Николай отдышался, налил себе из графина воды, выпил и продолжил:
— Так вот, сейчас армия САСШ, даже с учётом национальной гвардии штатов, непропорционально слаба. И может быть легко и быстро разгромлена. Ну, там мы, правда, получим сопротивление вооружённого народа. Но думаю прусская военная машина, весьма легко с этой пусть и вооружённой, но толпой справиться. Или, надолго в ней завязнет, что нам ещё лучше. Поэтому то, я и предлагаю союз с Вильгельмом. Меня больше настораживает американский флот. Но думаю, объединённый британо-германо-французский флот с ним легко справится. Причём можно будет подставить под наибольшие потери именно германский флот.
И Николай замолчал, смотря на Эдуарда, отлично помня, что один из его предшественников, кстати, тёзка, только Павлович, дважды пытался договориться с британцами, о мире и союзе, с ними. Но всё это вылило в продолжение противостояния, результатом которого и стала Крымская война. Но там следовала учитывать и личную позицию королевы Виктории. Считавшую себя оскорблённой, после того как русскому цесаревичу не разрешили на ней жениться и стать принцем-консортом. Эдуард был не только более прагматичным, чем его мать, и уже и не отличался такой большой русофобией, но и он отлично понимал необходимость союза с Россией, против внешних угроз. Но риск, что после подобного разговора, вектор политики Британии в отношении России мог измениться на катастрофический, существовал. Но рискнуть следовало. А британский монарх молчал, и в голове Николая мелькнула мысль, звучащая как, 'а ещё они называли тебя земляным червяком, жёлтым, земляным червяком'. Заставившая его внутренне усмехнуться, но только внутренне, продолжая сидеть с невозмутимым видом, в ожидании ответа собеседника. И наконец Эдуард, внимательно посмотрев на Николая произнёс:
— И что ты хочешь за союз?
— Не так уж много, — ответил Николай, — В общем-то, с территории САСШ, я претендую только на те территории, с которых они выдавили Россию. Аляска, Калифорния, Гавайи. Ну помимо этого Флорида, Пуэрто-Рико и контроль над Кубой. Последнее меня интересует, только из расчёта, что я считаю, что международный консорциум должен будет всё-таки построить Панамский канал. И реально построить, а не повторить эту французскую авантюру[6]. И я считаю, что в этом очень выгодном деле первую скрипку должна играть Британия. А не САСШ. Ну а мне нужны базы перед и после канала. Где мои торговые корабли смогут получить уголь.
Эдуард кивнул, хотя бы внешне соглашаясь с мнением Николая, а вот что было у него в мыслях, ещё только предстояло узнать. И Николай продолжил, чтобы высказать то, ради чего он так долго распинался перед оппонентом:
— Но это, то, на что я претендую как союзник. Но нам сначала необходимо завершить войну. Которую Британия ведёт руками японцев. И по её результатам, я хочу получить при разделе Китая Маньчжурию, Монголии и Уйгурию. В общем, всё что находиться севернее исторической границы Китая, этой пресловутой Китайской стенки. Так же я хочу получить под свой контроль Иран, Норвегию, Ливан, владения некогда существовавшей Трапезундской империи на Чёрном море, до Синопа, и возможность прохода через Босфор. Ну и ещё бы мне хотелось восстановить Киликию. Что бы кинуть её армянским диаспорам.
— Ники, а не слишком ли ты много хочешь? Норвегию, Ливан, Стамбул, Персию, не говоря уже об обширных владениях в Китае? — приподнял бровь британский монарх.
— Нет, Эдуард, я прошу не много. Все эти территории бедны, малолюдны. И в первую очередь север Китая мне нужен для защиты своих владений. Эти земли ещё осваивать и осваивать. Они больше будут требовать вложений в себя, чем следует ожидать от них отдачи. Плюс я прошу своё. Бейрут, во времена Екатерины принадлежал России. А Норвегия, это моя вотчина, которую я должен был получить, в обмен на родовые земли Гольштейн-Готторпов. Так что земли Норвегии мои. К тому же я считаю, что Турция, при всё-таки возможном нашем конфликте с Германией будет на стороне последней. А мне нужен канал, по которому я буду гарантированно связан с союзниками. Проливы же, в случае их контроля турками, в таком случае окажутся для нас недоступны. Я имел беседу с султаном и считаю, что он не готов открыть проливы для должного их использования, в целях свободного мореплавания. В том числе и моими боевыми кораблями. Которые могут понадобиться для общих целей. Против тех же САСШ. Ну а Норвегия, тоже нужна, для того что бы иметь возможность быстрее удушить Германию в блокаде, в случае нашей с тобой войны с ней. Когда мы сможем полностью перекрыть торговлю Германии с другими странами. Установив блокаду в Северном море. Ну а Бейрут мне нужен, как промежуточная база в Средиземном море.
— Тут ладно, пожалуй, с такой оценкой этих территорий я соглашусь, — снова провёл рукой по бородке Эдуард, — Но вот Стамбул. Я против, что бы он принадлежал тебе.
Николай поднял руки вверх ладонями к Эдуарду:
— Вот не надо на меня наговаривать, я ничего не говорил про Константинополь. Лично я отдал бы его Греции, как, впрочем, и южное побережье Мраморного моря. Северное побережье Мраморного моря я предлагаю отдать Болгарии. Мне же нужны полуостров Галлиполи, западная часть полуострова Пашаэли. Восточный берег пролива Босфор, с городами Измит и Никея. Ну и все острова, с полуостровом Капыдаг в Мраморном море. Такой раздел этих земель и удовлетворит меня, я смогу свободно торговать и при необходимости присоединять к союзным эскадрам свои корабли. И в тоже время свободный проход судов, в Чёрное море, будет обеспечен. Ну а Британия, при таком раскладе получить Иорданию и Палестины, Аравийский полуостров. Франции я предлагаю кинуть Сирию. Ей будет достаточно, ибо не надо было у меня за спиной заключать договор с Британией, — при этих словах британский монарх дёрнулся, а Николай, усмехнувшись, произнёс, — Да, я знаю, о вашем тайном договоре, о союзе Франции и Британии. Иначе бы этого разговора не было бы. И не находите Эдуард забавным, что Британия, которая совсем недавно не нуждалась в союзах, будучи самой сильной, заключила уже два союзных договора и на гране заключения третьего с Россией.
Эдуард промолчал, просто отведя взгляд, а Николай продолжил, внимательно смотря на оппонента:
— Я понимаю, времена меняются. И Британия не первая держава мира, а, благодаря стараниям предыдущего монарха, только третья. И надо как-то выкручиваться. Почему бы, не стравив главных конкурентов? Благо интересы останутся постоянны. Но продолжим о наших проблемах. Отгородить новые владения Британии и Франции, а таким же Киликию, от своих владений, я предлагаю, создав государство курдов. Ливию и Анталью отдать Италии, благо Франция уже дала согласие на занятие Ливии итальянскими войсками. Мы, думаю, тоже можем дать на это согласие, так сказать одобрив решение твоего, но теперь, не моего союзника. Ну а Германию и Австро-Венгрию обидеть. Германии кинуть Ирак, дав небольшой выход к морю. Заняв британскими войсками Кувейт. А австрийцы пусть подавятся Боснией и Герцеговиной. Как, Эдуард, ты находишь этот план? И султану останется небольшой кусок от его бывшей империи. С выходом к Чёрному морю. В районе порта Зонгулдак. И этот обломок Турции, вместе с Курдистаном, будет отгораживать твои владения, Эдуард, от моих.
Но тот не успел ответить, в дверь, в этот момент, постучали, и находившийся в комнате англичанин направился к двери, где, выслушав слугу вернулся в центр салона и произнёс:
— Прибыл русский офицер, со срочным сообщением, для его величества, царя.
— Иосиф Виссарионович, я вас попрошу, примите сообщение и передайте мне, — посмотрев, на своего сопровождающего, произнёс Николай. И когда Николай, получив телеграмму пробежал её взглядом, Эдуард произнёс, со скучающим видом:
— Что там, Ники? Или это секрет?
— Да, нет, не секрет, — усмехнулся в ответ Николай, наблюдая как по мере его слов мрачнеет Эдуард, — Просто одному боевому хомячку, в виде медведя, выломали ещё один клык. В результате наступления моей армии, снята угроза окружения Мукдена. Японские войска находившиеся восточнее города вынуждены были отступить. Бросая орудия, пулемёты и обозы. Захвачено до ста орудий и пулеметов, большое количество повозок и другого имущества, взяты пленные.
— Ну что же Ники, тебя можно поздравить, — тяжело вздохнув, ответил Эдуард, как только царь замолчал, — А по поводу твоих предложений, мне надо подумать, обсудить их. Принять решение.
— Ну я не против, — кивнул в ответ Николай, — Думаю, мы ещё встретимся. А сейчас я предлагаю перебраться на мой 'Штандарт' и там отобедать. Увы, мне надо встретиться и с Вильгельмом тоже. Узнать, что он думает об этих моих предложениях. Направленных, в первую очередь, на то как разрешить возникший кризис. Не думаю, что вот прям сейчас большая, европейская война в наших интересах. Интересах как Британии, так и России.
— Хорошо, Ники, отправляемся к тебе, на твою яхту, — ответил Эдуард, внимательно смотря на царя, — И ты прав, ты можешь встретиться с Вильгельмом, и охладить его пыл. Мне это будет весьма проблематично сделать. А большая война нам сейчас совершенно ни к чему. А вот условия возвращения моего посла в Россию обсудить действительно нужно.
— Вот за обедом и обсудим, — улыбнулся в ответ Николай, — Благо ничего секретного, или там неожиданного, в этом не будет. К тому же мне нужно будет знать твой ответ, Эдуард, на мои предложения.
И все направились к выходу. Что бы перебраться на яхту уже русского императора.
3
Когда русская эскадра достигла Неаполя, то на его внешнем рейде уже находились германские корабли. Включая и яхту императора Вильгельма, 'Гогенцоллерн'. Которая совершенно не выделялась из числа германских кораблей. Имея стандартный силуэт и окраску германского крейсера. Нет, только британский монарх был достаточно богат, чтобы построить яхту, которая совершенно не рассчитывалась на использование, в ходе войны, в качестве крейсера. Все остальные строили для себя яхты из расчёта, что их будут использовать в качестве крейсеров. Но хотя бы внешне они имели вполне яхтенный, изящный силуэт. И в отличиеот них, построенная в 1893 году яхта-авизо 'Гогенцоллерн' явно имела рубленный тевтонским топором силуэт крейсера. С высоким бортом, под шесть метров бортом, и предназначенными, для размещения пушек, спонсонами. В которых, в данный момент, находились легкомысленные беседки, инородно смотрящиеся на этом, несомненно, изначально боевом корабле.
Вот, в одной из таких беседок, и расположились русский и германский императоры. После того, как облачённый в форму германского адмирала Николай поднялся по, показавшемуся ему бесконечным, трапу германского корабля. Где наверху его и встретил Вильгельм, уже в мундире русского адмирала. И сразу же зашли расположенную прямо возле трапа беседку. Наслаждаясь чудесной погодой и видом на Везувий, с раскинувшимся, возле его подножия, Неаполем. Николай знал, что под слоем воды Неаполитанского залива, дремлет кальдера супервулкана, под названием Флегрейские поля. И который если судить по полю гейзеров, недалеко от Везувия, в общем, то должен быть действующим. Но то, что он точно будет молчать ещё век, Николай знал, так что мог спокойно наблюдать, за тем, как ему, на фоне вулкана, вещает германский император. Убравший за спину, от взгляда Николая, ущербную руку, и вставший в горделивую позу. После чего начав разглагольствовать, о нерушимой немецко-русской дружбе и происках несносных англичан, которые необходимо пресечь. Вызвав снисходительную усмешку на губах Николая, который, удобно расположившись в кресле, с удовольствием потягивал рейнское вино. И дав выговориться кайзеру, сведшему всё к предложению заключить союзный договор, против Англии, состоящий из четырёх пунктов. Во-первых, в случае, если одна из двух империй подвергнется нападению со стороны одной из европейских держав, союзница ее, придет ей на помощь, в Европе, всеми своими сухопутными и морскими силами. Во-вторых, договаривающиеся стороны обязуются не заключать отдельно мира ни с одним, из общих, противников. Но при этом Вильгельм высказал мысль, что договор войдет в силу тотчас по заключении мира между Россией и Японией и останется в силе до тех пор, пока не будет денонсирован за год вперед. Добавив требование, что русский император, после вступления в силу этого договора, предпримет необходимые шаги к тому, чтобы ознакомить Францию с этим договором и побудить ее присоединиться к нему, в качестве союзницы[7]. В ответ Николай небрежно бросил:
— Да, мне очень нужен верный и надёжный союзник, который надёжно прикроет мне спину. Но где таких взять?
— Я и есть тебе верный друг и союзник! — тут же буквально вскричал Вильгельм, выкатив грудь и топорща усы. На что Николай печально усмехнулся и ответил:
— Очень хороший союзник, который только за последний год дважды ударил меня в спину ножом. Причём, когда я защищаю цивилизованный мир от жёлтой опасности.
— Это когда? Когда я тебя ударил? — удивленно произнёс кайзер, — Да и не такая эта жёлтая угроза и опасная.
— Первый раз, когда пользуясь, тем, что я веду войну, не только с Японией, но и со стоящими за её спинами Англией и Китаем, ты, выкручивая мне руки, заставил подписать не выгодный мне торговый договор, — напомнил Николай, — А второй раз, когда уже в этом году, в начале января выдворил из своих африканских портов мою эскадру. Вынудив её, так и не загрузив уголь идти на Мадагаскар. А вот по поводу жёлтой угрозы, то ты, Вилли, зря её недооцениваешь. Как только мир англосаксов падёт, нашим главным конкурентом как раз будут желтолицые. И не дай бог, им получиться объединить всех желтолицых, под властью Японии или Китая. Поверь, пророчества об двухсотмиллионной Китайской армии в Иерусалиме, это далеко не сказки спятивших медиумов. Это вполне реальная возможность. Китай уже трижды шёл в завоевательные походы на запад. Один раз их остановили персы, второй раз арабы, третий натиск китайцев на запад остановила русская императрица Екатерина Великая. И это я молчу про орды кочевников, которые периодически подобно приливам накатываются на Европу из глубин Азии, гунны, авары, венгры, хазары, монголы. Что этого мало?
— Так ты, Ники, поможешь мне сейчас остановить Англию? — с надеждой произнёс Вильгельм.
— Я? — протянув первую часть, чуть ли, не указывая на себя пальцем, буквально бросил ответ Николай, — Нет, Вилли! Нет!
— Но почему? — с обидой в голосе спросил кайзер, печально взглянув на Николая.
— Да, ты садись, Вилли, в ногах правды нет, расслабься, налей вина и слушай, что я тебе скажу. Я не вижу смысла задирать то, что и так исчезнет буквально через десяток, другой лет. Британская империя разваливается. Поверь, очень скоро мы увидим такое государство как Ирландия, дружественное Германии. Особенно если ты им поможешь. И я готов раскрыть тебе две самые страшные тайны англосаксов.
— Это, какие же? — сев в кресло и откинувшись на спинку, произнёс германский император. И Николай произнёс в ответ, при этом первая же фраза, заставила Вильгельма вздрогнуть, и растерянно посмотрел на Николая, который и произнёс в ответ:
