Но даже Снейп не мог надолго отвлечь учеников от приближающегося Хеллоуина и прибывающих гостей из других школ. Несмотря на то, что оставалось ещё две недели, ученики уже нервничали и даже начинали паниковать... Чему только помогали аврор и представитель МКМ.
Тонкс в Хогвартсе помнили — но даже тех, кто её знал, новый образ настораживал. Ведь это значило, что Тонкс что-то замышляет... Ну а те, кто её не знал, просто опасались светящихся глаз — на эту тему суеверий у магов было даже больше, чем у маглов, и некоторые из них суевериями не были. К тому же Тонкс неоднократно прикидывалась кем-то другим и оказывалась там, где её не ждали... и не хотели видеть.
Впрочем, Дамблдора всё это не волновало. Дамблдор был слишком занят, чтобы отвлекаться на всякую ерунду, сгрузив оную на заместителя... А заместителю было не до Тонкс.
Макгонагалл, дочь пресвитерианского священника, была воспитана в болезненно-пуританском духе и, хотя и была вдовой, по складу ума оставалась старой девой. И Джейн Праудмур, воплощение сексуальности, ожидаемо приводила её в ярость.
К тому же Снейпом Белоснежка не ограничивалась, уделяя внимание и другим преподавателям, а иногда и старшекурсникам. Последнее было уже лишним, и стоило бы её одёрнуть, но Гермионе было интересно, чем всё это кончится... То есть, когда Макгонагалл сорвётся.
Продержалась она чуть больше недели и сорвалась, увидев в Большом зале целующихся Джейн и Аврору Синистру.
— Что вы себе позволяете?! — закричала она. — Это... Это омерзительно! Неприемлемо! Противоестественно! Гнусно!..
— Минерва, — Снейп оторвался от свитка, исписанного иероглифами, — это всего лишь невинный дружеский поцелуй, не надо кричать, словно вы увидели совокупляющихся педерастов.
Макгонагалл подавилась воздухом.
— Северус, не надо так, — укоризненно покачал головой Дамблдор. — Минерва, ты тоже не права...
Вообще-то, "невинным" поцелуй можно было назвать с огромной натяжкой... Но вот именно непристойности в нём не было.
— Я не намерена терпеть разврат прямо в Большом зале! — Минерва успокаиваться не собиралась. — В конце концов, эта извращенка уже перешла все границы! Боже, да какому нормальному человеку вообще придёт в голову мысль общаться с такой... Такой...
— Минерва, успокойся, очень тебя прошу, — Дамблдор встал. — Ничего страшного не случилось, просто маленькая шалость... В конце концов, разве вы с Вальбургой на седьмом курсе не изображали жениха и невесту?
— Это было театральное представление! — возмутилась Макгонагалл. — Это совсем другое!
— Возможно, но ты определённо была не против, когда Вальбурга тебя целовала, и я отлично помню, насколько реалистичной вышла та сцена...
— Да делайте, что хотите! — взорвалась покрасневшая Макгонагалл. — Только не жалуйтесь потом, когда всё полетит в преисподнюю! Дилли! Принеси завтрак в мою комнату!
— А у вашего декана в голове не то что тараканы, а прямо артроплевры, — заметила Сьюзен. — Никогда бы не подумала...
Скандал за завтраком на несколько дней стал главной темой сплетен — в особенности откровения директора о молодости Макгонагалл. В конце концов, такого никто не мог представить, некоторые не верили и утверждали, что директор шутил... Сама Макгонагалл, разумеется, на вопросы не отвечала, доказательств так и не нашлось — а Хеллоуин приближался... И, наконец, наступило тридцатое октября. Уже с утра школьники были взвинчены настолько, что Дамблдор отменил занятия после обеда. По мнению Гарри — напрасно. Несколько сотен взвинченных тинейджеров, занятых хоть чем-то и находящихся под наблюдением — несомненная проблема, но куда меньшая, чем они же, но предоставленные сами себе...
И потому, кликнув свиту, Гарри удалился в библиотеку — как и всегда, самое спокойное место в замке.
Вывести школьников на улицу октябрьским вечером и не озаботиться ни согревающими чарами, ни тёплой одеждой... Хогвартс, что ещё тут скажешь? Разве только цитировать Учителя, но теллекурре Гарри не владел. Зато позаботился одеться по погоде... И потому спокойно наблюдал за приземлением огромной кареты, которую тянули соответствующих габаритов пегасы. Приземлилась карета на удивление плавно, прокатилась с десяток ярдов и остановилась. Открылась дверь, на землю спрыгнул мальчишка, разложил лесенку и замер в поклоне — а из кареты появилась Олимпия Максим, директор Шармбатона.
Разумеется, Гарри видел её не впервые — вот только газетные колдографии не передавали и сотой части её харизмы. Ростом почти с Хагрида — чуть меньше восьми футов — но с идеально пропорциональной фигурой и поразительно эффективными и эффектными движениями. Её окружала ощущаемая даже маглами аура могущества... И на её фоне Дамблдор смотрелся бледновато.
— Приветствую, моя дорогая Олимпия, — рослому Дамблдору почти не потребовалось наклоняться, чтобы поцеловать руку. — Как поживаете?
— Не жалуюсь, — величественно отозвалась мадам Максим. — А вы, Альбус?
— Ну, в моём возрасте грех жаловаться, пока ты не помер, — ухмыльнулся в бороду Дамблдор, — а когда помер, жаловаться уже поздно. Что ж, рад приветствовать вас в Хогвартсе!
Делегация Шармбатона почти полностью состояла из девушек — парней было то ли трое, то ли даже двое — никто ими не интересовался. Потому что предводителем делегации — неофициально, разумеется — была вейла. Флёр Делакур...
Официально она была полукровкой — вот только вейлы полукровками не бывали. Дочь человека и вейлы всегда была вейлой... Магическим существом, оборотнем, родственным гарпиям, соблазнительницей — и убийцей.
Гарри недобро усмехнулся, глядя на отвисшие челюсти парней и кривящиеся лица девушек. Знали бы они, кто перед ними...
Тогда, после чемпионата, Гарри не поленился выяснить о вейлах всё, что можно — и это ему не слишком понравилось. Не были они безобидными красавицами... А особенно — Флёр Делакур. Флёр пошла в мать — интриганку, предпочитавшую действовать чужими руками, но и на ней самой хватало крови. Дочь пока уступала — но поведение однокурсников говорило больше, чем все доклады (чьи именно — Гарри предусмотрительно не интересовался)... И в том, что Флёр Делакур станет чемпионом, сомнений не было. Равно как и в том, что честной игры не будет... И это даже хорошо.
От размышлений Гарри отвлёк странный шум со стороны озера — сперва лязг, словно кто-то рывками тащил по гальке цепь, затем хлюпанье, вода в озере заволновалась, закрутилась... И из водоворота величественно всплыла каракка с двуглавым орлом Священной Римской Империи на парусе.
Здесь делегация, наоборот, по большей части состояла из парней, да и числом была побольше... Ожидаемо, учитывая давнее соперничество и разные подходы.
Явного вожака у немцев не было, но директор Каркаров активно пропихивал на эту роль Крама... И это было ошибкой — Виктор Крумов, более известный под псевдонимом, лидером не был и прекрасно это понимал. Заслуженной славы ему вполне хватало — в отличие от директора.
Игорь Каркаров был крайне неприятной личностью. Бывший эсэсовец, бывший Пожиратель Смерти, оба раза не раздумывая сдавший своих подельников, трусливый садист. Жаден, продажен, не слишком умён, обладает раздутым самомнением, силён, но уважением не пользуется...
Обмен любезностями, тем временем, закончился, и гости вместе с хозяевами наконец-то ушли с поля.
— Два фаворита уже есть, — Гермиона внимательно изучала гостей, разместившихся за столами Рейвенкло и Слизерина. — Кто будет от Хогвартса, как считаете?
— Никто из нас не проходит по возрасту, — пожал плечами Гарри, — а из тех, кто подходит... Давайте честно признаем: действительно ярких и сильных нет. Слизерин отметаем сразу — прости, Дафна, но ваш седьмой курс — нули. Вороны... Ну, их я не настолько хорошо знаю, но из тех, кому это вообще интересно, по возрасту разве что Дэвис проходит, да и то я не уверен, когда у него день рождения. У нас охотницы могут, и на них я бы и поставил, а у барсуков, пожалуй, лучшие шансы у Диггори. Правда, как раз на него я бы не поставил... Но всё может быть. Кстати, как будет проходить отбор?
— Увидим, — пожала плечами Гермиона. — Не думаю, что чемпионство разыграют в кости... Так, стоп, наконец-то к делу!
Дамблдор закончил преамбулу, взмахом руки указал на Филча, принёсшего ларец явно старинной работы и объявил:
— Избирать чемпионов будет беспристрастный и неподкупный судья — Кубок Огня!
Дамблдор трижды ударил палочкой по крышке ларца, тот открылся и как-то странно сложился, превратившись в постамент, на котором стоял большой деревянный кубок нарочито-грубой работы. Над кубком плясали язычки бледно-синего пламени, заставившего глаза Гермионы вспыхнуть маниакальным блеском.
— Гарри, это же черенковское свечение! — прошипела она. — Ты видишь, Гарри?!
— Вижу, — согласился Гарри, — а Дамблдор видит тебя.
— Кхм, мисс Грейнджер, — Дамблдор пристально посмотрел на Гермиону поверх очков, — я всецело одобряю вашу жажду познания, но очень прошу отложить исследования до конца Турнира. Иначе, как минимум, нас могут обвинить в попытке повлиять на Кубок. Итак, Кубок будет установлен в холле, и желающие принять участие в Турнире должны будут положить в него записку со своим именем, и завтра вечером он сделает свой выбор. Как я уже неоднократно говорил, до соревнований допускаются только ученики, достигшие семнадцати лет, поэтому, во избежание недоразумений, кубок будет окружён чертой, не пропускающей никого младше семнадцати. Ну а сейчас, дорогие друзья, пришло время отдыха!
Вот теперь у Гарри не осталось никаких сомнений — завтра всё опять полетит к чертям. И мимо него оно не пролетит...
1994. Хеллоуин
Ничего, заслуживающего внимания, в холле не происходило — по крайней мере, на взгляд Гарри. Разбираться в ограждающей черте пришлось бы несколько дней, которых попросту не было, гости относительно организованно бросали в кубок записки, хозяева особой изобретательности не проявляли... Хотя некоторую пользу принесли — близнецы Уизли очень наглядно продемонстрировали, что черта каким-то образом ориентируется по формальному календарному возрасту, а не биологическому. Как это было сделано, Гарри не понял, но заподозрил, что Дамблдор просто загнал в блок распознавания данные всех учеников Хогвартса, подходящих по возрасту, закрыв доступ остальным. Самое простое решение... Далеко не всегда верное, но в данном случае вполне подходящее, благо, не так уж много народу надо было прописать в скрипт. Конечно, можно было спросить Дамблдора... Но гораздо интереснее и полезнее разобраться самому. Если получится — ложной скромностью Гарри не страдал, но прекрасно понимал, что до великого мага ему ещё расти и расти.
Тем не менее, блок-схему Гарри нарисовал и даже опознал рабочую часть — банальное "Депульсо" в сочетании с каким-то шуточным заклинанием, дававшим случайный эффект на внешность. Эффект, кажется, как-то зависел от принятых зелий — близнецы Уизли под старящим зельем обзавелись длинными седыми бородами, а Чанг, принявшая оборотное зелье с волосом Диггори, превратилась в андрогина. Самого же Гарри просто отбросило... И более он к кубку не подходил, наблюдая издали.
Гермиона присоединилась к нему почти сразу и оставалась до конца, а потом вместе с ним отправилась в библиотеку — разбираться, что мог сделать Дамблдор.
Из библиотеки они выбрались только к вечеру — не пропускать же обед и объявление чемпионов? Особенно обед, хоть он и будет процентов на девяносто состоять из тыквы... Да и на объявлении могло что-нибудь случиться — а любое безобразие можно хоть как-нибудь использовать.
Правда, масштабов безобразия Гарри не ожидал... Но такого не смог бы предугадать никто.
Началось, правда, всё вполне безобидно — когда на столах остались только кружки с пуншем, Дамблдор взмахом палочки погасил свечи в зале, оставив лишь по полудюжине на столах, и провозгласил:
— Итак, Кубок готов объявить имена чемпионов! Ещё несколько мгновений, и...
Кубок полыхнул алым, выбросив слегка обгоревший по краям листок пергамента.
Свечи вспыхнули, и Дамблдор, поймав записку, объявил:
— Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур!
— Ожидаемо, — заметил Гарри. — Вот только всеобщего ликования я что-то не наблюдаю...
Действительно, настроение у французов было далеко не радужным — приветствовать чемпиона никто не собирался, а несколько девушек и вовсе плакали. Делакур это, впрочем, абсолютно не волновало...
— Однако... — протянула Гермиона. — Что-то не очень похоже на радость и восхищение...
— Думаю, тут многие надеялись её обойти — вейлы всё-таки не чистые боевики, — Гарри пристально наблюдал за Кубком, готовым выбросить следующую записку.
— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!
Крам выбрался из-за стола, провожаемый аплодисментами и болгарским гимном, и подошёл к Дамблдору, а затем скрылся за неприметной дверью, куда чуть раньше зашла Флёр.
— Тоже неудивительно... Кстати, их реакция мне нравится куда больше, — высказалась Гермиона.
— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!
— Внезапно, — хмыкнул Гарри. — Вот уж кого не ожидал...
— И зря, — сообщил Джастин. — Седрик довольно силён и чертовски упорен, так что ничего удивительного. Хотя, конечно, иногда он бывает полным придурком...
— Это со всеми бывает, — пожал плечами Гарри. — Ладно, давайте послушаем, что нам скажут дальше, раз чемпионов выбрали...
Дамблдор сказал:
— Итак, мы.. А это ещё что такое?!
Кубок, словно бы недовольный отсутствием внимания, снова полыхнул красным и выбросил ещё одну записку — четвертую
Поймав её, Дамблдор развернул пергамент и прочитал:
— Гарри Поттер... М-да... Тебе придётся пройти в комнату чемпионов, Гарри. Не знаю, как это вышло, но ты тоже участвуешь в Турнире, если только мы не найдём, как разорвать твой контракт с Кубком.
— Ничего, что я не бросал в Кубок своего имени? — поинтересовался Гарри, встав. — Впрочем, если я не соскочу с этой галеры, можете смело ставить на меня...
— Лисан аль-Гаиб... — прошептала Джинни, а Рон, опустошив кружку, грохнул ей по столу и крикнул:
— Махди!
— Махди! — подхватила Гермиона, и вскоре весь Гриффиндор колотил кружками по столу и скандировал; "Махди! Махди!", а иностранные гости таращились на эту картину с чувством полнейшего охренения.
Три чемпиона ждали неизвестно чего в маленькой комнате с несколькими креслами и камином.
— Что-то случилось? Нас зовут обратно:? — с наигранным беспокойством спросила Флёр.
— Не зовут, но случилось, — сообщил Гарри, устроившись в кресле. — Какой-то идиот забросил в Кубок моё имя, так что теперь я четвёртый игрок на турнире. Трёх волшебников. Четвёртый... Потрясающий идиотизм!
— Самокритика, — буркнул Крам. — Глупая идея.
— Нет, Гарри тут точно ни при чём, — тут же вскинулся Седрик. — Все видели, как он изучал черту, а потом пошёл в библиотеку... Кстати, что-нибудь выяснил?
— Набросал несколько вариантов блок-схемы, — ответил Гарри, — и выдвинул пару гипотез, правда, проверить их не удалось.
— Не бросал сам, так мог кого-то подослать! — возмущённо заявила Флёр. — Как низко!
