— А кто такой Золотой Эрвин? — поинтересовался Ялмари. — Никогда о нем не слышал.
Князь зыркнул на него.
— Чему вообще учат в Энгарне?
— У нас многие древние книги пропали в кашшафскую оккупацию, — попытался оправдаться принц, но князь презрительно скривил губы.
— В Умаре сохранилось все, — он свернул правее, обходя место, где на оборотня напал вампир. Принц потерял много времени, из-за того, что тогда сократил путь... Но с другой стороны, если бы не Нальбий, вряд ли бы они справились с магом. — В древности маги получали титулы в зависимости от силы, — неожиданно заговорил Балор. — Самым сильным магом был Эрвин. Ему дали титул — Золотой.
Принц чуть не споткнулся:
— Постой. Ты хочешь сказать, что в ответ на молитвы Эль-Элион послал... мага?
— Кто может понять пути Бога? — князь отвел взгляд. — И потом... Оборотни верят, что он не был магом.
— А кем же? — остановился принц.
— Творцом. Священную книгу ты, надеюсь, читал? Оборотни верят, что он был одним из первосозданных, сотворенных Эль-Элионом и наделенных даром творить другие миры. Согласись, тот, кто может сотворить целый мир, подобный нашей Гоште, может кому-то показаться магом высокого уровня.
Ялмари невольно хмыкнул, вспомнив, что Намжилдоржи рассказывал что-то подобное.
— Тогда Загфуран тоже первосозданный, — заключил Ялмари.
— С чего ты взял? — князь внимательно посмотрел на принца.
— Во-первых, он сообщил мне об этом в первую встречу.
— Тогда он тоже вел с тобой беседы?
— Да.
— Если честно, зная тебя, чистоплюя, я был уверен, что ты согласишься с его доводами.
— Князь! — возмутился Ялмари.
— Что? Не нравится слово "чистоплюй"? Прощения не попрошу, — они остановились друг напротив друга, гневно сверкая глазами. — Я знаю таких, как ты, — в голосе послышалось презрение. — Ты считаешь, что можно воевать и быть благородным? Считаешь, что на войне можно победить, если будешь щадить жизнь врагов? На войне надо быть жестоким, надо убивать, не раздумывая. Ты хотел пощадить ублюдка, ранившего меня. Я запомнил это. Про то, что он чуть не убил меня, — я не хочу упоминать. Но он по пьяни убил Пагура. Стрелял в него из лука вместе с другими подонками, когда тот сидел в клетке и ничего не мог сделать. А он хохотал до колик. Пагур женился всего полгода назад, и жена его беременна. Сын лица отца не узнает... Так ты все еще хочешь остаться чистым и благородным? Тогда уходи в монастырь или куда-нибудь в пустыню!
— Я полагал, что оборотни не мстят, — заметил Ялмари. В душе бушевала буря. Ему не нравился тон, которым с ним разговаривал князь, но чувства Балора принц прекрасно понимал. В памяти Ялмари Пагур остался стражем, который его пленил. Для Балора он друг. Если бы что-то случилось с Илкер... Стал бы он защищать ее обидчика?
— Возможно, я поступил неправильно, — ровно проговорил он. — Но в тот момент я был не готов убить безоружного пленника. Хотя ты знаешь, что второго — в бою — я убил, не размышляя.
— Идем дальше, — продолжил князь, не желая спорить. — Так почему ты решил, что Загфуран из первосозданных? Ты сказал о "во-первых". Есть во-вторых?
— Во-вторых, Эрвин закрыл духов гор, и долгие годы ни один маг не беспокоил духов. А Загфурану это легко удалось. Выходит, их силы равны.
— Убедительно, — согласился князь. — Хотя и пугающе. Сражаться с магом — это одно, а сражаться с первосозданным — совсем другое. У нас нет шансов в этой борьбе.
— Если мы сдадимся — всех уничтожат. Так сказал вожак.
— А я не говорил, что мы будем сдаваться.
Они продолжили путь в тишине. Потом Ялмари уточнил:
— Выходит, оборотень может противостоять духам гор?
— Любой может, — пояснил князь. — Надо знать как. И обладать сильной волей. Если ты не поддашься им в течение четверти часа, они отступят. Они питаются нашими страхами и искусственно вызывают их, так что человек начинает жаждать безумия. Если в этот момент подумать о чем-то хорошем — спасешься.
— Я ничего не вспоминал, — неуверенно проговорил Ялмари. — Я словно побывал в другом городе. Мертвом городе. И ты был со мной.
— Я не знаю, что ты видел, — развел руками князь. — Но в любом случае тебе это помогло.
— И в любом случае именно ты вырвал меня из этого безумия.
— Хватит об этом, — прервал Балор и замер. Ялмари тоже почувствовал невидимое присутствие оборотней. — Князь Балор! — крикнул он, называя себя.
— Проходите, князь, — раздался голос невидимых стражей.
Вскоре показались дома города.
— Город Дагмара, — заметил князь. Вожак должен быть уже на месте. Интересно, что узнал он.
Но первый же встреченный оборотень рассказал страшное известие: вожак не вернулся.
— Да что с вами?! — Ялмари не выдержал и вскочил.
Совет собрали почти сразу, как он и Балор вернулись. Им не дали и получаса, чтобы отдохнуть. Ялмари немного перекусил, и его сразу пригласили в дом Князей. Оставшись без вожака, князья перестали казаться грозными волками — они напоминали овец, потерявших пастуха. Самые могущественные воины Умара растерялись. Они настолько привыкли полагаться на решения Тевоса, который точно знал, как поступить правильно, что разучились принимать решения самостоятельно. Совет длился уже больше четверти часа, а все мнения крутились вокруг одного: затаиться, переждать, защищаться. Ялмари же вспоминал о желтом волке, единственном, кто признал его. Прежде чем вскочить, принц восстановил в памяти слова вожака: "Тебя изгонят. Я не знаю, почему меня в тот момент не будет рядом". Может, именно потому, что он попадет в плен? Но принц хотел помочь Тевосу, даже рискуя быть изгнанным. Он скажет все, что думает. Князья угрюмо не спускали с него глаз.
— Я знаю, что не принят в стаю, — продолжил он, чуть умерив тон. — Но как можно оставить вожака у врага? Или Тевос для вас ничего не значит — устроите очередное состязание среди тех, кто владеет даром, изберете нового вожака на его место... Но разве то, что он до сих пор сделал для вас... Разве тот простой факт, что он наш брат, что его там, возможно, пытают — разве ради этого вы не хотите освободить его?
— Тевос вряд ли еще жив, — заметил Дагмар, пряча взгляд. — Они используют кровь оборотней, чтобы окропить туммимы и продать их в Энгарн.
— Ты не можешь знать, жив он или нет! — возмутился Ялмари.
— Я могу с большой долей уверенности утверждать, что он мертв! — повысил голос князь.
Ялмари воскликнул:
— А как же видение Тевоса? Помните? Неужели никто не помнит?
— Прекрасно помним, — вступил Аран. — Он сказал, что выживет, если пойдет один и погибнет, если пойдет с кем-то. Так что за его смерть должна ответить эта девчонка.
Другие князья одобрительно загудели, и лишь Балор поднял руку, чтобы остановить их:
— Постойте. Тевос сказал не так. Он сказал, что вернется невредимым, если пойдет один, и не видит, что произойдет, если пойдет с кем-то еще. Помните? Он сказал: "Тут темно. Если я пойду один — все будет в порядке, а если с кем-то, то будущее не определено, могу погибнуть и могу выжить. Но совершенно точно буду при смерти". А что если он погибнет из-за того, что мы не решились спасти его?
— Я пытался сказать об этом же... — проговорил Ялмари. В комнате повисла тишина, затем, кашлянув, ее нарушил Аран.
— Нет, это безумие. Мы не сможем захватить замок. У нас нет ни магов, ни священников, которые могут помочь в таком случае.
— Мы сможем, — упрямо внушал принц. — Меня учили этому. Это не так сложно!
— Бред! — воскликнул Аран.
— Сначала выслушайте, — продолжал настаивать Ялмари. — Дайте мне бумагу и перо, я объясню.
Дагмар вышел, чтобы принести то, что требовалось. Вскоре Ялмари склонился над столом.
— Смотрите — это замок Иецер. Я прекрасно его знаю. Нам нужны крепкие разборные деревянные лестницы, покрашенные в черный цвет, длинная веревка, два крепких кола и веревочная лестница...
3 юльйо, замок графа Иецера
Загфуран захлопнул дверь своей спальни в замке Иецер и упал на кровать. Его трясло, как в лихорадке, и он укрылся одеялом. Сейчас бы растопить огонь в камине пожарче, но это позже, позже. Не осталось сил даже для того, чтобы позвать воинов, — невыносимо клонило в сон. И в то же время заснуть он не мог, в памяти всплывали события сегодняшнего дня.
Если бы Загфуран предвидел, что потерпит столь сокрушительное поражение, никогда бы не устроил эту ловушку или действовал бы более решительно и быстро. Когда минервалс сообщил, что воины нашли раненого оборотня, Загфуран отчего-то заинтересовался рассказом и решил проверить, что же там произошло. Каким же было его ликование, когда он "прочитал", что сюда приходил не кто иной, как особый посланник королевы — принц Ллойд.
Настала пора еще раз поговорить с принцем. Если он не примет сторону Загфурана, стало быть, будет мешать. Смерть принца сделает Полада сговорчивей. Если, конечно, он не послал его в это опасное путешествие специально для того, чтобы он погиб. Но в таком случае сговорчивей станет королева.
Загфуран так хорошо все спланировал, а вышло... Он плотнее укутался в плащ. Совсем как тогда, в пещере, перед появлением Ялмари.
Маг плотнее закутался в плащ. Костер зажигать не рисковал — у оборотней тонкое обоняние. Если принц почует опасность — ловушка может не сработать. Можно, конечно, использовать магию, как в ловушках в лесу, но он и так устал от чесотки, немножко потерпит.
"Чем мы с герцогом занимаемся? — маг ухмыльнулся. — Я устроил ловушку для энгарнского принца, герцог устроил ловушку для своего врага".
Оборотень, найденный без сознания в дупле дерева и захваченный солдатами, сидел в клетке, обратившись в волка, и злобно сверкал глазами. Разговорами не удостаивал, хотя Загфуран пытался несколько раз пообщаться с ним. Заметно, что в принца пленный не верит. Считает, что тот ни в коем случае не придет его вызволять. Когда поймет, что ошибся, будет уже поздно.
Напротив клетки с оборотнем находилась другая — тоже магическая. Жители там неспокойные, трудно сговорчивые. После общения с ними человек иногда оставался жив, но лучше бы он умер. Загфуран испытал на пленнике силу проклятия гор. Удивительно: пойманный оборотень быстро научился сопротивляться им. Теперь тем более не следовало выпускать живым ни его, ни принца. Может статься, что не на всех оборотней тайное оружие подействует. "Очень интересная раса. В другое время специально занялся бы их изучением, чтобы использовать в своих целях. Нашел бы слабые струны, ниточки, за которые можно дергать. Но сейчас не до этого, к сожалению", — вздохнул минарс. Чем быстрее он найдет Эрвина, тем быстрее Гошта будет покорена и он сможет вернуться в Храм победителем. Но удача — госпожа капризная...
Загфуран еще раз посмотрел на оборотня — тот положил голову на лапы. "Как бы не умер". Запах тления принц почувствует сразу и может не зайти в пещеру, а магу очень нужно, чтобы он вошел...
Все произошло именно так, как ожидал минарс: Ялмари попытался спасти брата, Загфуран еще раз призвал его служить Свету, а тот упустил последний шанс...
В то мгновение, когда он уже точно знал, что победил, откуда-то появился вампир. И пока маг защищался, оба оборотня сбежали. Кровосос выпил столько крови, что минарс не смог справиться и с ним — слишком ослабел. Трудно сказать, что бы случилось, если бы он не притворился мертвым. В тот момент у него хватило сил только на это заклинание.
Первый вопрос, который он задал себе, когда очнулся: как здесь оказалась эта тварь? Он лежал на полу пещеры абсолютно беспомощный и проклинал себя за то, что не убил Ялмари сразу. Прошло около часа, прежде чем он смог подняться. Его шатало от потери крови, он опасался, что и до замка не доберется. Вот когда маг пожалел о том, что пошел на Гошту в одиночку. Это первое наказание за самонадеянность. Надо будет срочно призвать еще минарса из Храма Света. В любом случае он не стал Первым — это звание осталось за Бадиол-Джамалом. Но Загфуран останется главным на Гоште — этого уже никто не изменит.
До замка Иецер он добирался несколько часов, часто отдыхая и молясь, чтобы никто не заметил его: ни враги, ни "друзья". Он не обманывался по поводу истинного отношения герцога к нему. Самое неприятное в их отношениях то, что Тазраш так и не принес обет минервалса — тогда управлять им стало бы намного проще. Теперь же они напоминали двух хищников в яме: кто первый ослабнет, тот и сожрет другого. Тазрашу невозможно доказать, что действия минарса в Энгарне единственно успешные в данной ситуации. Герцог считал себя умным и талантливым полководцем. И когда Загфуран упоминал о том, что армия Кашшафы значительно уступает "волкам" Полада, тот начинал скрежетать зубами. Герцог почему-то считал, что захватил пограничный замок, исключительно благодаря мастерству его воинов. В конечном итоге Загфуран стал разговаривать с Тазрашем на языке силы, не прибегая к прочим аргументам. Поэтому сейчас меньше всего хотелось, чтобы герцог узнал, в каком положении оказался маг. Хитрая бестия может воспользоваться этим.
Приблизившись к воротам замка, Загфуран собрал все силы. Он вошел в замок, ни разу не пошатнувшись, и твердым голосом попросил, чтобы его не беспокоили.
Теперь надо немного отдохнуть. Когда пройдет головокружение, вызванное потерей крови, он попробует найти подходящее заклинание и лекарство, чтобы восстановить силы.
Маг не заметил, как погрузился в дремоту. Сон пришел тяжелый и страшный. В полной темноте кто-то переламывал кости минарсу, будто хотел, чтобы ни одной целой в его теле не осталось. Загфуран стонал, ворочаясь на кровати, пытался выскользнуть из страшных объятий, но ничего не получалось. Тут он сообразил, что это всего лишь кошмар, захотел проснуться, но не смог. Наконец лег на спину и с недоумением стал рассматривать себя. Казалось, кровь внутри бурлила так, что он видел, как она перекатывается под кожей волнами. Одна волна, вдруг стала расти, приближаясь к горлу, но, остановившись на груди, раздулась до размера детского меча. Маг протянул руку, чтобы пощупать его, но едва пальцы коснулись горячей кожи, он взорвался, выпуская фонтаны черной вонючей жидкости, которая быстро сформировалась в какую-то тварь. Чудовище навалилось на него всем телом и жадно припало к шее. Маг хрипел и задыхался, твердя себе: все, что нужно, чтобы избавиться от наваждения, — это открыть глаза, но тварь положила лапу на глаза, залепляя их то ли смолой, то ли клеем и сознание померкло.
