— Без Антона мне пути назад нет. Я брата на гибель послала, мне и ответ держать.
Ведьма, стоя на коленях, монотонно раскачивалась взад-вперед, сцепив руки в замок на груди.
— Раньше думать надо было. Нет его здесь...
Кот удивленно уставился на Птаха. Ишь, советчик нашелся... И тон какой хамоватый, куда вся его застенчивость делась.
— Здесь он, рядом, — откликнулась ведьма, — только, сердцем чувствую, не дойти мне уже. Стены проклятущие, как домовина, давят... Времени почти нет...
— Так ты решила семейный склепик тут обустроить, — оживился кот. — Неплохо, очень неплохо, да только кто ж тебе даст?
— Что, силком спасать потащите? А не боитесь? — полыхнула яростным взглядом ведьма.
Баюн слегка опешил, да где наша не пропадала:
— А нам все равно, что потом будет, правда, Птах? Выкрутимся...
Бесенок кивнул в ответ.
Довольный поддержкой кот продолжил свою пламенную речь. Обычно с таким воодушевлением он выступал нечасто, и то, когда ему самому грозила нешуточная опасность. Долго плел Баюн вязь затейливых уговоров, попеременно напоминая о поруке Хранительницы и цепляя чувствительные струнки женской души, жалуясь на свою нелегкую долю будущего сироты, но все было напрасно. Как об стенку горохом...
Охрипший котофей сдался, сказав напоследок:
— Ты как хочешь, а я не намерен так часто Хранительниц менять. Ты, конечно, иногда непредсказуема, но к тебе привык, так что не обижайся... Время уговоров кончилось!
С истошным мявом он ринулся на Людмилу. Отрешенная ведьма, полностью отключившаяся от реальности, неловко упала на спину. Кот на мгновение завис в воздухе, всей массой обрушился на чародейку, раскорячив лапы, вцепился покрепче в тело ведьмы, и крикнул:
— Птах, шибче, пока я держу, руки вяжи.
Не ожидавший от мохнатого напарника такого скорого начала боевых действий бесенок озадаченно посмотрел вокруг. Ничего подходящего для вязания рук не нашлось. Разве что собственный хвост? Но его надолго не хватит... Да и ведьма брыкалась слишком активно, пытаясь скинуть с себя голосящего Баюна.
Сквозь завывания котофея, наконец, пробился негодующий вопль чародейки:
— Пусти, олух, пусти... Жжет... Огнем печет...
В пылу боя Баюн и не заметил, что его подбрюшье припекает, словно ошпаренное. Своя шкура, как известно, всегда ближе к телу, а уж если от нее ещё и паленым пахнет, тут не до спасения мира. Мигом скатился кот с ведьмы, на все лады чихвостя себя за излишнюю самонадеянность.
Рассмотрев урон, котофей облегченно перевел дух, деловито вылизал подпалину. Заботливо обихоженная шерстка на животе была цела, но колер её из угольно-черного поменялся на рыжеватый. Подпаленное круглое пятно ещё слегка припахивало паленым. Кот, обнюхав ещё раз брюхо, брезгливо чихнул: — "Обошлось легким испугом — не дело такому красавцу, как я, с лысиной ходить. Хоть и не видит никто, но всё одно непорядок".
Обезумевшая от боли Людмила, катаясь по земле, обеими руками рвала одежду на груди. Птах подхватил стонущую ведьму, приподнял её. Из-под выбившейся рубахи выскользнула и покатилась, зазвенев на каменном полу, тонкая пластинка. Поскользнувшись на ней, бесенок едва не упал, сильным толчком копытца оттолкнул непонятное в сторону: — "Потом гляну... Что с ведьмой?".
Чародейка жадно хватала ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Переведя дыхание, опамятовалась:
— Баюн, что ты сотворил, негодник?
Кот непонимающе уставился на неё. Это надо же — он ещё и виноват! Да он больше всех пострадал! На ведьме ни царапины, а он... Почти калека... Баюн пригорюнился и приготовился высказать все свои претензии, включая и самое начало поисковой экспедиции, когда ведьма против кошачьего желания затащила его в ступу.
Неожиданно Людмила, словно вспомнив что-то, вскочила, скинула порядком изодранную куртку, одернула нижнюю рубашку. Не добившись нужного результата, стащила её через голову.
Кот стыдливо потупился.
Не стесняясь наготы, чародейка прощупала свою одежду дважды, повторяя "Не понимаю... Куда оно делось?"
— Ты не это случайно ищешь? — бесенок наклонился над выпавшей вещичкой.
— Да, да, — Людмила кинулась к заветному зеркальцу, по пути набрасывая на себя рубашку.
Кот слегка прищурился, мысленно примеряя размер непонятной пластинки к своей подпалине:
— Не тронь, — завопил он, — это она нас чуть не сожгла!
— С ума сошел... — чародейка безмятежно взяла зеркало в руки, гадая, как она могла его выронить. Вроде хорошо спрятала... — Зеркало, как зеркало... Только я в нем страшнее кикиморы болотной.
Друзья едва лбами не столкнулись, кинувшись на погляд.
Склонились втроем над полированной гладью, но вместо своих замурзанных физиономий увидели Антона, мирно беседующего с Тимофеем. Мальчишка водил рукой по стене, облицованной глянцево-черными плитами, что-то объясняя своему старшему другу. В обе стороны от них тянулся бесконечный тоннель, сходный с теми, в которых плутала сама ведьма в компании кота и бесенка.
— Живые, оба, — облегченно выдохнула ведьма и, словно опомнившись, сердито сдвинула брови. — Но истинно ли всё это? Или очередная обманка? Ещё одна загадка Триглавы про настоящее, прошлое и будущее? Да будь оно проклято, это зеркало! Жили, забот не знали! — Людмила размахнулась и со всего маху швырнула пластинку подальше от себя.
Зеркало бумерангом описало полукруг над головой ведьмы, ударилось о стену, расколовшись на мельчайшие осколки, которые ледяными иглами застыли в толще камня. Правда, ненадолго, потому что незыблемая твердыня вдруг дрогнула и поплыла, словно подтаявший на солнце пластилин.
Последнее, что видела Людмила перед тем, как потерять сознание (а что? ведьма ведь тоже женщина...), были ошеломленные глаза брата.
ГЛАВА 21
— Все, — Тимофей уперся в стену, прижался к ней лбом, — больше не могу. Конца края этим ходам нет. Сколько можно бежать?
Антон и сам был, как говорится, весь в мыле. Последнее время они оба едва переставляли ноги, лишь бы только не стоять на месте.
— Здесь вроде потише... — неуверенно сказал он.
— Ты думаешь? Надолго ли? — мальчишка оторвался от спасительной подпорки, повернулся к Антону. — Может быть, там тупик, а мы несемся, как загнанные. Ничего ведь вокруг не меняется.
— Почему? Там стены были облицованные, а здесь — то ли сланец, то ли гранит...
— Слушай, мне кажется... — внезапно оживился Тимофей. Надежда на спасение промелькнула в его глазах. — А ты не заметил, что мы вроде, как в горку идем?
— С чего ты взял? Просто выдохлись, вот и, кажется, что подъем.
— Да нет, смотри... — мальчишка прямо светился от пришедшей ему в голову догадки. Он снова развернулся к стене, подобрал острый камешек и принялся рисовать схему, поясняя свои выводы. — Помнишь, как мы попали в замок?
— На ковре-самолете, — натужно пошутил парень. Еще бы ему не помнить. Времени прошло всего ничего, а он никогда на память не жаловался.
— Я не уверен, что тот зал находился на одном уровне с землей, скорее всего он располагался гораздо ниже. Кащей же не совсем дурак был...
— Думаю, что нет...
— Что? — обернулся увлекшийся Тимка.
— Он был очень даже не глуп, если смог столько времени всех в таком страхе держать. Думаю, врагов у него водилось куда больше, чем друзей. Впрочем, о друзьях мы ничего не слышали.
— Ага, — отстраненно кивнул головой мальчишка, увлеченно царапая стену. — Вот, я прикинул... Там, где мы были вначале, и сам зал, и коридоры со стенами покрыты черными плитами. Это сердце замка, а сверху только муляж, обманка для таких, как мы. Если бы не полотенце Бабы-яги, мы покрутились бы наверху и ушли ни с чем. Кащею даже не пришлось бы организовывать нам встречу, слишком мелкая сошка. Потом та дыра, в которую нырнул Птах. Ведь пол все время под уклон шел, я заметил. Ещё помню, удивился, чего нам в подземелье делать.
— По идее, твои рассуждения верны, если бы они ещё к выходу наружу привели.
— А он, думаю, недалеко, мы уже столько отмахали. И осталось всего ничего — раз, и все!
Тимофей двумя резкими взмахами руки перечеркнул нарисованные им каракули и впечатал рассыпающийся камешек точно посередине, в узкую извилистую трещину.
Стена дрогнула и осыпалась вниз мелким каменным крошевом.
У Антона перехватило дыхание — в открывшемся проломе стояла Людмила. Рядом с ней Птах (слава богу, живой!) и здоровущий черный кот с наглой самоуверенной мордой.
Ведьма несуразно взмахнула руками и начала неловко заваливаться набок. Антон кинулся поддержать падающую сестру, да куда там, разве успеешь? Котяра скользнул под ногами, пушистым ковриком растянулся позади чародейки, смягчая падение. Людмила приземлилась ему точно на спину (кот только екнул, но стерпел тяжесть тела) и сползла мягко на пол.
Сверху послышался угрожающий треск. Незыблемый монолит над головой прорезали глубокие извилистые разломы, которые расширялись прямо на глазах.
Еще один мощный удар сверху. Вниз полетели обломки, при ударе о пол шрапнелью разлетающиеся в разные стороны.
Все озадаченно задрали головы — свод тоннеля от частых повторяющихся ударов прогибался, как раскаленный металл под кувалдой в ловких руках молотобойца.
Антон подхватил сестру на руки, кинулся к единственной стене, на которой ещё не было трещин.
— При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна, — крикнул кот, перепрыгивая груды камней. По пути он ловко куснул чуть пониже спины совсем растерявшегося Тимку.
Тот отпрянул от зубастого террориста.
— Берегись, — закричал кот, отскакивая в сторону.
На то место, где только что они были, рухнул кусок скалы, едва не задев Тимофея. Перепуганный пацан через мгновение оказался рядом с Антоном.
— Стоило находить друг друга, чтобы вместе умереть? — меланхолично заметил парень, опуская сестру на пол и прикрывая её собой от града осколков. — Пробраться через эти завалы нереально. Нас здесь и засыплет. Всех скопом.
— Не верю, — кот примостился рядом с ведьмой, басовито урча, — до сих пор обходилось. Чего уж теперь такое приключение портить нелепой смертью?
— Ааааа...
— Баюн... — Антону на миг показалось, что кот лапой в белоснежной перчатке приподнял свой цилиндр и вежливо, пряча улыбку в торчащих усах, склонил голову. — Кот...
Парень ошарашено уставился на него. Надо же, и в самом деле, говорящий, а он думал, показалось.
— Ты что? Забыл? — жарко зашептал прямо в ухо Тимка, — это же ведьмин помощник...
— Неправда ваша, я сам по себе мальчик... — почему-то обиделся Баюн, повернувшись ко всей честнОй компании хвостом.
— Хватит, не путай их, — слабо произнесла Людмила, массируя себе виски, — у них и так каша в голове. Я уж и не верила, что встретимся.
— Хотелось бы не так...
— Фатально? Своей судьбы и на хромой козе не объедешь...
— Заживо погребенные, — нервно хихикнул Антон, — реалити-шоу... Последний из оставшихся в живых получит бонус...
Что получит финалист, он не договорил — нестерпимый визг на грани ультразвука, от которого заломило в ушах, заполнил все пространство тоннеля. Следом раздался оглушительный грохот, лавина влажной слежавшейся земли посыпалась вниз, а в открывшийся над головой пролом хлынул ослепительный солнечный свет.
Никогда ещё Антон не орал так громко. Рядом кричал и хлопал его по плечу Тимофей, которому вторил ликующий дискант кота, тянущего своё нескончаемое "мряоуо".
Увы, счастье долгим не бывает.
В подземелье как-то враз потемнело, а в дыру едва протиснулась вытянутое рыло невиданного зверя, завертелось, расширяя отверстие. Золотисто-оранжевая чешуйчатая морда, проявившаяся через мгновение во всей красе, пару раз хлопнула глазами-блюдцами, привыкая к смене освещения и вытаращилась на друзей.
— Ой, баааатюшки светы, — застонал Баюн, прикрывая лапами свои уши, стараясь уменьшиться в габаритах, — никак папаня пожаловал? Говорил я тебе, Баба-яга, оставь ты этого змееныша там, где нашли? Не слушаешь добрых советов... Вот и доспасались... Кто б теперь самим помог...
Зверь приоткрыл пасть с острыми зубами в три ряда и замер, склонив голову набок, казалось, прислушиваясь к стенаниям кота.
Друзья оцепенели, только котофей, пока не поздно, попытался потихоньку отползти в сторону. Однако не удалось — заметив его маневр, чудовище коротко свистнуло и выдохнуло струю пламени ему вслед. Антону почудилось, что его сунули в раскаленную духовку. Баюн горестно заголосил, хотя выхлоп прошел поверху, лишь слегка опалив шерсть. Вонь от сгоревшего подшерстка и фосфорнокислого дыхания зверя смешались в непереносимое для обоняния амбре.
Парень, стараясь дышать через раз, оглянулся — Людмила и Тимофей дружно зажали руками рты, с ужасом глядя на новую напАсть.
Противостояние со зверем длилось недолго — всего несколько ударов трепещущего сердца. Рассудок с пугающей неотвратимостью сообщил, что из этой передряги они уже точно не выберутся.
Чудовище стремительно сцапало Людмилу, подбросило вверх, словно рыбку-плотвичку, перехватило поперек тела и выдернуло наружу. Кот, правда, прыгнул следом, успев зацепиться когтями за штанину чародейки, но не удержался, соскользнул, стащив один сапог.
* * *
*
Перевернувшись в воздухе, Людмила взмахнула руками, пытаясь удержаться от неотвратимого падения в ужасную пасть, и с криком ухнула вниз. Жаркая темнота сомкнулась вокруг нее. Ужасающие мгновения "слепого" движения в никуда, отмеренные сбивчивыми ударами её сердца, казались нескончаемыми.
Резкий толчок...
