— Стрелы с серебром! — прокричал знакомый голос. "Загфуран жив!" — с горечью подумал Ялмари. — Оборотни! Стрелы поджигать!
Еще до того как приказ повторили десятники, первые стрелы полетели в сторону десятка оборотней.
Кошмар начался внезапно, и спастись они не могли. Аран, стоявший перед Ялмари, упал первым, пронзенный множеством стел, и придавил собой Ялмари. Товарищи обратились в волков, он поступил так же, хотя это не могло помочь. Прошло около четверти часа — и он единственный остался в живых. Даже испугаться не успел. Выбрался из-под Арана, чувствуя, что сейчас наступит и его очередь, но снова раздался крик Загфурана:
— Не стрелять!
"Почему они не стреляют? Хотят взять живьем? Маг! Проклятье, он все знал! Знал, что мы придем. У нас не было шансов. Что делать? Бежать? Убить его? Не хватит времени..."
Промчавшись по стене, Ялмари нырнул за стену по веревке, не подозревая, что погони нет. Меньше чем через полчаса он добрался до ожидавших в лесу оборотней. Его тут же окружили. Первым подскочил Балор:
— Что? Что случилось? — закричал он.
До Ялмари начало доходить: он спасся один и этого ему не простят. Лучше бы погиб в замке. Он потрясенно смотрел на полного отчаяния князя. Подскочил Дагмар.
— Говори! — схватил принца за грудки. — Вы попали в засаду, да? Где Аран?
Ялмари молчал. Когда Дагмар стал трясти его, он не сопротивлялся. Сообразил, почему маг отпустил его. Именно на это и рассчитывал: оборотни ни за что не поверят, что все погибли и лишь ему — тому, кто затеял этот поход, — удалось спастись. Загфуран хотел именно этого: его казнят, и отношения между Умаром и Энгарном будут безнадежно испорчены.
— Стой! — негромко прохрипел Балор. — Его надо судить.
Дагмар послушался беспрекословно. Вот из кого получился бы отличный вожак, если бы Эль-Элион наделил Балора даром. Более опытные и могучие князья слушают его.
— Суд состоится здесь и сейчас, — продолжил Балор. — Круг! — скомандовал он.
Воины с факелами окружили Ялмари, создавая круг диаметром в четыре трости. В центре остались Ялмари и Балор. Принц стоял, опустив голову. Князь не отводил взгляда.
— Я обвиняю... — начал он, но голос сорвался. Сделал знак, воины расступились, освобождая проход. Он вышел, его место занял Дагмар.
— Я обвиняю, — голос звенел от ярости. — Ллойда Люпа, — "Специально называет меня людским именем", — подумал Ялмари, — принца Энгарна, в том, что он обманул доверие оборотней, заманил в ловушку Пагура Далита, вожака — Тевоса Восграна, — "Можно повесить на меня все смерти", — опять мелькнуло у него, — а также лучших воинов Умара. Что ты можешь сказать в оправдание?
— Я не буду оправдываться, — вполголоса ответил Ялмари.
— Ты признаешь вину? — прогремел Дагмар.
— Нет, — спокойно отозвался Ялмари. — Я не виновен.
— Признание или отрицание вины не влияет на твой приговор. Кто-то хочет защитить энгарнского принца?
Как и ожидал принц, в защиту на этот раз не прозвучало ни одного голоса.
— На колени, — приказал князь после небольшой паузы.
Ялмари повиновался.
— Ритуальный меч, — потребовал Дагмар. Ялмари почувствовал, как серебряное ребро оружия прикоснулось к шее. — Ты приговариваешься к смерти, во искупление вины. Пусть Эль-Элион будет милосерден к тебе.
4 юльйо, замок графа Иецера
Как только Тевос снова пришел в себя, девушка подала ему воды. Каждый раз он будто начинал жить заново, вспоминал обыденные вещи, например кто он, как тут очутился и кто эта девушка. Ее зовут...
— Спасибо, Ойрош.
— Может, все-таки поедите что-нибудь? — он в который раз отметил, насколько она серьезна. Кажется, девушка никогда не улыбается. И не потому, что попала в плен, а вообще. Что-то есть на дне ее глаз, отметающее всякую мысль о веселье. Тевос попытался увидеть ее прошлое, но голову пронзила острая боль, так что он сморщился и застонал. Кажется, дар временно отобрали... — Вам плохо? — склонилась она участливо. Он отказался, отвечая на оба вопроса. — Я вас замучила, да?
— Нет, — Тевос чувствовал, что готов еще немного поговорить. — Нет. Мне приятно разговаривать с вами. Я немного слаб, — губы дрогнули в улыбке.
— Расскажите еще немного о своем народе, — попросила она. — У вас есть школы?
— Есть. Отдельно для мальчиков и девочек.
— Да? — кажется, он смог ее поразить. — В Энгарне учат только мальчиков. И то, если у родителей много денег. Считается, что все, чему нужно учиться женщине, ее может научить мать или хорошая гувернантка. Чему же вы учите девочек?
— До пятнадцати лет тому же, чему и мальчиков: математика, чтение, письмо, история, Книга Вселенной.
— Только Книга Вселенной?
— У нас одна Священная книга, — подтвердил Тевос. — Мы считаем, что остальные выдумали люди, а первую Эль-Элион сохранил неизменной.
— Но все же, не Он ее написал, верно? — дождалась кивка. — Как мы можем быть уверены, что там действительно то, что Он хотел сказать?
Брови Тевоса дрогнули:
— Доказательства нужны математическим формулам. Вера не требует доказательств.
— Да, конечно, — многозначительно подняла брови Ойрош. — Я сказала глупость, — она сказала это так величественно, будто призналась в величайшей добродетели. Всмотрелась в оборотня. — Мой отец не поклоняется Эль-Элиону. Он считает, что Богу нет дела, до Его заблудших детей. Каждый выживает, как может. Это большой грех, по-вашему?
На этот раз Тевос отозвался не сразу. Спустя какое-то время уточнил:
— Вы спрашиваете о моем личном мнении или о мнении моего народа?
— А они сильно отличаются? — он не увидел, насмехается она или говорит серьезно.
От окна раздался вздох — мать опять не одобряла того, как Ойрош разговаривает с мужчиной. На этот раз девушка не обратила внимания на это выражение протеста, продолжала выжидающе смотреть на Тевоса.
— В данном случае — да, — проговорил он и объяснил, не дожидаясь просьбы. — Мой народ очень консервативен. Наверно, это хорошо. В меру. Наверно, мы бы не выжили, если бы поступали иначе. Я не знаю. Но хочу сказать, что кроме Книги Вселенной, у нас есть еще и храмы. Храмы, по легенде созданные Эль-Элионом. А храм — это... Это необъяснимо, — улыбка вымученно дрожала на губах. — Там чувствуешь, что Бог любит и ждет каждого, независимо от того, как он поклоняется. Если ваш отец так обижен на Бога, значит, у него есть на это причина. Он что-то пережил... Если это могу понять я, то тем более может понять Эль-Элион... Наверно, я плохо объясняю, — вожак обессилено прикрыл веки.
— Вы очень хорошо все объяснили, — возразила Ойрош. — Спасибо. Не буду вас беспокоить, — она покинула кресло и исчезла из поля зрения.
Тевос огорчился. Говорить он вправду не мог, но гораздо приятнее было смотреть на красивую девушку, чем на пустое кресло, пусть и богато отделанное. Он попытался увидеть будущее. Голову вновь пронзила острая боль. Теперь вожак застонал от разочарования. Почему дар покинул его? Потому, что вожаком может быть только сильный воин, а он стал беспомощней младенца? Может, кого-то другого уже избрали на его место? Начало накатывать отчаяние: пока с ним оставался дар, жила маленькая надежда, что они смогут спастись. Теперь угасла и она. Но Тевос знал без всякого предвидения: еще одной пытки он не переживет. Даже сильный организм оборотня имеет пределы прочности...
Посреди ночи вожак пробудился. Такого с ним еще ни разу не было: как будто нахлестали по щекам, чтобы привести в чувство, чтобы он предпринял что-то для спасения своей жизни и жизни этих женщин.
Он по-прежнему лежал на кровати, единственной в комнате. В кресле рядом спала Унайзат. Тевос беспокойно зашевелился: появилась уверенность, что его пробуждение неспроста. Женщина тут же проснулась:
— Вам плохо?
— Где Ойрош? — он не мог объяснить, почему нужна именно девушка, все происходило так, как во время пробуждения дара. Он делал и говорил что-то, почти отключив собственные мысли и эмоции, покоряясь влиянию свыше.
— Ойрош спит, — прошептала женщина. — Дать вам воды?
— Ойрош! — вместо ответа, позвал Тевос громче.
Услышал, как девушка вскочила, уронив что-то с колен, может быть, книгу.
— Что случилось? — встревожилась она, затем подбежала к постели.
— Помоги сесть, — он говорил так уверенно, что девушка не посмела ослушаться: тут же положила руку под голову.
— Что ты делаешь? — возмутилась Уна.
Тевос насколько мог решительно отстранил ее руки, пытавшиеся помешать. Сел на кровати, впервые внимательно оглядел комнату. Потом попробовал встать. Тут уже и Ойрош воспротивилась:
— Вам нельзя! — возмутилась она.
— Надо! — возразил он и, ни мало не смущаясь наготы, поднялся. Пошатываясь, подошел к двери. Отдохнул, упершись лбом в дверь. Ощупал ее. Дверь крепкая, есть место для засова, но вот сам засов убрали. Что можно сделать? Прислонился спиной к двери, еще раз оглядел спальню, в которой их держали. — Надо найти способ закрыть дверь, — наконец объяснил вожак свои действия.
Уна и Ойрош переглянулись.
— Вам не хочется еще раз перенести пытки, — заговорила Уна, — но это бесполезно...
— Вы не понимаете, — настаивал он. — Если они войдут сегодня ночью, мы все погибнем. Если не войдут — выживем.
Как Тевос и ожидал, первой поверила Ойрош.
— Можно придвинуть сундук и кресло, — предложила она и бросилась исполнять задуманное.
Еле держась на ногах, он подошел к ней. И тоже склонился над тяжелым предметом мебели. Большая удача, что хозяева замка хранили одежду и белье в большом сундуке. Кровать бы они точно не стронули с места. Вожак посмотрел на громадную постель. "Впрочем, стоит попробовать".
— Вы оба сошли сума! — возмутилась Уна. — Этот сундук задержит их на мгновение, не больше.
— А может, на пять мгновений, а это уже много, — Тевос, тяжело дыша, собирался с силами.
— Отойдите, — хмыкнула женщина. — А то еще свалитесь...
Он взглянул исподлобья, глаза в темноте сверкнули так яростно, что Уна отпрянула. Тевос быстро толкнул сундук к двери. Ойрош не успела помочь. Как бы ни был он ослаблен, сила оборотня больше силы человека.
— Кресло тоже, — отрывисто просипел вожак.
Вместе они передвинули и его. Тевос еще раз взглянул на кровать.
— Кровать слишком тяжелая! — пресекла мечты женщина. — Нам ее ни за что не сдвинуть.
Он внутренне согласился. И все же, что еще можно сделать? Какую-нибудь палку, чтобы вошла в пазы для засова. Может выломать из кресла? Вожак нагнулся, чтобы перевернуть его и не смог. Открылась рана. Кровь хлынула на живот, ноги, он пошатнулся и упал бы, если бы Ойрош не подставила плечо и не опустила мягко в кресло — удержать его не смогла. Теряя сознание, он еще раз проговорил:
— Не впускай их... Продержаться до утра...
4 юльйо, замок графа Иецера
Дагмар занес меч над головой Ялмари. Странное состояние охватило принца. Он уже сбился со счета, сколько раз за последний месяц он оказывался на волосок от смерти и чувства притупились. Не было ни страха, ни сожаления, только мысль, что князь силен, а значит, смерть наступит быстро. Он испытывал облегчение! Больше не придется стоять перед мучительным выбором и отвечать за свои поступки. Он сделал все, что мог, и может уйти. И напоследок хотелось услышать этот последний свист рассекаемого мечом воздуха, после которого жить останется два мгновения. Или одно.
Воздух молчал. Оборотни тоже. Лишь где-то в вышине шумели крылья, будто стая огромных птиц летела в сторону замка Иецера. Ялмари взглянул вверх и увидел, что другие оборотни тоже всматриваются в небо. Дагмар почему-то опустил меч. Все ожидали развязки, и она последовала незамедлительно. Вопль ужаса — один, второй, третий, наконец, они слились в диссонансный хор, а следом звон цепей, подъемный мост с грохотом упал на землю, а следом распахнулись ворота.
Балор первым сориентировался в происходящем. Он снова вступил в круг и скомандовал:
— Князья, десятники, по местам. Все в замок. Принц Ллойд идет со мной. Быстро!
Легкий туман окутал луг перед замком, и вскоре стая огромных волков, в темноте казавшихся черными, лавиной ринулась к замку. Крики ужаса и боли оттуда не смолкали, но они пока не могли видеть, что происходит.
Ялмари вбежал во двор замка вместе со всеми. Пронзительный крик заставил отпрянуть, прижав уши к голове. Перед мордой упал человек. Слабо шевельнулся и замер — от удара о землю, он сломал шею. Другие волки тоже остановились. Ворваться в замок так же быстро, как они мчались по полю, не получилось: сверху падали люди — воины замка, и оборотни опасались попасть под них. Судя по тому, как быстро они умирали, бросали их с высоты большей, чем стена замка и даже самая высокая башня.
Заминки защитникам замка хватило, чтобы прийти в себя и перестроиться к битве. Чей-то командный голос отдавал приказы, в оборотней полетели стрелы, но Ялмари заметил: не все они были с серебряными наконечниками, к тому же лучникам приходилось стрелять и вверх. Они не успевали, и защитников замка постепенно сминали. Командный голос умолк, началась бойня.
Ялмари впервые участвовал в таком сражении, поначалу он откровенно растерялся. Но когда высокий воин с остекленевшим взглядом бросился на него с серебряным мечом, реакция оказалась быстрей, чем ожидал от себя. Принц-оборотень бросился прямо на человека, лишь в последний момент вильнув в сторону. Меч просвистел в воздухе почти над ухом, но он уже заканчивал движение, мощным прыжком повалив нападавшего. Зубы оборотня со всего маху вцепились в горло. Но когда принц отпустил человека, тот еще дышал. Сработала многолетняя привычка: в юности увлекшись охотой на мелкую живность, он отпускал жертву, чуть прижав ее к земле и с интересом обнюхав.
Вкус человеческой крови вновь вызвал омерзение, Ялмари замутило. Из-за этого чуть не пропустил следующий удар. Подоспевший на выручку товарищу воин, уже почти достал его оружием, но принц резко прижался к земле и отскочил в сторону. Меч слегка рассек шкуру на плече. Ялмари припал к земле, изображая тяжелораненого. Тактика сработала: стражник кинулся добивать оборотня, держа меч низко в вытянутой руке. Ялмари сначала прокусил кисть, а потом, воспользовавшись беспомощностью воина, вцепился в горло. В этот раз удар зубами по шее пришелся сбоку. Из пробитой артерии потоком хлынула кровь, не оставляя противнику шанса выжить. Морда человекозверя обагрилась кровью, вязкие струйки испачкали шерсть на груди...
Дальше для принца все смешалось: кто-то наносил удары ему, кто-то успевал только замахнуться, он бросался на врага, рвал зубами, легко раздирая тонкую человеческую кожу, вонзал клыки в податливую плоть. Крылатые тени метались в небе и принц наконец понял, кто стал его невольным спасителем. "Вампиры! Уже второй раз..." — Ялмари ловил их силуэты боковым зрением — разглядывать было некогда. Когда черная тень спикировала на воина герцога буквально в двух шагах, принц впервые увидел обратившегося вампира.
