- Брось смущаться! — рявкнул мозг, — старикашка и девственник! Кого тут стесняться-то? У старика поди все давно отсохло, а паренек похоже, еще и не целовался-то толком! Скорее всего, от тебя оба старательно отводили глаза и смотрели лишь на князя. Расслабься!
— И...что? — рискнула выдавить я из себя.
— В смысле? — вскинул брови возмущенный маг.
— Что случилось после того, как вы сложили нас на этом столе? — слова давались мне с трудом. Перед глазами была та еще картинка...
— М-да... Вот это я понимаю! — вновь влез мозг. — как это у классиков? "Не пойдешь, поведут поневоле..."? Ну, а в твоем варианте... короче, ты и сама все поняла... Интересно, они еще что-нибудь тут делали, кроме того, что осуществляли собственные эротические фантазии в картинках?
— Он вас обнял... — вернул себе мое внимание магистр.
— Обнял? Но он, же без сознания! — я обернулась к столу, жадно глядя на все еще обнаженное мужское тело.
— Слушай! — влез мозг, — а может парень просто от холода посинел? А? Укроем, согреем — и порядок! Он и к тебе-то поди прижимался потому, что ты — тепленькая...
— Вот именно! — голос мага помог вернуться к реальности. — Но вы от этого почти сразу же очнулись!
— Значит, сейчас вы хотите попробовать обратный вариант? — уточнила я, покорно развязывая завязки плаща. Маг более внимательно посмотрел на меня. Лично меня, сама по себе идея расхаживать (— Разлеживать! — поправил мозг.) тут голышом, совершенно не радовала, но, по сравнению с идеей резать вены, она была более приемлема... Хотя...
— Если леди не против... — кажется, он не ожидал от меня настолько "полной" готовности к сотрудничеству... Сделав ученикам знак "покинуть помещение", магистр засуетился вокруг стола с князем. Свечение стало постепенно гаснуть.
— Я готова сделать все.... Необходимое, — скрепя сердце, прошептала я. Платье снялось на удивление легко. Сузрар, едва я взялась за вырез, поспешно отвернулся. Да и сам маг, похоже, серьезно засмущался.
— Сузрар! — голос Фариара был хриплым. Старикашка как-то излишне суетливо отводил глазки. Это чтобы значило?
— Только то, что на твою тушку, сейчас без слез не взглянешь! — фыркнул мозг. — Не шибко-то обольщайся, эротичная ты моя. Твои синяки отбивают всяческие мысли, кроме откровенно жалостливых! — и он нахально подбросил мне воспоминание — мое же собственное отражение в зеркале. Ну, не мерзавец ли, а? Вместо того, чтобы как-то поддержать девушку...
— Дай леди накидку, а то замерзнет... — магистру пришлось прокашляться, чтобы произнести всю фразу целиком.
— Эк его разбирает... — поразилась я.
— Это не возбуждение, детка. — высказался мозг. — Это его совесть мучает! А вот мне интересно, они тебе иголки под ногти загоняли, пытаясь привести в чувство, или остановились на прижигании?
Я активно затрясла головой, отгоняя мерзкие образы и, чтобы отвлечься от них, принялась следить за юношей...
Он кивнул учителю, не оборачиваясь, бочком дошел до шкафа и долго там рылся. Потом так же, не поворачиваясь, дошел до меня, и протянул за спину, ко мне, руку с чем-то воздушным и полупрозрачным. Я взяла. Что-то типа плаща с капюшоном. Серебристое и, как я уже говорила, прозрачное. Я скинула последнюю деталь своего туалета, и ловко обернулась в выданное больничное одеяние. Оно приятно скользило по коже и даже, похоже, грело, к тому же, к моему величайшему удивлению, совсем не просвечивало. То есть я за тканью угадывалась, но не просматривалась.
Магия...
— И то хлеб... — выдохнул мозг. — Ну, вот... а ты боялась!
— Я готова. — Мой голос слегка дрожал. Вошел еще один ученик. Не глядя на меня (так и смотрел все время в пол!), он собрал мои вещи и куда-то унес их.
— Надо же, как они тут о чистоте-то заботятся! — опять высказался мозг. Я проигнорировала это замечание, не до него сейчас. Сузрар подал мне руку, до этого он уже успел подставить стул к столу и теперь помог на него подняться.
— Как на эшафот... — снова встрял мозг.
— Заткнись, пожалуйста! — мысленно прорычала я, потихоньку свирепея.
— Слегка приоткройте ваше одеяние и прижмитесь, пожалуйста к князю. — Попросил магистр, демонстративно взирая лишь на своего государя — не беспокойтесь, нам ничего не видно.
— Да я и не беспокоюсь, все что имеется в наличии, вы уже видели! — Проворчала я, пытаясь поудобнее устроиться на теле Стефана. Как они тут меня-то еще умудрились пристроить в прошлый раз? Места едва на одно тело хватает! — Прям операционный стол какой-то! — проворчала я, покрепче обхватывая мужчину за шею, чтобы не свалиться.
— Ты смотри, не придуши красавчика! — забеспокоился мозг, следя за моими ерзаниями по холодному, как мрамор телу.
— Жуть-то какая... — подумала я. — Чего ж он такой холодный?
— Замерз! Сама бы тут голышом пяток дней полежала, тоже бы оледенела! — возмутился мозг. — И потом, ты чем собственно говоря, не довольна? Ты ж мечтала об Эдварде! Вот... Получите и распишитесь! Тушка ледяная, почти каменная, одна штука... Не вампир, конечно, но... уже почти мертвец! Прям, как заказывали...
Я от ужаса невольно передернулась, чуть не навернувшись с этой пыточной плиты...
— Вы абсолютно правы, леди. Это именно мой операционный стол. — Прозвучал голос магистра. И мне почему-то совершенно не понравилась радость, звучавшая в его голосе.
— Как-то вы слишком радуетесь! — подозреваю, мои глаза в этот момент стали намного более круглыми, чем были от природы.
— О, не то чтобы слишком... — Вроде как успокоил меня этот прадедушка "Вивисектора". — Просто приятно... Не волнуйтесь, сейчас будет немного жечь...
— Кого жечь? Чем жечь? — запаниковала я. Мне было не видно, что они там делают, в таком положении шибко-то не повертишься.
— Ну, вот... уже и до пыток дошли... — вновь влез мозг. — А я тебя предупреждал, что он какой-то... странный!
— Лежите спокойно леди, — рыкнул магистр. — или вас ударит разрядом!
— Ударит? Разрядом? — уже в голос запаниковала я. — Что происходит?
— Просто прижмитесь к нему покрепче. — судя по интонациям, мужик явно не раз подрабатывал на полставки санитаром в психушке. — Мы активируем камни, как и в прошлый раз. — В паникующем мозгу возникла картинка — мужское тело в сверкающей сфере. От этого воспоминания стало немного полегче. Значит — не просто эксперимент, а нечто, что я уже однажды благополучно пережила и при этом осталось живой и невредимой.
— Ээээ.... Живой-то, конечно, да... — осторожно согласился мозг. — Но, вот насчет невредимой... Не уверен... Ты уже позабыла, как сейчас выглядишь? Да краше в гроб кладут! И потом, скажу тебе по секрету, мне кажется, что тебе немного повредили ум...
— Это в смысле, тебя что ли? — удивилась я. Мозг обиделся и замолчал.
Осторожно вытянув из-под себя полы плаща, я раздвинула его, и скользнула по холодному телу Стефана своим, устраиваясь с максимально возможным комфортом. При этом еще и постаралась прикрыть беднягу накидкой. А вдруг ему потеплее станет? Возможно, мне это только показалось, но он едва заметно вздрогнул и задышал чуть ровнее.
— Отлично, леди! Появились улучшения. У него стабилизировались пульс и дыхание. Попробуйте еще что-нибудь, — прозвучал нейтральный голос магистра.
— Что-нибудь... — Заинтересовался мозг, моментально позабыв, что он гневается. — В каком это смысле? В эротичном, да?
— Это что вы имеете ввиду? — попыталась уточнить я. Честно говоря, я боялась и от этого немного сердилась. Да и неудобно здесь было. К тому же, я, как ни крути, все же очень стеснялась их....
— Ну, — его смущение было просто осязаемо! — обнять государя , к примеру...
— А что я сейчас по-вашему делаю? — возмутилась я.
— Держитесь, чтобы не свалиться! — был дан мне спокойный ответ.
— А ничего так мужик... — восхитился мозг. — соображает! Чувствует разницу... Есть, значит, еще порох в пороховницах?
— Хорошо. — Я прижалась еще плотнее. Обняла князя за шею, чувствуя, как он и впрямь становится немного теплее. Прижалась к нему щекой. Без толку! Еще подумала. Посмотрела, как длинные ресницы бросают синеватые тени на щеки. Ну, прям, спящая красавица, да и только! Вспомнила сказку, а следом и способ оживления... В конце концов, чем я рискую? Ну, придам непристойный ход эксперименту. Так он и сейчас не отличается особой приличностью!
— Целуй уже давай! — возмутился мозг, — сколько можно болтать-то?
Я приподнялась, нависая над Стефаном.
— Леди? Что вы делаете? — ахнули сзади.— Вас же сейчас ударит...
Я его уже не слушала. Мои губы нежно скользнули по прохладным губам... Я даже лизнула их краешек... Никакого ответа. Я поцеловала еще нежнее (— Нежнее... еще нежнее... По индивидуальной программе, пожалуйста! — не к месту вспомнил, популярную когда-то рекламу, мозг.), соблазняя его своим теплом. Они чуть дрогнули. Ресницы затрепетали. В восторге, я оторвалась от его губ и обернулась, чтобы поделиться своим наблюдением с магами.
— Нет! Миледи! Не так резко... — вскрикнул испуганно Сузрар.
Перед глазами что-то сверкнуло.
Полыхнуло ослепляя, и я провалилась куда-то...
Неизвестно куда...
Ну вот, опять...
+ + +
Удар...
Щеку обожгло, словно огнем...
— Ну, давай, открывай уже глазки-то! — голос был насмешливым. В теле неприятная легкость. В голове ужасная тяжесть. Открывать глаза не хочется, но, поскольку мне хватило и первой пощечины, то приходится распахнуть их пошире, пока и по второй щеке не схлопотала от всей души. — Вот. А то разоспалась! Неужели за пять дней перед этим не выспалась?
Передо мной, в ровном мерцании, стояла Мара Прекрасноокая.
— Ты что натворила с моим внуком, глупая? — ее голос был весьма недовольным. — И ведь пыталась я тебя отправить куда подальше, так кольцо это глупое, вцепилось в тебя, как в родную, и держит! — Она подала мне руку, и мне пришлось встать. Могла бы сказать, что все закружилось, но тут просто ничему было кружиться. Вокруг ничегошеньки не было. Какие-то глупые разводы. Как краска плохо смешенная. И все.....
Ни земли, ни неба....
Ни пола, ни потолка, ни стен...
Мерзкое ощущение!
— А... мне бы...— я выразительно посмотрела на пол.
— Что, не нравится? — божество эффектно пожало плечами, — а как ты хотела? Тонкие материи! — Увидев, что я сморщилась, как ребенок и приготовилась реветь (вообще-то не из-за отсутствия пола, а при мысли, что умерла в расцвете лет и красоты!), богиня фыркнула, — да не реви! Вот, пожалуйста! Только без слез! Я от них уже просто зверею!
Вокруг нас появилась поляна, с вполне себе, зеленой травкой. И небо тоже. И все. Этакая бескрайность. Впрочем, по сравнению с тем, что было, мне просто грех жаловаться! Оглядевшись, я заметила еще кое-что. Вернее, кое-кого. На знакомом мне столе, лежало тело Стефана, все черных разводах.
— Ну, посмотри, полюбуйся, что натворила! — Мара подошла к внуку, и нежно коснулась рукой щеки.
— Я-то тут причем? — искренне не поняла я.
— Как, при чем? А кто обряд затянул, по самое "не могу!"? Да он же чуть не умер, спасая тебя, бестолковую! — она вновь разгневалась не на шутку и сейчас сверкала на меня прекрасными глазищами. — Кровь она, видите ли, не пьет! Посмотрите, какая цаца! Все пьют, и хоть бы что, а ей — не нравиться! — я, глядя на ее праведный гнев, искренне заинтересовалась: а можно ли меня еще разок прибить?
— Можно! — фыркнула Всеблагая. — Для начала, ты и сейчас не слишком-то мертва. Просто я решила вам помочь маленько... — Красавица как-то чересчур жадно скользнула по нагому телу князя рукой вниз, до самых ног. — Хорош, правда? Он очень похож на своего предка... — она задумчиво смотрела на его лицо. — Я, помню, когда его встретила, даже замерла от восторга... Самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела... — она вздохнула, переводя взгляд на меня, — а уж повидала я не мало! Можешь мне поверить на слово...
Она снова тяжело вздохнула. Закрыла глаза, взяла мои руки в свои, и перевернула их вверх ладонями. Тонкие длинные пальцы принялись быстро рисовать на них какие-то вычурные символы, немного похожие на руны. Они вспыхивали огнем и словно врастали в кожу моих рук. Было не больно, но немного неприятно жгло. Символы покрыли меня лишь до локтей. Последним жестом она положила символ мне на лицо. Губы словно заполыхали, и я даже вскрикнула...
Мара распахнула свои звездные глазищи. Вот от кого, наверное, у Стефана такой удивительный взгляд! Богиня, прочитав мои мысли, лишь фыркнула, и подтолкнула меня к нему:
— Целуй, давай! Крепко! Со всей возможной любовью, что испытываешь! И губ не отрывай, пока я не скажу. Поняла? — я кивнула. Подошла к Стефану, и, по сигналу, приникла к его губам. Он выгнулся дугой под моими руками, и, к великому моему удивлению — ответил... Я моментально забыла про всё и всех, даже про богиню невдалеке, радуясь почти до слез, что он все же живой, пьянея от его губ, теряя себя, растворяясь в нем...
— Маша! МАША! — Божественный голос хлестнул по ушам, резко обрывая мою эйфорию. Я вздрогнула и очнулась, с трудом оторвавшись от родных губ. — Иди сюда, скорее....
Я подбежала к ней. Пальцы Мары держали в руках черную нить. Вид у этой нити был препротивный. И тянулась она прямо из тела Стефана!
— Сейчас ты, как бы это объяснить... В общем, говоря примитивно, активизировала вашу связь. — пояснила она. — Теперь он открыт для воздействия: я буду тянуть из него тьму, а ты сматывай! — строго повелела красавица.
И началась тяжелая работа. Тянула она быстро, но мне было видно, каких трудов ей это стоило. Руки ее тряслись. Нить резала ее прекрасные бледные пальцы, и она вздрагивала от боли каждый раз, когда тьма жадно впивалась в нее. Я же послушно мотала. Скорость все нарастала, клубок в моих руках постепенно увеличивался...
И все пытался выскользнуть из леденеющих пальцев... Он и сам был холоден, как лед. Я почти не чувствовала своих рук. Действовала на автопилоте, а богиня бодро раздавала указания:
— Не давай скапливаться нити... если она коснется чего-то еще, кроме защищенных рук, плохо нам обеим будет! Молодец.... — подбадривала она меня. — Не бойся... Пока все идет отлично. — При этом она не отрывала взгляда от изгибающегося, бьющегося, словно в агонии, на каменной плите, обнаженного мужского тела. — Только бы сердце выдержало, — шептала она напряжено. — Только выдержало бы...
От этих ее слов у меня бегали мелкие мурашки по всему телу, и я так боялась сейчас за него, что даже пальцы скрючивало. Как молитву, вместе с ней, я твердила про себя: только бы выдержало! Только бы выдержало...
