— Понятно, сир, а какую задачу поставить Рыжкову?
— Юг. Тем более, что вскоре ему нужно будет отправляться в Лиму за переселенцами и работниками Слуцких селитряных шахт. Ну и картография Севера, но еще раз повторяю, без какого либо общения с северными аборигенами. Я его еще дополнительно проконсультирую. В общем, пробуду здесь около месяца. Нужно будет вон, через залив крестьян на землю посадить, на кораблях капитально очистить и отмыть все промежуточные палубы, рассохшиеся шлюпки поправить. Короче, есть еще целый ряд вопросов, но обсудить их у нас время будет.
К нам присоединился Антон Полищук, и мы проговорили о разных вещах еще около трех часов, но нас прервал запыхавшийся от быстрого бега Фомка.
— Ваша светлость! Госпожа Орлик велела передать, что Настя помирает.
— Как помирает?! А она родила?
— Нет, госпожа Орлик говорит, что не может она родить, так и помирает.
Мою душу подорвало. Настя, которой совсем недавно пообещал стать крестным отцом ее детей?! Умирает, не родив?! Все наши молодые женщины рожали впервые. Оксана на корабле, прямо в пути уже принимала роды восемь раз. Все удачно. Правда, во время штормов произошло четыре выкидыша, но здесь уже ничего не поделаешь, не выдержал организм. Однако, никто из рожениц еще не умирал. Понимал, что смертность будет и немаленькая, так как таких отраслей медицины, как гинекология и акушерство еще вообще не существует. Но у нас когда-то обязательно появится, пусть даже через смерти, страдания и муки.
Тут же сорвался с места и помчался к трапу 'Алекто'. Взбежав на палубу, метнулся к люку, ведущему на опердек и, фактически скатился вниз. Дверь санитарной каюты была открыта, из нее слышались протяжные стоны, а рядом толпились все четверо наших полулекарей и несколько девчонок.
— Что? — корабельные инвалиды пожимали плечами, а девчонки плакали. Заглянул в дверь и увидел возле измученной жены угрюмого и молчаливого супруга, по его щекам тоже текли слезы, — Так что?
— Что-что! — в сердцах воскликнула Оксана, — Там нет ни жопы, ни письки. Как раскрылось в самом начале чуть-чуть, так больше и не раскрывается, только кровь стала сильнее идти. Я уже раньше такое видела. Нет, не родит она.
— Так что же делать? Я же обещал... — тихо сказал сам себе, глядя глазами Женьки из ХХI века на этого ребеночка с огромным животом и окровавленной простынкой между ног.
— А что тут сделаешь, — ответила Оксана и кивнула в сторону трапа, — Там есть еще десять девок таких же маловатых, как и эта. Прямо не знаю... Значит, такова наша женская доля, не она первая умирает, не она последняя.
Вдруг перед глазами возникла супруга из той жизни, мать моих двоих детей. Ей тоже рожать было сложно, и доктор сразу предупредила о необходимости кесарева сечения. Поэтому, делали полостную операцию и в первом случае, и во втором. Лично я очень переживал за эти роды, консультировался с Вадиком, хирургом одной из Киевских клиник, моим давним товарищем, а так же двумя посторонними врачами, при этом проштудировал всю специальную медицинскую литературу. Тогда еще интернета не было но, фактически весь процесс операции от разреза живота до изъятия ребенка и специальных швов на матке, изучил самым тщательным образом. Прошло много лет, но как ни странно, эти знания с моей головы нисколько не выветрились.
Еще вспомнился дружбан Серега Балашов, которому в полевых условиях удаляли аппендицит. Тогда мы всей компанией летали в тайгу на охоту, а Вадик как всегда таскался со своим хирургическим чемоданчиком, за что мы над ним постоянно прикалывались. Вот и случилось так, что пришлось мне ассистировать хирургу в самой обычной брезентовой палатке.
Оперировать сейчас самому, когда в этом совершенно ничего не понимаю? Конечно, и в той жизни, и в этой, разделать убоины довелось немало, но свинья, бык или олень это ведь не человек!
Неужели с Настей ничего не сделаем? То, что смогу вскрыть живот и вытащить детей, даже не сомневался, на это был настроен изначально, как только услышал от Фомки, что 'Настя помирает'. Но сможем ли ее спасти?
Насколько мне было известно из прочитанных источников, кесарево сечение начали делать еще в античные времена. Согласно древнегреческих мифов из чрева умершей матери были извлечены братья Дионис и Асклепий. В Риме, в седьмом веке до нашей эры был даже принят закон об обязательном вскрытии живота умерших рожениц, а хоронить беременных, было категорически запрещено*. Затем, процесс был задавлен папской инквизицией, и лишь вначале ХVII века хирургом Траутманном из Саксонии в Европе была сделана первая удачная полостная операция.
* Кесарево сечение — Lex Caesarea — caedere, древний закон Цезаря о спасении новорожденных.
В России подобные операции стали делать примерно через сто пятьдесят лет. Правда, не все было хорошо, врачи почти всегда делали одну и ту же системную ошибку и роженицы умирали, зато, новорожденные оставались живы. И лишь только в середине ХIХ века разобрались, что к чему.
Помню, поинтересовался также вопросом о том, что собой представляла хирургия в средние века, какими методами пользовались, какие инструменты использовали древние трупорезы-костоломы-кровопускатели. Факты ужаснули своим невежеством, тогда мне пришло в голову, что современный человек конца ХХ века (у кого есть клэпка в голове и руки не из задницы выросли), гораздо грамотней с медицинской точки зрения, чем самые продвинутые хирурги тех времен. Они даже раны зашивали сапожным шилом! И выживали у них те, кому инфекцию не занесли.
Сам собой напрашивается вопрос, зачем же заранее убивать девочку, ее нужно хотя бы попробовать спасти!!!
— Все! Говорить не о чем, делаем операцию! Горячая вода где?
— Вон, в корыте, — подсказал Фомка, — Еще у кока казан на плите.
— Всю горячую воду сюда, бегом. А винный настой опия приготовлен?
— Степка наколотил целую бутылку, но лично я его никогда ни разу никому не давала, — ответила Оксана.
— Все когда-то делается в первый раз. Налей Насте маленький шкалик, дай выпить и пусть засыпает.
— А не мало будет?
— Лишь бы не было много, в крайнем случае, добавим, — стал расстегивать свой хубон и кивнул инвалидам, — Раздевайтесь! Вы трое и ты Оксана. Догола.
— Зачем? — удивленно спросил Степа Жук.
— Чтобы с грязной одежды не занести инфекцию, попробуем спасти детей и Настю. Остальные вон за дверь! Будьте рядом, может, чего-нибудь нужно будет поднести или подать. Новиков, ты тоже иди и попроси отца Герасима помолиться Господу нашему. И сам молись.
Блин, ну почему умная мысля приходит опосля, когда уже некуда бежать? Ведь есть же шприц, нужно было в дорогу элементарно синтезировать морфин, и сейчас с вопросом обезболивания не морочить голову ни себе, ни людям. Кстати, что-то мне эти понятия — опий, морфин и героин напоминают, нужно взять их на заметку и тщательно проанализировать.
Вроде, в это время различные одиночки и торговые компании приступили к реализации опия в Европе. Но очень скоро проявится самый грандиозный потребитель — Китай, который будет выкуривать его на немыслимо колоссальные суммы. И вот тогда начнется настоящая война, в которой государство-победитель за суммы от опийных операций (куда там браться золоту и брильянтам) обретет настоящее могущество и мировое господство. Да-да, этот вопрос нужно обдумать.
Открыв крышку хронометра и отметив, что стрелки показывали без двух минут полдень, снял с себя все, до последней одежки, взял мыло, подошел к корыту и стал тщательно отмывать руки. Хорошо, что ногти два дня назад срезал почти под корешок. К этому времени Настя перестала стонать, видно, засыпает. Света над столом было достаточно, четыре масляных лампы со стеклянными колпаками, операционное поле, как говорил Вадик, освещали хорошо.
— Николай, слей мне на руки, — сказал одному из полу-докторов, оглядел их и заметил в выражении лиц одну общую странность: никто из них не усомнился ни в одном моем слове, мое указание выполнялось так, будто бы все так и нужно, и делалось это ежедневно по нескольку раз. Оглядев их обнаженные тела, продолжил:
— Давай-ка Степа, вытаскивай рулон полотна, и каждому оторви по метровому куску. Надо прикрыться, дабы Оксану своими мудями не смущать.
— Га-га-га, — рассмеялись парни, — Надо еще посмотреть, кто кого будет смущать.
— Вот-вот, — поддержал их, — Сиськи у тебя, Оксана, красивые, поэтому, тоже завернись. Иначе, мы вместо того, чтобы работу работать, будем на тебя пялиться.
— Ги-ги-ги, га-га-га, — смеялись ребята, Оксана тоже ухмыльнулась.
Чем-то удивить или испугать моих ребят было, фактически, невозможно, а уж крови они точно не боялись, и за свои восемнадцать-девятнадцать лет жизни насмотрелись и нанюхались ее досыта. Что говорить, если казачонку вручают нож и ставят руку, на правильное и эффективное умение перерезать горло барану, начиная с шести лет, а девчонок в это время учат зарезать курицу.
— Все, хорош ржать. Оксана, быстро сбрей все волосы с лобка. Дай ей бритву, Степа, и оторви еще по большому куску ткани на косынки, чтобы можно было голову, рот и нос прикрыть. А еще вытаскивай свой хирургический ящик и кетгут.
— Кетгут, это который шнурок из бараньих кишок?
— Он самый, — утвердительно кивнул, завернул бедра в простынку и подошел к двери, — Эй, кипяток где?
Дверь тут же отворилась и кок Петро с Фомкой затащили сильно парящий котел.
— Фомка, в каюту дверь не открывать, пока я не выйду, ясно?
— Так точно!
Когда они ушли, взглянул на Настю и увидел, что та уже отключилась, а Оксана аккуратно елозит Степкиной бритвой. Убрав лежавший у нее между ног окровавленный тряпичный сверток, увидел, что шейка матки действительно раскрыта всего сантиметра на три, но не сказал бы, что у нее было сильное кровотечение. А может, я чего не понимаю, только сверху на животе часто-часто возникали и пропадали бугорки.
— Смотрите, те, которые в ней сидят, сильно просятся наружу. Я не доктор, ребята, и не знаю, все ли правильно сейчас делаю, и получится ли у меня. Но, нужно попробовать.
— Верно, — согласилась уже завернутая в льняную простынку Оксана, — Нужно попробовать, хуже не будет.
— Тогда завязываем косынки, закрывая рот и нос по самые глаза, и вытираем руки хлебным вином, — проконтролировав, как все делается, продолжил, — А теперь, Степан и Сашка, становитесь слева, а вы, Оксана и Николай, справа. Я буду между вами посредине, внимательно наблюдайте и делайте, что скажу. Если получиться, то придется вам не одну такую операцию сделать, особенно тебе, Оксана.
— Дал бы Бог, скольких бы детей и баб спасли, — глухо пробубнила она сквозь завязанный платок.
— Вообще-то, вначале в мочевой пузырь вводят катетер, но чего нет, того нет. Если вам доктор Янков не рассказывал, что это такое, то я потом расскажу. Все, приступили, — открыл Степкин хирургический ящичек, изготовленный Иваном Тимофеевичем из платины, и заглянул внутрь. Все эти инструменты были сделаны по моим эскизам. Вытащил прокипяченный цельнометаллический ножик, похожий на скальпель из той жизни и протер его спиртом. Затем, обильно протер спиртом место реза.
Читал, что можно было вскрывать вертикально, от пупка до лобка, но это когда сильно спешишь, а мне спешить не надо, мне нужно попытаться эту маленькую женщину спасти. Поэтому, сразу над лобком сделал неглубокий, сантиметров семнадцать длиной, разрез кожи, приблизительно так, как когда-то видел в книге на картинке. Много или мало, не знаю, ну, сколько получилось. На натянутом животе он тут же разошелся, обнажив мышцы.
Когда Вадик удалял Сереге Балашову аппендицит, то делал глубокие послойные резы, правда, в том рыхлом пивном животяре было чего резать. А на этой худобе несчастной и пальцем все проткнуть можно. Здесь было два кровоточащих сосуда, и я их кривой иглой подцепил и крепко затянул, комментируя свои действия. Вот сколько лет прошло, а то, как Вадик делал операцию, прямо сейчас стоит перед глазами.
— В уголке делаю короткий надрез, смотрите все, завожу пальцы под брюшину. Чтоб не зацепить мочевой пузырь, дотягиваю скальпель до края реза и раздвигаю пальцами мышцы. Видите, здесь тоже есть кровоточащие сосуды, придется зашить и их. Давай, Оксана, зашивай.
Да, наша акушерка оказалась действительно одаренной, схватывает все на лету.
— Степа, теперь аккуратно оттяни рукой мочевой пузырь на себя и так держи. Саша, пульс?
— Нормально, как у спящего. Толчки четкие и ровные.
— Отлично. Вот, сейчас мы добрались до матки. Ох, какая здесь война, чувствуешь, Степа?
— Ага, — флегматично ответил он, пристукнув по полу протезом.
— Теперь, чтоб никого там не зацепить, ищу свободное пространство, делаю прокол, вот так, и рез. Что-то здесь еще есть... А, 'рубашка'! Трону скальпелем и по ней. Вот, разошлась и она. О! Чувствую маленькое шевелящееся тельце. Все, Оксана, твоя очередь, доставай! — отошел в сторону и уступил ей место. Она осторожно, как бы прислушиваясь, завела левую руку вглубь полости, правой сверху что-то поправила и вытащила на свет Божий, перехватив животиком вниз, маленький сморщенный комочек. Девочка! Пуповину, которая вытянулась следом, слегка оттянул вниз и перетянул.
— Правильно, Оксана?
— Правильно, теперь можно отрезать, — кивнула она, что я сразу же и сделал. Как только она развернула это мелкое создание животиком вверх, оно набрало полные легкие и громко запищало: 'Ваа-ваааа'! Оксана отложила ее на устеленную полотном широкую лавку и извлекла следующее дите.
— О! А Костя Новиков хотел пацана, — прокомментировал Степан, когда второе оказалось тоже девочкой.
— Так здесь еще одно есть! — сказала Оксана и вытащила на всеобщее обозрение мальчика. Этот орал громче всех.
— Хм, ни хрена себе, — хмыкнул Николай. — Такое маловатое, а тройню выносило.
— Сейчас уберу послед и все, — Оксана вытащила и выбросила в ведро плаценту. Помнится мне, что ее как-то используют в фармакологии и получают стволовые клетки, и затем, этот препарат используется для омоложения организма. Как все это делается, абсолютно без понятия, но на бумажке для будущих исследователей все равно напишу.
— Подождите минуту, — прикрыл Настю простынкой, подошел к двери и ударил ее локтем, она сразу же открылась. Боже мой, какая огромная толпа собралась здесь на орудийной палубе, кого здесь только не было. В дверь засунули головы сразу человек десять, даже моя скво была тут как тут.
— Ну что!! — хором спросили они.
— Тройня, две девки и парень. И тихо! — сказал, глядя в перепуганные глаза молодого папаши, но сразу заткнул эмоции, — Теперь будем спасать Настю. Нужны три девчонки, желательно молодые мамы, которые закутают детишек, отнесут в мою каюту, там отмоют и покормят. Или что там с ними надо делать, Оксана скажет. Просто, здесь нет места. И пару ребят, пусть одно корыто и теплую воду заберут.
— Мы, мы! — сразу же нашлись желающие. После пары минут, выслушав указания Оксаны, нам помещение освободили, и дверь опять закрыли.
— Что ж, еще раз протираем руки хлебным вином и продолжим. Итак, если матку не зашивать, а все остальное заштопать, то роженица обязательно умрет. Если кто не знает, как правильно сделать шов, то матку лучше вообще удалить. Но для того, чтобы будущую маму, с гарантией в 99% сделать живой и здоровой, то разрез нужно зашивать специальным трехэтажным швом. Смотрите внимательно, я начинаю. Гадство, не удобно-то как здесь руками залазить. Коля, поддерживай здесь за краешек. Иголка в пальцах скользит, давай наперсток. Перехватывай, Степа, иголку пинцетом.
