Фонтаны и водоёмы там были из пресной воды и в них жили некоторые виды декоративных рыб, полученные с помощью генной инженерии. Климат так же отличался в лучшую сторону. Он был подобран под наиболее комфортное существование человека.
Я родился и вырос в Верхнем городе. До сих пор помню его широкие улицы, вдоль которых разбиты газоны, невысокие, но красивые, с большими окнами дома. Закаты и рассветы, создаваемые неповторимой феерией искусственного света. Яркий день и тёмную ночь с красивой имитацией звёздного неба. В то время я ещё не представлял себе существование Нижнего города, тем более не предполагал, что когда-нибудь лишусь возможности даже просто увидеть свой собственный дом.
* * *
Моя мама умерла очень рано, мне было всего два года, когда она заболела. Отец решил не тратить огромные суммы на лечение, чего я никогда ему не прощу. Кроме того, в нарушение традиций он уже во время похорон привёл в дом любовницу, на которой женился через месяц. Я бы не помнил всех этих подробностей, если бы моя мачеха не смаковала момент своего появления в нашей семье. Она так ненавидела мою маму, что в доме не осталось даже её виртуального фото. Отец не раз говорил, что я похож на неё, хотя я совершенно не помню, как она выглядела.
Мачеха терпеть меня не могла и всегда подчёркивала, что я ей не родной, а отцу было это безразлично. Особенно стало тяжело, когда у меня появились младшие брат и сестра — двойняшки. Они были похожи на отца и стали любимыми в доме детьми. Меня отец попросту не замечал, а мачеха даже вымещала на мне плохое настроение. Я всегда был упрямым и с сильным характером: сколько раз она пыталась меня сломать, но все попытки заканчивались провалом. Возможно, так было потому, что подвергать меня тяжёлым физическим наказаниям она всё же не решалась, а отец никогда не вмешивался в наши отношения. Всё, чего она смогла добиться — это моей ненависти, которая со временем сменилась безразличием и даже презрением ко всей моей семье. Я вырос в полной уверенности, что вся моя дальнейшая жизнь будет зависеть только от меня самого. Поэтому яростно стремился быть лучшим во всём — и в учёбе, и в спорте.
Мне пророчили большое будущее, но иногда судьба вдруг поворачивается задом даже к тем, кто того не заслуживает... Мой отец погиб при ликвидации какой-то аварии на фабрике очистки воды. Всё имущество оказалось оформлено на мачеху и её детей. Мне остался всего год до совершеннолетия, поэтому она становилась опекуншей, но в нашем красивом Верхнем городе были суровые условия выживания. Только один сын мог наследовать всё состояние отца, а других могли либо отдать для брака с мужчиной, либо продать в сексуальное рабство, дочери же выходили замуж за наследников. Второй вариант был выгоднее в денежном отношении, но делал абсолютно бесправным продаваемого человека. Поэтому такое происходило крайне редко и в основном с теми, кто преступил закон или оказался неугодным для общества. Когда кого-то отдавали на торги, это вызывало настоящий ажиотаж и выливалось в крупный аукцион. Понятно, что дальнейшая судьба несчастного пета зависела только от господина.
Я помню, как на моё шестнадцатилетие один из друзей отца привёл своего раба. Он был полностью раздет, не считая чёрного кожаного ошейника, таких же браслетов на руках и ногах и кольца на основании члена, а из зада торчал длинный хвост, стелившийся по земле и, похоже, причинявший ему боль. Голова была всё время опущена, и я не видел выражения его глаз — он стремился находиться всё время возле ног своего хозяина. Я помню, что садился и вставал он с трудом, всем видом выражая покорность. Все веселились, поедая праздничный ужин, а ему не перепало даже маленького кусочка.
Под конец вечера его хозяин сказал поздравительный тост и подарил своего пета для развлечения гостей до полуночи. Я помню, как рванулись к нему жадные руки, легко подавив сопротивление парня. Его имели как вещь, по двое, а затем и по трое. Беспомощность и покорность выгибавшегося тела между другими меня возбудили, и я занял очередь, чтобы им овладеть. Жар и томная тяжесть внизу живота, казалось, меня переполнили. Я стоял рядом с нашим соседом, который вбивался в рот покорного пета. Мой отец подбадривал меня, смеясь, что его сын наконец-то избавится от девственности. Парень выгибался в такт насиловавшим его телам, а из-под опущенных ресниц текли слёзы, но на какой-то миг он распахнул глаза и в них отразились боль, отчаяние, обречённая покорность, желание умереть. Я не смог, меня как током ударило, хотелось раскидать всех насильников... Как можно делать ТАКОЕ с живым ЧЕЛОВЕКОМ! Я трус, я просто ушёл, последнее, что я помню — это презрительный и негодующий взгляд отца, надежд которого я не оправдал.
С той поры я стал замечать покорные взгляды зависимых и бесправных людей. Тогда же я узнал и о Нижнем городе, изгнание в который считалось хуже рабства. Из тех, кого сослали туда, никто и никогда не возвращался. В Нижний город могли отправить только за серьёзное преступление. Говорили, что там царят дикие законы и живут нелюди.
После похорон отца и вступления моей мачехи в наследство, моя жизнь мало изменилась, я предпочитал не замечать своих родственничков, несмотря на то, что каждую нашу встречу они хотели показать мне своё превосходство. Но однажды я пришёл раньше со школы и случайно услышал, как мачеха расхваливала меня невидимому собеседнику. Я был заинтригован и решил подслушать весь разговор. Оказалось, меня выставят на... торги!! Мачеха договорилась с клиентом, что завтра днём она напоит меня чаем со снотворным, затем приедет машина, в которой меня и отвезут для продажи. От этого сообщения мне стало плохо, рухнула вся моя жизнь, надежды на будущее. Я долго приходил в себя, наверное, целую вечность. Здесь, в Верхнем городе, негде было укрыться, тем более, владелец торгов уже отдал солидный задаток, а значит, теперь я уже несвободен. Я почти раб, но это только с завтра, а пока ещё есть время сделать свой выбор. У меня есть шанс, пусть маленький, но всё же он есть.
* * *
Я сидел на скамейке в парке теперь уже давно родного мне Нижнего города, наслаждаясь спокойствием и звуками воды в тишине. Воспоминания, они бывают горькими, вот как сейчас. Ведь, кажется, это было только вчера... Да, я свободен... умираю свободным. Правильно ли я поступил тогда? До сих пор не могу ответить на этот вопрос. Быть бесправной игрушкой в чужих руках или решить самому, как подохнуть? Даже не представляю... если бы я знал, что выбирая побег в Нижний город, буду обречен на страдания от тяжёлой болезни, а моя жизнь станет такой короткой, то смог бы уйти тогда... или всё же остался бы?..
Сырость, влажность, постоянный туман Нижнего города, рвущие мглу прожектора, надрывные звуки сирен, узкие, давящие своей глубиной, извилистые тёмные улицы. Одиночество и боль — мои верные спутники.
С другой стороны, у меня есть виртуальная жизнь, и там я даже нашёл друга, пусть и встретились мы как-то по-идиотски. Ему от меня досталось конкретно. Не знаю, смог бы я так стойко переносить такого пугливого сексуального маньяка, который, когда его домогается, и выглядит-то не человеком. Как вспомню его, лежащего на животе и тихим шёпотом виртуозно матерящегося, так смех разбирает. Нет, всё же я рад, что док подкинул мне эту игру, такое разнообразие в серости будней. А еще интересное решение в этой ролёвке — все ощущения как настоящие. Любая игра может затягивать, но у меня так впервые, хотя, скорее всего, я просто цепляюсь за возможность жить, пусть и виртуально, в своём подсознании. Ну что же, пора возвращаться домой... и в привычный уже игровой мир.
* * *
Я впервые отправился выполнять задание самостоятельно: нужно добыть щупальца плотоядного пустынного растения — орнивы. Оно встречается лишь в горной пустыне на Плато Смерти.
Весь путь пролегает через государство Экстонов. Я добираюсь туда почти неделю, впервые побывав в нескольких городах и посёлках этого виртуального мира. Надо сказать, здесь всё пропитано духом собственности. Как только кто-то замечает на мне полоску рабского ошейника, так сразу же приходится показывать сопроводительное письмо моего хозяина-колдуна. Конечно же, это не простая записка, а официальная бумага, скреплённая магической печатью, которая при проверке определенным образом взаимодействует с ошейником. Уже после посещения первого города у меня появляется горячее желание прикрепить этот документ себе на лоб или нести его в качестве знамени, чтобы не нарываться на постоянные требования показать документы. Блюстители закона мне просто прохода не дают, постоянно сверяя их подлинность.
Оказывается, в этом мире, как и в моем, есть люди, зарабатывающие на поимке беглых рабов. По-видимому, я считаюсь хорошей добычей, так как постоянно чувствую жадные взгляды, сменяющиеся разочарованием, когда выясняется, что я не в бегах.
Подъём на Плато Смерти оказывается легче, чем я предполагал, но открывшийся пейзаж, мягко говоря, не радует глаз. Тёмно-серое бескрайнее пространство с низким, закрытым тяжёлыми облаками, небом. Теоретически я, конечно, знал, что пустыня относительно небольшая, но за счёт почти ровной поверхности гор, понижающейся в сторону горизонта, и прозрачности воздуха между нею и плотными тучами — создаётся оптический эффект мрачной бесконечности, и это впечатляет. Я сверяю маршрут с картой и начинаю покорение ненаселённой равнины. Поражает кажущаяся абсолютная безжизненность — здесь очень редко встречаются растения, приспособленные к экстремальным условиям жизни, и всего несколько видов мелких животных. Хотя моей целью являются орнивы, я не надеюсь их легко заметить. Основная часть этих странных организмов находится под землёй, а свет, используемый для фотосинтеза, проникает сквозь прозрачные окошки, образованные из толстой оболочки самих же листьев, которые чуть выглядывают из-под земли. Такое строение позволяет экономить воду и спасает их от перегрева. Здесь, на Плато Смерти, слишком суровый климат, и только эти растения смогли приспособиться. Они ещё и плотоядные. Любой человек или неосторожное животное становится их добычей, которую они ловят и обездвиживают с помощью специальных щупалец, иногда достигающих до пяти метров в длину.
Я морально готов к встрече с ними, но меня подводит отсутствие опыта. Первое тонкое, сильное и прочное щупальце внезапно обхватывает мою руку, резкая боль и жжение от его прикосновения заставляют меня судорожно дёрнуться, но тут же второе сковывает ногу, затем третье... всё происходит мгновенно, они оплетают, обжигая кожу, подтягивают к центру 'зарослей' растений. Я задыхаюсь от тех, что сдавливают горло, не могу даже пошевельнуться, так крепко они меня спеленали. Мысленно я начинаю прощаться с жизнью, как вдруг происходит моя трансформация. Боль отступает, я вскакиваю на ноги и начинаю рвать своего растительного противника. Когда, наконец, успокаиваюсь и прихожу в себя, возвращаясь в человеческий облик, вижу лежащие вокруг разорванные на куски щупальца, которые остаётся лишь собрать.
Домой я возвращаюсь без приключений, воспользовавшись заклинанием возврата.
Первым делом хочу встретиться с Варгом, но его нигде нет. Оставляю собранные ингредиенты в лаборатории, уже на выходе из неё сталкиваюсь с Льюном.
— А, вот ты уже и вернулся, мой мальчик! Хорошо, что я встретил тебя! Пойдём, тебя ждёт небольшой подарок! — с этими словами он разворачивается и начинает спускаться вниз, опять в подземелье.
Сердце вдруг замирает и словно сдавливает ледяной рукой от дурного предчувствия. Но не идти я всё равно не могу. Он подводит меня в этот раз к другой двери, распахивает её, и я вижу обнажённого Варга, подвешенного на ремнях за руки. Гигант висит, вытянувшись в струнку, не касаясь пола, его ноги широко разведены в стороны и тоже зафиксированы ремнями. Но на нём нет ОШЕЙНИКА! Рядом с ним в такой же позе привязан хорошенький котик. Перед ними стоит невысокий стол с различными плётками и игрушками, а в центре одиноко лежит расстёгнутый рабский ошейник.
Глава 5
Увидев беспомощного Варга, я зверею так, что даже в глазах темнеет. Напрочь забыв про своё положение, кидаюсь на колдуна — убить, придушить — других мыслей нет. Мощный разряд электричества, яркая вспышка, и я проваливаюсь в темноту.
— Ну вот, Джей, наконец-то ты пришёл в себя. Горячий, дикий. Нет, чтобы выслушать, так он сразу в бой.
Льюн откровенно насмехается надо мной, пока я собираю по частям свою тушку с пола. Наконец я привожу свои мысли в порядок и вопросительно смотрю на него.
— Джей, плохой мальчик, мне следовало бы наказать тебя, но я добрый хозяин, а ты — моя любимая игрушка. Поэтому я не только не накажу, но и сделаю Джею подарок — как обещал.
Меня бесит, когда он так говорит, но в тоже время где-то глубоко в сознании возникает чувство... БЛАГОДАРНОСТИ! Я понимаю, что эти слова приятны моей форме, в которую я обращаюсь, и о которой все упрямо молчат. Особенно Варг, ну что ему стоит сказать? Нет же, не хочет же он, чтобы я умер от любопытства. Стоп! Варг!! Резко вскакиваю на ноги и почти сразу же оседаю на пол от слабости и головокружения. Когда, наконец, взгляд фокусируется, Льюн уже надевает мне на шею какой-то амулет, затем гладит меня по голове.
'Как котёнка, блин. Ещё бы за ушком почесал'.
— Вот так, Джей. Теперь ты не сможешь принять свою боевую форму, и снять это украшение тоже. Пришло время поговорить о подарке: у меня есть два ненужных раба, одного из них я могу отдать тебе, но только при условии, что ты его возьмешь для постельных утех...
С этими словами он делает широкий жест в сторону висящих на ремнях пленников.
Я вздрагиваю, Варга в качестве постельной игрушки я не могу себе представить. Нет, конечно, я помню нашу первую встречу, но тогда я был явно не в себе, так сказать, в той самой боевой форме, которой меня сейчас лишили.
— Да, я вижу, ты догадываешься, почему я не позволю тебе обернуться. Ты должен выбрать одного из них, второго же я продам. У тебя есть время до утра, можешь подумать, но когда выберешь кого-то из них, надень на него ошейник и получи то удовольствие, для которого я делаю тебе подарок, а я, кстати, обязательно проверю, оценил ли ты мой дар... Но если попытаешься обмануть, продам их обоих завтра же, а тебя накажу.
Чёрт, как он это... проверит? Я, что, должен сразу поиметь Варга, да ещё и кончить в него?! Но я не могу сделать этого с ним на трезвую голову. Тем более, после знакомства он старательно не провоцировал меня, и у нас больше ничего не было. Нет, я, конечно, не возражаю против таких отношений, но, во-первых — не с Варгом, меня он совсем не привлекает в качестве сексуальной игрушки, и во-вторых, он мой друг, а с друзьями я не могу... С другой стороны, его продадут, и мы больше не увидимся. Да и колдун что-то темнит, зачем он всё это подстроил?! Он явно хочет нас разлучить, ведь понимает, что в этом случае мы вряд ли сможем остаться друзьями.
Недолго думая, я выплёвываю ему в лицо:
— Зачем мне в подарок раб, если я один из них?!
— Вот именно, ты тоже раб, но ты особенный, и время от времени тебе нужна небольшая разрядка. Однако, как ты сам понимаешь, свои игрушки я тебе давать не могу, поэтому и решил сделать подарок. Вот глянь на котика, он всему обучен... Его единственное желание — доставить тебе наслаждение.
