— Ну самая первая, это то, что Франция и Англия заключили против тебя союз. В апреле прошлого года. Причём уровня, что у тебя есть с Австро-Венгрией, когда ты будешь вынужден вступить в войну автоматически, даже если нападут австрийцы. Что и связывает мне руки, в вопросе договора с тобой. А во-вторых, Вилли, Британия теперь не главная страна. Пакс Британика быстро будет трансформироваться в Пакс Американа. Суть этого явления изменилась. В 1898 году, после победы над Испанией, финансовые воротилы торгашей решили, что отныне главным их центром становятся САСШ. Так что твоя попытка нанести удар по Британии нацелен в пустоту. Твой главный враг, уже не там. Твой главный враг, да и мой тоже, в другом месте. И если уж наносить удар по врагу, то бить надо в сердце.
После чего царь, с видимым наслаждением, отпил вина.
— Проклятые торгаши! — на что в сердцах и выдал кайзер.
— Ну в японском обществе они занимают самую низшую ступень, даже ниже крестьян, — крутя за ножку бокала и любуясь цветом вина, произнёс Николай.
— Правильно, там и место, — уже успокаиваясь, произнёс Вильгельм. А Николай продолжил:
— Поэтому то, я и предлагаю ударить англосаксов, по их самому уязвимому, для них, месту. По их кошельку. Организовав союз наций воинов, истинных рыцарей по духу, немцев, русских и японцев. Ну, можно будет к этому союзу, дабы пограбить американцев, временно подключить французов и британцев. Пока у власти находиться Эдуард, это возможно. Он не так подл и недалёк, как Георг, и явно не намерен сотворить с нашими империями, то, что задумали с ними сделать эти торгаши.
— Ники, ты, что-то знаешь? — с прищуром посмотрев на царя, произнёс германский император.
— Только планы этих торгашей Вилли. Причём в общих чертах, — стараясь сохранять невозмутимость, произнёс царь, — Суть их плана заключается в следующем, подключить к союзу против тебя Россию, и Японию. Разгромить Германскую, Турецкую и Австрийскую империи. Поделив их, в зависимости от зон интересов, на кучу мелких, ничтожных государств. Зависимых от них и враждующих между собой государств. Потом, заняв те земли, которые они пообещают мне, но не дадут, тем самым спровоцировать меня на конфликт. И проделать, то же самое, и с Россией. При этом знаешь, что в этой истории самое интересное.
— Что, Ники?
— А то Вилли, что расплачиваться с японцами, за их участие в войне против тебя, торгаши будут моими землями восточнее Байкала[8]. Так что вопрос о моей судьбе, в случае их победы, думаю, тебе понятен. Меня уже приговорили. Причём вместе с семьёй, — добавив в голос трагизма, произнёс Николай.
— Вот же подонки! Но, не волнуйся, мой друг, у тебя есть я, — кайзер положил здоровую руку, на плечо Николая, который в этот момент подумал, что такой друг как Вилли, ничем не лучше такого друга, как Георг, — Мои генерала уже разрабатывают гениальный план. План, который способен поставить Францию на колени.
— План Шлиффена? — с лёгкой небрежностью в голосе спросил царь, заставив вздрогнуть германского императора, — Знаю, идеальный план. Но у него есть один серьёзный недостаток, который никогда не позволит выполнить этот план.
— Какой недостаток? — Вильгельм удивлённо посмотрел на Николая.
— Он идеален. И соответственно требует его идеального выполнения, идеальными генералами, которые будут идеально командовать, идеальными солдатами. А идеальные интенданты, будут идеально снабжать, идеальные войска, идеальными припасами, — тщательно всё проговорил царь, заставив германского императора напыщенно надуться, — Нет, я не спорю, твои генералы отличные, возможно лучшие в мире. Твои солдаты, первоклассно вымуштрованные, и, я, пожалуй, соглашусь, что они лучшие солдаты в мире. Я даже скажу твоя армия лучшая в мире.
Но следующие слова царя заставили кайзера поникнуть плечами:
— Но они люди. А значит, не идеальны. Что, сразу же делает, предлагаемый твоими генералами план, не реализуемым. Ты не успеешь взять Париж до того, как Франция закончит мобилизацию. И значит, получишь войну на истощение. А против таких экономик как САСШ, Британия с колониями, Франция с колониями, Германия не выстоит. Нет, Вилли, я не говорю, что невозможно быстро разгромить Францию, но это делается не так, совсем не так, — покачав головой, произнёс царь.
— Никки, ты знаешь, как их разбить? — германский император даже подался вперёд в надежде услышать откровение.
— Да, Вилли.
— Скажешь? — Вильгельм с надеждою посмотрел в глаза Николаю, но тот, покачав головой произнёс:
— Нет.
Про себя подумав, что ни за что не скажет про первитин в шоколаде, что превратить германскую армию в орду наркоманов, несущихся в блицкриге. В виде стальной, заполняющей всё, лавине из танков, бронетранспортёров, мощных тягачей, тянущих огромные пушки, большегрузных автомобилях, везущих орды солдат, затянутых в форму цвета фельдграу и германских касках. Над которым постоянно висят прикрывающие их 'лаптёжники' и хищные силуэты 'худых'[9].
— Почему? — с обидой в голосе произнёс кайзер. На что Николай, пожав плечами ответил:
— Я веду войну с Японией. И до её окончания я вынужден придерживаться нейтралитета.
Вильгельм встрепенулся и произнёс.
— Я бы мог стать посредником.
На что Николай, усмехнувшись, произнёс:
— Мы сами разберёмся, в своих проблемах, с микадо. Мне не нужны посредники, я хочу стереть в порошок японскую армию. Но хочу сохранить японский флот, главной силой на Тихом океане, — и, увидев удивлённо приподнявшуюся у кайзера бровь, поспешил объяснить, — Вилли если я уничтожу флот микадо, то Англия и САСШ пользуясь своими флотами, тут же порвут, вместе с Францией, Японию на колонии. Нам с тобой это не надо. И знаешь почему?
— Почему? — поинтересовался кайзер.
— Вилли, я знаю, что твои моряки любят поднимать тост: 'За тот день! ' Подразумевая, что это будет тот день, когда они грудь в грудь сойдутся с британским флотом в честном бою. Но вопрос в том, что там будет и американский флот, на британской стороне. И этот день для твоих моряков станет мучительно-больным днём. Если Япония не оттянет на себя часть их флота, будучи доминирующей силой на Тихом океане, то твой флот будет обречён на поражение, в битве против двух сильнейших флотов мира.
— Я подумаю над твоими словами, Никки, — насупившись, произнёс кайзер.
— Конечно подумай. И, ещё, Вилли, напомню, причину, по которой, я тебе и не скажу, как быстро победить Францию. Твой союзник Франц Иосиф, а Россию, Австро-Венгрия считает врагом, — с ехидцей напомнил царь, — А ты должен вступить в войну против меня, даже если войну начнёт он. А так да, не спорю, судьба мира должна будет решиться на полях Франции... Или же САСШ. Против которых, я и предлагаю создать коалицию. И лишить торгашей привлекательности этого места, как площадки для накопления капитала. Думаю, Германия сможет рассчитывать, в этом случае на территорию, что САСШ отторгли у Мексики, так называемую Новую Мексику, кроме северной части Калифорнии. Форт Росс там я хочу назад. Ну и Техаса. Помимо этого, я предлагаю Германии взять под контроль северо-восток Южной Америки. Ну что там есть вокруг Венесуэлы. Кажется, там когда-то была колония одного из германских государств? Отторгнутая Испанией. Кляйн-Венедиг, кажется, она называлась. В Венесуэле.
Кайзер нахмурился и произнёс:
— Уточню.
— Да, уточни. Но в этом случае что-то отдадим Британии, то, что принадлежала этой короне. Луизиану отдадим Франции. Я претендую на Флориду. А из колоний САСШ на Аляску, Гавайи, это когда-то были мои колонии. По крайней мере, у России там было три форта. Развалины, одного из которых, говорят, видны до сих пор. И на Пуэрто-Рико. А из зависимых от САСШ территорий я хочу Кубу. Латинскую Америку вы поделите сами. Но в проекте Панамского канала, причём от лица международного консорциума, я поучаствовать хочу, — продолжил Николай, вызвав кивок Вильгельма, — Поэтому и прошу те владения в Карибском море, помимо того, что я хочу забрать из ранее принадлежавшего моей империи. Японии, думаю, достаточно будет и Филиппин. И что бы они начали угрожать, таким британским владениям как Индия и Австралия, то и передать им голландскую Ост-Индию. Голландцы слишком засиделись в колониальных державах. Но перед тем, как я присоединюсь к коалиции, я рассчитываю вернуть Норвегию. Как-никак, именно моя ветвь, Ольденбургского дома, имеет права на эти земли. В моём титуле так и написано 'наследник Норвежский'. И я хочу иметь с тобой, Вилли, возможность протянуть друг другу руку помощи. И что бы никакие, Дании и Швеции, нам не мешали в этой возможности. Ну и по результатам войны с жёлтой расой, я намерен, кое-что приобрести в Китае. Я считаю, что идея неделимости Китая, устарела и играет только на руку торгашам из САСШ. Так что Китай пора делить, на зоны влияния, между союзниками.
— Хм, неожиданно, Ники, очень неожиданно, — проговорил кайзер, — Я вообще-то рассчитывал договориться о твоей поддержке моей инициативы в Марокко. Я считаю, что французы и так слишком много присвоили. Ты мне поможешь?
— Я тоже считаю, что аппетиты французов слишком большие, — кивнул Николай, — Но тут я тебе не помощник. Я занят войной с Японией и тут никому не помощник. Всё что я сейчас могу, это придерживаться нейтралитета. Да и Франция уже заключила договор с Британией. И твой министр, затеяв вот эту авантюру, из расчёта, что Франции ни кто не поможет, тебя, Вилли, подвёл. Сильно подвёл. Но как по мне, сейчас стоит кинуть косточку парижскому мопсу. А самими заняться гораздо более аппетитными кусочками. Например, я предлагаю поделить ещё и Турцию. Нет, я знаю о твоей идее железной дороги Берлин-Багдад. Но представь, что эта дорога начнётся в Германии и закончиться в Германских владениях. При этом, у тебя там, совсем рядом может быть весьма интересный союзник.
— Союзник? Там? — удивлённо произнёс германский император. Царь кивнул и произнёс:
— Начнём с того, что там, в центре Аравийского полуострова есть государство, зависимое от Турции, так же, как и та же Болгария. Правит там, кажется, династия Рашиди, вполне себе восторгающаяся твоей Германией. Но при этом эта династия является кровными врагами другой династии, Саудитов, которые, уже в свою очередь, обосновались в турецких владениях вокруг Мекки. И являются сторонниками британцев. Ты получаешь Ирак, при разделе Турции и, после твоей помощи Рашиди, стать независимыми, получишь союзную тебе Рашидовскую Аравию. Уничтожив саудитов, и не дав тем самым возможности Британии укрепиться там. Плюс Севернее Ирака живёт весьма воинственный народ, мечтающий о независимости от Турции — курды. И тот, кто создаст государство Курдистан, надолго станет курдам союзником. И пусть Британия получит Транс Иорданию[10], а Франция Сирию, ну и для армян, живущих в Турции, мы воссоздадим Киликию, ты, Вилли, всё равно не останешься внакладе. Правда во времена императрицы Екатерины Великой Россия владела Бейрутом, так что я взял бы под контроль территорию Ливана.
— Мусульмане, дикари, — поморщился кайзер, — Какие же из них союзники.
— Зря ты их недооцениваешь. Захват Марокко дорого обойдётся и Испании, и Франции, — усмехнулся в ответ Николай, пытаясь, навести кайзера, на выгодные ему мысли, — Эти мусульмане неистовые воины. Да не солдаты, но воины. И если у них будут первоклассные винтовки фирмы Маузер и не менее первоклассные горные орудия Круппа, то они могут выступить против французских войск, причём в тот момент, когда твои гренадёры Вилли будут маршировать к Парижу.
Кайзер ухмыльнулся в ответ, на миг, показав хищную ухмылку. А Николай продолжил обработку немецкого императора:
— При этом, англичан терпеть не могут ирландцы. И имея поддержку, они будут рады избавиться от власти Эдуарда. А ведь им всего лишь надо немного помочь. Деньгами, оружием. Теми, кто их обучит. И в момент, когда томми будут на материке, чтобы сдержать джерри[11], их будут отвлекать, от помощи Парижу, горячие ирландские парни.
— Мне нравиться твой подход, Ники, — усмехнулся кайзер, — А что в этот момент будут делать твои гренадёры?
— Как что? — улыбнулся царь, — Конечно же, обнимать довольных берлинок. Дабы улучшить их породу. А то они у тебя уж больно страшные. Тут главное, чтобы ты, не отвлекался от Парижа, заняв его, тогда мы точно договоримся и по поводу Берлина, и по поводу Варшавы. Ты же хочешь Варшаву?
Кайзер скривился и произнёс:
— Вот всё ты, Ники, шутишь. Но вернёмся к разговору о разделе Турции, ты там заикнулся о Бейруте и анклавах вокруг проливов. А что ещё, в этом случае, получишь ты, Никки?
— Восточную Армению, территорию бывшей Трапезундской империи, до Синопа. Ну и некоторые владения возле проливов. Так что бы я мог построить каналы в обход проливов и имел несколько портов и острова на Мраморном море. Для безопасности судоходства.
— А Стамбул? Что будет с ним?
— Я бы предпочёл передать его такому твоему союзнику как Греция[12]. Как, впрочем, и южный берег Мраморного моря. Северный берег, этого моря, я намерен передать другому твоему союзнику, Вилли, Болгарии. А территорию между греческими и армянскими владениями передать такому твоему союзнику как Италия. В Азии, у османов останется территория, Османский бейлик, с портом Зонгулдак на Черном море. И как ты понимаешь, Вилли, при таком раскладе в Черном море вход торговым кораблям будет свободным. А вот территории султана, в Европе, поделят между Грецией, Болгарией, Сербией и Черногорией. При этом Босния и Герцеговина, кроме Санджака, территории между Сербией и Черногорией войдут в состав Двуединой Монархии. Санджак же, должен быть поделен между сербами и черногорцами. Я считаю, что так все заинтересованные стороны получат пусть и по немного, но приобретут все. И знаешь, мой царственный брат, я даю слово, что твоя дорога на моей территории получит огромные преференции. Хотя да есть ряд технических трудностей. Которые тебе будет сложно решить, но я верю в тевтонский гений.
— Трудности? — удивился кайзер, — Какие трудности?
— Технические трудности, мой друг, технические, — произнёс царь, — Например, дороге придётся пройти в горах. А это надо строить мостовые переходы, через ущелья, уходящие после них прямо в туннели. Мои строители Транссиба могли бы тебе в этом деле помочь. И тебе, для, своей игрушки, нужно будет соорудить мост через Босфор. Вот как я вижу взметнувшиеся на огромную высоту башни, от которых к мосту идут толстые стальные канаты, удерживающие эту махину. Под которой, по проливу, будут, проходят океанские пароходы. А по мосту прямо мимо горящей электрическими огнями надписи: 'Мост кайзера Вильгельма', будет мчаться 'Восточный экспресс ' Берлин-Багдад, осеняемый германским флагом, на самом верху башни моста. Ведь я дам тебе разрешение, на экстерриториальность, для твоей дороги на моей территории.
— Колоссаль! — восторженно только и проговорил Вильгельм, — Да, тевтонский гений способен на такое!
— Ну да, сумрачный тевтонский гений, самый сумрачный, из всех гениев. И он способен не только на такое, — произнёс Николай, перед глазами которого встал 'Маус', виданный ещё в ангарах Кубинки, и архисложный, в техническом плане, восьмидесятизарядный, пистолет-пулемёт на основе конструкции пулемёта Максим. Но германский император не обратил на эту фразу никакого внимания. И Николай решил закинуть ещё одну дезинформацию, помня исторический анекдот про Вильгельма, что тот разработал проект идеального боевого корабля, который не мог плавать и утонул бы сразу при спуске на воду, произнеся с несколько удручённым видом:
