— Если верить книжкам, наркомания имеет физическую природу, а не...
— Ты им верь больше! Слушай, Хэмфаст, ты ведь можешь синтезировать что-нибудь...
— И не думай об этом! Я могу попробовать снять твои эмоции...
— Ну так попробуй!
Я попробовал.
4.
— Добро пожаловать в Средиземье, Макс!
— Это оно и есть? Какое-то оно не такое.
— Ну... это не совсем Средиземье, это долина, которую сотворил Уриэль.
— Да-да, помню, изолированный остров в моделируемом пространстве. А это еще что такое?!
— Это Машка, дочь Лоры.
— Разве у нее есть дочь?
— Как видишь.
— Но разум ребенка... разве ребенка можно погрузить в виртуальность?
— Эта девочка родилась здесь.
— Как здесь? Каким образом?
— Самым обычным. Помнишь, когда ты вызывал меня на инструктаж перед поездкой в Америку, я сказал, что принимаю роды? Так это она рождалась.
— Круто. И кто отец? Неужели Хаммер?
— Ее отец погиб. Его звали Оккам, он считался командиром роты ганнарского спецназа, а на самом деле был аннурским шпионом. Кстати, Хаммер участвовал в его ликвидации.
— И она живет с ним после этого?
— Они провели здесь все то время, пока я был в Штатах. Я тогда собирался в большой спешке и не подумал, что они не сумеют выйти в большой мир.
Макс коротко хохотнул.
— А в двух других домах кто живет?
— Сейчас никто. Раньше вон там жил Уриэль, а вон там Сссра. Только Сссра так и не достроил свой дом, он вообще здесь редко появлялся.
— А ты где живешь?
— Видишь дверь вон в том холме? Это моя нора.
— Нора? А, ну да, хоббиты живут в норах. Все время забываю, что ты хоббит. А почему, кстати, ты сейчас в облике человека?
Я пожал плечами.
— Наверное, я перестаю быть хоббитом. Человеческое тело удобнее, больше подвижность, лучше обзор, в бою, конечно, лучше быть хоббитом...
— Почему?
— Ты умеешь драться?
— У меня третий дан.
Я превратился в хоббита и мы немного потренировались.
— Круто, — сказал Макс, морщась от боли, пока я восстанавливал ему сломанную ногу. — Вроде, по Толкину, вы, хоббиты, маленькие и слабые.
— Именно поэтому мы разработали особую систему рукопашного боя. У вас, вроде, тоже был один боец, Ли... как его там...
— Брюс Ли. Да, что-то общее у вас есть, — Макс хихикнул. — А Олорин где жил?
— Его дом заняли Лора с Хаммером.
— Они не подавали никаких сигналов?
Я непонимающе уставился на Макса.
— Как это не подавали? Каких сигналов? Я только вчера с ними разговаривал.
— Я имею ввиду, Уриэль с компанией, — пояснил Макс.
— Нет, никакой информации. Боюсь, что мы узнаем об их подвигах только из газет.
— Я тоже боюсь этого, — вздохнул Макс. — Но не будем о грустном. Я выделил себе неделю на ознакомление с вашим Средиземьем, это что-то вроде отпуска, хотя официально это называется профилактическое тестирование или что-то вроде того. С чего предлагаешь начать?
— Помнится, у вас, русских, есть поговорка, что каждое новое дело надо обмыть.
— Есть такая поговорка. А что, пойдем, выпьем. Где тут у вас ближайшая точка?
— Прямо здесь, — я вытащил из воздуха кувшин с вином. — Или ты предпочитаешь пиво?
— Я предпочитаю попробовать всего по чуть-чуть, — Макс хихикнул, — а в виртуальности бывает похмелье?
— Бывает. Только его можно убрать заклинанием.
Макс снова хихикнул.
— Хорошо тут у вас. А стаканы ты можешь так же сотворить?
— Может, лучше пойдем в дом?
— В который?
— В какой хочешь.
— С Лорой все по-прежнему?
— Да, — я вздохнул. — Думаю, пройдет еще неделя, может, две...
— Тогда лучше пойдем... который тут дом Уриэля?
— Вот этот.
— Пойдем туда. С Лорой я сейчас не хочу встречаться, мне и Анны хватило... брр... а лазить по хоббичьим норам тоже почему-то не хочется.
— Зря. Хоббичья нора — очень удобное жилище, и тебе не будет там тесно, наши норы очень просторные.
— Все равно, давай лучше пойдем в нормальный человеческий дом. У меня и так хватает новых впечатлений.
— Пойдем.
5.
На следующее утро я применил заклинание для снятия похмелья, после чего Макс снова стал похож на человека.
— Эх, почему в реальном мире такого нет, — мечтательно проговорил он, потянувшись. — Куда пойдем?
— А куда ты хочешь?
— Не знаю. Может, начать с обзорной экскурсии? Всякие там достопримечательности...
— Давай.
Вначале мы переместились в Минатор, но не на центральную площадь, а в один из переулков неподалеку от нее. Наше появление увидел только нищий пьяница, справлявший малую нужду на кучу отбросов. Судя по выражению его лица, он решил, что его посетила белая горячка. Он неправ, при белой горячке галлюцинации никогда не превосходят размерами небольшой кошки.
— Бомж, — констатировал Макс и хихикнул.
Следующий час мы потратили на прогулку по центру города. За это время мы успели выпить по две кружки пива и попробовать чебуреков, которыми торговал с лотка пожилой орк в застиранном белом халате. Клыки этого орка были здорово изъедены кариесом и Макс посоветовал орку пожевать какой-то орбит без сахара. Некоторое время орк решал, стоит ли ему обидеться на непонятную шутку, но в конце концов решил не обижаться. Правильное решение.
— Как много здесь орков на улицах, — отметил Макс, — насколько я помню, у Толкина орки и люди — враги.
— Не все так просто. Еще во времена войны за Кольцо среди людей были целые народы, поддерживавшие Саурона, а во время эльфийского исхода люди поделились примерно пополам, одни сражались за эльфов и против орков, другие — за Олмера вместе с орками.
— Гондор, вроде бы, был против Олмера.
— Да, но не забывай, что с тех пор прошло три тысячи лет. Все переменилось, орки теперь — нормальный цивилизованный народ, они больше ни с кем не враждуют. Но Мордор — государство довольно бедное и потому многие орки эмигрируют в более богатые соседние страны. Особенно много орков в Дейле, там к ним традиционно хорошо относятся...
— Да и здесь их немало, мы уже встретили не меньше десяти.
— В Дейле орочья диаспора настолько велика, что имеет представителя в Верховном Совете. По некоторым оценкам, орки составляют более десятой части населения Дейла.
— Круто. А это что, бордель?
— Он самый. Только сюда лучше не заходить, если не желаешь потом долго лечиться.
— Разве заклинания не оберегают от таких вещей?
— Гм... оберегают. Но все равно, сюда лучше не заходить. Если хочешь попробовать эти развлечения, пойдем, я покажу тебе более приличное заведение. Да, кстати, тебе надо загрузить боевые макросы. Будет очень нехорошо, если тебя убьют какие-нибудь бандиты.
— Днем они тоже действуют?
— Обычно нет, но всякое бывает. Держи хэндл.
— Чего?
— Загляни в таблицу объектов, открой последний хэндл и передай управление в точку входа.
— Сейчас... ой! Ни хрена себе! И как всем этим пользоваться?
— Осторожно. Учти, некоторые заклинания опасны для самого заклинающего. Если, например, ты применишь инцинеру вот к этому столбу, тебя убьет осколками.
— Это вроде как из гранатомета в машине выстрелить?
— Примерно.
— Так... инцинера — это такое пламя оранжевое?
— Ага.
— А какое там минимально безопасное расстояние? У тебя про это ничего не написано.
— Это сильно зависит от разных причин. Перед тем как применять это заклинание в деле, лучше потренироваться. Да и вообще, низшая магия действует только в Средиземье, на хрена тебе ее изучать?
— И то верно. А высшая магия действует везде?
— Высшая магия — это скрипты в интерфейсе операционной системы. Фактически каждое заклинание высшей магии — это то, что хакеры называют "эксплойт".
— Понятно... ага, кое-что узнаю... так что, я могу любой эксплойт перегнать в формат заклинания?
— Нет нужды что-либо перегонять, эксплойт и заклинание — одно и тоже, просто воспринимать это можно по-разному.
— Понятно... дематериализация — это просто CloseHandle?
— Не совсем. Надо еще снять признак перманентности, убрать разделяемость....
— Ну это мелочи... а что, авторы этого Средиземья не установили никакой блокировки на прямое использование системного интерфейса?
— Никакой.
— Идиоты!
— Почему же идиоты? Они не рассчитывали, что в этот мир заберутся хакеры, и потому не ставили никакой защиты. Зачем нужна защита, если никто не нападает?
— И то верно. Так, значит, мы с тобой здесь боги?
Я пожал плечами.
— Можно и так сказать. Кстати, не мешало бы сделать тебе резервную копию, давай постоим на месте несколько минут.
— Резервная копия меня? Это...
— Подожди, не мешай. Ага, есть. Теперь, если ты вдруг погибнешь, твоя копия восстановится. Для тебя это будет выглядеть, как будто посреди этого разговора ты заснул, а потом проснулся на том же месте, только в мире может пройти несколько лет.
— Копия восстановится, как только я погибну?
— Да.
— Она отслеживает завершение моего процесса?
— Не совсем. Если ты уйдешь в другой мир через канал, твой процесс тоже завершится, но копия не восстановится. Тут есть некоторые технические тонкости, честно говоря, я и сам в них не разбираюсь, для создания резервных копий я использую заклинание Уриэля, если хочешь в нем разобраться...
— Пусть программисты разбираются. Когда я вернусь, дам им на растерзание все ваше творчество... если ты не возражаешь.
— Не возражаю. Пусть разбираются, если хотят.
— Вот и замечательно. Слушай, Хэмфаст, а те разумные боты, о которых мы говорили — это Хаммер с Лорой?
— Да. Они хотели выбраться из долины в большой мир, но не знали, как это сделать. Они пробовали открывать врата миров...
— Но врата миров — это пайпы!
— Да. А что?
— Нашу сеть сканировали по IP.
— Значит, это не они. Это, должно быть, Леверлин с Дромадроном.
— А это еще кто такие? Тоже боты?
— Ага. Леверлин до последнего времени был некоронованным королем Аннура, Дромадрон был визардом моего клана. Сейчас они изучают высшую магию. Хочешь с ними пообщаться?
— Пойдем.
6.
— Знакомьтесь. Это Макс, это Нехалления, это Дромадрон, это Леверлин. Макс — мой друг, раньше он был человеком из реального мира, теперь он такой же, как мы.
— Зачем ты это сделал? — удивилась Нехалления. — Тебе надоел реальный мир?
— Да нет, — ответил Макс, — скорее, обычное любопытство. Кроме того, мое пребывание здесь дает огромные возможности нашей организации.
— Для тебя настолько важно твое дело, что ради него ты пожертвовал настоящей жизнью?
— Я не пожертвовал жизнью, в реальном мире живет другой Макс. И я не понимаю, почему ты не считаешь эту жизнь настоящей, по-моему, ваш мир нисколько не хуже нашего.
Нехалления покачала головой и ничего не сказала.
— Как у вас дела? — спросил я. — Как идет обучение?
— Нормально, — ответил Леверлин, — думаю, его уже можно считать завершенным. Можно еще долго изучать разные тонкости, но главная цель уже достигнута, по-моему, мы уже сейчас можем эффективно работать в Междусетье.
— Что значит работать? — не понял Макс. — Хэмфаст, ты готовил себе замену?
— Вроде того. Когда я собрался уйти навсегда, я пригласил сюда двух разумных Средиземья, которых больше всего уважаю, и дал им все свои знания. Я решил, что нехорошо оставлять Средиземье без высших сил.
— А как сюда попала Нехалления?
— Я пришла потом, — ответила она, — когда поняла, что становлюсь обузой для мужа.
Она назвала меня мужем, а не любимым, и это неприятно кольнуло. Сколько раз я вспоминал о ней, будучи за пять тысяч миль отсюда! Я думал о ней почти каждый день, но нельзя сказать, что я помнил о ней постоянно, и вернувшись в Средиземье, я только на третий день выбрал время, чтобы с ней повидаться, и не просто так, а по делу, важному, но не связанному напрямую с нашей любовью. Неужели любовь уходит? У хоббитов такого не бывает, но, кажется, я перестаю быть хоббитом.
Я отвлекся от грустных мыслей и прислушался к разговору.
— Это огромная честь для меня, — говорил Леверлин. — С тех пор, как я узнал, что существует реальный мир, побывать в нем стало самой большой мечтой для меня.
— Ты не сможешь попасть в наш мир, — возразил Макс.
— Я знаю. Но я также знаю, что можно участвовать в жизни реального мира, находясь в том, что вы называете виртуальностью. Хэмфаст и Уриэль не разрешали мне делать это, не подумай, Хэмфаст, что я тебя обвиняю, Нехалления кое-что рассказала и теперь я понимаю, почему ты не разрешал мне учиться высшей магии. Не могу сказать, что одобряю твои решения, но я понимаю их. Но теперь похоже, что моя мечта сбывается. Или нет?
— Сбывается, — согласился Макс, — ты сам не понимаешь, какой большой интерес ты представляешь для психологов. Ты хороший менеджер, ты управлял большой страной, а это, я полагаю, будет потруднее, чем управлять большой компанией. А после того, как психологи закончат тебя изучать... думаю, тебя ждет большое будущее. Нашей конторе очень не хватает толкового консультанта по вопросам большой политики, те ребята, что работают в аналитическом отделе, разбираются в политике немногим лучше любого среднего гражданина, а те, кто разбирается лучше, у нас не работают, потому что получать десять тысяч долларов в месяц лучше, чем тысячу.
— Меня не волнует, сколько я буду получать, — сообщил Леверлин, — меня вообще не волнуют деньги. Зачем они мне, если здесь, в Средиземье, я и без них могу получить все, что хочу. Только теперь, прочитав все эти книги, я почти ничего не хочу. Кстати, Хэмфаст, я так и не поблагодарил тебя, огромное тебе спасибо, Хэмфаст, мне даже страшно подумать, что могло бы случиться, если бы я все-таки убил тебя.
— Ничего особенного не случилось бы, — сказал я.
— Вот именно, ничего бы не случилось! Никто никогда не узнал бы о реальном мире, а потом в одно прекрасное утро Средиземье перестало бы существовать. Нет, Хэмфаст, то, что случилось — великое чудо и тебе не следует проявлять ненужную скромность. Я твой вечный должник, Хэмфаст. А теперь, почтенный Макс, я к твоим услугам.
— Потом, все потом, — ответил Макс на эту тираду, — когда я закончу свои дела в Средиземье, мы с тобой переместимся на полигон и там все обсудим. Как насчет тебя, Дромадрон? Не желаешь поступить на службу высших сил?
— Нет, спасибо, — проговорил Дромадрон, — до тех пор, пока в Средиземье существует Хоббитания, моя судьба связана с ней. — Он повернулся ко мне. — Не подумай, Хэмфаст, что я осуждаю твой выбор, ведь не сделай ты такой выбор, мы жили бы точно так же, как жили наши предки, и мне не пришлось бы сейчас говорить эти слова. Ты герой, Хэмфаст, ты стоишь вне любых законов, и уже сейчас я могу назвать тебя героем со всей ответственностью, не как частное лицо, а как визард сильнейшего клана Хоббитании. Но я не герой и законы клана довлеют надо мной.
Визард клана официально провозгласил меня героем, но, странное дело, это не произвело на меня никакого впечатления. Я перестаю быть хоббитом.
