— Нет, Варг, не подходи, я никогда не буду твоим. — Отшатываюсь от него с дикой болью в груди. — Прости, но ты уже опоздал. Мне нужно идти.
— Что ж, Джей, не смею задерживать, но помни, я сделаю тебя только своим, заставлю поверить в мою любовь и обнажить твои чувства. Ты от меня больше не убежишь. — Он разворачивается и уходит, а у меня подкашиваются от слабости ноги, и я медленно опускаюсь на примятую нами траву.
Почему у меня не получается забыть его, похоронить свои чувства? Зачем так бьется глупое сердце? Я не хочу ни его любви, ни жалости, ни власти, но он как огонёк свечи, горящий в темноте ночи и притягивающий бабочку, и я стремлюсь к нему, обманутый тёплым светом, сгорая заживо, теряя свою душу...
* * *
Среди чёрных драконов, прибывших для битвы с Льюном, нет Теоно. Он остался в долине охранять два отложенных яйца. Это редкость, обычно в кладке не более одного. Очень скоро появятся молодые дракончики, но я их уже никогда не увижу, и это тоже заставляет сжиматься моё сердце. Торен зол, что роль матери выполняет Теоно — королю чёрных драконов нельзя заниматься высиживанием потомства, так как это разрушает его авторитет и статус. Только младший супруг может откладывать яйца и воспитывать детей, или тот отец-дракон, чей спутник погиб. Торен запретил мне появляться в долине под страхом смерти и объявил о гибели супруга Теоно. Я так и не знаю, действительно ли мой дракон согласился на разрыв наших отношений ради поддержания своего статуса или это наглая ложь — мне не удалось даже краем глаза увидеть его, не то что поговорить. Торен добился от меня клятвы, что я никогда не посмею появиться в долине Чёрных драконов, когда поймал пытающимся проникнуть в пещеру к Теоно. Он шантажировал меня, угрожая, что убьёт. Я оказался намного слабее его, не смог победить в схватке и поэтому дал слово, что никогда не подорву авторитет мужа. Торен передал мне, что Теоно искренне сожалеет, что так получилось, что я выполнил свою миссию по спасению чёрных драконов и больше ему не нужен. И в качестве извинения передаёт мне самые лучшие драгоценные камни, стоящие целого состояния. Я не удержался и запустил этим подарком прямо в морду ошарашенному Торену и пожелал ему ими подавиться. Но это не смогло смягчить удара от слов, так больно ранивших меня и обрекших на одиночество...
Мой ящер свернулся в клубочек и до сих пор не подаёт признаков жизни. Единственное, что напоминает о том счастливом времени — браслет, подаренный Теоно, отдать который я категорически отказался, но разрешил снять с него магию возвращения в долину Чёрных драконов.
* * *
Весь оставшийся день я пытаюсь вытравить образ Варга, проверяя готовность всех наших войск, их вооружение, уточняя роль каждого отряда со стратегами. Работа отвлекает меня от ненужных дум и сентиментальности. Напряжение в лагере растёт с каждым прожитым часом. Пожалуй, только драконы сохраняют свою внешнюю невозмутимость. Но я не заглядываю в их лагерь, не хочу лишний раз привлекать к себе ненужного внимания, хотя похоже сейчас даже они не способны определить мою вторую сущность.
Наступающий вечер не несёт с собой покоя и умиротворения, сегодня ночью первые отряды вампиров должны атаковать войска Льюна, а завтрашний день решит судьбу этого мира и определит мою дальнейшую жизнь...
* * *
Войдя в свою палатку, я внезапно оказываюсь в чьих-то крепких объятиях и на мгновение пугаюсь, что снова попался в ловушку Варга, но через пару секунд слышу довольный смешок Торна:
— Попались, его Величество! Нет, Джей, я тебя не отпущу, даже не пытайся убежать, нам есть о чём поговорить...
Я успокаиваюсь, и он ослабляет хватку, однако из рук не выпускает. Только сейчас я замечаю, что мы здесь не одни и рядом с Торном стоит здоровенный амбал, немного выше Варга.
— Это мой супруг — Альберт. Помнишь, я о нём рассказывал. Представь себе, я смог уговорить его войти в игру, лишь после того, когда рассказал о тебе.
Амбал, изобразив дружелюбный оскал, добавляет, протягивая руку:
— Ты Джей, мне Торн уже все уши прожужжал про тебя! Рад познакомиться!
— Я тоже рад, — отвечаю я, хотя на самом деле мечтаю побыть немного в полном одиночестве. Но это не осуществимо, моё мнение никого не интересует.
— Джей, мы пришли сюда только чтобы помочь в битве, затем выходим из игры, — весело говорит Торн. — Постоянно находиться в виртуальном мире — сумасшествие, тем более что в реале мы уже наладили нашу жизнь и упрочнили отношения. Но мы хотим и тебя забрать из Нижнего города. Ты говорил, что живёшь в Ласт-Сене. Альберт занимает высокую должность, и он смог выйти на твоего хозяина — местного авторитета Страйка, однако тот категорически отказался тебя показать и нес какой-то бред о том, что ты якобы умер...
Глава 51
Неужели Страйк готов пойти на заведомую ложь только для того, чтобы сделать меня своим рабом? Зачем ему так нагло лгать? Или он боится, что меня смогут забрать у него? Но это же невозможно — как бы не хотел Торн мне помочь, из Нижнего города попасть в Верхний ещё никому не удавалось. Я пытаюсь найти ответы на терзающие меня вопросы, но их нет. Кроме единственного:
— Я ещё в игре, а значит, жив.
— Да, мы здесь ещё и для того, чтобы увидеть тебя, убедиться, что ты не исчез, — говорит Альберт. — Я вышел на хакера, который сможет определить твоё местонахождение в реале по IP-адресу компьютера. Однако для этого ему нужны дополнительные сведения: твои игровые данные и местонахождение в виртуале. Так что после окончания войны мы тебя обязательно найдём.
— Спасибо, но ведь это ничего не даст. Мы живём в слишком изолированных друг от друга городах, и вряд ли найдётся способ, который позволит нам встретиться в реале. Вполне возможно, что ваше вмешательство лишь ещё больше разозлит Страйка. Ведь в его руках моя жизнь и свобода...
— Джей, ты себе даже не представляешь, сколько людей работают над твоим возвращением, — перебивает меня Торн. — Альберт смог доказать, что тебя продали в рабство только благодаря обману твоего отца. Эта информация вызвала бурю возмущения, и теперь все шишки Ласт-Сены пытаются загладить свою вину и готовы вернуть тебя обратно любой ценой. Единственной помехой является этот Страйк, но если мы обнаружим твоё настоящее местонахождение, то тогда и он ничего не сможет сделать, так как за твоё возвращение назначена поистине астрономическая сумма. Все воротилы нижних городов заинтересованы в её получении. В общем, идёт конкретная грызня между 'низами' и истерический переполох в 'верхах', — если коротко о ситуации в целом.
Я ловлю себя на мысли, что всё время глупо улыбаюсь, слушая про эту возню, организованную по поводу возвращения блудного сына... то есть, меня. Мне становится радостно на душе, и появляется хоть и слабая, но всё же надежда на лучшее в реале.
Наша беседа длится долго, мы делимся воспоминаниями. Альберт рассказывает в лицах о своих похождениях по кабинетам чиновников, которых он посещал для того, чтобы добиться разрешения на моё возвращение. Мы смеёмся и шутим. Наша встреча согревает теплом моё сердце. Впервые за последнее время я могу прикоснуться к мечте о свободе и поговорить о прошлом и будущем без боли и разочарования. Только одна мысль тревожит меня: что будет, когда все узнают о моём происхождении? Но задать этот вопрос я так и не решаюсь. Мне страшно похоронить возникшую надежду на лучшее, да и будущее представляется слишком туманным. Я не уверен, что у Альберта и Торна получится всё задуманное, но счастлив, что в этом страшном и полном зла и ненависти реале есть те, кто пытается подарить мне шанс начать новую жизнь. Мне очень хочется вырваться из жёстких оков рабства, и я приложу для этого все свои силы...
Но время неумолимо. Приближается полночь. Скоро мне придётся покинуть своих первых настоящих друзей из реала, пробующих добиться моего освобождения и дать мне возможность наконец-то стать свободным и независимым... а сейчас нужно идти и вести в бой отряды вампиров, пока ещё темно и нет губительного для них солнца. Мы обнимаемся, и я как на крыльях лечу на сборы, словно спешу на грандиозный праздник, а не на смертельное побоище, но мне уже всё равно, ведь надежда поможет мне выжить, она возродила мою душу и заставила ожить сердце...
* * *
Честно говоря, я приятно удивлён, что вся клыкастая братия сильно преобразилась перед надвигающейся битвой, будто скинула маскарадные маски. Нет этих раздражающих фраков, и никто не наводит марафет, заботясь о своей внешности. Все сосредоточены и внимательны. Каждый отряд беспрекословно подчиняется своему командиру. Вампиры, как короли ночи, бесшумно растворяются в ней для нанесения первого удара войскам Льюна. Я остаюсь здесь, моё время ещё не пришло и основные наши силы ударят с наступлением рассвета.
* * *
Светает... Наши войска уже в огромной долине, где и произойдёт решающий бой. Воины Льюна многочисленны, как песчинки на берегу реки, даже ночное сражение с вампирами, кажется, не нанесло им существенного вреда. Хотя это конечно не так, потери с обеих сторон довольно значительны. Раненые вампиры уже восстановились, впрочем, сражавшиеся с ними мертвецы тоже, мало кто из них нашёл вечный покой. Солнце не позволяет клыкастым участвовать сейчас в сражении, часть из них вынуждена прятаться от его губительного влияния, но лорды снова в строю. Моя кровь их изменила. Тали, к сожалению, не подаёт признаков жизни. Мне жаль, если он умрёт, не пережив разлуки с любимым. Правда у нас есть ещё время, и после всех этих сражений я всё же попытаюсь увидеться с Теоно. Пусть эта черномазая морда посмеет сказать мне в глаза слова отречения от супружества. Если это правда, то Тали скорее всего умрёт, но я не знаю, что будет тогда с нашими душами, они ведь связаны между собой. Я не чувствую боли своей второй половины лишь потому, что ящер погрузился в глубокий сон. Где-то глубоко внутри теплится надежда, что всё же Торен солгал, желая нас разлучить.
Неожиданно моё внимание привлекает небо, темнеющее из-за надвигающегося странного облака, простирающегося над армией Льюна... хотя нет, это не туман и не тучи, а летящие высоко в небе... костяные драконы — магические мёртвые существа, известные своей мощью. Этого никто не ожидал. Льюн ни разу не использовал их в своей войне против Рейнара. Даже во время сегодняшнего ночного боя их не было, а сейчас они несутся на нас, поражая воображение своей нереальностью. Скорее всего, колдун стянул сюда все силы. Ему действительно важна эта победа, и он хорошо подготовился к ней. Если бы не союзные войска чёрных и ледяных драконов, то у нас вряд ли бы был шанс одержать победу в этом сражении. Мы готовы к атаке противника, но ждём, когда он подойдёт ближе. Возможно, Льюн слишком торопится или пышет от злобы, поэтому не замечает или просто игнорирует наше бездействие.
Костяные драконы приближаются, показываясь во всей своей красе. Пожелтевшие от времени кости с обрывками шкуры, свисающей лохмотьями по всему корпусу. Они летят только за счёт своей магии — медленно, по сравнению с живыми, но в мёртвых чудовищах чувствуется тёмная сила. Я отправляю в битву войска наших крылатых союзников, и они устремляются навстречу в едином порыве, снедаемые жаждой битвы и желанием уничтожить оскорбительное для их глаз зрелище — поднятых соплеменников, которых лишили права на покой, но и не вдохнули жизнь. Чёрное с белым словно кружевом затягивает небо с нашей стороны. Наши драконы красивы. Они настигают противника и врезаются в него, уничтожая. Чёрные ящеры изрыгают пламя, заставляя небо светиться сполохами огня, белые создают ледяной шторм, серебрящийся на голубом фоне, костяные защищаются черным туманом смерти. Битва в небе очень зрелищна, она завораживает живых своей яркостью и динамичностью, и невольно забываешь о том, что там правит балом смерть. Наши драконы возродятся снова, но это будет далеко отсюда — в их источниках магической энергии. Они испытывают боль от ран и слабость от потери крови, а также страх, когда, не в силах удержаться в воздухе из-за разорванных крыльев в этой бойне, они падают на землю, разбиваясь и погибая, уничтожая идущих по земле мертвецов. Пока проливается кровь в небесах, отряды мертвецов подходят уже достаточно близко.
Трубят сигнал атаки по всей линии наших войск, и армия лавиной обрушивается на противника. Клиньями вгрызаются живые в войска Льюна, кося их как траву на сенокосе, вздымая чёрную зловонную пыль. Слышен лязг оружия, крики солдат и шорох распадающихся костей, рёв драконов, взрывы от снарядов, звуки от применяемой магии природы: грохот молний, звон льда, шипение огня. Наши войска сминают ряды противника, он постепенно сдаёт свои позиции и отступает, оставляя землю усеянной гниющими останками.
Торен вместе со мной не участвует непосредственно в общем сражении, мы должны захватить Льюна. Если он окажется в наших руках, то война сразу же закончится нашей победой. Я забираюсь на спину Торену и, ухватившись за гребень, подаю ему сигнал готовности. Он взлетает, и мы несёмся на поле битвы. Армия Льюна почти разбита, но он не сдаётся и, появившись на холме, чуть в стороне от сражения начинает плести заклинание подъёма мертвецов. Пока он занят своим колдовством, у него нет времени смотреть по сторонам, и это наш единственный шанс захватить его врасплох. Мы летим на большой высоте, закрытые от земли воздушным боем драконов и, достигнув местонахождение Льюна, обрушиваемся вниз с чудовищной скоростью. Колдун не готов к нашему внезапному появлению. Он ещё не закончил своё заклинание и не успевает поставить защиту. Спрыгнув с Торена, я направляюсь к нему, а дракон сжигает своим жарким дыханием его охрану, уничтожая кинувшихся на помощь своему создателю солдат. Льюн, видя меня, почти мгновенно создаёт портал и пытается скрыться. Он успевает поднять убитых на поле сражения, поэтому уже опустошён и сейчас не в состоянии применить заклинание для защиты от меня, ему приходится бежать. В последний момент я ловлю его за руку и защёлкиваю на запястье браслет, лишающий его магической силы — это замедляет его перемещение, и мне удаётся отправиться вместе с ним. Мы попадаем в дом колдуна, точнее, в подземный зал напротив святилища. Льюн ещё слаб, он не оправился после потери своей силы, а я сразу же захватываю его другую руку и надеваю второй браслет. Теперь колдун полностью лишён своей магии. Рейнар переделал мне эти артефакты, которые я когда-то получил для него у колдуна. Разве мог он тогда предполагать, что я использую их на нём.
В глазах Льюна вижу плещущийся ужас. Он боится меня! Правда, если вспомнить нашу последнюю встречу, то в этом нет ничего удивительного. В последнюю нашу встречу я его убил, не контролируя свой гнев, но сейчас он нужен живым, хотя видит бог, мне хочется уничтожить его раз и навсегда, но это, к сожалению, невозможно сделать в виртуале. Осталось дело за малым, и пока колдун не опомнился, я застёгиваю у него на шее рабский ошейник и отхожу. Свет чадящих факелов, освещающих зал, отражается на ошейнике и браслетах, взгляд моего бывшего хозяина даже в сумраке этого помещения кажется каким-то потерянным и беспомощным. Он молчит и не сопротивляется, когда я наконец подхожу, беру его за плечо и заставляю подняться, а потом мы идём в само святилище, охраняемое барельефом злобного чудища. Попав внутрь, я заставляю Льюна омыться в том самом бассейне, где когда-то насиловали меня руки, выраставшие прямо из его заполняющей жидкости. Сюда же он заставлял меня приходить после каждой тренировки для того, чтобы сохранить уровень, и притащил в тот день, когда начал ломать... Я невольно вздрагиваю, вспоминая, чего он смог тогда добиться от меня, заставив потерять всё, даже гордость. Бешенство затапливает мой разум, и я молча тащу его в камеру пыток. Нет, я не буду повторять всех чудовищных экспериментов, что он когда-то на мне проводил, но не могу противиться внезапно пришедшей мысли преподать ему хороший урок. Я заставляю его подойти к небольшой двери, за которой, как мне помнится, стояло странное кресло. Льюн, молчавший до этого момента, вдруг взвывает и пытается вырваться, но я крепко держу его и, хоть и с трудом, но усаживаю на металлическую конструкцию, намертво фиксирую свою жертву массивными металлическими оковами, надеваю ему корону и спрашиваю, зная, что он не сможет солгать:
