| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Серьёзно? — не поверила Катя.
— Честное комсомольское! — поклялась Марина.
Катя фыркнула:
— Ты ещё знамя поцелуй! И как это?..
Марина блудливо улыбнулась:
— Говорю же: очень стыдно... и приятно... очень. По ногам текло...
— А в рот не попало!.. — подначила Катя, и была ощекотана.
— Дома, потом, — продолжала Марина, — с той же фотографией — не так. А в классе... понятно, что не увидит никто, а если увидит, не поймёт: третий этаж, силуэт девочки в окне... что там ниже подоконника? А всё равно, сам факт... стояла, и... уже не столько на Павлика, больше от пейзажа...
— Красивый?
— Кто? Павлик?
— Пейзаж.
— Так себе. Говорю же: пустырь. Трава, кошки...
— Извращенка.
— Ага. Сама потом удивлялась. До такой хуйни додуматься...
Девушки помолчали, вспоминая подходящие под это определение случаи из жизни. Ну, те, которыми не жалко (и не очень стыдно) поделиться с подругой.
Катя вздохнула, и решилась: рассказала, как в своих летних фантазиях додумалась до Шарика...
— Представляешь...
— Не представляю!.. — Марина даже зажмурилась, и головой затрясла.
— Вот... ужас же, правда? А мысль была! Снять трусы, надеть телогрейку, стать на четвереньки, — нагнетала Катя.
— Телогрейку-то зачем? — удивилась подруга.
— То есть, остальное тебя не смущает? — подколола Марину Катя.
— От остального я уже охуела. Про фуфайку — не поняла пока.
— Чтоб собак не поцарапал, когда залезет...
— Теперь я охуела окончательно...
— Я и сама, когда придумала... испугалась сильно. Хорошо, сосед, Борюсик, подвернулся на прогулке. Он тоже все окрестности изъездил, и от безделья маялся. А тут я, красивая такая... и на всё готовая. От меня, наверно, самкой за километр несло... Так прикольно было за ним наблюдать...
— В смысле?
— Ну, когда у мальчика встаёт мгновенно... вот, только увидел — и 'дзинь!', а потом он так и ездит за мной следом, торчком... неудобно, наверно... я, впрочем, тоже... седло узкое, спортивное. Натирает, где надо. Потом полянку поукромней... и — поехали! С каждым днём всё глубже... под футболку, потом и в трусы...
— У меня скучней было... и ни разу 'на лоне природы'.
— Немного потеряла. Трава попу колет, жучки всякие... ни подмыться, ни рот прополоскать. Так что мы сначала 'ага', а потом — к роднику. А, ещё смешно было, когда он первый раз по животу шарил, искал... по-моему, думал, что 'это' — вот тут, чуть ниже пупка...
— Мы, в этом смысле...
— Ага, заметила.
— Я в бане рассмотрела.
— Всех?
— Всех. 'Корольки' — только мы с тобой, остальные...
— Девочкам удобно...
— И мальчикам удобно... но про собаку ты, это... чересчур...
— Ой, не напоминай, говорю же: ужас. Было, правда, ещё...
— Страшней Шарика?
— Ну, как?.. Не страшней, конечно, но тоже... в общем, я пару раз папу представляла...
— Своего? — уточнила Марина.
— Нет, блядь, Римского!
— Не ругайся, тебе этим ртом ещё...
— Ах, ты!.. — Катя принялась щекотать подругу, та — в ответ, насмеялись, устали, запыхались, отвалились друг от друга, и снова лежали с дурацкими улыбками...
— Мы похожи... — уже серьёзно сказала Марина, — я про папу тоже думала, если честно.
— Да?.. ну, ладно. Значит, я не совсем...
— Не совсем, не совсем... если отец нормальный, все девочки, рано или поздно... — рассказывать даже подруге, даже любовнице, что про папу не только думала, Марина не собиралась. Это — их с отцом тайна, до конца дней.
Вопрос с мечтаниями о папах решили замять, о собаках — навек забыть, про 'потеребонькать у окошка' Катя, поразмыслив, сказала: 'пройденный этап', в восьмом классе было бы любопытно повторить, в десятом — уже не интересно. Потому что, с живым человеком — приятнее.
— Так... что я там должна ртом? — вспомнила и решила уточнить Катя.
— Ой, даже сразу не сформулирую... кстати, а где у тебя знамя?
— Какое ещё?.. — изумилась девушка.
— Сама сказала: 'знамя поцелуй!' Это оно?
— Да, почти... веди, веди пальчиком... чуть выше... вот, молодец!
Вскоре после набега тёщ я обнаружил дома 'девичник', который к моему приходу как раз собрался расходиться. Одноклассницы моих подружек, весёлые и слегка косые от выпитого, толпились и толкались в тесном коридорчике, по мере одевания вываливались на лестничную площадку. А тут — я ещё...
— Глава семьи вернулся! Сейчас кому-то по жопе... — театральным шёпотом выдала Катя, по ней же от Аллы и получила — но слегка.
Уходя, каждая из девиц посчитала своим долгом на прощанье (с хихиканьем, косясь на хозяек), поцеловать меня в щёчку и (как бы ненароком) прижаться бюстом к плечу — всё это под скептическим приглядом моих женщин. Пахло от девчонок неплохо: вином, духами, разгорячёнными девочками. Наконец, они свалили...
— Что? — развёл я руками, снимая куртку.
Девушки молча, но обличающее указали пальцами, 'что' (да, встал, а у кого бы не встал? мне семнадцать! ко мне восемью парами сисек прижались! а ещё две пары — ожидают вдумчивого исследования: не изменились ли со вчера?), а потом скомандовали, чуть ли не хором:
— В душ!
— А пожрать?
— Потом! Всё готово! Потерпишь две минуты.
— Что? Две минуты?
— Ой, ну — три...
Три — не три... слегка пьяненькие девчонки даже подмываться не стали, сказали, что чистенькие (таки да, пахло от них, как и от прочих, но ещё — родными телами), разделись — и быстренько мной воспользовались, честно, по-сестрински, разделив палочку... С каждым разом этот фокус получался у меня всё лучше (в плане контроля), особенно, если девушки предварительно разогревались — то ли трением друг о дружку, то ли самообслуживанием, то ли чтением чего-нибудь этакого, а то и вовсе — фантазируя на тему.
Вот и в этот раз... девчата, видно, дурковали не слабо; истории, что ли, рассказывали околосексуальные, и были уже достаточно возбуждены.
— Шпульку наденьте на шпиндель моталки... — торжественно заявила Рита, примериваясь и садясь.
Едва сдержался, чтобы не заржать и не расслабиться, но устоял и выстоял, до победы над (под?) Ритой.
— Чтобы шпонка шпинделя вошла в прорезь шпульки... — усугубила через несколько минут Алла.
Это уже на эрекцию не повлияло: подкатывало... но Аллу почти дождался, вернее — она догнала; почувствовала, что у меня 'всё', и в последний момент ускорилась. Хорошо мы друг друга изучили...
— Ничего, что мы всю шоблу?.. — спросила Рита, когда все (временно) угомонились и затихли, обнявшись.
— Ой, ради бога, гуляйте... не мужиков же в койку. А что это за шпульки были?
Девчонки захихикали. Рассказали, что Ирка притащила инструкцию для швейной машинки, и с выражением зачитала отрывки; Наташка подыграла, имитируя поглаживание по груди и вообще готовность отдаться. Звучала инструкция, действительно, как руководство к половому акту.
Ещё девчонки хвастали перед подругами 'сексодромом', и все гостьи посчитали своим долгом на нём поваляться (в одежде, поверх покрывала), чтобы оценить удобство. Катя упала на Марину, Оля — на Таню; определили, что тут и двум парам будет не тесно, Витка даже (не всерьёз) просилась на постой: хоть с 'лесорубами', хоть с Галкой, для динамических испытаний. Скромные Ира с Наташей утверждали, что 'если лесбиянить будут все, то и мы, вот тут, в уголочке'.
С недавних пор одноклассницы перестали скрываться (среди своих) и обсуждали совсем уже интимное — секс с парнями и девичью любовь.
— Ладно. Готов к приёму пищи? Мы приготовили, и девочки натащили.
— Надо съесть, чтоб не испортилось.
— Не готов, но сейчас ополоснусь...
— Между прочим, ты нам сегодня ещё понадобишься!
— Да? Вот неожиданность...
Подружки разгулялись: дали мне передохнуть после ужина, перемыли посуду, потом сами помылись, прибыли в спальню, дождались меня, мытого, и стали нещадно эксплуатировать. Обе возжелали оральных удовольствий, пообещали ответить тем же и немножко удивить.
Ну, пока я их ублажал, ничего особо удивительного не случилось, разве что вот та капелька винишка реакции изменила — стали подружки чуть более дикими, реагировали острее... пока Риткой занимался — Алла мастурбировала рядышком, совершенно не стесняясь, а потом Ритка то же самое проделала, наблюдая... Потом я встал на ноги, а они — лежат, балдеют... разглядывают с прищуром...
— Хороший такой... — оценила Рита, имея в виду не всего меня в целом, а центральную часть, — кто?
— Я! — решила Алла.
— Ага! — согласилась Рита, — а я тебя?..
— Давай!
И девочки познакомили меня... нет, не так, двусмысленно звучит... вот так: представили мне моего заместителя по половым вопросам.
Пока Алла исполняла совершенно замечательный минет, Ритка к ней пристроилась с каким-то жужжащим устройством, и ввела, куда следует. Алка замычала от удовольствия, не выпуская член изо рта, и стала шататься туда-сюда: ей с обеих сторон приятно было... Ритке, впрочем, тоже, судя по закатившимся глазкам — нравилось ей совать в подружку... так она ещё и пальчиком себя подбадривала...
В общем — случился всеобщий оргазм!
Потом, когда успокоились и помылись, девчонки мне этот 'массажёр' рассмотреть дали... сказали, что штука, конечно, неплохая, но жёсткая и бездушная, а у меня — твёрдый, но не жёсткий, а уж душевный какой...
И что они давно хотели попробовать, как это: с двух сторон одновременно? Витку так — регулярно, не жалуется, вроде. Но от второго мужика на нашем 'сексодроме' я, точно, буду не в восторге... да и они, пожалуй, тоже... вот — заменитель! Сосать его — смысла нет никакого, так что...
Я одобрил. Не заместителя — но партнёра и помощника!
(продолжение будет)
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
