Шак отделалась легче всех. Её Старик Хит просто рекрутировал в служанки.
А чтобы отмывать каменные полы и протирать от пыли всё запылившееся оказалось не так скучно — поручил ей замену освещения. Во всём немаленьком подземелье. Так что алурина исходила его своими ногами до самого последнего закутка и собрала все банки с окончательно сдохшей коллоидной основой. А в те банки, коллоид в которых после перемешивания ещё на что-то годился, внедряла первоуровневое двухсимвольное заклинание Свет, в котором одноимённую руну дополнял стабилизирующий контур.
Кавилла с Сеиной, занимавшиеся в Лагере-под-Холмом примерно тем же и бравшие за обновление эликсиров небольшие деньги, тратили на одну банку всего пару минут. Щетина, если не соврал в беседе при проверке ритуалом комплексной оценки Энхелитта, управился бы за полторы. Для Шак задача выходила сложнее: поначалу на один эликсир с непривычки тратилось больше получаса. Но вскоре алурина довела результат до десяти минут на банку и упорно работала над дальнейшим его улучшением... с чем весьма помогало переданное Мийолом, гравированное в ауре и работающее без перерывов Управление Памятью.
Так что благодаря Шак жизнь в подземелье становилась всё светлее. Буквально.
...конечно, случались и моменты отдыха. Особенно когда Старик Хит позволял себе вместо обычной дозы фишле удвоенную или даже утроенную. Поначалу молодёжь иногда ещё общалась с ним в такие моменты, испытывая сложную смесь лёгкой брезгливости, болезненного интереса, презрения и постыдной насмешливости. Под удвоенной дозой старик окончательно впадал в тихое добродушие, называл алурину — "котяткой", Рикса — "юнгой", а Мийола — "старпомом". Причём полностью переставал повышать голос, зато начинал травить довольно любопытные байки про времена своей юности и молодости.
Увы, любопытными они казались только в первый раз. Двойная доза зацикливала его на одних и тех же воспоминаниях, которые он излагал не совсем уж одинаковыми, но довольно-таки близкими словами. Притом чаще всего повторялся рассказ об эпизоде с участием самого Щетины, "бабёнки из курасов с во-о-от такой кормой, представляешь?", "кошечки с мяконькой шёрсткой и горячей дыркой", а также полным бочонком тёмного пива.
Под тройной же дозой старик медленно, но с минимальными паузами изливал примерно следующее, не особо замечая, есть ли у него собеседники:
— И вот тогда мы как стали валяться, собрали со всего города, ты понимаешь, вообще до самого крайнего в архипелаге, обогнули, а там идёт такая краля, что я бы даже вовсе не подумал, ведь такой дружбан был, а я ему кишки намотал на ворот и поднял якорь, сразу врубили наискось по песку, там ещё чайки орали, как будто их всей командой натягивают, иначе буксировка в полный штиль морока ещё та, непременно скрысят самое вкусное, а почему бы и нет? Но ты слушай, потому что больше такого нигде не выловить и не догнать...
В таком жалком состоянии Щетина, разумеется, ничего не мог (ну, кроме бормотания без особых следов смысла), да и в последующие примерно сутки тоже. Потому что сперва, умолкнув, впадал в подобие мёртвого сна часов так на четырнадцать, а оставшиеся четырнадцать часов тихо сидел в своей комнатушке за дверью, единственной на всё подземелье, мучимый жуткой смесью наркотического похмелья и остатков не вполне прокуренной совести.
После чего выходил и принимался за всех, но особенно за Мийола, с тройным усердием.
Тот же, как ни удивительно, всего за месяц вполне привык к бешеному режиму, учителю-садисту-фишлеру, интересной библиотеке, не изученной пока и на одну десятую, царапающим гортань фразам кузура, странноватым, но съедобным блюдам, вышедшим из рук Рикса. Привык даже к почти исключённой из повседневной жизни магии. Исключить её из жизни вовсе он бы не сумел, потому что даже при самом горячем желании Атрибут сидел у него за грудиной и работал вне зависимости от его желания либо нежелания. Однако Мийол сумел перевести его в новый режим, который можно было описать как "расширение связано и сокрыто".
(Старик Хит, к слову, полностью одобрил подобную самосвёртку Атрибута. И довольно много философствовал, на разные лады склоняя довольно тривиальную мысль: "Полезно пожить без восприятия через сигил, изучая мир на чистом аурном чутье. Это помогает понять, как всё вокруг видят и понимают обычные маги, не обладающие особыми талантами, а также развить это самое чистое аурное чутьё. Так ослепшие начинают лучше слышать и острее осязать". Кроме того, самосвёрнутый Атрибут оказался ещё сложнее различим для различных магических тестов. Что вполне могло пригодиться Мийолу... когда-нибудь потом).
Определённая практическая мудрость нашлась и в совете увеличить плотность праны. Наверняка тут свою лепту внесла и диета, и постоянные выматывающие упражнения, да даже купания в ледяной воде... одним словом, спустя всего лишь месяц Мийол довёл плотность своей праны до показателя, более характерного для Воина на пике первого ранга. И при этом, надо отметить, ощущал себя таким бодрым, живым, сильным и энергичным, как никогда ранее.
Уплотнившаяся прана дала и несколько неожиданные плюсы. К примеру, память. Ранее по этой части, не поддерживаемый заклинаниями, молодой маг очень сильно просел. Доходило до того, что спустя пару недель приходилось во второй раз перечитывать уже вроде бы однажды перечитанное и запомненное... но всё же исказившееся, если не вовсе забытое. Старик Хит на это лишь хмыкал и принимался рассуждать всё о том же: что устремившись по лёгкому пути, то бишь положась на поддержку природных способностей заклинаниями, можно только помешать тренировкам тех самых чисто природных способностей, присущих людям так же, как вообще всему живому. Люди прекрасно могут запоминать новое безо всякой магии — но если магия им в этом помогает, то они начинают полагаться именно на неё, а не на самих себя.
— Допустим, — сказал тогда Мийол, — я смог отказаться от применения маны. Но отказаться от праны я не смогу просто физически. Как же мне тренировать способности, поддерживаемые праной — ведь получается, что я использую пранические костыли вместо собственных ног!
— Глупостей не говори, — ответил учитель. — Если прана суть неотделимая и неустранимая часть тебя, она же, очевидно, является и частью твоей природы.
— Что частью природы — это верно. Но жизнь как таковая возможна и без взаимоподдержки спиритуальными феноменами.
— Это кто тебе сказал?
"Ригар. Но вряд ли он покажется достаточно авторитетным, потому..."
— Это напрямую следует из ряда классических наблюдений. К примеру, когда грандмастер Нимаротуф из Ольхетта пишет о природе зверодемонов, то употребляет буквально такие слова: "Границы плотского естества такие существа превзошли окончательно". Очевидно, что простые магические звери благодаря спиритуальным феноменам превосходят границы плотского частично. И что те самые границы плотского существуют отдельно, а спиритуальное — отдельно.
— При чём тут вообще фрассовы зверодемоны, если мы говорим о людях?
— Мы говорим о природе как таковой. И потом, лично мне как-то сложновато считать себя каким-то особенным и отдельным, учитывая, что вот тут, — Мийол стукнул себя кулаком в грудь, — понемногу развивается самый настоящий Атрибут! Как у магического зверя, точь-в-точь!
— Гхм. Но не у всех же такой есть...
— И что с того? Людей отличает от зверей не так уж многое. По большому счёту — разум да дар речи, что можно считать вообще единственным различием. Звери точно так же жрут и гадят, пьют и спят, размножаются и воспитывают потомство. Наиболее близкая к людям часть зверей и больше сходства показывает: всеядна, теплокровна, вскармливает потомство молоком. Я бы не удивился, если бы люди оказались особо удачно сформировавшимся видом зверей.
— Так. — Старик Хит, морщась и жмурясь, потёр лицо ладонями. Затем снова уставился на ученика. — Об этой ерунде потом поговорим. Особо удачно. Вид зверей. Кхе! Что ты там говорил про жизнь без спиритуального?
— Только то, что таковая возможна. Ты вот сейчас учишь меня алхимии жизненного. Но она зовётся именно алхимией жизненного, а для алхимии мистического есть отдельный раздел! И вообще, — приободрившись, продолжил Мийол, — дополнительность и необязательность любых феноменов спиритуального можно считать расширенным следствием пятого великого предела Энхелитта! Ведь что он постулирует? Магия в принципе не может создавать самофокусируемые мановые структуры, не имеющие материальной основы. Раз так, то материя первична, магия же вторична, здесь нет и быть не может никакого равноправия!
— Постой, но...
Куда там. Мийола уже вовсю несло:
— А ведь помимо этого существует ещё и пятый малый предел: нельзя творить магию в нулевом природном фоне. Но во время попыток подтвердить либо опровергнуть данный постулат древние маги много экспериментировали с областями, максимально лишёнными спиритуальности вообще и магии в частности. В основном с пространственными лакунами сложных конфигураций — что, кстати, в той же "Природной истории" Нимаротуфа упоминается, к сожалению, без деталей. И вывод из этого один: жизненные процессы, не в пример магическим, в обнулённом или, точнее, близком к нулевому фоне идут преспокойно! А умирают в таком фоне лишь зверодемоны, что "превзошли границы плотского" и не могут жить без Природной Силы, как рыба без воды!
Старик Хит после этой жаркой речи немного помолчал. А потом сказал:
— Я бы потыкал тебя, с твоим-то Атрибутом, в обезмаженное пространство и посмотрел, что получится. Интересно же, что выйдет, поцелуй меня акула! Вот только создавать лакуны нужных свойств и ориентации я не умею. Так что придётся тебе тренировать память, как обычно: прямо вместе с твоей же праной, пребывая в ненулевом потоке Природной Силы! Хватит отвлекаться на глупости, пора бегать! Ать-хвать, левой-правой, у-че-ни-чок!
...возможно, тот разговор остался бы лишь ещё одним рядовым эпизодом в череде будней молодого мага, временно отказавшегося от магии. Вот только Мийол соотнёс классическую, аж доимперских времён, теорию магии с собственным опытом — и, мягко говоря, озадачился. Когда выдалось свободное время, он заглянул в свои записи и нашёл, что теорию запомнил точно:
Энхелитт, 318-й год до К.З., работа о пяти пределах. Выдвинуты без специальных доказательств пять утверждений. По Энхелитту, магия в принципе не может:
* создавать из ничего;
* уничтожать без остатка;
* манипулировать джахханой;
* рвать течение времени;
* создавать самофокусируемые мановые структуры, не имеющие материальной основы.
Утверждения сии получили имя пяти великих пределов.
В ходе попыток обосновать либо опровергнуть получен ряд ценнейших наблюдений и чисто практических результатов. Так, в попытках полного уничтожения тепла в некой области маги боевого направления создали Сад Ледяного Совершенства. В попытках опровергнуть либо хотя бы обойти первый предел маги пространства...
Мийол перелистнул не интересные сейчас выкладки и примеры. Где-то тут... да. Вот оно.
Позже, в период до первого века К.З. включительно, разными авторами сформулированы более близкие к эмпирике т.н. пять малых пределов, также касающиеся невозможного:
* нельзя магически обратить ману в прану;
* нельзя превратить прану обратно в Природную Силу: ни магически, ни приёмом Воина;
* стихийное преобразование нейтральной маны также необратимо;
* нельзя вложить в артефакт гибкие чары;
* нельзя создавать магию в нулевом природном фоне.
Для каждого из данных малых пределов практически сразу выявился ряд положений, начинающихся с "но". Например: обратить ману в прану нельзя, но можно создать условия, при которых мана начнёт выполнять некоторые функции праны — на чём основан ряд важнейших приёмов целительства. Или, к тому же пределу: но прана целителя, смешанная с его же маной, повышает эффективность заклинаний в разы и даже...
Правда, по зрелом размышлении, малые пределы ни при чём. Диссонанс с выученным и испытанным на своём опыте возникает, если вспомнить про пятый великий предел. И про...
— Да какого фрасса? — ввернул Мийол вслух подхваченное словечко. — Уж от пары опытов с магией мне смерть точно не грозит! К тому же я давно уже хотел попробовать... это. Заодно раз навсегда закрою вопрос о близости людей и зверей...
Рука, ложащаяся на грудь. Пульс маны и воли, пробуждающий от долгого бездействия — но, конечно, никуда с первой оболочки его ауры не исчезнувший — Усиленный Призыв Существа. Пауза длительностью ровно в половину минуты.
И вот впереди встаёт полная, внешне, копия Мийола. Плотная иллюзия. Самопризыв.
Совершенно обнажённое и столь же неподвижное тело, не имеющее следа искры мысли в широко распахнутых, редко моргающих глазах.
"Следовало ожидать. Призванные иллюзии не обладают телами, не имеют ни сознания, ни воли, ни желаний. Поэтому ими так легко командовать... и, кстати, вполне возможен перехват контроля над моими призывами... но об этом подумаю позже.
Зато само существование данного призыва предельно наглядно доказывает: какой-то особенной разницы между людьми и зверьми, хотя бы только на физическом уровне, нет — это раз. Призывать можно даже существ, чей образец активной магии пребывает в живом существе — это два. Хотя второе я уже доказал раньше со своим Вызовом Человеческого Двойника.
А сейчас пора вернуть к активности Ускорение Магических Действий и мой Атрибут. Иначе этим голышом даже толком не покомандуешь".
Как и следовало ожидать, призванный... хм... как его назвать-то? "Ладно, — решил Мийол, пока побудет копией или двойником, а название подберу позже, когда вникну в имеющиеся у него свойства и способности". Так вот: как и следовало ожидать, призванный двойник мага являлся таким же подобием оригинала, как иные призывы. То есть оболочка, повторяющая своей формой исходный образец, наполненная маной и содержащая теневое подобие Атрибута с уже знакомыми свойствами: скрытность, связанность, расширение. Особой щедрости при вызове Мийол не проявил и во время активации заклинания потратил лишь полсотни условных единиц маны. Этого для "тоже лишь третьеуровневого магического зверя" хватило.
А вот дальше начались сплошные разочарования.
Если бы в диколесье появился не иллюзорный, а настоящий зверь с такими параметрами — ему, скорее всего, выпала жизнь трудная и болезненная, зато недолгая. Защитных способностей нет. Атакующих — тоже. Расширенной мобильности не дали, то есть убежать от опасности или настичь добычу сложно. Стихийное сродство? Ни намёка...
Поскольку совсем уж бесполезных магических свойств не существует, триада скрытность — связанность — расширение всё же могла принести своему обладателю пользу. К примеру, первое из этих свойств довольно недурно маскировало. Из всех средств наблюдения только от аурного восприятия, но хоть так. Свойство второе наделяло расширенной сенсорикой... опять-таки узкого спектра, только магической. Заодно облегчало передачу маны при контакте и ещё кое-что по мелочи. А свойство третье в основном усиливало два предыдущих, то бишь помогало заметно лучше прятаться от магии и искать магией. При желании — даже одновременно.
