Как тольтко он заметил приближение Алика, ушел из комнаты, где в полу-беспамятстве Эл боролась с недугом. Он не мог помочь, но уже позаботился о том, чтобы в купальную наносили воды из общественного бассейна через улицу, сам помогал двоим племянникам Эфроима таскать воду. Под его руководством развели огонь под большим котлом. Женщины уже готовились выкупать Эл. Выговор Алика он принял с пониманием. Ситуация стала для него неожиданностью, более чем падение ее катера в чужой пустыне. Этот угар очень странен, его беспокоило то, что сказала женщина, и что видела Эл. И свою реакцию на посыл женщины в его адрес он не мог объяснить. Ему стало легко, после минутного общения с ней, будто она легкой рукой смахнула част ьгруза с души.
Алик ушел в мастерскую. Ника была там одна.
— Ты знала об этом?
— О чем?
— Об обмороке Эл. Ни ты, ни Геликс не сообщили мне.
— А зачем?
— Эл плохо, по-твоему, я не должен об этом знать?
— Что, на Димона наехать не вышло, решил со мной поквитаться? Я тут камни перебираю по приказу твоей Елены. И у меня еще очень много работы. Не знаю, когда вернусь к своим обязанностям. Иди, наори на Эфроима, это он виноват, он гадалку позвал. Гадалку найди...
— Что за тон?
— Ой, простите. Но заказов у Эфроима пока больше нет. Пол в шестьдесят квадратных локтей не часто встретишь в этом районе города. И вообще мне с мальчиками пора на пляж.
— Куда?
— На пляж. Камни собирать. Скоро отлив.
Ника схватила корзину и, крича на ходу имена мальчишек тоном заправского командира, быстренько ушла из мастерской.
На его удачу пришел Эфроим.
— Ради всех покровителей, расскажи, Эфроим, что происходит? Что за повинность для Ники? Как вышло, что Елена упала в обморок? У нее хорошее здоровье.
И Эфроим пересказал Александру, что происходило с утра до этого времени.
— Не гневись на Деметрия. Он не знал, как на нее подействуют воскурения. И он был там, и сам вынес ее на руках. Ему не следовало прикасаться к ней, но он видно не знает, кто такая Елена.
— Что ты имеешь в виду?
— Он запросто взял ее на руки, не боясь гнева богини. Мужчина не должен так прикасаться к жрице, нужно было позвать женщин.
— Эфроим, да почему ты решил, что Елена — жрица? — Александр чуть повысил голос.
Эфроим немного замялся. Но не мог же Александр не знать правды о невесте, но ео удивление было искренним.
— Моя родственница прорицает очень давно, с тех лет, как была девочкой. Она делает верные предсказания, потому что видит души людей. Она никогда не ошибалась. Елена сама попросила разрешения к ней обратиться. Она же понимала, что оракул скажет правду.
— Ты ее позвал?
— Нет. Моя родственница знала о моих затруднениях и согласилась испросить совета у богов. Я только попросил сделать предсказание для Елены. Она сказала все, что видит. Обо всех, кто присутствует. Мы стояли рядом со светилищем, череззанавес было слышно, что там происходит. Но я никому не расскажу, что Елена — жрица. Предсказательница молодости она тоже падала в обморок и пребывала в забытьи до суток. Потом вышла замуж. Муж запрещал ей прорицать ради ее же блага, но силу она не утратила. После смерти мужа, она часто помогает близким и этим утешается. Забыл сказать Деметрию, что она желала видеть его гостем. Скажи мне, Александр, как вышло, что ты не знаешь о Елене самого главного?
Это обстоятельство они не обговаривали заранее, нужды не было. Алик был взвинчен, чтобы на ходу придумывать эту часть легенды.
— Можно я не стану говорить, — отказался он.
— Если ты увел ее из храма, или она сама ушла за тобой, то ее будут искать. И весть о таком поступке может дойти до властей. Если вы не прогневали богов, то вас будут преследовать люди. Я не стану никому говорить об этом, но лучше будет, если вы не станете заключать брак в Александрии. Слухи разойдутся быстро. Лгать людям, что она тебе жена, тоже не следует.
— Она мне жена, — не выдержал Алик.
Эфроим вздохнул в ответ.
Вечером их навестили Лин и Алкмена. Эфроим был рад снова увидеть их. Ему пришлось повторить рассказ. Эфроим заметил, как Алкмена встревожилась и поспешила к Елене, а Лин лишь многозначительно покачал головой.
— Она жрица? Ты не мог не знать. Ты брат, — спросил Эфроим у Лина.
Эфроима терзало любопытство и тревога.
— Это не тот случай, когда женщина дает обет безбрачия, — тон спартанца был мягок и лишен опасений. — Ее посвятили не по ее согласию. Ты понял, Эфроим, что она необычная. От этого ей многое пришлось пережить. Она приехала в Александрию по делам, не для того, чтобы выйти тут замуж или поселиться здесь. Не тревожься, завтра утром мы переселимся в другой дом, и тебя не будут больше терзать эти заботы. Я слышал, Елена наказала Нику. Если ты будешь с ней строг и справедлив, она начнет тебя уважать. Ника — сложный человек, но честный. Если убедить ее в справедливости действия, она это со временем примет. Она умная девочка.
— А ты позволишь твоей жене навещать мастерскую? — спросил Эфроим.
Лин улыбнулся доброй улыбкой.
— Да.
Тон Лина, его манера говорить, наконец-то, успокоили Эфроима.
По пути в новый дом их догнала Ника. Она заявила, что жить в доме Эфроима она не будет.
— Не сердись на Эл, она права, — сказала Оля, едва за ними закрылись скрипучие ворота дома.
Они осмотрелись и выбрали место посредине двора, чтобы погооврить.
— Ты дуешься на Эл за наказание? Благодари, что вообще осталась. Вмешиваться в дела местных — это глупость. Тебе Эл нужно благодарить.
— Она не взяла меня в библиотеку, — зло фыркнула Ника.
— И я бы не взяла. Это не рынок и не мастерская Эфроима, — возразила тут же Ольга. — Ника, это сложная работа, где нужно действовать только наверняка. — Что же теперь будет с этим обмороком? Все равно же разболтают по секрету всму кварталу.
— Ты не знаешь, что случилось с Эл на этой церемонии прорицания? Как-то с трудом могу поверить в обморок, — сказал Игорь.
— Я понятия не имею. Я таскала камни, — ответила Ника.
— Я тут вижу проблему, даже две, — заговорил строгим тоном Игорь. — Ника, или ты проявляешь глупое упрямство, пытаясь самоутвердиться, либо ты в принципе не понимаешь с какой опасностью сопряжена наша работа. Ты же изучала работу патруля целый год. Этого довольно, чтобы понять механизм взаимодействия с историческим материалом и с группой. Тебе говорить нужно осторожно, а ты вмешалась.
— Но Эл-то вмешивается!
— Эл умеет правильно учитывать обстоятельства, — возразил он.
— И у Эл преимущество, она может себе это позволить из-за ее взаимодействия со временем, — добавила Ольга.
— Вот только не нужно снова о дверях. Кто видел эти двери? — ворчала Ника.
— Мы в них проходили, — пожала плечами Ольга. — С помощью Эл, конечно. И я не о дверях говорю, а об умении ощущать ситуацию.
— А меня она ни разу на свой остров не взяла.
Ольга далда жесмтом понять, что разговор бсполезен. Ника была в том самом взвинченном состоянии, когда взывать к голосу разума было бессмысленно.
Она отвернуась от них, потом пошла в сторону дома, замахала руками и опять завочала.
— О-о, явился. Воспитатель.
Ника со злым видом поспешила удалиться до того, как постучали в ворота.
— Это я, — раздался снаружи голос Дмитрия.
Игорю пришлось опять поднят тяжелый деревянный засов. Дмитрий прошел в образовавшуюся щель ворот и помог ему снова их запереть.
— Ты оставил Эл? — удивился искренне Игорь.
— Алик хочет выяснить с ней отношения. Не отходит от нее ни на минуту. Ему в таком состоянии лучше быть с ней. Будет хуже, если я там буду находиться. К тому же, с Никой вы не справитесь. Если она сбежит, я ее найду. Она это знает.
— Она хотела сбежать?
— Планировала.
Игорь хотел сдержаться, но не смог. Он заметил:
— И все же, ты оставил Эл.
— Нет угрозы, от которой я должен ее защищать. Алик ей нужнее, у него сила.
— Во время церемонии у Эл было видение? — уточнил Игорь. — Снова?
— Определенно, она что-то видела.
Игорь вздохнул как-то грустно.
— Самадин ее этому учил. Но странно, что ей стало плохо от дыма, — заметил Игорь.
— К ней возвращаются способности, но она не так сильна, как раньше, — ответил Дмитрий.
— Что произошло, когда вы были в космосе? — встревоженнос спорсила Ольга. — У нее рука болит, уж меня не обманешь. А этот обморок результат упражнений у Самадина? Ты знаешь. Расскажи, пожалуйста, Дмитрий.
Дмитрий повернулся к ней.
— Лоролан нас нашел. Устроил Эл аварию. Она рухнула в пустыне во время полета. Машина — в дребезги, включая капсулу пилота. Эл еще в Москве была с недопеченной рукой. Несколько перебросок подряд. Самадин. Драка в Перпиньяне. Нагрузка, — пояснил Дмитрий.
— Я Нику проверю.
Оля решила уйти. Если она покажет свою тревогу, это может выбить из равновесия Игоря и заставит Дмитрия еще больше напрячся.
Игорь продолжил разговор.
— Она стремительно поседела, когда узнала о Самадине, — Игорь хмуро посмотрел на друга. — Бишу сказал, что видел такое, когда она чуть не убила Алика... Тогда... Это результат не просто напряжения, а кризиса. Сколько она сил потратила? В Перпиньяне была драка? Вы обошли эту деталь.
— Ну, не совсем драка. Потасовка. Мы не позволили ликвидировать наблюдателя и нас. Мы нейтрализовали двенадцать человек патрульных, чтобы они сигнал тревоги наверх не передали и не скрыли наши следы. К счастью навигатор оказалась из наших.
— Задача была не только отвлечь от нас внимание, но и оповестить все отделения? Это чертовски хороший ход. Нарушение связанное с новым способом проникновения в прошлое — это ошеломляющая новость. Но так рисковать может себе позволить только Эл, — сказал Игорь с гордостью. А мы этот проход не оговаривали.
— Едва ли это оценят так же высоко, как ты, — вздохнул Дмитрий.
— Патруль пришел не через платформы.
— Иначе бы нас не выследили.
— Выходит, Эл решила поучаствовать в доказательстве работы теории Самадина. Алик и я не поверили в ошибку, а она поверила. Значит Эл здесь не только артефакт ищет, — Игорь состроил довольную мину. — Едва ли она отдаст контроль Алику, потому что только она понимает до конца, что происходит и еще будет происходить. Я вчера понял, как это трудно. Я не уверен, что из Алика сейсчас выйдт адекватный командир. Ольга проверяла последние данные на него. Это уже на грани возможностей нашей науки, как она говорит. Не смотря на то, что они имеют индивидуальные биологические матрицы, каждый свою, но где-то в прототипе Алик и Эл имеют одну природу. То есть они из одного мира. А Эл настаивает, что они из одной семьи. Геликс вежливо смолчал. Ты можешь в это поверить?
— Я принял это как данность.
Игорь покивал. Не стоило ждать от Дмитрия иного ответа.
— Он знает?
— Я не вмешиваюсь, что мог я ему сказал.
Игорь почесал затылок.
— Не знаю, что и делать.
Ольга вышла во двор с плетеной корзинкой кувшином в руках. Она пошла к ним, вышагивая по камням двора
Заметив суровые лица друзей она вдруг поставила корзинку на голову и прошлась к ним, вызвала этим поступком заинтересованный взгляд Дмитрия и улыбку Игоря.
— Видела на рынке, как женщины это делают. Если донесу, предлагаю поужинать, — сказала она.
Игорь ей помог и они устроились на каменной скамье тут же у входа. Она села между ними.
— Думаю, мы вовремя ушли от Эфроима, не остались на ужин, а то не знаю, что говорить. Теперь Эл будуд считать беглой жрицей. Тут сурово наказывают за такие поступки. А еще я подумала, что вы проголодались.
— Спасибо за заботу, — ответил ей Игорь. — А я думаю, что лишившись постояльцев в нашем лице, Эфроим лишился части дохода.
— А Ника? — спросил Дмитрий, глядя на блюдо с фруктами и три чаши, что там лежали.
— Я уже отнесла ей еду. Пусть побудет одна. Все еще ворчит. Она воспринимает все, как прогулку. Ой, у меня мысли разбегаются.
— Спасибо за заботу, — вдруг сказал Дмитрий.
Ольге стало приятно до слез.
Ольга сидела между ними, угощала их, разливала воду. Они сидели втроем на одной скамейке, ели молча, поглядывали друг на друга. Игорь поймал на лице Ольги выражение надежды. Она была рада видеть Дмитрия не слишком мрачным и улыбалась, когда косилась на него, а на лице Дмитрия была маска спокойствия, но не такая, как раньше. Из его темных глаз исчезло выражение муки. Игорь заметил это себе с удовольствием.
— Забыл тебе сказать, — вспомнил Игорь. — То есть Эфроим обмолвился, что та женщина, прорицательница, хотела тебя видеть гостем в ее доме.
Дмитрий скосился на него.
— Правда?
Игорь кивнул. Дмитрий в своей новой манере ничего не ответил.
— Расскажи, как это было? — попросила Ольга. — Нам стоит волноваться? Я о церемонии.
— Нет. Если Эл захочет, сама расскажет. Правда в том, что женщина почувствовала Эл, но едва ли она станет с кем-нибудь говорить об этом. При этом она выглядела обычной, совсем не странной и поведение Эл ее не удивило. Она не первый раз проводит церемонию, может быть видела такое. Было видно, как она устала после этого действа. Она была спокойна. Это она вслух назвала Эл жрицей, но она сказала, что Эл ею станет. Снаружи наверное не так услышали.
— Так вот откуда убеждение Эфроима, что Эл — жрица. Теперь понятно, — сказал Игорь.
— Я схожу к гадалке, обязательно, — заверил Дмитрий. — Нельзя упускать ее из виду.
— Ребята, что с нами будет? Потом, когда мы отработаем эту операцию? — спросила Ольга.
— А ты уверена, что отработаем? — спросил Игорь, легонько толкнув ее плечом.
— Нам деваться некуда, — с улыбкой скала Ольга. — Мы сами спровоцировали все это.
— Мы придумали, как сделать временной маркер, — сообщил Игорь. — Хотел Эл порадовать. — У нас есть предложение. Если Эл согласиться, одной заботой у нее будет меньше. Вообще-то стоит взять на себя больше забот.
Игорь посмотрел на реакцию Дмитрия, тот пожал плечом.
— В доме прохладно ночью, предлагаю всем спать у очага в большом зале. Ты как? — Игорь с вопросом покосился на Дмитрия.
— Да, — кивнул он.
Когда утром Игорь проснулся от утренней прохлады, то не нашел Дмитрия, зато обратил внимания, что Ника ночью перебралась спать в зал.
Он поднялся, потянулся и прислушался. Он привык просыпаться под шум, утренние звуки в доме Эфроима. Снаружи слышалось щебетание птиц, где-то крикну петух, шум листвы. Чкеловеческого шума не было.
Самым большим преимуществом этого дома кроме компактности и запасных выходов, был водопровод. Воду можно было пить.
Он прошел в купальню, закрытое помещение, где был маленький бассейн, а вода текла изо рта странной маски, при повороте медной ручки, вделанной в стену. Идея простая и гениальная, чего он не ждал от этого времени. По его мнению, местная наука была на гораздо большем уровне, чем представляли себе последующие поколения.
Он умылся и стал размышлять, чему посвятить день. Если Дмитрий отступил, вручив Эл заботам Алика, то он едва ли мог что-то предпринять. До вчерашнего замечания Дмитрия, он не предавал значения тому, что Эл может уставать от всех этих событий. Он привык видеть ее сильной, а временами всесильной. После видения он не мог не заметить, что в ней скользит былая жесткость. Он подумал, что Дмитрий тоже мог измотать ее своей хандрой.
