала и демонстрировала предметы, дивясь, сколько же разных сущностей на свете, и заранее предвкушая все трудности, которые придется переживать на третьем курсе. Как вычленить чистое вещество, скажем, из грозового воздуха, понятия не имела. Или как добыть образец межмирного хаоса?
Поблагодарив за помощь, Лазавей разрешил сесть на место и сам собрал наглядные пособия.
Дальше неторопливой рекой потекла теория. Скучная, как всякий вводный материал, и запутанная. Меня она интересовала мало, но поневоле старалась не упустить и слова.
Волосы сегодня я распустила, и они эффектно ниспадали на плечи и спину. Не сами, конечно, а под моим чутким руководством. Неудобно? Но Лазавей стоит жертв.
Наконец лекция закончилась, а я отважилась на решительный шаг.
Тактика завоевания Магнуса себя оправдала, так что тут надлежит применить нечто похожее, с поправкой на статус и характер магистра.
— Магистр Лазавей, можно вопрос? — торопливо закинула тетрадь с угольным карандашом в сумку и поспешила к преподавателю.
— Да, конечно. Слушаю.
— Какой учебник вы посоветуете, чтобы сдать предмет?
Лазавей коротко рассмеялся:
— Хороший вопрос от помощницы библиотекаря! Уж не вам ли, госпожа Выжга, знать, какие книги есть в хранилище.
— Но я же их не читала.
— А хотите? Честно. Думаю, что нет, поэтому хватит стандартного учебника и хорошего конспекта.
— Мне будет мало, — со вздохом печально протянула я.
— Из-за того инцидента? — приподнял брови магистр. — Зверствовать не стану. Как понимаю, это всё — он кивнул на моё платье, — попытка попросить прощения. Хорошо, что вы осознаёте свою вину.
— Да, — я низко опустила голову, — я виновата, но вы меня спровоцировали.
— Агния, — прервал меня Лазавей, — давайте не будем, а то всплывёт еще что-то нехорошее.
— И что же? — вырвалось в сердцах. — Всего лишь ваши домыслы.
Развернувшись, буквально вылетела из аудитории и поспешила укрыться в туалете. Определённо, нужно что-то делать, а то в глазах магистра который раз выгляжу полной идиоткой.
Перерыв был небольшим, поэтому вдоволь повыть на судьбу и горемычную себя не удалось. Ополоснув лицо водой, вылезла на божиц свет и тут же юркнула обратно за дверь.
Что за напасть, какая нелёгкая принесла сюда Осунту? И ждать, пока она выйдет, в туалете не будешь.
— Госпожа Выжга, вам там плохо? — Тшольке просунула голову в дверь и зыркнула на меня. — По какому поводу истерика? Залетели, что ли?
Злость подступила к горлу, и я прошипела в ответ:
— Может, ваши студентки и ведут неразборчивую личную жизнь, но это их проблемы, не мои. Оставьте, пожалуйста, меня в покое!
— С удовольствием, если б не Эдвин... не магистр Лазавей. Что ты там у него натворила?
А, вот оно как! Магистр беспокоился и попросил Тшольке выяснить, что да как. А ведь это маленькая, но победа.
Улыбка скользнула по лицу. Позволила себе свысока глянуть на Осунту: за неё, небось, не тревожатся. И раз ей поручают утешать студенток, то не любят. Какой мужчина пошлёт любимую женщину успокаивать другую?
— Ничего. Разве у вас в эти дни такого не бывает? Ах да, у боевых магов нервная система другая, — на кураже перешла грань, открыто надсмехаясь над Тшольке. — Хотя у Маргариты, Маргариты Ксержик-Тайо, всё на месте.
— Язык прикуси, малявка, — помрачнела Осунта. — Жаль, что тебя нежить в Ишбаре не убила!
Едва не ответила, что мне тоже жаль, что её в Омороне не забыли, но промолчала, бочком протиснулась мимо магички и поспешила на следующую лекцию. Её мы со Светаной благополучно прослушали, обмениваясь записками.
Подруга решила, что очаровать мужчину проще, если выглядеть краше соперницы, и если эту самую соперницу опозорить. За это я была обеими руками и, как наиболее сведущая в магии из нас двоих, взяла самую ответственную часть плана на себя.
Военная кампания заняла два листа и была расписана по мелочам, но могла закончиться для исполнителей грандиозным скандалом с вызовом к ректору и паковкой вещей.
Затея, безусловно, идиотская, придумала её Светана, когда я в сердцах написала, что космы бы Тшольке повыдёргивала. Изначально подруга и вовсе предлагала порезать платья соперницы, но от этой идеи отказались. В общем, пошла я на поводу у молодого поколения: Светана-то на год и три месяца младше, двадцать один летом исполнится. А мне двадцать два в апреле. В этот раз-то отпразднуем, а то в прошлом году не до того было.
Детская выходка? А и пёс с ним! Осунта тоже в туалете себя некрасиво вела, не как подобает преподавателю. Зато сколько удовольствия от мести получу!
Светана обязалась достать у Каируса, нашего гнома-завхоза, что-то липкое. Идеально — дёготь, которым издавна расписывали ворота ведьм — чем не намёк, да и сути Осунты соответствует, но сойдет и любая другая вязкая или красящая субстанция.
Изначально мне предстояло испачкать расчёску магистра Тшольке. Только как до сумки добраться? Поэтому я засомневалась: стоит ли игра свеч. Да и больно глупо. Может, лучше всё-таки вымазать дёгтем порог дома или окно Осунты? Это не просто выходка, а целое послание.
Ведьмы испокон веков мужиков очаровывали, уводили и губили, а их жилища означенным способом помечали. Заодно и отдохновение женскому сердцу: чужая красота да репутация подпорчены, потому как ведьма обязательно измажется в дёгте, а сельчане расписной домик заметят.
К осуществлению плана приступили во время большого перерыва.
Я выследила гнома и, убедившись, что он занят починкой парт на втором этаже, вернулась к подруге.
Серьёзным препятствием стала дверь подсобки. Но шпилька и смекалка творят чудеса, особенно если чуть-чуть подправить магией. От огня металл видоизменился, изогнулся нужным образом.
Ох, ну и беспорядок же тут!
Пока Светана мужественно сражалась с бедламом и искала что-то трудно отмываемое, я стояла на страже, всем видом изображая скучающую за книгой студентку. Для этого расхаживала туда-сюда по холлу, а не каменела возле двери завхоза, привлекая ненужное внимание.
— Готово! — победоносно шепнула подлетевшая сзади Светана и хихикнула.
Что ж, теперь моя партия. Помнится, сказала, что надеялась на магию? Так она мне не поможет, разве что волосы Тшольке подпалить. Но в нашем узком кругу считается, что я магичка. Видимо, потому, что у Светаны с колдовством хуже — а ведь на первом курсе одинаково мучились. Не без гордости, тайком, прикрывая ладонью, зажгла в воздухе огонёк и потушила. Достижение, однако! И сфера защитная тоже уже не дырявая выходит.
