— Так это ты потопила корабли серых?
— Рик. Но у него не было выбора. Они загнали нас в самую середку Безымянного Океана. Погода стала меняться, и мы уже не могли от них уйти.
Ветка замолчала. Мама плакала. Отец смущенно посмотрел на дочь.
— В другой раз поговорим. Пойдем, перекусим, пока детвора спит. Кстати, герцог Лучиано, зятек мой венценосный, как-то не очень понятно отписал мне, что вроде бы намерен принести тебе клятву вассала. Как будто совета спрашивал. Я еще не ответил.
— Не надо ничего отвечать.
Столовую нашли по запаху. Виталий с детьми, одетые по-местному, уже были там. И несколько солдат. Глиняные миски, полученные в кухонном окошке, содержали незнакомое вкусное варево. Солдаты поглядывали с интересом, но с расспросами не приставали.
— Клок! Откуда ты здесь взялся?
— Здравствуйте Ваше Вы... Ветка! Женился я. А на гражданку после Акульих Зубов меня не отпускают. Говорят — должен обучать бомбардиров катапультной стрельбе. Так что я теперь в чине лейтенанта. Тренирую экипажи канонерских катамаранов. Через четверть часа выходим. Окажите честь, осмотрите корабль. Пирс тут рядом.
Ветка поспешно выгребла из миски последние крошки. — Конечно. Готова.
Конец февраля на Бесплодных Островах уже без снега. Но и тепла нет. Влажный ветер студит, а на ней не суконный мундир и не стеганая форменка. Шерстяной женский плащ и вязаная кофта горожанки — это не одежда для моряка. Зябко. По ее просьбе Клок отрицающим жестом предвосхитил построение и замирание экипажа по стойке "смирно". На палубе катамарана по-прежнему тесно. Катапульта занимает все место. Те же мачты квадратом, паруса врастяжку. Попросила расчехлить орудие. Не для себя. Джеффри с Дорой на пирсе, и не спускают с нее глаз.
Ух ты, есть на что посмотреть. Вместо волосяных торсионов стальные пружины. Вместо рычагов ворота заряжания — редуктор и маховик с рукояткой.
— Быстрее заряжаем. — Ответил Клок на незаданный вопрос. — И бой сильнее. Третий год, как по всему флоту устанавливают новые орудия. Как раз когда Вы Ордена прогнали, так осенью эту модель поставили на вооружение. А перед этим, в августе Хромой Годрик помог мне проверить эти нововведения в заливе Проктера.
— Этот Годрик хромал.
— Нет. Просто его так называли.
— Спасибо, Клок! Я нынче сильно тороплюсь. Пока.
Малыши проснулись одновременно, о чем весь гарнизон был оповещен истошными воплями. Королева без служанок и горничных быстро овладела ситуацией, и когда Ветка вбежала в комнату, там уже царили мир и согласие. Тем временем подали конный экипаж. Усадила в него будущих школяров и их папеньку. Отправились.
Хлопканка — довольно большой остров. И уже вполне обустроенный. Все подходящие места огорожены каменными дамбами и покрыты почвой. Даже несколько молодых лесочков встретилось по дороге. Возница объяснил, что особенно много трудов здесь приложили пленные китане. Многие осели. Некоторые даже привезли семьи с родины.
За разговорами доехали. Школьные ворота — два столбика с вывеской. Изгородь лишь чуть намечена редкими камнями. Строения кирпичные, на цоколях из камня. Добротные и просторные, сомкнутые в единый комплекс, создающий внутренние дворики. Чувствуется замысел опытного архитектора. Даже королевский дворец в Роузи выглядит не таким основательным.
Директор усадил их в кабинете и рассказал, что школа была предназначена для сирот. Но возникли трудности. Дети, оставшиеся без родителей чаще всего оставались в селениях. Или у родни, или у соседей и знакомых они обретали новые семьи. И продолжали посещать местные школы. А в здешних классах было просторно. Но, лет десять назад две трети немногочисленных выпускников поступили в Оберский университет. И еще несколько — в Вальдийский. Информация просочилась в газеты. И детей стали привозить родители. Состоятельные платили. За прочих средства собирали в общинах, иногда ходатайствовали перед казной.
— Кстати, господин директор, сколько я должен?
— За вас уже внесены деньги. Его Величество оплатил из своих личных средств.
Виталий вопросительно посмотрел на Ветку. Но директор избавил ее от необходимости давать объяснения.
— Наследная принцесса Елизавета многих ввела в заблуждение скромным поведением. И подданные всегда подыгрывают ей в этой невинной шалости. Однако пора заняться детьми. Их ждут тесты. Мы ведь принимаем не всех. Исключение только для сирот.
Пока педагоги проверяли уровень подготовки Джеффри и Доры, Виталий и Ветка бродили по школе. Форма одежды здесь скучноватая, но материя добротная, а покрой удобный. Коридоры выглядят какими-то казенными. Зато детишки совсем не казенные. Нормальная банда малолетних сорванцов, абсолютно не измученных непосильными трудами. Мальчики постарше с пушком на лице не обошли ее вниманием. Смуглая и стройная, она резко контрастировала с по-зимнему бледными старшеклассницами, одетыми так, чтобы не слишком подчеркивать особенности фигуры.
— Ты новенькая? В каком классе будешь учиться? А это твой папа?
Небольшой рост многих вводит в заблуждение.
— Я старенькая. Буду преподавать колку дров и чистку выгребных ям в старших классах. А это мой правнук. Будет пробоваться в подготовительную группу.
К обеду их пригласили за преподавательский стол. Представили:
— Наследная принцесса Елизавета и Виталий — отец новых учеников.
Джеффри и Дора, одетые уже в форму, сидели со своими классами за длинными столами. Их приняли, представили, и настрого во всеуслышание объявили, что место их рождения и пребывания их родителей является государственной тайной. Эту тему запрещается затрагивать, а самим новичкам вменено в обязанность вводить в заблуждение любого, кто проявит интерес. И, что забавно, принято это было естественно. Как будто не в первый раз такое сообщается во всеуслышание.
В цитадели, пока дождались наступления темноты, Ветка хорошо и неспешно потолковала с папенькой. Он уже сообразил, что дочурка "проковыряла" дырочку во внешний мир. И тоже не знал, что с этим делать. Сохранение тайны — пока лучшее, что можно придумать. И сами контакты не следует прерывать. Многие века изоляции — не лучший вариант, а резкие перемены — огромный риск. Особенно непредсказуема реакция серых. С удивлением отметила про себя, что отцовские суждения часто очень похожи на высказывания Рика.
Братишка Габриэль поладил с племянниками, а они — с бабушкой. Еще Ветка осмотрела отца. Кое-какие медицинские приборчики дали ей объективную картину. Неплохо для такого возраста. Составила тщательные прописи для фармацевтов. Проинструктировала маменьку, какие настойки когда подавать папеньке. Всплакнула, забрала Теда и Амельку. Пора возвращаться.
— Итак, коллега, ты, оказывается, самая настоящая принцесса. И когда нибудь станешь королевой.
— Все намного хуже. Я уже королева Вальдинии. Это самое большое государство планеты, в нем проживает каждый пятый Бурмиец. И в нем производится четверть всех товаров. Вы пропустили финал той компьютерной игры. Все девять графов, два маркиза и единственный герцог этой страны принесли мне вассальные клятвы. И я не могла отказаться, это было бы для них обидой, которую они не заслужили.
— Тогда почему вы прячетесь?
— Корона Вальдинии проклята. Погибли от болезней все, кто надел ее. Мне нельзя появляться в моем королевстве — это верная гибель.
— Ты достаточно образована, чтобы понять, что проклятие — какой то вымысел. Мистификация.
— Факты отрицать нельзя. Установлено, что над ней было произведено некое действие, после чего все коронованные особы умирали не позднее чем через полгода.
— И как долго это продолжается?
— Более двадцати лет. Только уже не продолжается. Корона лежит в хранилище, а королева от нее прячется на другой стороне планетного сфероида.
— Остается понять, какое действие она оказывает на человека.
— Да, было бы неплохо. Кстати, несколько ученых пытались. Ничего не нашли. Чистый гладкий металл без малейших признаков ядов. Ее даже варили в воде, вымачивали в кислотах и щелочах. Ничего не изменилось. Но те, кто осматривал — заболели и умерли.
— А какой характер заболеваний?
— Полное разнообразие. Патологоанатомы обнаружили широкий спектр необъяснимых изменений внутренних органов, чаще всего — головного мозга. Единственный общий симптом — снижение уровня гемоглобина. Вообще-то с диагностикой у нас не слишком здорово. Многое зависит он интуиции врача. Объективные данные мы получаем в более скромных объемах, чем вы.
— А смогу я до нее добраться?
— Не знаю. Не готова ответить. Я над этим не думала. Но я не желаю твоей смерти.
— Все еще не привыкла к роботам?
— Точно. Забыла. Снять проклятье с короны было бы здорово. Однако, это не единственная причина, по которой мы скрываемся. Есть еще две. Во-первых, Рика намерены убить очень серьезные люди, располагающие оружием, которому мы не знаем противодействия. Только — спрятаться. Кроме того, они оказывают влияние на многие страны.
— Масонская ложа?
— Не знаю, что это такое, но у них есть радиосвязь, оружие, поражающее с расстояния не менее полукилометра и собственная тщательно спрятанная ото всех территория. Они действуют не менее семисот лет, сдерживая развитие промышленных технологий. Для обывателей это почтовая организация.
— Отличная маскировка. Кстати, торговцы должны пользоваться их услугами для совершения платежей. Это неизбежно приносит им доход. И немаленький.
— Точно. А еще они занимаются обменом денег. В каждой стране своя монета. И рядом с каждой почтовой башней — лавочка менялы.
Ветка замолчала. До нее начинало доходить, насколько деятельность серых проросла во все сферы жизни их планеты. Недавно звонил Берт, и рассказал, что король Дерек, его западный сосед, вернувший свои земли после уничтожения Ордена Секиры, расспрашивал о возможности стать ее вассалом. Откуда он узнал, что дворянство Вальдинии присягнуло ей — уму непостижимо. Наверное, радушно угостил маркиза Соммерсета, чьи войска помогли ему сесть на трон. Про блок связи маркиз, кажется, смолчал. А про своего нового сюзерена — нет.
Так вот, Ветка попросила Берта ничего не сообщать королю Дереку. Похоже, пора пересматривать свою позицию. Они затронули тему, которая открывала новую сторону влияния почтальонов на жизнь планеты. Берт сообщал о том, что из допроса пленных после разгрома орденов выяснилось — магистры брали крупные ссуды у менял. И обсуждали с ними свои планы. Какая-то смутная идея забрезжила на краю Веткиного сознания. Она замолчала и крепко призадумалась. Виталий покосился в ее сторону, и не стал беспокоить, улыбаясь своим мыслям.
Глава 43. Родовое имение
Рик занялся детворой, а Ветка принялась вычерчивать схемы взаимодействия почтальонов с остальным миром планеты. Когда лист покрылся стрелочками и кружочками так, что писать было уже негде, стало ясно, что справа нужно приклеить еще один. И снизу тоже. Но это не слишком поможет, потому что связи ветвятся и пересекаются так, что на плоскости их не расположить. Надо строить объемную модель. Нет, трех измерений тоже не хватит. Рик! Где ты? Здесь одной головы недостаточно.
Пока детишки спали, втолковала своему непутевому супругу, что нужно сделать. Вопросы он задавал какие-то бестолковые, совершенно не по делу, и довел Ветку до состояния кипения. Она уже была готова зашипеть, когда он сказал, что знает, как ей помочь. И отправил спать.
Дня три Ветка не обращалась к Рику за помощью. Понимала, что взорвется и накричит на него, как только он спросит ее о чем нибудь еще, что требуется для построения картины взаимодействия Запрятанного Города остальными государствами. Да и то, как сами государства сотрудничают или враждуют, тоже нельзя не учитывать. Опять же внутри этих королевств, герцогств, княжеств проходят процессы, требующие анализа. До нее с совершенно новой стороны стало доходить, что каждый день делают сотни сотрудников того здания, где она сначала обнаружила архивы, а потом подслушивала радиообмен с почтовыми башнями.
Чтобы постоянно держать руку на пульсе планеты, пусть даже такой малонаселенной как их Бурма, необходим труд сотен людей, которые держат в головах тысячи фактов, и обмениваются информацией, вычленяя те события, которые необходимо учесть при прогнозировании и планировании. Даже у них на Бесплодных Островах, во дворце работало несколько десятков канцеляристов, чтобы батюшка не был вынужден читать подряд всю корреспонденцию, а получал самое главное, основное. Кстати, ведь и не слишком судьбоносные вопросы попадали на его стол. То ли он так проверял добросовестность своих помощников. То ли это было следствием нерешительности кого-то из столоначальников. Так или иначе — ей одной не охватить своим умишком всего, что хотелось бы.
Как ни старайся, но усвоенная одним человеком информация всегда будет пристрастна, поскольку неизбежны пропуски. И, как следствие — неточна, что вызовет ошибки. Нет, нельзя править слишком большим количеством людей, не имея серьезных аналитических сил, укомплектованных подготовленными и надежными работниками. А это нельзя обеспечить, пока они с Риком вынуждены скрываться. Ветка успокоилась, и занялась детьми.
— Ну, что, кроханкий, тебе полегчало?
— Привет, Рик! Мне полегчало. Займусь детишками, и немного присмотрю за Вальдийскими графствами. Ну, чтобы успели согласовать действия, если кто обидеть их захочет.
— Ты умница у меня. Наверное, сообразила, что столько информации переработать одной головы не хватит.
— И двух не хватит. И даже двухсот.
— Верно посчитала. Однако не все так плохо. Не уверен, что тебе понравится эта идея. Тем более что она уж очень детская. Мне ее Джеффри подарил. В большом мире существует целый пласт особой компьютерной культуры. Компьютеры — это самое старинное название инфов. Сначала пытались создать просто вычислительные машины, но потом оказалось, что их можно использовать и для хранения информации, рисования, управления машинами и целыми производствами. Да почти в любой области от них есть толк. Даже музыку пишут.
Так вот, есть и несколько неожиданный эффект от применения компьютеров — огромный мир игр. Почти невозможно найти область, которую программисты игрушек обошли бы своим вниманием. В том числе — развитие общества, цивилизации, человечества.
Лет двести тому назад была разработана очень сложная, многоплановая игра, имитирующая деятельность правителя государства. Вернее, ее разработали полтора тысячелетия назад, но долго совершенствовали и усложняли, пытаясь добиться все более и более полного реализма. И, по мере ее улучшения, играть в нее становилось все сложнее и сложнее. Сейчас во всей населенной Вселенной таких игроков всего несколько сотен. Они общаются по сети, играют по сети, и ужасно уважают себя за это в своем тесном мирке. И есть несколько миллиардов, желающих быть принятыми в этот мирок. Они тренируются, осваивая навыки работы с этой весьма непростой программой, и лелеют мечту, когда нибудь быть принятыми в число избранных. У них тоже свои сетевые игры, свои круги общения, свои, как они это называют, уровни.
