— Болит? И у тебя инфлюация?
— Да, мАмА, да, — ответил Николай, направляясь к столу, где, взяв колокольчик, вызвал камердинера, — И болит, и по-хорошему мне бы отдохнуть, но вот благодаря вам, мне приходиться переносит инфлюацию на ногах.
— Благодаря мне? -удивилась вдовствующая императрица и проследовала к предложенному сыном стулу.
— А кому же? Кроме как благодаря вам, с пАпА. ПАпА свалил всё на своих братьев и во всё слушался вас, мАмА, — ответил, морщась, когда опускался на свой стул, Николай, — А, в результате, мои дяди набрали столько власти, что я вынужден ждать, во избежание военного мятежа, пока дядя Серёжа покинет пределы империи, дабы...
В этот момент в дверь кабинета постучали и в неё вошёл слуга, которому Николай произнёс.
— Любезный, я вас попрошу принести нам чаю. Мне с лимоном и мёдом.
Камердинер склонил голову и молча вышел. А вдовствующая императрица, посмотрев на Николая, произнесла:
— Дабы, что?
— Ну думаю вам это можно сказать, мАмА, — ответил Николай, втор гнув вдовствующую императрицу в раздумья, — бабушке в общем то без разницы, какие именно её внуки, сядут на трон. Главное, чтобы именно они возглавили империю. Так вот я хочу обнародовать изменения в акте о престолонаследовании в Российской империи. Уравнивая в правах великих князей и княгинь. Коими теперь будут являться только дети, братья и сёстры государя. Так что, по обнародованию изменений, у нас несколько измениться порядок престолонаследования. И ваша опора мАмА, братья моего батюшки, не смогут реально претендовать на трон. Слишком уж далеко они окажутся от трона. Да и будет нюанс, я намерен оставить за действующим монархом озвучивать изменение в этом порядке. Так что не удивляйтесь мАмА, если вдруг окажется, что сестрицы Ксения и Ольга, в престолонаследовании, окажутся раньше некоторых из моих же дочерей.
Мария Фёдоровна внимательно посмотрела на сына, а потом произнесла:
— Именно из-за этого ты расторгнул брак Ольги? Чем тебя, Ники, не устроил её муж? Она же была во вполне равнородном браке, за представителя нашей же династии. А то Ольга уже объявила об расторжении своего брака.
В этот момент, слуга, постучав в дверь, внёс заказанное императором и Николай, указав на стол, произнёс:
— Прошу поставьте всё на стол и можете быть свободны, любезный.
И как только когда дверь за слугой закрылась, Николай взял свою чашку, сделал глоток, чувствуя, как отпускает боль в горле и ответил:
— Брак принцессы, причём очень близкой к наследованию трона должен приносить державе большие дивиденды. Это раз. А брак сестры, ничего кроме упрочнения вашей позиции при дворе мАмА не принёс. Да и то это оказалось под сомнением. Так как муж сестрицы зелёный. Причём на столько, что сестра так и не познало женское счастье. Это два. Ну и третье, спасибо мАмА за близкородственные связи. Алексей болен, и серьёзно болен. Поэтому его как наследника престола рассматривать не стоит. Плюс не известно кто болен из моих дочерей. Что, в условиях, когда на троне должен быть мудрый, жёсткий, счастливый в браке и обладающий здоровым потомством монарх, тоже совершенно невозможно. Женщина с больным ребёнком зациклиться на этой проблеме. А это повтор сегодняшней ситуации. Когда я вынужден отправить единственного брата на Кавказ сформировать хотя бы одну воинскую часть, не связанную с другими кланами нашей семьи. И на верность, которой я бы мог положиться.
— То есть, Ники, ты хочешь сказать, что Мишкин не в опале? И отправился на Кавказ по своей воле, — вдовствующая императрица внимательно посмотрела на сына.
— А с чего ему быть в опале? — вполне искренне удивился Николай, — Я предложил брату сформировать воинскую часть, которой он в перспективе будет командовать и на которую, именно наш клан, сможет опереться. А то согласись мАмА ситуация, когда даже гвардия больше склонна подчиняться дяде Володе, а не мне, несколько противоестественна.
— Понятно, Ники, понятно, — произнесла Мария Федоровна, — И я хочу...
Но её прервал Николай:
— МАмА, здесь хочу я. Вы уже довольно нарубили дров в пользу милой вашему сердцу Дании и ваших ближайших родственников. Мне вполне хватает того, что принадлежащая им, да и вам мАмА компания, снабжает Японию для её войны против России. Но за всё надо платить или расплачиваться. В том числе и за старые ошибки.
Мария Фёдоровна посмотрела на сына и произнесла:
— Ники, ты о чём?
Николай сделал ещё несколько глотков чая. Наслаждаясь тем, как при каждом глотке боль в горле слабеет. А потом произнёс:
— Я о Норвегии, мАмА. И о том обмене, что произошёл, когда обменяли наши семейные владения в Шлезвиг-Гольштейне, на титул наследник Норвежский. Правда потом Дания умудрилась потерять и то, и то. Но формально именно я являюсь наследником, такой территории, как Норвегия. А по моей информации, в Норвегии, вот, вот, произойдут некие события, которые могут низложить там унию Швеции и Норвегии[2]. И вот вам, мАмА, предстоит убедить ваших родственников, что бы они помогли именно мне вернуть нам наше наследство. В частности, я намерен сделать так, чтобы королём или королевой Норвегии был наследник престола России. Соответственно я буду намерен помочь в решении вопроса, о возвращении Дании, нашей части сделки. Ну и ещё я, именно я, а не Россия, сделав своим личным владением, хочу купить Датскую Вест-Индию[3]. Коли она не стала вашим приданным мАмА. Всё равно Дания скоро получит предложение, от которого она не сможет отказаться. И продаст эти затратные для себя острова. Так вот, мАмА, я хочу, чтобы вы, хлопнув дверью, немедленно выехали в порт имени нашего пАпА, где вас уже ждёт яхта 'Стрела'. И предложили Дании союз. Условия я озвучил. Пора вам, мАмА подумать не только, о милой вам малой родине, но и в своих внуках. Которым тоже надо будет где-то поруководить. Да и...
При этом Николай внимательно смотрел на маму, стремясь понять, согласна ли она с подобной постановкой вопроса или нет. Отлично понимая, что если человек имеет внутреннее предубеждение или что-то ему экономически не выгодно, то он будет всячески саботировать порученное ему дело. А не хотелось бы, что бы мАмА сорвала полученные ей задания. Отлично понимая свою заинтересованность в их благоприятном разрешении. Для этого он и намекнул, что на трон Норвегии сядет кто-то из её потомков. Но, лицо бывшей датской принцессы Марии Софии Фредерики Дагмар было не проницаемо. Она только спросила:
— Зачем это тебе, Ники?
— Норвегия мне нужна, для подготовки большой войны в Европе. Чуть менее года назад, Франция и Англия заключили соглашение против Германии. И теперь большая, я бы сказал великая война, которая затмит всё своими размерами, неизбежна. И у меня пока есть выбор, к кому присоединиться. К Германии, с Италией. Против Англии, Франции и Австро-Венгрии. В этом случае мне Норвегия нужна, чтобы не допустить флоты противника на Балтику. Имея базы в Северном море и оказывая поддержку флоту союзника. И при этом не ставить под удар Данию. С учётом её интересов в Германии конечно. Или же присоединиться к союзу Англии и Франции. Против уже Германии, Австро-Венгрии и Италии. В этом случае мне Норвегия нужна уже как место, где мы сможем круглогодично торговать с союзниками. Ибо за позицию Турции я ручаться не могу. Но крайне велика вероятность, что в любом случае она будет враждебна России. При этом опять Дания остаётся нейтральным государством. Но, может рассчитывать на благосклонность России, в деле восстановления контроля, над потерянными Данией территорий.
— А острова тебе, Ники, зачем? — вдовствующая императрица наконец то взяла свою чашечку и сделала глоток чая.
— Северо-Американские Соединённые Штаты, в прошлом году начали строительство Панамского канала. И нашему флоту понадобиться база, для переходов через два океана, — только и ответил Николай, посматривая на маму, с которой было ой как сложно, — Плюс я хочу заполучить личное владение, где будет руководить один из представителей нашего клана, мАмА. Ну и иметь место, куда все мы сможем сбежать, в случае неудачи, чтобы не прозябать в нищете.
— Ты изменился, Ники, — произнесла Мария Фёдоровна, — Очень изменился. Откуда это?
— Если честно, то пророчество Авеля, — покривил душой Николай, — Прочитав его я понял, насколько близки мы к катастрофе. Благодаря тому, что наши беспринципные, и в то же время безнаказанные родственники, довели Россию до того, что мы не можем выиграть войну с Японией. И там было, про вчерашнее покушение. И про то, что будет ранен адмирал Авелан. Которого прикроет городовой.
— И ты специально встал перед адмиралом? — Мария Фёдоровна удивлённо и даже несколько ошарашенно посмотрела на сына.
— Да, мАмА, да. Что бы моя, пролитая кровь, дала мне возможность исправить, то, что вы сделали с пАпА. И дала моральное право вернуть всю власть нашему клану. Особенно ту, которой, с вашей подачи, отец поделился с братьями. Сделав так, что последним самодержцем, в России, был мой дед. А отцу, и мне, уже пришлось делиться властью, с теми, кто за свои действия ответ держать не привык. А иначе случиться страшное. Настолько страшное, что я это хочу избежать.
— Что случиться? Это всё вздор, — бывшая датская принцесса Дагмар в упор посмотрел на Николая.
— Ты хочешь, чтобы, за американские деньги[4], меня, Мишина, Алексея расстреливали из револьверов, а твоих внучек кололи штыками... — начал было холодно и отстранённо Николай. Но Дагмар побелев лицом, вскричала:
— Такого не может быть!
— Может, мАмА, может и ты это сама понимаешь, — так же холодно и жестоко произнёс Николай, — И если ты хочешь избежать этого, а также того, чтобы ты и твои дочери, с твоими внуками, прозябали в нищете, то помоги мне избежать этого.
После чего, отпивая свой чай, стал прямо смотреть на вдовствующую императрицу. Которая сидела, прикрыв глаза рукой, а потом не отрывая руку от глаз произнесла:
— Ники, тебе не кажется, что ты слишком жесток? Ты бы мог просто приказать расстрелять всех, кто готов покуситься на нас.
— Всё население империи? Не проще ли возглавить процессы, и тем самым избежать эксцессы? МАмА, у нас и так имидж в Европе, совсем отвратительный. И я не хочу его ещё больше портить. А наоборот хочу поднять этот имидж и использовать его. И тем самым спасти нас всех, — всё так же без эмоционально продолжил Николай, — Так как, мАмА ты поможешь мне?
Мария Федоровна опустила руку от глаз, посмотрела на сына и произнесла:
— Хорошо, Ники, я вдруг поняла, как давно не была в Дании. И не видела своих родных. Когда мне можно будет отправиться туда?
— Чем быстрее, тем лучше, мАмА. И не забудь громко хлопнуть дверью, когда выйдешь.
3
Беседы же между Николаем, и сначала новым министром внутренних дел Дурново, а потом и перспективным министром народного просвещения Российской империи, великим князем Николаем Михайловичем, прошли в более конструктивной обстановке. Чем попытка сломать через колено собственную маму. По сути различия свелись лишь к тому, что министр внутренних дел простоял перед столом императора. Внимательно выслушивая пожелания того. В первую очередь касательно действий полиции, направленных на то, чтобы шествие рабочих девятого января обошлось без эксцессов. В том числе и Николай поставил задачу полицейским чинам организовывать добровольные дружины. Из собравшихся. Кому сами рабочие делегировали бы право следить, что бы в их коллективах соблюдался порядок. И что бы именно они сдавали дебоширов сотрудникам полиции. Которым рекомендовалось, без необходимости, воздерживаться от применения оружия. А больше руководить движением колон. Которые следовало направлять, так что бы они не подошли одновременно к Зимнему дворцу. А оказались бы вытянуты вдоль маршрута. А на Дворцовую площадь в первую очередь должны были попасть те, в благонадёжности которых полиция должна быть уверена. И именно они должны будут вручить петицию. А потом всем объявить, что петиция передана. А так как царь ранен, то ответ он даст позже и выборным от народа. Ещё на что обратил внимание Николай, давая инструкции Дурнового, это на то, что утренними газетами будет объявлено о запрете телесных наказаний в империи. По этом полиции вести себя корректно и применять силу только для противодействия беспорядкам или уголовным преступлениям. Второе, о чём объявят утренние газеты, станет сообщение о том, что будут прощены все недоимки по выкупным платежам. Ну и попросил найти и доставить, на аудиенцию к Николаю, к завтрашнему дню, некого Александрова. Который был регентом хора в одном из Петербургских храмов. Но в настоящий момент находиться в Бологое. Причём доставить с полным уважением. После чего Дурново отправили готовиться к воскресенью. Но такому, чтобы оно не стало Кровавым. Назначив на следующий день совещание между министерством внутренних дел и гвардией. С целью размещения гвардейских частей, для перекрытия улиц. И направления людских потоков в нужную сторону.
А вот с дядей, пусть и двоюродным, Николаем Михайловичем, это было скорее беседа. И тут следует понимать, что среди семьи Гольштейн-Готторпов, которые скрывались под брендом Романовых, существовало несколько кланов. Связанных с их прародителями. Так у Николая Павловича было несколько сыновей, Александр, Константин, Николай и Михаил. Каждый, из которых, получил толику власти и доступ к кормилу. Пока ещё в виде руля, а не в виде большой бадьи. Константин возглавил флот. Николаю досталась армия. А Михаилу артиллерия. Но, как известно племянник короля королём стать не может, так как у короля свой сын есть. Так получилось и тут. У Александра Николаевича появились своя сыновья, Александр, Владимир, Сергей, Алексей и Павел. Александр возглавил империю после отца. Бездетные Сергей и Алексей возглавили Москву и флот соответственно. Причём последний оттеснил Константина Николаевича и его отпрысков в сторону, воспользовавшись ситуацией, где судьба князя Искандер сыграла большую роль. Полностью убрав им возможностью пользоваться кормилом. Уже в смысле не что бы рулить, а в смысле, чтобы жрать. А Владимир возглавил гвардию. И именно за его спиной начались махинации по отстранению потомков брата Александра от власти. В результате сложилось несколько кланов, с различными возможностями, по влиянию на власть, в России. В первую очередь это были Владимировичи. Союзниками, которых, стали сами бездетные великие князья Сергей Александрович и Алексей Александрович. Вторым кланом по значимости стали Николаевичи, потомки Николая Николаевича старшего, ну там ещё и младший был, и их так и называли, чтобы различать. А вот кланы Павловичей, Михайловичей, за которыми осталась артиллерия, и находившихся в конце списка, по влиянию, Константиновичей, практически никакой роли в политике империи не играли. Хотя Сандро, муж Ксении, и пытался выбиться самостоятельно, но все его начинания были пресечены более влиятельными кланами. И вот теперь Николай решил, несколько пододвинув самый влиятельный клан в сторону, вознамеривался приподнять, в пику им, кланы аутсайдеры. И вызвать борьбу между ними и более старыми чемпионами. А то тем же Михайловичам, от государственного пирога, досталась только артиллерия. При этом высшие чиновники российской империи весьма ревностно следили, что бы в их епархию великие князья не попадали. Ведь стоило только Сандро попасть в правительство, пусть и не министром, а просто главноначальствующим, как на него тут же ополчились не только представители других кланов. Но и объединились все высшие чиновники. И в результате, совместными усилиями, выжили его из правительства. Просто из-за опасения, что появление великих князей в политике ставит под угрозу их карьеры. И закроет доступ в высшие эшелоны власти.
