Легенда гласит, что однажды маленькая девочка-волшебница вечером в шутку велела своему любимцу убрать её игрушки. И была немало удивлена, когда тот это немедленно и с охотой сделал. Было высказано предположение, которое до сих пор никто не опроверг, что существа эти в буквальном смысле изнывали от скуки, но врожденная нехватка инициативы мешала им что-либо предпринять. С тех пор их сосуществование с волшебниками стало все больше напоминать симбиоз. Ну а по прошествию множества поколений эти существа — их изначальное имя кануло в забвение — изменились и стали нынешними эльфами-домовиками. Их уровень интеллекта заметно вырос, но отсутствие инициативы и неспособность принимать самостоятельные решения остаются их отличительными чертами и по сей день.
Тут Нарцисса, наконец, соблаговолила обратить внимание на Гермиону, которая тянула руку и подпрыгивала на своем стуле уже пару минут. Как и следовала ожидать, гриффиндорка незамедлительно помянула Добби — он стал для нее чем-то вроде универсального контраргумента, который она пускала в ход каждый раз, стоило кому-то хотя бы намекнуть на то, что домовиков вообще-то и не стоит освобождать. Мол, неблагодарное это дело, дров можно наломать и все такое... Гарри передернуло, ибо выражение лица Цисси, когда она смерила взглядом вспыхнувшую маглорожденную ведьму, было чисто Малфоевским. И ухмылка оттуда же. После чего она в упор спросила, может ли мисс Грейнжер с чистой совестью назвать Добби в полной мере рациональным и здравомыслящим существом. Гермиона на запале открыла было рот... помолчала и закрыла. Нет, даже она не могла бы назвать того, кто ломает руки тому, кого стремится защитить, рациональным существом. Дальнейшая речь Нарциссы оставила Гарри в состоянии легкого шока: ну никак не представлял он, что его знакомый чудак-эльф, которого он сперва освободил, а потом взял на службу, вообще-то, гений по меркам своего народа! И, как большинство гениев, несколько не от мира сего... Но это, вообще-то, многое объясняло. Ну а суть речи Нарциссы состояла в том, что Добби, конечно, заслуживает уважения, как, возможно, самый инициативный домовик в истории, но пытаться равнять на него всех его сородичей... неправильно. А кроме того, даже он недолго проходил свободным, и очень скоро устроился в Хогвартсе, а потом к Гарри.
После этого урока Гермина не разговаривала весь вечер.
Еще одно занятное происшествие имело место быть двумя днями позже, на уроке Чар. Они как раз перешли к новой теме: наложение долговременных заклятий на предметы. Суть была не столько в том, чтобы придать вещи какие-то новые качества — для этого существовало великое множество чар и техник, которые изучались на каждом курсе, и их никогда не выделяли в отдельную тему. Нет, здесь идея состояла в том, чтобы вложить в предмет какое-нибудь повседневное заклятие так, чтобы оно активировалось при определенных обстоятельствах...
Все это и многое другое профессор рассказал, прежде чем провести небольшую демонстрацию...
— Мистер Поттер, прошу вас подойти сюда, — мастер Чар каждый год вызывал по одному "добровольцу" с каждого факультета, чтобы посмотреть, что тот может придумать. До начала этого года он рассчитывал пригласить мисс Грейнжер, но теперь юный мистер Поттер был более подходящей кандидатурой.
— Да, профессор? — Гарри подошел к учительскому столу, держа палочку наготове.
Вечно энергичный преподаватель соскочил со своего сиденья и взмахом палочки перенес стопку книг на стол.
— А теперь, мистер Поттер, постарайтесь помешать мне сесть в кресло! — воскликнул крошка Флитвик. — Вы можете использовать для этого любые чары!
— Любые, профессор? — переспросил Гарри, чуть склонив голову.
— Да, все, что придет вам в голову! — кивнул мастер Чар, про себя прикидывая, чему его студент мог научиться у Нарциссы. Она была одной из его лучших учениц в области зачаровывания предметов, и, учитывая их... близкие отношения, наверняка поделилась своими знаниями с юношей.
У Гарри в голове пронеслось несколько подходящих заклинаний, например, то, что способно было сделать сиденье невероятно скользким... Или можно зарядить в сиденье какое-нибудь милое заклятие... Парализующее... Отталкивающие... или "Ступефай". Ну, или можно просто оградить кресло барьером... наверное, этого ждет от него преподаватель. Но потом ему в голову пришел куда более неожиданный способ. Гарри навел палочку на цель и невербально пустил знакомое ему с четвертого курса заклятие, потом второе.
— Теперь вам в него не сесть, профессор, — повернулся он обратно к опешившему Флитвику, после того как его "Редукто" обратило предмет интерьера в щепки, которые весело горели после "Инсендио".
Зависла звенящая тишина. Филиус Флитвик стоял неподвижно с чуть приоткрытым ртом. Гриффиндорцы взирали на своего сокурсника кто в шоке, кто в восхищении. Даже обычно мрачный и недружелюбный — не считая форсмажоров — Рон глядел на него, как на Фреда с Джоржем, когда их чествовали после суперфейверка в прошлом году. И лишь Гермиона, несомненно, углядевшая в этом намеренную попытку оскорбить преподавателя, или — того хуже — сорвать урок и потерять баллы, смотрела на него с немым укором. Профессор прокашлялся.
— Что же, мистер Поттер... вот уже без малого тридцать лет, как я предлагаю ученикам это испытание, и вы первый, кто применил такие чары... Даже не знаю, как поступить. С одной стороны, вы выполнили поставленную задачу, ведь я разрешил применять любые заклятия... С другой, это никак не касается нашей нынешней темы, плюс это все-таки порча школьного имущества. — Флитвик задумался... или сделал вид, что задумался. После чего жестом предложил Гарри вернуться на свое место. И начал непосредственно урок.
А вечером этого дня Гарри, в сопровождении Чоу, опять пошел к директору. Пароль, похоже, успел смениться, но горгулья сама ушла с дороги примерно через минуту, когда Гарри, которому не улыбалось перечислять все сладости мира, собрался искать Беллу.
— Добрый вечер, Гарри, мисс Чанг, — улыбнулся им директор, который как раз пил чай. — Присаживайтесь. Не желаете лимонную дольку? Или чаю?
— Нет, спасибо, профессор, — Гарри уже давно уяснил для себя, что эти дольки ему элементарно не нравятся, а пить не хотелось.
— Итак, чем могу вам помочь, — Дамблдор сделал глоток.
— Профессор, вы ведь всегда в курсе, когда кто-то стоит перед статуей? — Гарри чуть склонил голову на бок.
— Да, Гарри, ведь хороший директор должен всегда быть готов выслушать учеников... и прежде чем ты спросишь, скажу, что когда я вижу, что это действительно важно и срочно, я сразу открываю проход. А иначе... прости старому человеку его маленькие шалости, — глаза Дамблдора заговорщески сверкнули. — Но ты не для этого сюда пришел?
— Нет, не за этим, — согласился Гарри. — Профессор, помните, этим летом мы обсуждали то, что со мной случилось? С чего это все началось, — уточнил он, чуть кивнув в сторону сидевшей слева и немного сзади Чоу. Директор утвердительно кивнул. — Вы тогда говорили, что то, что мне удалось приметь это заклятие без палочки, уже немыслимо. Но что у вас есть предположение, как это могло быть сделано... Вы тогда не стали уточнять, а я со временем позабыл. А вот теперь хочу спросить: вы считаете, что тот, как вы сказали, "добродетель" заложил "Сервус Секус" в клочок бумаги, что он мне дал, и именно это помогло мне? — спросил он напрямую, потом добавил потише... — Но ведь бумажка сгорела тогда...
— А, я вижу, вы начали проходить отложенные чары с Филиусом... — улыбнулся директор. — Да, я думал и об этой возможности, Гарри. Но, поскольку вы только приступили к этой теме, ты еще не знаешь, что отложенные чары требуют куда больше энергии, чем когда применяешь заклятия напрямую. И зависимость эта не линейная, а квадратическая, а порой и хуже... если ты и в будущем году продолжишь изучение Нумерологии, то это одна из тем, и в теоритической части ЖАБА почти всегда есть задание, так или иначе связаное с этим. И, как ты знаешь, "Сервус Секус" — заклятие, требующее огромной магической силы...
— Значит, вы полагаете, ему это было бы просто не по силам.
— Я сомневаюсь, что даже самому Мерлину хватило бы на это силы, — кивнул директор. — Поэтому я полагаю, что он проделал нечто много более изощренное. Я думаю, тот клочок бумаги обратил само твое тело в одноразовую волшебную палочку, — глаза Гарри полезли из орбит, — возможно, так же приспособленую для применения единственного заклятия.
— А такое... возможно? — с запинкой проговорила Чоу, ибо Гарри еще не собрался с мыслями.
— Более чем, мисс Чанг. Это выходит далеко за пределы ЖАБА, но сама методика была изобретена и проверена еще в девятнадцатом веке. Но она никогда не была особо известна, прежде всего, из-за своей непрактичности. Как я уже сказал, эта методика позволяет сотворить лишь одно-единственное заклятие за раз, в то время как ее создание требует большого труда и времени. Потому это знание оставалось в основном работающей теорией, известной специалистам, но без практического применения.
— Даже так? — вновь подал голос Гарри. Он как-то по инерции полагал, что в том заклятии без палочки, что спасло его, столько же необъяснимого, что и в остальной части этой истории. Оказалось, что нет.
— Да, Гарри, — улыбнулся явно понявший, о чем он думал, директор, — тут большой загадки нет... и прости, что не рассказал об этом раньше... столько всего происходит, даже забываешь поделиться открытиями.
В этом году Гарри спал крепко и без всяких там навеянных извне снов. Последние ушли сразу же после схватки в Отделе Тайн — что, в общем, неудивительно. Их поначалу сменили кошмары об этом бое и о гибели Сириуса, но появление в его жизни Беллы и Цисси положило конец и им. Теперь, если ему что и снилось, то только приятное.
Потому Гарри был немало удивлен, обнаружив себя парящим в какой-то темной дымке. Конечно, это была ночь Хэллоуина — праздника, с которым у него были весьма сложные отношения. Потому весь день он был на взводе и ждал какой-нибудь очередной неприятности. И был крайне удивлен, когда ничего выдающегося так и не произошло. Даже Волдеморт, похоже, ничего не стал устраивать — он заранее поделился опасениями с министром и директором, и те, вероятно, приняли меры.
Но, видимо, готовился он не к тому — ожидаемые неприятности пришли не из реальности, а из мира грез...
— Поттер... — раздалось грозное шипение со всех сторон. И это шипение он хорошо знал. — Вот мы и снова встретились, Поттер... — перед ним образовалась голова Лорда Волдеморта, причем таких размеров, что могла бы с легкостью его поглотить. — И в этот раз тебе некуда бежать, как некому и сражаться за тебя!
Гарри пожелал оказаться подальше от этой громадины и с облегчением понял, что она стала удаляться... Впрочем, Волдеморт -если это действительно был он — быстро опомнился и почти сразу догнал. Но он уже опоздал — Гарри успел убедиться, что в этом сне... видении, или чем бы все это ни было, он далеко не бессилен...
— Нет, Поттер! Бежать тебе некуда! — громадина снова грозно над ним нависла.
Гарри попытался встретиться взглядом с собеседником. Но это непросто сделать, когда один-единственный глаз собеседника превышает размером твою голову... Тем не менее, он не был особо впечатлен... когда в одиннадцать лет ты встречаешь трехметрового тролля, махающего дубиной чуть не с тебя ростом, а в двенадцать убегаешь от орды гигантских пауков и сражаешься со змеей, способной проглотить тебя... размер перестает впечатлять.
Гарри проверил свой мысленный блок и, насколько возможно, укрепил его. Так и есть, блок, который он теперь держал постоянно, был не пробит, но как бы слегка продавлен. Из того, что он знал о ментальных исскуствах и воздействиях — а теперь знал он об этом немало, спасибо, прежде всего, Белле и Тонкс, да и сам он немало прочел за эти месяцы — это был знак того, что к тебе ломится кто-то сильный и умелый, твои же барьеры пока держатся. Гарри сконцентрировался на защите, и голова перед ним начала немедленно уменьшаться в размерах...
Видимо, почувствовав это и поняв, что запугать жертву не удалось, Волдеморт прервал показуху, и место головы (на тот момент она была с полметра) заняла фигура Темного Лорда в его неизменном черном плаще. Палочки у него не было, и Гарри с некоторым запозданием осознал, что у него её также нет.
— Ну что же, Гарри Поттер, ты стал менее жалок с нашей последней встречи, но звать тебя Избранным... — змееподобное лицо презрительно скривилось. — Лишний раз доказывает, насколько низко пали стандарты под влиянием этого маглолюба и его присных...
Впоследствии Гарри и сам не мог объяснить своей реакции ни себе, ни другим. Перед ним был убийца его семьи, или, по крайней мере, его образ. Это был тот, кто в той или иной степени был первопричиной всех или почти всех его несчастий. Это был тот, кого он до недавнего времени — а скорее, и до сих пор — не без причин боялся... И тем не менее, сейчас он не испытывал ни особого страха, ни даже вполне уместной ярости... Вместо этого... это было почти как с Драко Малфоем три-четыре года назад — хорошо знакомый, но вполне переносимый раздражитель, с которым не зазорно и поругаться...
— Хватит нести чушь, — заявил он ему в ответ. — Если уж говорить о низких стандартах, то никто и ничто не побьет "успех" твоих лучших и наичистокровнейших приспешников, дюжина которых так и не сумела одолеть шестерых школьников. И... тут ты прав, в таких случаях задаешься вопросом, чья это вина: исполнителей или руководства...
— Мальчишка... — зашипел было Темный Лорд, но начавший распаляться Гарри его перебил.
— Ведь, в самом деле. Какой у тебя послужной список? Ну, нашу первую встречу вспоминать не будем, хоть и годовщина. Пять лет назад, ты целый год ходишь вокруг да около полосы препятствий, что — как я теперь ясно понимаю — была рассчитана на то, чтобы первогодки ее прошли. Два года назад ты заводишь довольно хитрую, многоходовую комбинацию, но под конец все пускаешь псу под хвост. И, более того, тогда твои приспешники были большей угрозой, чем ты сам! — тут Гарри откровенно соврал, но немного вранья для такого хорошего человека не жалко. — Ну и в прошлом году: сначала твои Пожиратели выставляют себя полными идиотами, ты же в ус не дуешь, пока их окончательно не победят. Тут, наконец, являешься, но лишь для того, чтобы безрезультатно сразиться с директором, а потом доблестно удрать, поджав хвост, но не забыв сперва показаться всему миру! Операция закончилась полным успехом! Твои организаторские и тактические способности достойны всяческих похвал!
— Как ты смеешь... — Гарри с удовлетворением отметил, что никогда не отличавшийся самообладанием темный маг даже и сказать ничего толком не мог.
— Ну а потом больше! Это маленькое приключеньице летом, и все последующее... И я заметил, что Беллатриса, пока она была твоей лучшей ученицей и самой преданной последовательницей, мягко говоря, не выделялась на общем уровне твоих... головорезов? Нет, для головорезов они недостаточно умелые... ну, значит, просто слуг. Ну а после нашей с ней судьбоносной встречи... леди ведь просто расцвела! — Гарри ухмыльнулся сколько возможно гнусно. — Так что по мне, винить твоих приспешников в некомпетентности нечего, они просто не могут не следовать примеру своего грозного и великого лидера!
