Ника тут же насупилась.
Она готовилась его обозвать, но он подошел и положил палец ей на губы.
— Может быть, тебе просто выбрать другой объект? Почему Дмитрий? Ты что, как утенок, кого первым увидела, в того и влюбилась? Может это рефлекс? Наследство от твоей изначальной природы? — он говорил, попутно ощущая, как в ее душе начинается ураган. — Ты со всей очевидностью должна понимать, что твои потуги привлечь его внимание ничем не увенчаются. Он тебя не любит, воспринимает как капризного ребенка.
Ника сжала кулаки.
— Упрямством его не возьмешь. Упрямее его я никого не знаю. Если он однажды сказал: "нет" — это сложно изменить. Я бы рад подбодрить тебя, малыш, но у тебя шансов — ноль.
Ника не выдержала:
— А ты сам можешь отказаться от Эл?! — заорала она. — Давай, откажись! Она хотя бы волноваться перестанет, что тебя убьют в мирах! Сделай доброе дело!
— Ну-ну, тихо! — он схватил ее и прижал к себе. Ника брыкалась, но силы были не равны. — Да. Уж. Не простая у нас с тобой задачка. Правда?
— Дурак, — фыркнула Ника, прекратив брыкаться.
— Да ладно тебе, первая начала ездить по моим чувствам. Я твои проблемы тоже знаю. В следующий раз, когда соберешься меня воспитывать, оценивай обстановку тщательнее.
— Он меня совсем не любит, — простонала Ника.
— Нет. Не любит. Чем быстрее ты с этим сживешься, тем проще тебе будет потом.
— А сам-то.
— Ты сама сказала, что Эл меня любит... Может быть не так, как мне этого хочется... Согласен.
Часть 3 Совпадения
Глава 1
Солон с беспокойством ждал визита Елены. Она не приходила четыре дня, вчера мальчик принес ему записку. Он не стал озадачивать архивариусов поисками документов с клинописью. Он сам знал, где хранятся похожие рукописи.
У стеллажа хозяйничал писец Нкрума, проверяя порядок.
— Вчера кто-то брал отсюда свитки, — сказал он и требовательно посмотрел на Солона.
— Это был я.
— Ты не записал, что смотрел.
— Я не уносил отсюда ничего, — предупредительно стал оправдываться Солон.
Они дружили, но въедливый Нкрума не прощал беспорядка. Египтянин средних лет, воспитанный в семье писца, он был девятым сыном. Ему пришлось с малолетства отстаивать авторитет перед старшими в семье и угождать строгому отцу, что сформировало его непростой характер. Солон знал, что Нкрума двенадцать лет добивался этого места в библиотеке храма. Он все делал крайне аккуратно и тщательно. У него был лучший стиль письма и необыкновенная память. Он писал на восьми языках. Солон не решался обратиться к нему за помощью только по причине его крайнего педантизма в делах. Просьба Елены была щекотливого свойства, скорее сделка. Солон предполагал, какова будет реакция писца на его просьбу о помощи. Но делать было нечего. Сам он решить эту задачу не сможет. Было бы проще пригласить эконома, всучить Елене плату и отослать ее. На днях он почти решился сделать так. Но Солона что-то останавливало.
— Эйдике не показывал тебе ничего нового? — спросил Солон, проигнорировав замечание.
— Вчера что-то случилось, он был рассеян. На днях он приносил какие-то таблички, они пока лежат у меня в ящике.
— Ты их смотрел?
— Это очень старое написание наречия поклонников Аннуны. Аннунаки так писали. Такие тексты еще встретишь в храмах Астарты, древней небесной матери. Это было еще до персов, до Александра.
Таблички Елены все-таки попали в руки Нкруме, Солон просил Эйдике не выпускать их из рук, пока не будет принято окончательно решение. Эйдике оказался ненадежным хранителем секрета.
— Тогда взгляни на это, — Солон протянул ему свиток Елены, который вчера положил среди прочих документов на полку с новыми рукописями. Забрать свиток незаметно теперь не представлялось возможным. Нкрума заметит и спросит.
Нкрума развернул пергамент и вытаращил глаза. Потом он сделал то, что делали переводчики до него. Он повернулся к окну и, перевернув пергамент письменами от себя, посмотрел его на свет.
— О, Амон! Это чудо! — воскликнул он. — Кто это принес?
— Одна девушка. По виду не скажешь, откуда она. Говорит, что спартанка. Племянница врача, текс достался ей по наследству. Она прибыла в город и предоставила свиток нам.
— Почему же не в Музеум? — подозрительно посмотрев на Солона, спросил Нкрума.
— Дело тут не во врачевании. Она откуда-то знает, что у нас хранятся знаки богов.
Нкрума снова вытаращил глаза. Он поборол первый порыв и сказал:
— Нужно сделать копию. Я найду похожий кусок кожи и обработаю его должным образом.
— Она готова его отдать в обмен на то, чтобы посмотреть знаки.
— Нет. Нельзя. Зачем это женщине?
— Видишь ли, у меня подозрение, что здесь все необычно. Видел бы ты ее так называемого друга. Таких нанимают охранять царей. Она сама необычная, окружение у нее необычное.
— Я хочу ее увидеть, — потребовал Нкрума.
— Это не трудно. Я ожидаю ее сегодня. Она придет.
— Позови меня.
Вскоре Солон привел Нкруму в перистильный двор, где гулял прохладный ветерок. На море еще было волнение и ветер разгонялся вдоль прямых улиц от моря и приносил сюда запахи порта. Елена ждала их там, на одной из дорожек, среди цветника. На сей раз она была одета более изысканно. Голубой хитон подвязанный плетеным поясом, волосы убраны в прическу на александрийский манер. Странная цепочка, необычного плетения украшала ее шею, то что подвешивалось на цепь было скрыто в складках ее одежды. Женщины, обычно не прячут украшения. Широкий наборный браслет из цветных камней украшал запястье. На плечи был наброшен большой платок с набивным рисунком по краю.
Солон поздоровался с Еленой и представил Нкруму. Писец внимательно осмотрел спартанку, та понимающе позволяла ему это, уголки ее губ чуть приподнялись.
Нкрума смотрел откровенно придирчиво.
— Зачем тебе то, что ты просишь? — очень строго спросил Нкрума.
— Почему я должна говорить? — в ответ холодно спросила она.
— Это невозможно, — тут же возразил Нкрума.
Эл перевела взгляд на Солона, тот никак не реагировал.
— Вы мне отказываете? — спросила Елена у Солона.
— Почтенный Нкрума считает, что рукописи, которые ты хочешь увидеть, доступны только избранным, — сказал Солон.
— И кто является избранным, по местным понятиям? — спартанка уже с недоверием посмотрела на обоих.
Оба молчали. Нкрума вздернул подбородок. Ему не понравился вопрос, но манеры этой женщины соответствовали краткому описанию, которое дал Солон. Нкрума доверял его впечатлению. И он согласился бы с тем, что женщина выдает себя за спартанку. Видимо потому, что издавна и по это время женщины у спартанцев обладали независимостью.
Их молчаливое противостояние закончилось тем, что Елена присела и пальцем на мелком песке дорожки нарисовала знак. Потом она поднялась и не взглянув на мужчин пошла прочь.
Нкрума глянул себе под ноги.
— Постой! — остановил он Елену. — Я еще не сказал: нет. Если ты откровенно скажешь, зачем тебе это знание, я помогу тебе. Но не более, чем решу сам.
— Для этого мне нужна табличка и стилос. Я объясню, — сказала она.
Нкрума посмотрел на нее с интересом.
— Нам нужно посовещаться. Елена, пройдись вдоль колоннады, — попросил Солон.
Она послушно удалилась. Солон склонился к Нкруме и заговорил тихо:
— Ты ведешь себя странно. Ты меняешь свои мнения. Что она о тебе подумает? Она умна. Она заметит, что мы колеблемся и начнет дальше диктовать условия.
— Она уже все сказала. — Нкрума ткнул пальцем в знак.
— Ты знаешь, что он означает, — без тени вопроса сказал Солон.
— Ты тоже знаешь, — заявил в ответ с тревогой Нкрума. — Она жрица Астарты. Если она знает такой символ, она знает многое.
— Она при мне уже рисовала другие знаки, — сказал Солон.
— Ты не упомянул об этом, — заметил в ответ Нкрума.
— Что ж. Мы медлили с ответом. Эйдике нет. Мы должны принять решение. Ты как главный смотритель, я как жрец и распорядитель. Плату она не требует.
— Я попробую ее проверить, заодно пойму, как глубоки ее познания. Я не совсем понимаю, что именно она хочет увидеть?
Нкрума жестом позвал Елену, едва она подошла он строго заявил:
— Я пойму, если ты лжешь. Если ты лжешь, я потребую твою жизнь. Если ты упорна настолько, чтобы ею рисковать — иди за мной.
Нкрума двинулся через двор к месту своей обычной работы — в зал, где хранились редкие документы. Острым слухом он уловил легкие шаги за правым плечом. Девушка шла за ним. Угроза не подействовала. Солон верно ее описал.
Уже под вечер Эл возвращалась тем же путем, через перистильный двор на площадь. Она шла в задумчивости, с чувством легкой усталости. Эти стены, свет, размеры помещений невольно напомнили ей видение, ту часть, где она повстречала Гая. Скала, колоннада, вид с высоты. Смерть. Она не забыла те мгновения отчаяния, которые пережила внутри видения. Бессилие. Мысль сама собой перешла на Дмитрия. Как иначе? В сердце была надежда, что загадочная родственница Эфроима сделает для ее друга то, что она не смогла.
Она очнулась от задумчивости, когда у крайней колонны храма почувствовала человека. И увернулась, потому что на нее едва не наскочил Эйдике. Он резко вышел из-за колонны. Его помятый вид и отсутствие чинно-сдержанной манеры себя вести сообщили Эл, что он сильно расстроен, вид у него был усталый. Увидев ее он сдвинул брови. Эл поймала на себе хмурый взгляд жреца. Будь он чуть злее, она бы решила, что он собирается ее проклинать на этом самом месте.
Эл не стала обращаться к нему с приветствием и добрыми пожеланиями, только кивнула, собиралась пройти мимо.
— Стой, Елена. Сам Зевс помог мне. Я шел сюда в надежде тебя застать, не знаю, где ты поселилась, — без приветствия заговорил он.
Эл из вежливости поинтересовалась:
— Случилось... что-нибудь?
Жрец раздул ноздри. Эйдике не сразу ответил. Он отошел в глубину колоннады к углу здания и жестом позвал ее за собой. Она подошла.
— Где Лаодика? — спросил Эйдике строго.
Елена вздернула брови, недоумение казалось непритворным.
— Я не знаю. Почему я должна знать?
— Потому что она исчезла. Сбежала. Как утверждает моя сестра накануне она беседовала с тобой.
— Ты винишь меня? — Изумление Елены не ушло.
Эйдике смотрел требовательно.
— Где она? — менее строго и почти обреченно спросил Эйдике.
Елена преобразилась. К ее вежливости добавилось презрение.
— Ты винишь меня? Почему бы это? Потому что я переночевала в доме твоей сестры? Потому что Лаодика пришла ко мне в купальню и была в отчаянии от предстоящего брака, а рабыня подслушала, о чем она просила меня? У меня довольно забот без твоей племянницы. Рабыню высекли, и она в оправдание обвинила меня? Не мое дело вмешиваться в дела чужой мне семьи. — Елена презрительно хмыкнула.
Эйдике устало закрыл лицо руками. Третьи сутки он искал Лаодику. Попутно старался выяснить: не известно ли кому, где поселилась Елена из Мантинеи? Поиски в обоих направлениях ни к чему не привели. Семья была в растерянности, а он устал и зол, поэтому набросился на единственно возможную, по мнению его сестры, виновницу происшествия.
Она очень точно заметила, что ее оговорила рабыня.
Вдруг Елена положила руку ему на плечо.
— Ты устал. Я не виню тебя. Мне пора идти. Я еще приду сюда. Мы поговорим, если угодно. Я расскажу правду, о том, что произошло, когда я ночевала у твоих родственников, о чем мы говорили с твоей племянницей.
Елена пошла к ступеням и скрылась за колонной.
Эйдике опять устало потер глаза и пошел в глубь комплекса библиотеки.
Он зашел в помещение, где хранились рукописи, сделал он так бессознательно. Его мысли все еще крутились вокруг образа спартанки.
Здесь уже горели светильники. Он ощутил уютную атмосферу после дня скитаний по городу.
Солон, посвященный в его заботы, участливо заметил.
— Не нашел ее?
— Нет, — ответил Эйдике.
Он не сразу заметил Нкруму. Тот сидел к нему почти спиной, не на своем месте, а у стола, на большом сидении. Эйдике понял, что тут третий, когда подошел ближе и увидел, как руки писца водят по восковым таблицам словно он хотел разгладить ряды записей, что были перед ним.
— Приветствую тебя, Нкрума, да будешь ты угоден богам, — пробормотал Эйдике.
— Да вразумит меня ваш Гермес, ниспослав мне понимание, как в ум женщины могло такое поместиться, — проворчал в ответ писец.
Эйдике мрачно посмотрел на него.
— Елена была тут, — объяснил Солон и улыбнулся.
— Да. Я встретил ее.
Он подошел ближе взглядом спросил у писца разрешения и после одобрительного кивка взял в руки вощеную табличку.
— Скрижали? — посмотрел он на Солона устало, изумление у него изобразить не вышло. — Не говорите мне, что это она начертила.
— По памяти, — буркнул Нкрума.
— Я сейчас не в том состоянии, чтобы разгадывать загадки, — признался Эйдике и вздохнул.
— Отдыхай, — настоятельным тоном сказал ему Солон. — Ты будешь необходим утром, поэтому прошу тебя завтра оставить поиски. Тут происходит нечто более важное, чем побег твоей племянницы... К тому же я знаю, что ты не одобрял этот брак...
Нкрума оторвал глаза от табличек и сказал Солону:
— Проводи его. Я это спрячу. Не дать ли ему успокаивающий настой. Если мне самому он этой ночью не понадобиться.
Эйдике посмотрел удивленно. Нкрума отличался самообладанием.
Солон проводил его до постели. Проследил, чтобы Эйдике лег, а не метался по комнате в раздумьях.
— Мне сомкнуть глаз, — согласился Эйдике, спустя время. Солон не ушел.
— Я прослежу, чтобы ты успокоился. Позволь?
Он склонился к лежавшему собрату и стал шертал слова и заклинания.
— Я встретил на лестнице храма Елену и был груб с ней, — сознался Эйдике. — Она скорее изобразила недовольство, чем испытывала его. С первого дня знакомства эта женщина и ее спутники беспокоят меня. Я приказал поискать, где она поселилась и не смог найти. В Брухеуме никто не слышал о ней. В общинах тоже. Спартанцев в Александрии немного. У нее нет друзей. О ней никто не знает. Миновал десяток дней, а об этой женщине из Спарты никто не слышал. Но в Мантинеях был врачеватель, который бывал и в Македонии, и в Персии, и в Афинах. Он был искусным лекарем и умаер в Мантинее. Она не лжет. Спартанская община мала, она не появлялась там. Они с удивлением услышали от меня, что здесь появилась их землячка.
— Эйдике. Брат. Почему ты винишь Елену в побеге Лаодики? Ты был против того, чтобы твою племянницу отдали замуж таким образом. Почему сразу не возразил Братию и твоей сестре. Теперь же ты отчаянно ищешь девушку.
— Я опасаюсь за ее здоровье и честь. Македонские казармы переполнены наемниками. Я испугался, когда увидел сколько там солдат. Давно там не был. В храме Ареса столько приношений. В городе неспокойно. Мне кажется спартанка имеет отношение к ее побегу. Стоило ей появиться в доме и у Лаодики хватило смелости сделать то, что она, вероятно, давно намеревалась сделать.
— Оставь эти мысли. Так ты прогневаешь Морфея и тебе явится ужасный сон. Выпей настой.
