— А что вы, ваше величество, имеете в виду? — удивлённо посмотрел на царя, морской министр, — Это что за корабли?
— В первую очередь, это, конечно же 'Слава', — продолжил говорить Николай, — Мы хотим видеть этот броненосец в строю к маю месяцу. Пусть и с определёнными недоделками. Как же следует поспешить с ремонтом броненосца 'Александр II' и крейсеров 'Память Азова' и 'Адмирал Корнилов'. Помимо этого, необходимо произвести ремонт котлов на крейсерах 'Дон' и 'Русь'. Дабы и эти крейсера смогли бы присоединиться к 'Славе', при её выходе в поход. Так же мы рассчитываем на появление на Тихом океане крейсера 'Рында' и минных крейсеров. Конечно же, не в качестве крейсеров. А в качестве кораблей береговой обороны. Но и это не все корабли, которые мы бы хотели видеть на Тихом океане.
— А что бы ещё хотело бы видеть, ваше величество, на Тихом океане? — и как бы ни хотел скрыть сарказм морской министр, отлично понимая, что с Балтики больше нечего посылать для войны с Японией, но тот всё-таки просочился в высказанной им фразе. Но Николаю было не этого. Он ожидал орудийного салюта, с тем выстрелом картечи и поэтому продолжил по существу вопроса:
— Нам, ваше высокопревосходительство, крайне не нравиться, что, в данных условиях, наш Черноморский флот не принимает участие в боевых действиях. Поэтому, вам, ваше высокопревосходительство, надлежит немедленно подготовить к бою и походу броненосцы 'Ростислав' и 'Двенадцать Апостолов'. А также ускорить работы на броненосце 'Потёмкин', который, мы хотим видеть, в строю нашего флота, к концу апреля. К этому же моменту надлежит подготовить к бою и походу все возможные корабли Черноморского флота. Мы бы хотели увидеть, на Тихом океане, помимо названных броненосцев, ещё и броненосцы 'Три Святителя' и 'Георгий Победоносец'. А также минные крейсера с Черного моря, и крейсер 'Память Меркурия'. Который мы так же намерены использовать как корабль береговой обороны. К тому же я вижу необходимость в присоединении к этим кораблям обоих минных заградителей, находящихся в строю Черноморского флота и всех новейших миноносцев. И последнее, прибывающие из САСШ миноноски Никсона не разгружать. Оставлять на борту прибывающих пароходов, фрахтуя эти пароходы для дальнейшей доставки на Тихий океан. И последнее, чем мы хотели бы усилить наш флот, это создание трального каравана. В составе нашего Тихоокеанского флота. В качестве тральщиков морскому ведомству надлежит незамедлительно начать закупать, везде, где можно, буксиры, китобои, траулеры и прочие небольшие пароходы. Включая и яхты. И направляя их, под иностранными коммерческими флагами, во Владивосток. Концентрируя их в портах Китая. В частности в Шанхае, что бы от туда под прикрытием объединённой эскадры и убыть во Владивосток. Надеюсь, вам, ваше высокопревосходительство, понятны мои пожелания?
— Да, ваше величество, — тут произнёс адмирал, — Я всё понял. И нахожу, ваши распоряжения весьма необходимыми и своевременными, хотя мне не совсем понятен один вопрос, с выходом наших кораблей через проливы. Насколько я знаю, султан против того, чтобы пропустить через проливы наши корабли.
Николай поморщился, но ответил:
— Мы намерены решить этот вопрос лично. Да и вы, ваше высокопревосходительство, должны хорошо знать, что порой угроза применения флота бывает важнее самого флота. Японцы узнают о наших приготовлениях и предпримут шаги. Которые я надеюсь использовать в наших интересах. Так же, исходя из этих интересов, мы хотим, чтобы был поднят и отремонтирован броненосец 'Гангут'. Насколько мы помним, там всё было практически готово к тому, чтобы поднять броненосец, за исключением того, что фирма, которая вела работы, запросила немного доплатить. Мы приказываем завершить работы и поднять броненосец. Который, мы, хотели бы видеть в строю нашего флота уже к лету. И ещё, мы, настоятельно обращаем внимание на необходимость ускорить работы, по переоборудованию броненосца 'Пётр Великий' в учебный корабль. Мы настаиваем, что бы работы над этим кораблём были закончены так же к лету. Превратив устаревший броненосец, в защищённый бронёй корабль береговой обороны. Вооружённый, помимо всего прочего, ещё баковым и ютовым восьмидюймовыми орудиями. Корабль, который, мы, намерены, совместно с 'Гангутом' использовать уже до осени.
— Понятно, ваше величество, — ответил адмирал, — Все, ваши, распоряжения будут немедленно выполнены.
Один из вопросов, которые Николай, был намерен обсудить с морским министром, был уже озвучен, но выстрела картечью всё ещё не было. Но имелся ещё один важнейший вопрос, который следовало обсудить, причём немедленно, и царь произнёс:
— Есть ещё один вопрос, ваше высокопревосходительство, касающийся снарядов, находящихся на вооружении флота.
— Хм, а что с ними не так? — адмирал удивлённо посмотрел, на царя. Тот в ответ усмехнулся, буквально в лицо морскому министру и вернул, высказанный было ранее адмиралом, сарказм:
— Ну, если не считать, ваше высокопревосходительство, что главной военной тайной японского флота являются наши снаряды, точнее их ничтожное воздействие на противника, то всё в порядке. Или вы считаете, что может быть, что-то в порядке со снарядами, треть из которых не взрывается. А в остальных вложенного заряда пироксилина хватает только на то, чтобы выбить донце снаряда.
— Но с чего вы взяли, ваше величество? — адмирал выглядел взволнованным, — На испытаниях снаряды исправно взрывались.
— А вы проверьте это по новой, ваше высокопревосходительство, — спокойно ответил Николай, — Возьмите снаряды, которыми оснастили Вторую эскадру, кажется для снаряжения броненосца 'Слава' заготовили снаряды из той же партии, вот их испытания и проведите, практической стрельбой. Как я понял, из полученных материалов, есть две версии возможных причин. Первая, из-за изменения, применяемых в трубках[4], материалов, боёк стал слишком мягким. Вторая, заключается в том, что тот воск, который заливается в отверстия для трубок, с целью герметизации снарядов, скорее всего флегматезирует заряд пироксилина в снаряде. Что приводит к тому, что взрывается не весь заряд. Так что я, ваше высокопревосходительство, жду доклада о результатах испытаний. И рапорта, что вы намерены, по этому поводу, предпринять. Например, есть предложения использовать для герметизации снаряда не воск, а деревянную пробку. Даю вам неделю срока.
— Есть, ваше величество, — на морского министра, который осознал, что угроза отставки встала прямо перед ним, было жалко смотреть. И император решил слегка подсластить пилюлю, произнеся:
— У вас ещё есть время всё исправить, ваше высокопревосходительство, мы рассчитываем, что Вторая эскадра вступит в бой не ранее лета. До этого времени вам надлежит провести испытания и решить вопрос со снабжением эскадры действительно хорошими снарядами. При этом обращаю внимание на один момент. В позапрошлом году в Германии начали выпуск такого взрывчатого вещества, как тринитротолуол, или если хотите тол. Закупите эту взрывчатку для снаряжения наших бомб[5]. Хотя бы по пять подобных снарядов на каждый ствол главного калибра кораблей. И есть ещё одно вещество. Называется гексоген. Как лекарство оно не очень пригодно, но вполне себе взрывается. Правда требует его флегматезировать парафином. Пусть проведут исследования...
И в этот момент стало больно. Нет, не так, стало очень, очень больно. И от толчка в спину императора бросило вперёд на адмирала. Который подхватил царя, не дав тому упасть. И только тут до всех докатился гул орудийного салюта. А вокруг раздались крики ужаса и боли. Николай инстинктивно схватил правой рукой за плечо, при этом левой рукой опёршись на адмирала. Смотря при этом, как рушиться вниз, сбитый картечью, флаг Морского корпуса. Что располагался прямо за царским местом. А следы от картечи пятнаю облицовку набережной и фасад Зимнего дворца. В котором со звоном, под ударами картечи, разлетаются стёкла. А прямо на него с ужасом на лице смотрел адмирал. Который, с расширяющимися от удивления глазами, смотрел на бледнеющего, буквально у него на глазах императора. А потом произнёс:
— Что с вами, ваше величество?
И увидев, как, пытающийся отдышаться от шока Николай оторвал от своего плеча руку, залитую кровью, Авелан тут же закричал:
— Врача! Государь ранен!
Но этот крик потонул в гуле орудий очередного залпа салюта и гомоне собравшейся на таинство толпы. Николай оглянулся, за его спиной лежал на снегу окровавленный городовой. Рядом были заметны ещё раненые. Но церковная служба продолжалась, как и продолжали греметь орудийные залпы салюта[6]. Император, делая глубокий вздох, перевёл взгляд на шатер и, удостоверившись, что там картечь только пробила верх шатра, не зацепив никого, из находившихся в нём. И сжав рукой плечо адмирала, в которое упирался, император произнёс заранее заготовленную фразу:
— Спасибо, Фёдор Карлович, что не позволили царю упасть. Но, в первую очередь врача ему, как-никак царя спас, — с этими словами Николай кивнул на лежащего, на льду городового, а потом, перейдя на официальный тон добавил: — Но вот вам, ваше высокопревосходительство, приказываю поднять флотские экипажи. Занять ими позицию салютной батареи и казармы Гвардейской Конно-Артиллерийской бригады. Сменить караулы, всех нижних чинов в казармы. Офицеров под домашний арест. Выполняйте.
— Есть ваше величество! — тут же, в буквальном смысле, взял под козырёк адмирал. А Николай, отпустив его, продолжил отдавать приказы. Которые обдумал, идя из Зимнего Дворца на лёд Невы:
— Врачам, оказать помощь раненым! Конвой, за мной!
И зажав рану рукой, в которую морской министр сунул свой платок, император зашагал по льду в сторону здания Биржи. В сопровождении небольшой группы из собственного конвоя и присоединившихся к ним полицейских. При этом царь достал, левой рукой, из кармана шинели металлическую фляжку с коньяком и, по мере приближения к позиции, продолжавшей стрелять, салютной батареи, несколько раз к ней приложился.
3
— Ну и как это понимать, господа?
После того как император зажимающий рукой свою рану, при этом на руке, от мороза, замёрзли капли крови, появился перед зданием Биржи, и произнёс эту фразу, то со всех, присутствующих там, в тот момент, можно было бы писать, как картину Ренина 'Не ждали', так и картину Соловьева Льва Григорьевича 'Приплыли'. Пусть та картина официально и называется 'Не туда заехали'. А если ещё точнее говорить, то 'Монахи'. А как ещё могли выглядеть все они, увидев перед собой взлохмаченного, с безумным взглядом, бледного как смерть и при этом ещё и окровавленного царя. От которого, к тому же, буквально разило коньяком. А Николай обвёл взглядом буквально замерших от его слов возле своих орудий солдат и офицеров, как он понял, по рыжей масти коней, из первой Его Величества батареи и снова повторил:
— Ну, так всё-таки, господа, как это понимать? Что по вашему государю стреляют картечью. И бог со мной, мы, может быть, и заслужили, а вот простой народ то, за что, под картечь, попал?
— Это случайность, ваше величество, — произнёс командир Гвардейской Конно-Артиллерийской бригады полковник князь Масальский, который сумел первым совладать с растерянностью, — Не понятным образом снаряд оказался в канале ствола...
— Не понятным, господин полковник? — тут же прервал его Николай.
— Мы разберёмся, ваше величество, — тут же произнёс полковник, — Сей секунд разберёмся.
И полковник тут же построил расчёты перед орудиями, и заставил офицеров устроить допрос нижним чинам. А сам Николай, прошёлся вдоль линии орудий, оценивая куда направленно каждое орудие. Остановившись против того, орудия, что было нацелено прямо на шатёр и расчёт которого как раз распекал лично полковник Масальский. Который увидев, что царь остановился рядом и смотрит куда направлен ствол орудия, посмотрел на вытянувших во фрунт нижних чинов расчёта, сунул каждому под нос кулак. И уже обращаясь к царю, доложил:
— Никто из этих мерзавцев, не признаётся, что зарядил снаряд. Все уверяют, что был заряжен холостой заряд. Но я их в бараний рог согну мерзавцев. Они у меня всё выложат, как на духу.
Николай, жестом руки остановил полковника, а сам подошёл к стоящим в одну шеренгу солдатам и спросил:
— Заряжали снаряд?
— Ни как нет, ваше величество! — тут же хором рявкнули солдаты.
Император ещё раз внимательно всмотрелся в лицо каждому. Все солдаты были бледны, но ни один из них не отвёл взгляд, по-уставному 'пожирая' глазами начальство.
— А что было заряжено? — тут же задал вопрос царь и, указав на фейерверкера, добавил, — Ты отвечай!
— Младший фейерверкер Гондарев, ваше величество! Был заряжен холостой заряд, ваше величество, — тут же ответил тот.
А Николай обвёл взглядом офицеров и спросил:
— Ну и кто из присутствующих может дать объяснения, как заряжали холостой заряд, а из пушки вылетела картечь?
— Возможно, ваше величество, снаряд остался в канале ствола после позавчерашних учебных стрельб, — произнёс командовавшей батареей капитан Давыдов.
— Вы хотите сказать, что в моей гвардии орудия после стрельб не банят? — тихо и с ледяным спокойствием спросил царь.
— Банят, ваше величество, как же не банить то, — тут же ответил князь Масальский.
Царь повернулся к ближайшему расчёту и спросил:
— Банили орудия после стрельб?
— Так точно, ваше величество, банили! — дружно раздалось в ответ.
— А они своё орудие банили? — Николай указал на провинившийся расчёт.
— Так точно, ваше величество, банили! Как есть банили! — тут же раздалось в ответ.
Николай подошёл к проштрафившемуся фейерверкеру:
— Было, что-то позавчера в канале ствола?
— Ни как нет, ничего не было! — тут же ответил тот.
Император ещё раз посмотрел гвардейцу в глаза, а потом устало опустился на лафет орудия, сделал ещё один глоток из фляжки и, обращаясь к артиллеристу, сказал:
— Ну, тогда братец доставай.
— Что доставать, ваше величество? — не понял фейерверкер.
— То, что сумел в меня вогнать, то сумей и достать, — ответил царь, осматривая стоявших перед ним офицеров, но всё так же обращаясь к нижнему чину, — Так в чём заминка, братец?
— Дык, как, ваше величество? Нечем.
Николай вытянул из ножен саблю и протянул артиллеристу:
— На, братец, ковыряй. Причём качественно ковыряй. Так, чтобы в ране ничего не осталось.
Гвардеец взял в руки саблю и в растерянности посмотрел на сидящего спиной к нему царя. И Николай заметил, что у гвардейца, трясутся руки. Поэтому сделав ещё один глоток коньяка, император протянул фляжку фейерверкеру:
— Держи, братец, сделай пару глотков, дабы руки не тряслись, потом плескани мне на рану. И доставай уже свою картечь, мочи уж нет терпеть.
А обращаясь уже, к стоявшим перед ним офицерам, царь произнёс:
— А вот от вас господа я жду объяснений, кто приказал вам, именно это орудие, в котором, случайно, после стрельб и после того как прочистили ствол, остался снаряд, случайно поставить именно на эту позицию, совершенно же случайно нацелив именно его, именно на шатёр, где должны были находиться мы. Или вы думаете, что угрозу своей семье, мы спустим вот так на самотёк?
