[15] Отсыл, к историческому анекдоту, когда эсминец Черноморского флота столкнулся с другим судном, в открытом море, и в объяснении происшествия была записано, что столкновение имело место в самой узкой части Чёрного моря.
[16] Впервые об военно-морской базе в этом районе заговорили в 1908 году.
[17] Крымский конный дивизион, с 1907 года Крымский конный Её Величества Государыни Императрицы Александры Фёдоровны полк, одна из частей русской армии. Формировался добровольцами из числа крымских татар.
[18] Именно так выглядело 'Ласточкино гнездо' до 1912 года.
[19] Во время дворцового переворота 11 июня (29 мая по старому стилю) были с особой жестокостью убиты сербский король Александр из династии Обреновичей, его жена Драга, её братья, одного из которых планировалось сделать наследником, у бездетного короля, а так же ряд высокопоставленных лиц Сербии того времени.
[20] В планах подобная империя должна была включать в себя не только земли, входившие в Югославию, но и Албанию, Болгарию, причерноморскую часть Румынии, северную часть Греции и европейские территории Турции.
[21] Именно такие размеры должна была иметь, по сербским планам, конфедерация югославянских народов.
[22] Острова в устье Дуная были потеряны Россией в ходе Крымской войны и так и не вернулись в её состав. Являясь сейчас территорией Румынии.
Глава 8
1
Николай стоял на корме флагманского броненосца и курил, выбрав для этого полукруглую площадку на палубе броненосца. Прямо над спонсоном, для одного из кормовых трёхдюймовых орудий, 'Потёмкина'. К сожалению кормового балкона, на этом корабле не было. Так что курить приходилось на палубе. Наблюдая, при этом, как в сумерках, исчезает за кормой Галлиполийский полуостров и пролив Дарданеллы. Корабли русского Черноморского флота преодолели проливы, и вышли в Средиземное море. Хотя нельзя сказать, что общение с турецким султаном было простым. На приёме у турецкого султана, во дворце Долмабахче, побывала вся семья русского императора. Во дворец вызвали и германского посла в Турции. Благо посольство находилось совсем недалеко от дворца Долмабахче. И германскому послу, Николай передал официальное пожелание, о его, Николая, как можно скорейшей встречи, с кайзером Вильгельмом II. На что, буквально через несколько часов, Вильгельм ответил, что будет ждать Николая в Неаполе, после шестого апреля. На что только и оставалось ответить, что встреча состоится. После чего уже британскому королю отправили сообщение с предложением о встрече на Мальте пятого апреля. При этом Николай очень рассчитывал, что новенькая, построенная всего лишь в 1901 году, яхта британского монарха 'Виктория и Альберт', с порядковым номером III успеет доставить своего владельца на Мальту. И что британский король сам крайне заинтересован во встречи. Туда же, на Мальту, была направленна, и уже находящаяся на Средиземном море, эскадра адмирала Небогатова. И, направив Морозову сообщение, что он желает встретить интересующее его лицо, восьмого апреля, Николай приказал выдвигаться эскадре к Мальте. При этом встреча, с товарищем Ульяновым, была назначена, в Неаполе, на площади Гарибальди, перед памятником этому самому Гарибальди, в шесть часов пополудни, при этом упомянув, что сам он будет во всём белом.
После чего русский император и провел с турецким султаном личные переговоры. На которых Николай попытался надавить на то, что все проблемы России и Турции он видит только в проблеме проливов. А точнее, в более свободном проходе, по ним, русских кораблей. И что, если к взаимному удовлетворению сторон, причерноморские государства смогут пользоваться проливами свободно, в том числе и свободно проводя свои боевые корабли, то это будет только на пользу всем. В том числе и Турции. Которая сможет получать за эти проходы, какие ни какие, но деньги. А гарантированно закрыв проливы, для боевых кораблей, не причерноморских государств, Турция могла бы полностью снять свои проблемы с Россией. И тут мог бы возникнуть Русско-турецкий союз, с гарантиями, со стороны Россией, целостности турецкого государства.
Но, как знал Николай, его предложения шли в разрез, с ранее заключёнными Турцией договорённостями. И поэтому султан от них отказался. Как и отказался от идеи совместного плавания, для последующей беседы с кайзером Германии. Нет, султан вполне возможно и был бы не против, встретиться со своим ближайшим союзником, но вот самому ему было не нечем отправляться на встречу. В составе турецкого флота не было ни одного корабля, за исключением, пожалуй, крейсера 'Абдул-Хамид', на чём султан мог бы вообще отправиться в плавание. При этом крейсер был новейший, вступив в строй буквально в декабре месяце. Хотя Николай и не был даже уверен, что крейсер уже успел прибыть в Турцию из Англии. Да и крейсер, это немного не тот уровень, чтобы отправляться на встречу с теми, кого сопровождают броненосцы. Но вот разрешение на проход русских кораблей проливами, для встречи с германским кайзером султан дал. Оговорив, условие, что эти корабли не должны участвовать в войне с Японией. Иначе он султан Абдул-Хамида II не даст, ни при каких условиях, разрешение на возврат этих кораблей назад, на Чёрное море. После чего Николай, улыбнувшись, ответил, что его такая постановка вопроса вполне устраивает.
Заодно Николай узнал, по телеграфу, и новости из Мукдена, там началось русское наступление, имеющее целью снять блокаду города. Русские войска ударили, с двух сторон, в основание охватывающего Мукден, с востока, выступа. Имея целью первого этапа операции срезать этот выступ. Окружив, в случае удачи, находящиеся в нём японские войска. После чего планировался удар в западном направлении от Мукдена. С целью создать угрозу, по отсечения от тылов, для 2 и 3 японских армий. И тем самым вынудив эти армии отступить от Мукдена. И полученные доклады радовали. После массированного применения артиллерии, а получилось добиться плотности артиллерийских группировок до сотни орудий на версту, хотя и только на участках прорыва, на обоих участках удалось вклиниться в оборонительные позиции японцев. Что позволяло надеяться на успех, хотя бы на первом этапе операции. А пусть даже такая маленькая, но победа очень была нужна Николаю. Нужна на предстоящих, весьма непростых переговорах. Причём не простых, как с английским королём, так и германским кайзером. При этом Николай хотел подкинуть и тому, и тому, некоторые идеи, чтобы хотя бы на время примерить этих двух врагов. И отсрочить большую войну, по крайней мере, в Европе.
Хотя всё-таки одну войну, и уже в ближайшим будущем, Николай в Европе всё-таки планировал. То, что не удалось заключить договор с Турцией, в общем, то развязывало ему руки. А то, что режим султана Абдул-Хамида II был обречён, Николай отлично знал. А какая ещё может быть судьба у правителя, который не платит жалование даже своим офицерам, не говоря уже о чиновниках. Почивая при этом на лаврах победителя греков в Тридцатидневной войне 1897 года. Но пройдёт ещё несколько лет, и младотурки свергнуть этого султана и посадят на трон другого. И тут Николай хотел вмешаться. Заранее создав союз Сербии, Греции и Черногории. Заменив, в существовавшем в реальности Балканском союзе, Болгарию, Италией. Для чего дать своё согласие на занятие Италией Ливии. Ну и что бы уж точно присоединить последнюю, к дележу Турции, то и предложить Италии отдать ей район Анталии. 'Италию сбагрить в Анталью', от этой игры слов Николай даже усмехнулся. Хотя в мыслях был готов кинуть подачки и другим большим европейским странам. Даже Австро-Венгрии, за которой предполагалось оставить уже оккупированную ею Боснию и Герцеговину. Но без промежутка между Черногорией и Сербией — Санджака. При этом Николай был готов поступиться и Константинополем. Отдав его Греции. В общем, помимо Трапезунда и Синопа, с окрестностями озера Ван, которые Николай хотел оставить за Россией, в районе Средиземноморья, он рассчитывал претендовать на не очень, то и большие территории. Часть полуострова Пашаэли, что западнее Константинополя. Восточный берег пролива Босфор, с городом Измит. Оставив Константинополь греческим анклавом. Ещё же он рассчитывал получить все острова и полуостров Капыдаг в Мраморном море, полуостров Галлиполи. Ну и Ливан. Помня, что во времена Екатерины, пусть и не долго, но Россия владела Бейрутом. А так он рассчитывал на занятых территориях, а Чаталджинскую укрепленную линию[1], Николай рассчитывал оставить за собой, отлично понимая, что без помощи русского флота, армия ни одной из балканских стран, эту линию не прорвёт, построить канал. Между Черным и Мраморным морями. Второй канал он планировал организовать перед полуостровом Галлиполи. Соединив уже Мраморное и Средиземное море. Рассчитывая в случае необходимости просто перекрывать проливы. Ну, ещё он, конечно, хотел возродить Киликию и дать государство курдам. Но последние две идеи относилось к разряду — 'это уже как получиться'.
Оставался, правда, открытым вопрос с ещё одним возможным союзником, Болгарией. Нельзя сказать, что Николай не хотел взять под контроль эту страну. Нет, союз с этой страной был крайне интересен. Вопрос в том, что идея Великой Болгарией на три моря, с включением в её территории окрестностей Одессы, Николая никак не устраивала. Да и правящая в этой стране династия вызывала у него отторжение. Вот если бы посадить, на трон Болгарии, сестрицу Ксению, с Сандро, в виде принца-консорта, то проблему лояльности Болгарии как государства можно было бы и решить. А если убрать промежуток, между Россией и Болгарией, отдав последней северную Добруджу, а то и Валахию, из весьма ненадёжных, если уж прямо говорить, румын, то возможно лучшего союзника на Балканах найти будет сложно. Правда тогда к российской Бессарабии пришлось бы присоединять и область Молдову, до Плоешти включительно, а вот это могло вызвать весьма сильное противодействие сильных европейских держав. Но пока Николай решил даже и не браться за решение проблемы с Болгарией. Отложив её несколько на потом. Когда он вернётся. И Европе может быть не до своих Балканских задворок
Гораздо больше Николая волновал вопрос с Норвегией. Развал шведско-норвежской унии набирал обороты. Что, как помнил Николай, должно было вылиться, к лету, в открытое противостояние шведского флота, и шведской армии, своим норвежским оппонентам. При этом норвежский флот составлял, где-то только третью часть от флота шведского. И Николай рассчитывал, что появление у Норвежских берегов мАмА, на борту броненосца 'Гренгам', в сопровождении учебного корабля 'Пётр Великий', дюжины контрминоносцев и миноносцев, да и ещё с подводными лодками, что, в общем то было, сильнее всего норвежского флота, сделает её спасительницей Норвегии. Особенно если пару армейских корпусов развернуть на севере Финляндии, на границе со Швецией. Что по мнению Николая могло позволит именно ей, мАмА, и занять трон этого королевства. А уже потом, через несколько лет, отречься в его, или Ольги, пользу. Ну и к этому времени он, Николай, всё-таки успеть получить имидж прогрессивного и доброго монарха. Но, как и в случае с Болгарией, тут тоже без одобрения Германии и Британии реализовать свой план будет невозможно.
Но это всё потом, сначала было необходимо решить две проблемы. Первая заключалась в необходимости договориться со своими германским и британским оппонентом, что начинать большую войну, особенно в Европе, преждевременно. И пока есть резоном заняться другими местами. Дележом Китая там, или, например, Южной Америкой. А ведь есть ещё и Северная Америка. Второе, чего хотел добиться Николай, так это победы, пусть и по очкам над Японией. Ведь как помнил Николай, в другом варианте истории, командующий русскими войсками в Маньчжурии генерал от инфантерии Линевич, в конце лета 1905 года, преподнёс весьма плохие условия победы над Японией. Ещё полгода войны, ещё сто тысяч убитых и ещё один миллиард рублей, на военные расходы. Долго, дорого и слишком кроваво. И тот Николай тоже так посчитал, и пришёл к выводу, что лучше замириться с японцами. Но сейчас, Николай хотел использовать имеющие у него возможности и закончить войну без таких потерь. При этом и вернув Порт-Артур, и контроль России над Маньчжурией. И всё это могло дать ему несколько лет передышки, чтобы начать настоящие фундаментальные преобразования в России. И вот Николай и продолжал свой путь, чтобы сеять, пусть и не доброе, и не совсем вечное. Но сеять ветер, в ожидании всходов. Ведь всё равно придётся жать бурю, причём в любом случае.
2
Ну что же Николай не ошибся на желании британского монарха провести личную встречу с русским императором. Как-никак армии Франции и Британии, даже вместе, уступали германской армии. И им кровь из носа было необходимо, что бы Германия вела войну и на восточном фронте. А единственной силой там была Россия. И на рейде Валлетта, что на Мальте, среди приземистых, утюгообразных силуэтов британских броненосцев виднелся старомодный, весьма архаичный, силуэт яхты британского монарха. Яхта в своё время была заказана ещё для королевы Виктории. И поэтому во многом напоминала ещё самую первую из одноимённых яхт королевы Виктории, и построенную полвека назад. Тот же силуэт, те же две трубы и три мачты. Но котлы и механизмы 'Виктория и Альберт', вступившая в строй уже после смерти заказчицы, имела самые современные. Что позволяло держать стабильную скорость хода узлов в семнадцать, против того десятка узлов, что могли себе позволить, на длительном переходе, русские броненосцы. Которые, к тому же, собираясь со всего Средиземного моря. И в результате, когда русские четыре эскадренных броненосца, броненосный крейсер и семь броненосцев береговой оборон, включая и четвёрку весьма древних, входили на рейд главной базы британского Средиземноморского флота, то их в Большой Гавани ждала не только королевская яхта. Но, если уж говорить на британский манер, в Гранд-Харборе, собрался практически весь британский Средиземноморский флот. Одиннадцать британских эскадренных броненосцев и тройка броненосных крейсеров. Демонстрируя превосходство британского флота над всеми остальными. В том числе и над русским.
И пока семья Николая перебиралась с остальных черноморских кораблей, на пребывшую, с Небогатовым, императорскую яхту 'Штандарт', то сам русский император, облачившись в красный мундир и медвежью шапку британского гвардейца, отправился на встречу со своим британским оппонентом. Который встретил его в форме русского офицера. И после взаимных приветствий оба монарха отправились в салон яхты. В сопровождении всего двух лиц. Николая сопровождал Джугашвили, сжимавшего в руках несколько толстых книг, в одинаковых переплётах. А Эдуарда VII сопровождал не сменяемый помощник британского премьера. Должность, не считавшаяся ахти какой большой и престижной. Формально там начальников хватало. Но именно несменяемые помощники министров и осуществляли последовательность политики Великобритании. И именно на присутствии этого человека настоял Николай. А со свой стороны он представил собеседникам Джугашвили.
И как только за русским царём и британским королём закрылась дверь в салон, Эдуард произнёс, попытавшись пошутить:
