— Тут рядом вроде город! — крикнул он вниз, чуть не срываясь с ветки. — Кажется, большой!
— Слава Богу! — облегченно вздохнула Филара, проводя рукой по волосам. — Повезло, так повезло...
Кот спустился с дерева и радостно кинулся к собаке.
— Вот видишь? Скоро тебе будет доктор! А ты боялся, дурак, — потрепал он пса за щеки. — Но ничего. Будешь в следующий раз знать, что можно есть, а что нельзя...
— Давайте, тогда я съезжу в город и позову врача, — предложила девушка, заплетая длинные волосы в косу. — Не вижу смысла ехать всем сразу...
— Езжай, — согласился Ральдерик, понимая, что любимого коня сейчас можно оторвать от земли разве что по частям. — Деньги только возьми. С ними за тобой скорей поедут. Хотя... За тобой, пожалуй, в любом случае поедут...
— В смысле? — не поняла Филара, подзывая к себе разом приунывшего Герань.
— Я с тобой, — оглянулся через плечо Шун. — Неужто ты думаешь, что я тебя одну отпущу в неизвестный город?
Юноша встал на ноги и направился к "сестре", но не успел сделать и пары шагов, как что-то дернуло его назад. Обернувшись, он увидел, что Чупоня вцепился зубами в подол его кафтана.
— Пусти, — строго сказал кот. — Я скоро вернусь.
Собака ответила ему долгим печальным молящим взглядом, но разжать зубы отказалась.
— Пусти, тебе говорят! Я правда быстро вернусь! Идиотина тупая, да что ж ты от меня хочешь-то?!
— Мне кажется, он не хочет, чтоб ты уезжал, — предположил Дунгаф, раскуривая свою трубку впервые за долгое время.
— Я заметил, — отозвался Шун, сердито дергая кафтан на себя.
Пес жалобно заскулил. Наконец юноше удалось высвободиться из ослабевшей хватки питомца. Чупоня гавкнул и попытался дотянуться до хозяина снова. Юноша отошел подальше, но собака упорно продолжала ползти за ним.
— Да что с тобой сегодня такое?! — сердито воскликнул он.
Пес тихонько завыл. Поняв, что так просто от него не избавиться, Шун схватил одну из веревок, которая входила в состав носилок, и, несколько раз обмотав ее вокруг ствола, под осуждающими взглядами окружающих, крепко привязал собаку.
— Сиди здесь, — строго велел он питомцу. — Тебе нельзя ходить. Ты это понимаешь? Я сейчас поеду в город, а ты будешь послушно сидеть здесь и ждать меня. Понятно? Никакой самодеятельности! Узнаю, что ты меня не послушался, и у тебя будут большие проблемы.
Чупоня понурился, но послушно лег на место, печально сложив голову на передние лапы. Убедившись, что его слова приняты к сведенью, Шун довольно кивнул и со словами "Вот так-то лучше" направился к уже запряженному коню. Махнув рукой на прощание, он запрыгнул на Герань позади Филары.
— Еды заодно купите, — крикнул им вслед Гудрон. — Хлеба там... Ты сама знаешь, что нам нужно...
— Ладно, — донесся до них ответ.
Оставшаяся часть отряда решила воспользоваться выдавшимся свободным временем и отдохнуть. Ральдерик перерыл сумку, в которой они хранили продукты, и нашел немного съестного. Решив, что раз все равно Шун с Филарой скоро привезут пополнение запасов, без зазрений совести они втроем это все умяли. С момента отъезда "родственников" прошло примерно полчаса. Кузнец тоже пытался залезть на то же дерево, чтоб определить примерное расстояние до города, но с сожалением был вынужден признать, что в ловкости заметно уступал бывшему коту, и так и не смог подняться достаточно высоко, чтоб разглядеть хоть что-нибудь. Дунгаф тем временем развел небольшой костерок, чтоб было веселее ждать возвращения друзей.
— А все-таки все хорошо закончилось, — протянул иролец, удобно развалившись на земле и вертя в пальцах травинку.
— Еще пока не закончилось, — поправил его герцог, пытаясь дремать под потрескивание дров. — Но, думаю, ты прав, именно так оно и будет. Мы очень удачно вышли прямо к городу.
— Я тоже так считаю, — согласился гном.
Он наконец нашел в себе силы записать все, что произошло с путешественниками за неделю до этого в древнем городе, и теперь увлеченно заполнял свою путевую тетрадку рисунками и рассказами.
Прошел еще примерно час. Чупоня печально лежал в темноте за пределами света костра и скромно поглядывал по сторонам, изредка приподнимая уши, пытаясь услышать приближение любимого хозяина. Однако от уехавших не было ни слуху, ни духу.
— Думаешь, с ними все в порядке? — начал волноваться кузнец.
— Конечно, — лениво зевнул гендевец, потягиваясь на земле. — С ней же Шун. Значит, с Филарой все будет хорошо. Можешь даже не волноваться.
— Тоже верно, — зевнул в ответ Гудрон.
Еще через полчаса до их ушей донесся стук лошадиных копыт. Пёс тут же насторожился и вопросительно поднял голову.
— Вот видишь, а ты волновался, — принял сидячее положение Ральдерик, вытаскивая из волос застрявшую травинку.
Вскоре показался и сам конь. Герань, мчавшийся во весь опор, взлетел на возвышенность и резко остановился, чуть не столкнувшись с валявшимися на земле сумками. В седле сидела растрепанная зареванная Филара. С друзей мигом слетел сон.
— Что случилось? Где твой братец? — напряженно спросил дворянин, вскакивая на ноги и бросаясь к сползшей из седла девушке.
Давясь слезами, она, наконец, выдавила из себя: "Шуна в тюрьму посадили", — и, уткнувшись в державшего ее за плечи гендевца, зарыдала во весь голос.
15
— Спасите его, — прошептала она, захлебываясь словами. — Пожалуйста...
— Так. Быстро успокоилась, взяла себя в руки и толком рассказала, что произошло, — встряхнул девушку Ральдерик.
— Хорошо, — послушно всхлипнула Филара. — Подождите. Сейчас.
Она несколько раз глубоко вдохнула, параллельно размазывая слезы запястьем по щекам. После этого ее взгляд стал более осмысленным.
— Давайте я все по дороге расскажу, — гораздо спокойней сказала девушка. — Только, пожалуйста, поехали быстрее!
Так ничего и не поняв, друзья решили не спорить, а подчиниться, рассчитывая получить разъяснения в самом скором времени.
— И все же, что произошло? — не выдержал Гудрон, спешно запрягая Неветерка.
— Шун в тюрьме, — чуть снова не расплакалась Филара.
— И только-то? — фыркнул герцог, затягивая подпруги на своем коне. — Я уж было думал, что что-то серьезное... А ты так нас перепугала из-за какой-то ерунды.
— Ничего себе ерунда!
— Конечно, ерунда! Забыла, что ли, как мы все вместе в одной камере сидели не так давно? Так что опыт у него уже есть. Сейчас мы туда приедем и со всем разберемся.
— Что с собакой-то делать будем? Не бросать же ее здесь, — Дунгаф серьезно посмотрел на привязанного к дереву пса.
Чупоня явно не разделял оптимизма дворянина и сильно волновался.
— Ну-ка успокойся, — сурово приказал собаке Ральдерик, присаживаясь перед ней на корточки. — Лежать! Значит так. Мы сейчас туда едем и вытаскиваем твоего непутевого хозяина. А ты, как послушный пес, сидишь здесь и ждешь нашего возвращения. Помнишь, что Шун тебе велел? Он будет очень тобой недоволен, если ты ослушаешься... Ты меня понял?
Чупоня жалобно посмотрел на сидевшего перед ним человека и слабо дернулся вперед, проверяя веревку на прочность. Та оказалась крепче, чем ему бы хотелось.
— Вы врача-то нашли? — поинтересовался между делом кузнец у уже готовой скакать обратно подруги, тоже забираясь в седло.
— Мы не успели...
— Все, поехали, — Гендевец подтащил к себе за уздечку упирающегося Мерзавца. — Чем раньше начнем, тем быстрее освободимся.
— Ну, и что этот оболтус опять натворил? — спросил он через пару минут, когда товарищи уже скакали в направлении к городу.
Им вслед несся тревожный глухой лай.
Оказалось, произошло примерно следующее. Приехав в город, который, как выяснилось, назывался Эрг, Шун с Филарой отправились на поиски доктора. В один прекрасный момент, когда они как раз расспрашивали местное население, к ним подъехал какой-то богато одетый мужчина и стал делать девушке непристойные предложения. Кот отреагировал вполне предсказуемо: врезал обидчику сестры по наглой жирной морде. От всей души врезал. Тут же обнаружились две вещи. Во-первых, озабоченный оказался не один, а с толпой вооруженных охранников; а во-вторых, так получилось, что он приходился то ли братом, то ли двоюродным племянником местного правителя. Так что у юноши начались серьезные неприятности. Какое-то время ему удавалось весьма успешно отбиваться, однако весьма скоро даже он понял, что в одиночку ему не справиться. К этому времени стража оскорбленного и визжащего родственника градоправителя стала подбираться к Филаре, планируя и ее захватить за компанию, тем более что их непосредственный начальник ясно выразил свои планы относительно девушки. Шуну не оставалось ничего другого, кроме как крикнуть Герани, чтоб тот увозил хозяйку подальше, догадываясь, что по своей воле она его одного здесь не бросит, а самому из последних сил броситься на противников с удвоенной яростью, чтобы дать коню возможность исполнить приказ. Будучи лошадью сообразительной, Герань немедленно подчинился. Остервенело работая копытами и зубами, он проложил себе путь сквозь собравшуюся толпу, расшвыривая в стороны пытавшихся его удержать людей, и скрылся в ближайшем переулке. В этот момент Шуна как раз наконец смогли одолеть и повалить на землю. Что с ним было дальше, Филара не видела, потому что верный скакун, петляя по городу и отрываясь от погони, увозил ее все дальше от избиваемого "брата". Им-таки удалось уйти. Бегал Герань быстро, да и в изворотливости с агрессивностью мало кому уступал, так что скрылись они достаточно легко. Выждав в укрытии какое-то время, девушка, отважно плюя на возможные последствия, поехала обратно, желая узнать о судьбе, постигшей ее защитника. Она чудом ни разу не пересеклась со своими недавними преследователями и имела возможность свободно поездить по городу. Шуна к этому времени уже куда-то увели. Без особого труда ей удалось выяснить, что забрать его могли только в тюрьму, и узнать адрес этого учреждения. Филара даже предприняла отчаянную попытку попасть внутрь, неизвестно чем руководствуясь, но была остановлена и завернута стражей назад. Поняв, что в одиночку ей здесь не справиться, она сделала самое разумное, что только могла: поскакала за помощью к остальной части отряда, мирно лежавшей в этот момент у костра на полянке. Лишь покинув Эрг, девушка в полной мере дала волю чувствам и как следует запаниковала. Рассказ закончился, когда всадники уже подъезжали к городу.
— Где здесь живет этот твой градоправитель? — хмуро спросил Ральдерик, когда три лошади вышли на городскую площадь.
Был уже поздний вечер, поэтому народу на улицах было немного. В окнах домов зажигались огни. Было достаточно зябко, неуютный ветер забирался под одежду и пускал по всему телу мурашки. Где-то перелаивались местные собаки. По крышам метнулся темный кошачий силуэт. До путников доносились тихие разговоры случайных прохожих и пьяная песня невидимого им забулдыги, звучавшая из темного переулка.
— Там, — девушка указала на большое темное здание, обнесенное высокой каменной стеной.
Из-за плохого освещения его было сложно рассмотреть, однако даже при этом оно выглядело весьма внушительно.
— Я уже догадался, спасибо, — буркнул герцог, направляя коня в сторону местного аналога дворца.
— Что ты собираешься делать? — спросил Гудрон, подстраивая Неветерка под шаг Мерзавца, чтоб иметь возможность поговорить с другом.
— Разве это не очевидно? Его светлость герцог Заренги Ральдерик Яэвор лам Гендевский, волей судьбы оказавшийся со своей свитой в этой глуши, оказывает правителю славного города Эрг великую честь, снисходя до посещения его скромной обители, и требует немедленного освобождения одного из своих подданных, по недоразумению оказавшегося брошенным в тюрьму.
— Думаешь, сработает? — с недоверием уточнил Дунгаф, внимательно выслушав план дворянина.
— Ха! Хотел бы я поглядеть на того, кто посмеет отказать герцогу лам Гендевскому! Для этого нужно быть либо очень храбрым, либо очень глупым человеком. Все-таки лишние проблемы никому не нужны. А иметь своим врагом дом Яэворов... Так что даже об этом не думай. Очень скоро это чудо природы окажется на свободе, а вся Эргская знать будет ползать перед нами на коленях, клянясь в вечной дружбе, и предлагать щедрую компенсацию за причиненные неудобства.
Когда до здания оставалось всего пара улиц, вельможа вдруг остановился, спрыгнул с коня и принялся рыться в своих вещах.
— Что ты делаешь? — нервно поинтересовалась Филара, болезненно реагируя на каждую заминку в пути к освобождению ненаглядного брата.
— Все должны с первого взгляда понять, кто находится перед ними, — пояснил герцог, доставая со дна сумки совершенно новый, вышитый золотой нитью, черный камзол, — поэтому мой внешний вид не должен вызывать ни тени сомнения в моем происхождении.
— Я этот кафтан не видел, — холодно отреагировал Гудрон, вспоминая давнишний поход друга по магазинам в Верхнем Сурчуке и свои мысли по этому поводу. "Интересно, сколько же НА САМОМ деле он тогда барахла купил?", — подумал он про себя.
— Запомни. Это — не кафтан! Кафтанов я не ношу. И вообще, сейчас не совсем подходящее время и место для подобных разговоров.
Через пару минут компания во главе с приодетым и причесанным гендевским вельможей подъехала к охраняемым двумя стражами воротам виллы.
— Отпереть немедленно! — властно приказал Ральдерик охранникам, как раз собиравшимся сказать: "Стой! Кто идет? Вали, пока не накостыляли".
Слегка опешившие солдаты удивленно поглядели на ночных гостей и порадовались в глубине души, что не успели произнести задуманную фразу. Что-что, а производить впечатление дворянин умел. Благородный черный камзол, как всегда, идеально сидевший на своем владельце, загадочно поблескивал в тусклом освещении дорогой золотой вышивкой. На пальце гендевца нескромно поблескивал каменьями украденный у бедных кладоискателей Каланурского залива перстень. На боку висел меч в красивых и несомненно дорогих ножнах. Возможно, в свое время герцог убил много времени, тренируясь перед зеркалом принимать величественные и властные позы. Тем не менее эти затраты явно окупались. Картину дополнял белоснежный Мерзавец с выражением высокомерия и презрения к тому месту, где оказался, на морде.
— Что вам угодно? — выдавил один из стражей, заметив раздраженное нетерпение на лице незнакомца и мудро рассудив, что этого человека лучше не злить.
— Нам угодно попасть внутрь, — презрительно бросил Ральдерик, глядя на собеседника так, будто перед ним находился говорящий таракан. — Долго нам еще здесь стоять? Или может быть, вы оба хотите, чтоб ваш господин узнал, что вы посмели заставить ждать герцога лам Гендевского?
Судя по выражению, появившемуся на лицах несчастных стражей, сказанное было для них не пустым звуком. Филара с Гудроном услышали, как один из них шумно вдохнул воздух и инстинктивно встал по стойке "смирно". Товарищи уже успели забыть, каким порой мог быть их благородный друг. Чтоб как-то ему соответствовать и оправдывать звание свиты, они тоже постарались напустить на себя показное высокомерие и значимость, однако были вынуждены признать, что у Ральдерика это получалось не в пример лучше. Очень скоро путники оказались внутри здания. Переходя из коридора в коридор, из зала в зал, они наконец попали в богато обставленную комнату с тяжелыми бархатными бордовыми шторами. Здесь их уже ждал несколько нервный пожилой человек. Судя по тому, как мужчина был одет, его только что подняли с постели. Он спешно застегивал пуговицы на накинутом поверх ночной рубашки камзоле, при этом параллельно приглаживал рукой седые волосы, и испуганно поглядывал на вошедших.
