— Но зачем? — мрачно поинтересовался Гарри, прикрыв глаза. — Этот идиотский турнир создаст мне кучу проблем на ровном месте, а выигрыш абсолютно не окупает усилий.
Флёр подавилась заготовленной тирадой, но поскольку в комнату вошли судьи и преподаватели, решила помолчать. Гарри же просто не обращал внимания ни на кого, с головой уйдя в свои мысли.
— Поразительно! — воскликнул Бегмен. — Четыре чемпиона вместо трёх! Такого никогда не бывало! Это потрясающе!
Все остальные его энтузиазма не разделяли.
— Дамблдор, это возмутительно! — заявила мадам Максим. — Я не знаю, как вы это провернули...
— Я тоже не знаю, — вздохнул Дамблдор, — хотя гипотеза у меня и есть, но довольно шаткая. Не знаю, насколько она близка к истине...
— Я требую новой жеребьёвки! — возмущённо вопил Каркаров. — Даже если поверить, что вы не знаете, как это произошло, вы всё ещё отвечаете за своих учеников, а этот наглый мальчишка перешёл все границы! Не знаю, как ему это удалось, но...
— Этот наглый мальчишка способен на многое, — Снейп, с невозмутимым видом прячущий кисти рук в рукавах мантии, мазнул по Каркарову равнодушным взглядом, — и, полагаю, сумел бы преодолеть возрастную черту, потратив на это не меньше суток. У него не было этого времени.
— Его видели в Холле! Он там что-то делал!
— Гарри пытался разобраться в работе черты, — сообщила Макгонагалл, — и к Кубку подходил только один раз — проверить, как черта работает. Потом, когда все бросили записки, он ушёл вместе с Гермионой. Бросить своё имя он не мог.
— Мог подбить кого-нибудь другого, хотя бы эту кудлатую деваху, которая всюду с ним таскается!
— Мистер Каркаров, — подал голос Гарри, — а это правда, что вы до формирования болгарского легиона СС служили у Дирлевангера?
На самом деле Каркаров в то время отирался в Анненэрбе, но осенью сорок четвёртого действительно вернулся в Болгарию и участвовал в формировании болгарской бригады СС... И, если верить Учителю и её источникам, приходил в бешенство, когда ему напоминали о "славном" прошлом.
Источники не подвели — Каркаров мгновенно взбесился:
— Да что ты себе позволяешь, сопляк?! — заорал он. — Ты, мелкий враль, тебе ещё и хватает наглости оскорблять меня?! После того, как ты оскорбил своим обманом всех, ты ещё смеешь дерзить мне?! Да ты просто нарываешься на трёпку, паскудный щенок!..
— Заткнись! — рыкнул лже-Моуди. — Хочется ещё разок проведать дементоров? Вперёд, только на этот раз тебе откупаться будет некем!
— Насколько я помню, вы действительно служили в СС, — заметила мадам Максим. — И, как мне кажется, для шайки Дирлевангера вполне подходите...
— Господа, — снова заговорил Снейп, — если вас заинтересует мнение скромного зельевара, то этот зельевар рекомендовал бы прервать ссору и задать подозреваемому конкретные вопросы — возможно даже с веритрасеумом...
— Зелье подождёт, — отмахнулся Дамблдор, — но ты прав, Северус — обратимся к самому Гарри.
Гомон быстро сошёл на нет, и Дамблдор, оглаживая бороду, спросил:
— Гарри, ты бросал своё имя в кубок?
— Нет, — Гарри соизволил открыть глаза. — Не бросал. Не просил бросить. Даже не намекал. Мне это просто не интересно.
— Так ты ещё и трус, — фыркнул Каркаров. — Что ж, Виктор, он тебе явно не конкурент! Полагаю, нам ту больше нечего делать!..
— Подождите, — мадам Максим подняла руку. — Юноша, ты не мог бы подробнее изложить эту мысль?
— Подробнее... Что ж, просто задайте себе один вопрос: зачем? Мне исполнилось четырнадцать лет, тогда как задания рассчитаны на семнадцатилетних. Я, конечно, достаточно высокого мнения о себе и своих способностях, — Гарри хмыкнул, — но прекрасно осознаю и ограничения. Задания Турнира могут оказаться для меня непосильными — притом в самом прямом смысле слова, поскольку мне может не хватить обыкновенной физической силы. О том, что я никогда не грезил спортивной карьерой, я уже не говорю... И поэтому Турнир для меня — пустая трата времени.
— Слава и деньги...
— Виктор, а ты можешь назвать хоть одного победителя? Вот так, сходу, не заглядывая в энциклопедию и не спрашивая мистера Крауча? Что же до денег... Не стану утверждать, что тысяча галлеонов для меня — мелочь на сладости, но это абсолютно не та сумма, ради которой стоит напрягаться. За этот год я уже получил чуть больше ста тысяч со своих предприятий, а ведь ещё два месяца впереди...
О том, что это доходы только с его предприятий, а не всего чеболя, Гарри упоминать не стал, равно как и уточнять, в какой именно валюте. О самом чеболе — тоже, разумеется, тем более, что официально его и не существовало. Просто семейный бизнес нескольких семей... А если кто-то что-то поймёт не так, то это исключительно его проблемы.
— Я слежу за мальчишкой довольно давно, — проскрипел в повисшей тишине лже-Моуди. — Не верите ему — поверьте мне: нахрен ему этот Турнир не нужен. А вот то, что задания ему могут оказаться не под силу — это он правильно сказал. Кто-то потому и закинул его имя в Кубок, чтобы он свернул шею или помер, попытавшись отказаться. Я даже догадываюсь, как это было сделано...
Гарри внимательно слушал — похоже, Барти-младший описывал именно то, что сделал на самом деле, а значит, схема рабочая. Ну а возможность обмануть подобного рода артефакт лишней определённо не будет, даже если никогда не понадобится...
Итог же дискуссии подвёл Крауч-старший, заявив:
— Правила однозначно гласят: принимают участие в турнире те маги, записки с чьими именами выбросил Кубок. Формального ограничения на их количество в правилах нет, поэтому не принять участие в Турнире мистер Поттер не может. Также правила гласят, что преподавателям запрещено помогать своим чемпионам вне рамок учёбы. На этом всё.
На этом действительно было всё — Крауч сказал самое главное, и Дамблдор, Снейп и Макгонагалл его, несомненно, услышали. Все остальные... До них Гарри не было дела. Sapienti sat...
— Ну что ж, — подвёл итог Дамблдор, — у нас четыре чемпиона... Но остаться должен только один!
И сказано это было таким тоном, что Гарри мгновенно понял: любимым фильмом у Дамблдора был отнюдь не "Твин Пикс"...
В Большом зале царила напряжённая тишина — которая, стоило Гарри появиться, взорвалась воплями "Махди!", "Муад'Диб!" и "Лисан аль-Гаиб!", от чего гости охренели снова и ещё глубже, чем в прошлый раз.
— А ты популярен, мальчик... — промурлыкала вейла.
— Я же национальный герой и всё такое, — заметил Гарри, а затем поднял руку и заговорил:
— Вы своими глазами видели, как кубок выбросил моё имя. Это невозможно изменить, а потому я остаюсь четвёртым чемпионом... Но я не представляю Хогвартс. Я выступаю от имени тех, кто пошёл за мной — от вашего имени! И я одержу победу — здесь и далее, что бы ни противопоставил нам мир! Это будет и вашей победой — не первой и не последней, но первой, которую одержит не Гарри Поттер, а Лисан аль-Гаиб!
— Махди! — заорали в ответ в зале.
Опустив руку, Гарри едва заметно усмехнулся. Что ж, его работа принесла плоды — может быть, не все, но многие из тех, кто сейчас называет его Махди, готовы пойти за ним куда угодно. И таких будет всё больше и больше... И они ему понадобятся. Потому что приближается джихад — и трудно сейчас сказать, кому в этой пьесе отведена роль дома Коррино...
— И всё же, Гарри, ты точно не бросал записку? Честно-честно?
Вместо ответа Гарри взял с дивана подушку, взвесил её в руке и запустил в Кэти Белл. Может, хоть это заставит её прекратить задавать один и тот же вопрос?..
Подушку Кэти поймала и отправила обратно. Гарри резко завалился на бок, подушка пролетела над ним и угодила в Рона, задремавшего на другом конце дивана. Рон подпрыгнул, широко открыв глаза, и, не разбираясь, огрел подушкой первого попавшегося — то есть мирно шедшего мимо Шеймаса.
— О! — только и сказал Шеймас, отобрал у Рона подушку и стукнул его самого. Рон схватил вторую подушку и врезал Шеймасу... А несколько секунд спустя в гостиной разгорелась эпическая битва на подушках.
Воспользовавшись суматохой, Гермиона, Гарри а за ним и Джинни выскользнули из гостиной — предстоял серьёзный разговор.
Они собрались в пустом кабинете, в котором до сих пор не бывали. Не класс — скорее, учительская или комната отдыха, по крайней мере, там были стол и диван... И больше ничего.
— Поздравляю, господа, мы в заднице, — хмуро сообщил Гарри, пройдясь по кабинету. — И основа её — тот простой факт, что Людо Бэгмен — идиот. И его идиотизм заразен... Я правильно понимаю, что никаких ограничений для заданий нет?
— Кроме одного — у семикурсника должен быть шанс его пройти, — кивнула Гермиона. — Так что нунду мы определённо не встретим, но и только.
— Уже что-то, — проворчал Гарри. — Впрочем, давайте честно — всё, с чем может справится семикурсник Хогвартса, мне вполне по силам. И Барти не может этого не знать, так что всерьёз рассчитывать на то, что меня прикончат на Турнире, не может. Следовательно, он задумал что-то другое. Что?
— Столкнуть тебя с Волдемортом, — хмуро сказала Луна. — Тот ритуал... Ты вполне подходишь для него в качестве врага. И даже если Барти поступит неправильно, что-то у него получится...
— И тогда до конца Турнира тебе вряд ли что-то грозит, — заметила Дафна. — А вот после... Если сорвать Турнир, шума будет слишком много, а Волдеморт, если только не лишился рассудка окончательно, должен сначала отсидеться, восстановиться и вытащить хотя бы часть своей банды из тюрьмы. Ему невыгодно привлекать к себе внимание слишком рано.
— Никогда не следует недооценивать человеческую глупость, — покачала головой Гермиона. — А уж глупость, помноженная на раздутое самолюбие — это вообще ад. Ну а с самомнением у этого типа всё в порядке, как нам отлично известно...
— В общем, стоит оглядываться чуть чаще, чем обычно, — подвёл итог Гарри. — Кстати, кто-нибудь знает, где Люпин?
— Удрал в Канаду, — сообщил Джастин. — И там его следы теряются, так что даже неизвестно, жив ли он вообще.
— Неплохо, — кивнул Гарри. — Ладно, возвращаемся — до отбоя всего ничего, а воевать с Филчем, тем более на пустом месте, у меня нет желания...
* * *
Гость не был неожиданным — но сегодня она не ждала никого. Впрочем, почему бы и нет? Тем более, что именно этого гостя она ждала уже давненько...
— Здравствуйте, Раджив, — она кивнула гостю, — устраивайтесь. Вино какой страны вы предпочитаете в это время суток?
— Пожалуй, я воздержусь, — Раджив Патил немного неловко опустился в кресло. — Простите за это вторжение, но мне необходимо поговорить с вами.
— Это моя работа, — она уселась напротив, свободно откинулась на спинку и спросила:
— Итак, Раджив, о чём же вы хотите поговорить?
— О Хатоваре, — тяжело ответил Раджив. — О Хатоваре и Отрядах...
1994. XI
Ажиотаж вокруг лишнего чемпиона довольно быстро спал до приемлемого уровня. В основном потому, что от Гарри Поттера всегда ожидали чего-нибудь удивительного и невероятного — просто потому, что это Гарри Поттер, Лисан аль-Гаиб... По той же причине большая часть Хогвартса верила, что он не бросал записку в Кубок — зачем? Нет, кое-кто, конечно, утверждал, что всё это — обман, но последователей у этого "кое-кого" было не слишком много. А некоторые другие и вовсе намекали, что записку в Кубок бросил сам Кришна... И ведь им верили.
Сам Гарри относился к этому со здоровым пофигизмом, но внимательно наблюдал за происходящим вокруг — кто-то просто обязан был проболтаться о сути первого задания Турнира...
Вот только информацию он получил из довольно неожиданного источника — от Рона.
Рон, подловив его у дверей кабинета зельеварения, тихо сообщил:
— Мой брат Чарли прислал письмо, говорит, что на днях приедет. Я подумал, что тебя это может заинтересовать...
— И почему же? — осведомился Гарри.
— Ну... — протянул Рон. — Он же драконолог, работает в Румынии, а из заповедника хрен выберешься...
— Драконолог внезапно приезжает на турнир... — протянул Гарри. — Подозрительно... Знаешь, Рон, это действительно может оказаться полезным — я в такие совпадения не верю.
Снейп неожиданно решил устроить опрос, написал на доске вопросы, и теперь со злорадным удовольствием наблюдал, как ученики страдают, пытаясь вспомнить хоть что-то из теории. При этом он ещё и комментировал...
— Когда носорог глядит на луну, он впустую тратит цветы своей селезёнки... Мистер Гойл, не надо следовать его примеру. Вы всё равно не сможете незаметно открыть учебник, не стоило его доставать. Мистер Малфой, мне нравится ваш энтузиазм, и я искренне надеюсь, что вы вернёте свои оценки на прежний уровень... хотя бы когда-нибудь. Мистер Поттер, насколько я понимаю, желание создать философский камень в вас не угасло... Но я вас уверяю — сверкать очками в стиле нашего дорогого директора для этого вовсе не требуется. Мисс Грейнджер, ваш энтузиазм меня временами пугает...
Именно этот момент и выбрал Колин, чтобы вломиться в класс и радостно сообщить:
— Сэр, там Гарри вызывают наверх! Фотографироваться! И палочки проверять ещё!..
— Поразительно, — изрёк Снейп, приподняв бровь. — Впрочем, я ожидал чего-то подобного... Идите, мистер Поттер, и сдайте работу — полагаю, вы набрали хотя бы на "Удовлетворительно".
Забрав сумку, Гарри отправился за Криви — наверх, в незнакомую маленькую аудиторию, где уже собрались остальные чемпионы, Людо Бэгмен и Рита Скиттер с придурковатого вида фотографом.
— Заходи, Гарри, — пригласил его Бэгмен, — сейчас состоится церемония проверки палочек — Олливандер сейчас у директора... Ты ведь знаком с Ритой Скитер?
— Заочно, — буркнул Гарри, разглядывая журналистку. Слухи не врали, и со вкусом у Риты действительно были проблемы... А вот с совестью проблем не было — за отсутствием таковой.
— Вот и отлично! Людо, нельзя ли взять у Гарри небольшое интервью перед началом церемонии? Это определённо добавит статье живости. Ты не против, Гарри?
— Сопротивление бесполезно? — поинтересовался Гарри, оценил взгляд Риты и вздохнул:
— Хорошо.
Рита немедленно ухватила его за плечо, утащила в какую-то подсобку, захлопнула дверь и заявила:
— Ну вот, теперь нам никто не помешает...
— Звучит довольно двусмысленно, — заметил Гарри, — но да ладно, спрашивайте.
— Ты не против Прытко пишущего пера? — не дожидаясь ответа, Скитер раскатала на ящике свиток, достала ядовито-зелёное перо, пару раз прикусила его и поставила на пергамент. Перо застыло вертикально.
— Так... Проверка. Я — Рита Скитер, репортёр, — перо, однако, вывело: "Рита Скитер — привлекательная блондинка сорока трех лет. Ее острое перо проткнуло немало раздутых репутаций".
Насчёт привлекательности Гарри мог бы поспорить — Скитер была абсолютно не в его вкусе — но это было пустяком на фоне пера, писавшего какую-то дичь. Скитер не интересовали ответы — она их сочиняла на ходу... И Гарри не выдержал.
Краем глаза прочитав очередной пассаж — что-то про изумрудные слёзы в глазах, или наоборот, разбитое сердце и прочее — он зацепился за слова "воля к власти и стремление повелевать", и это оказалось последней каплей.
