Риана попыталась сделать очередной выпад, но Аккес увернулся и, схватив её за руку, потянул дальше так, что девушка по инерции от своего удара полетела вперёд и тут же плюхнулась носом в землю. Быстро перекрутившись, она поспешила встать на ноги, пока противник не воспользовался её беспомощностью, но он продолжал стоять на месте и, тихо смеясь, наблюдал за ней, чувствуя себя странно счастливым.
— С каких пор это стало игрой? — возмущённо спросила она, немного расслабившись, так как видела, что никто не нападает. — И чего тут смешного?
— Я же говорил. Ты смешная.
— Что смешного в сосредоточенности? — спросила она, обходя его и пристально следя за его руками. Жрица была в курсе, что нужно смотреть противнику в глаза, чтобы предугадать его действия, но не могла поднять взгляда, потому как знала, что стоит ей посмотреть... Её раздражала его странная способность парализовать её взглядом.
Аккес внезапно сорвался с места и, занося руку для удара, нацелился ей прямо в живот. Риана собралась за долю секунды и, отведя его оружие, скользнула в сторону, намереваясь напасть на него сзади, но её удар был заблокирован другой его рукой. Он изогнулся, ускользая и вновь атакуя девушку, но уже с другой стороны. Ей приходилось использовать все свои силы и манёвренность, дабы уходить и отражать его натиск. А Аккес двигался так, словно боги потоком с небес вливали в него силы и энергию. Он крутился вокруг, изгибаясь под её ударами.
У неё складывалось впечатление, что Аккес с ней играется, как кот с мышью и это её пугало, потому что сама жрица сражалась на пределе своих сил. Внутри даже возникла мысль, о том, что раз уж Многоликий отказался от неё, значит, у неё больше нет мужских энергий и способности сражаться, а это значит, она действительно ослабла. Но Риана также понимала, что Небесный Воин не оставит её, и её всё ещё можно назвать великолепной воительницей...
Однако всем этим мыслям некогда было развиваться дальше, так как ей приходилось сосредотачиваться на том, чтобы не пропустить атаку и не погибнуть.
Но тут одна из подсечек достигла цели, и она повалилась на землю. Быстро делая перевороты, с намереньем избежать завершающего удара, девушка вскочила, попытавшись напасть на противника сбоку. В ушах стучала кровь, а глаза заливал пот, но сдаваться она не собиралась.
Уходя от её атаки, Аккес отскочил в сторону и, глубоко дыша, сказал:
— У тебя довольно интересная техника. Тебя действительно сам Воин тренировал?
Воспользовавшись паузой, чтобы вытереть пот с лица, Риана посмотрела на него. Она обрадовалась тому, что он тоже выглядел уставшим. Грудь быстро вздымалась, а кожа блестела от пота. Солнце уже давно село, но поляну заливал свет большой луны, так что видимость по-прежнему была хорошей. Это было ей на руку, так как Аккес, в отличие от неё, прекрасно видит в темноте.
— Иногда... — осторожно сказала Риана, наблюдая за каждым его движениям. Она уже не раз видела, как он, отвлекая её разговором, внезапно нападал, и потому старалась быть начеку. Одновременно с этим девушка всё же решилась тоже снять с себя часть брони, тяжесть которой выматывала её всё сильнее.
Расстёгивая ремни наручей и грудной пластины, она, так же как и Аккес до неё, следила за противником взглядом. Но тот даже не шевельнулся, хотя, запрокинув оружие на плечи, не менее внимательно следил за каждым её движением. Наконец, оставшись только в сорочке, заменяющую ей рубаху, жрица с облегчением вздохнула. Было бы совсем идеально, если бы она ещё могла снять грудную повязку, каковой ей приходилось обматываться каждый раз, когда предстоял бой. Женское тело не так хорошо приспособлено к сражениям, как мужское.
Складывая одежду, она продолжала украдкой рассматривать Аккеса. Казалось, что он сделан из камня. Мышцы на руках и торсе были выпуклые и выглядели мощными и твёрдыми. А вот она, сколько бы ни тренировалась, не могла достичь такого же эффекта. Её тело было подтянутым и тоже не было лишено мышц, но всё же оставалось мягким и плавным. Силы для сражений у неё было достаточно, но ей всё равно казалось, что она слаба, только потому, что не выглядит вот так... как воин.
Видя, что её соперник по-прежнему стоит неподвижно, Риана энергичным движением откинула со лба прядь волос. Она радовалась передышке и возможности хотя бы восстановить дыхание. Она начинала уже привыкать к ограничениям простого человеческого тела.
Аккес же стоял и смотрел на неё, слегка склонив голову, словно изучая её.
Жрице хотелось спрятаться от этого взгляда, потому что она прекрасно понимала, что он сейчас видит. Раскрасневшееся от напряжения лицо, растрёпанные волосы, липнувшие к мокрому от пота лбу, дрожащие от напряжения руки и тяжёлое дыхание.
И опять же... раньше ей не было дела до того, как она выглядит, но сейчас хотелось хотя бы вытереть своё лицо и переплести волосы. Только вот Риана не могла себе этого позволить, так как малейшая слабость с её стороны — и он нападёт. И тогда ей конец.
Но, к счастью, он не стал долго её рассматривать и, не убирая улыбки с лица, за пару прыжков преодолел расстояние между ними, занося своё оружие в очередном ударе. Риана была готова к удару, но не к манёвру. Он чуть не выбил Керена из её рук, и девушке пришлось отступить, чтоб занять оборонительную позицию. Прежде чем она смогла восстановить равновесие, резко двинув локтем, он выбил меч из её рук так, что жрица была вынуждена уйти в сторону и блокировать его атаки уже одним оружием.
В ней начала нарастать паника. Двигаться приходилось в разы быстрее, чем она двигалась когда-либо раньше. Теперь приходилось отбиваться одной рукой, в то время как противник продолжал орудовать двумя. Риана отступала и отступала, в то время как Аккес, казалось, начал бить сильнее и быстрее. Она и в прошлый раз замечала, что, как только тот устанет у него словно просыпается второе дыхание и он начинает сражаться даже лучше, чем прежде. Очень хорошая особенность, но не тогда когда применяется против неё.
Отступая, девушка пыталась уворачиваться от большинства ударов и блокировать те, от которых увернуться не получалось. Она чувствовала, что время отсчитывает последние секунды до решающего момента. Игры закончились. Даже улыбка с лица Аккеса пропала. Он был сосредоточен и целеустремлён, а движения его стали нетерпеливыми и решительными.
Сделав ещё шаг назад, Риана ушла от очередной подсечки, лихорадочно стараясь что-нибудь придумать. О перерыве тут не стоило и мечтать, как и о том, чтобы вернуть себе оружие. Ведь они договаривались, что бой будет настоящим, а значит, потеря оружия только её вина и он вправе этим воспользоваться.
Делая ещё шаг назад, жрица, к своему ужасу, упёрлась в ствол дерева и поняла, что это конец.
Подняв руку, девушка последним своим жестом попыталась закрыться, поставив блок, но Аккес, выкрутил её руку, лишая её последнего меча. И в следующее мгновение, целясь ей в шею, резко ударил...
В этот самый момент время для Рианы словно замедлилось. Она видела, как острый клинок в замахе двигается к ней, ещё чуть-чуть — и он отсечёт ей голову. Она видела, как Аккес сосредоточенно смотрит на неё. Его взгляд был непреклонен и в то же время, в нём уже виднелось торжество...
Девушка грустно прикрыла глаза. Если уж умирать, то последним ей бы хотелось видеть не это... Гораздо приятней было бы смотреть на его улыбку. Совсем недавно он так открыто улыбался...
Резкий тупой звук ворвался в её мысли, парализовав её сознание. Риана замерла. И ждала... Боли? Холода?.. Кто-то однажды говорил, что умирать холодно. Или стоит ждать слабость? Ведь, умирая, теряешь силы. Но она по-прежнему стояла, от напряжения, сильно сжав зубы. Наконец, не в силах больше терпеть неизвестность, жрица открыла глаза и встретилась с его взглядом.
Аккес стоял к ней очень близко и смотрел на неё, улыбаясь. В точности так, как она себе только что это представляла.
Тут Риана заметила, что его меч, который должен был перерезать ей горло, воткнулся в дерево. Словно он не рассчитал расстояние и вместе с её горлом попытался перерубить весь ствол. Однако клинок ожидаемо застрял в древесине, так и не добравшись до её шеи. И довольная ухмылка на его лице говорила о том, что это вовсе не ошибка.
— Я победил! — сказал Аккес, продолжая улыбаться. Внутри него была настоящая буря. Сердце бешено билось, переполняя его энергией и ликованием. Он смог сделать то, что никому никогда не удавалось. Он смог превзойти жрицу в её мастерстве. Он смог одолеть жрицу-воительницу.
И теперь она стоит перед ним... побеждённая.
Риана уже справилась с растерянностью и даже успела смириться, понимая, что ничего уже не изменить.
— Теперь тебе осталось только убить меня, — сказала она, спокойно глядя в глаза своему убийце. Странная апатия напала на неё.
Веселье тут же пропало с его лица. Теперь Аккес выглядел озадаченным, и даже отступил на шаг.
— Да... осталось убить тебя, — сказал мужчина, так же спокойно глянув на девушку, которую буквально пригвоздил к дереву. Странно, но у него совсем вылетело из головы, что их поединок должен длиться до смерти одного из них. Более того, он уже не хотел, чтобы жрица умерла.
Осознание этого поразило его.
Она всегда его раздражала. Ворвавшись в его мир, эта женщина всё перевернула с ног на голову. Даже если забыть о том, что из-за неё он опять в битвах терял над собой контроль, само её существование выводило его из себя. А началось всё из-за того, что жрица посмела заявить миру, будто она самая сильная и никто не вправе соперничать с ней. Она задела его гордость, и он не смог это стерпеть. С самого начала генерал Дракона хотел уничтожить её, дабы доказать, что никто и никогда не сможет стать сильнее его. Никто и никогда его не одолеет. Никому и никогда он больше не проиграет...
Отступив ещё на шаг, Аккес посмотрел на неё так, словно впервые по-настоящему увидел.
Он так сильно хотел её победить, одолеть, превзойти, что если её не станет... всё закончится. Ему не к чему будет больше стремиться.
Ему слишком нравилось стараться убить её, чтобы действительно убивать.
— Ты на самом деле хочешь умереть? — протяжно спросил он, глядя на неё.
Риана, всё ещё пребывая в неком ступоре, смотрела на него в ответ.
— Я пришла сюда с мыслью, что умру либо я, либо не умрёт никто.
Аккес слегка сощурился, как будто почувствовал что-то неладное.
— То есть ты не собиралась убивать меня? — сердито спросил он, резко приближаясь к ней с угрожающим выражением на лице. И девушка неожиданно отшатнулась в сторону, нырнув под торчащий из ствола меч и делая ещё шаг назад. Что выглядело совсем нелепо, так как реальной опасности стоящий перед ней мужчина сейчас не представлял. Даже оставшийся в его руке меч висел остриём в землю.
Забыв обо всём, Аккес удивлённо на неё посмотрел.
— Я ещё не начал тебя убивать, чего испугалась?
— Я... — неловко посмотрела на него Риана, и вдруг краска залила её щёки, нос и даже шею. — Я не смерти... в смысле, это инстинктивно... просто вспомнила.
Она отвела взгляд, пряча глаза, и это ещё больше заинтересовало Аккеса. Что с ней не так?
— И чего же ты вспомнила, что тебя так напугало?
— Я вспомнила, как там, на дороге... — девушка робко подняла глаза и посмотрела на него. — Ты тоже резко приблизился тогда...
Аккес несколько секунд удивлённо смотрел на неё, а потом вдруг рассмеялся. Подняв руку, он откинул растрепавшиеся волосы назад и посмотрел на неё, искрившимся от веселья, взглядом.
— Ты подумала, что я тебя поцелую? — спросил он серьёзным голосом.
— В прошлый раз ты так и сделал, — нахмурилась жрица, подозрительно уставившись на него в ответ. — Я так и не поняла, зачем.
— Не поняла? — всё ещё едва сдерживая смех, переспросил Аккес. — А ведь это должно было тебя разозлить.
— Все так говорят. Но с какой стати? — удивилась Риана. — Я ведь понятия не имела, что всё это такое и что значит? К тому же, всё произошло так быстро...
— То есть, ты ничего не почувствовала? Ни злости, ни смущения?
— А должна была?
— Обычно люди смущаются, если их целуют на глазах у всех.
Риана вдруг замолчала, а потом вздохнула, опустив плечи.
— Теперь понятно, почему Лекамир так остолбенел...
— Шлемоголовый? С чего вдруг?
— Ну, так я поцеловала его после этого... — тихо проговорила жрица, — чтобы понять... А он покраснел.
Аккес уже не мог сдержаться и засмеялся в голос. Он даже пожалел, что тогда от злости сразу ускакал и не мог видеть всё это своими глазами.
— Да... — вздохнула жрица, опуская голову. — Все смеются. Но ведь ничего особенного-то не произошло.
Вдруг смех прекратился, а Аккес внимательно посмотрел на девушку перед собой.
— Тогда почему ты так отшатнулась?
От неожиданного вопроса и этого взгляда у Рианы по телу побежали мурашки. Ей захотелось отступить ещё на шаг. Насколько всё было проще, когда он пытался на неё напасть...
— Я... — попыталась она что-то сказать, но сама не знала, как ответить на этот вопрос.
Аккес же, закинув свой меч на плечо, и сделал несколько шагов к ней. Внимательно глядя ей в глаза, он продолжал серьёзным тоном:
— Ты подумала, что я тебя поцелую, но зачем было так пугаться, если это пустяк? Ты говоришь: "все смеются". Но зачем было стольких об этом расспрашивать, если это ничего не значит? — он приближался и приближался. — Или может быть, это всё-таки что-то значит? И ты отшатнулась, потому что на самом деле хотела этого поцелуя, не так ли?
Он дразнил её. Риана это прекрасно понимала, но, всякий раз, когда он находился рядом, не могла нормально мыслить. Она чувствовала его энергетику как некое облако, которое стремилось её поглотить. Его взгляд, его речь, даже то, как он сражается... всё говорило в нём об этом.
Ей приходилось всячески сопротивляться этому напору. И с каждым разом это становилось всё труднее.
— Нет, не хотела, — с трудом выговорила она в очередной попытке защититься.
Аккес вдруг замер. С лицом, выражающим крайнее удивление, он даже отступил на шаг назад. Какое-то время он так и стоял, потрясённо глядя на девушку перед собой. Он несколько раз открывал рот, чтобы что-то сказать, но, словно онемев, закрывал его обратно.
— Серьёзно? — наконец, выговорил он, недоумевающе осматривая жрицу.
И тут вдруг опять расхохотался.
— Я не понимаю... — сказала девушка, чувствуя себя ещё более неловко из-за его странной реакции.
Он опять посмотрел на неё, иронично приподняв брови.
— Ты серьёзно только что пыталась мне соврать?!
— Что? — удивилась Риана и тут же опять густо покраснела. — Нет... О-о-о...
И тут осознание дошло до неё. Совсем запутавшись в своих ощущениях, она попыталась сказать то, что, по её мнению, помогло бы ей избежать этого состояния. Проще: она действительно пыталась сказать неправду. Это настолько потрясло её саму, что она растерянно уставилась на свои руки, будто это они были виноваты в её проступке.
