Послышался душераздирающий рёв, от которого кровь застыла в жилах, и медведь свалился на землю.
Тяжело дыша, Аккес отскочил от поверженного врага. Ему ещё повезло, что тот был не на пике своих сил, иначе подобный трюк бы не удался, учитывая и его не самое лучшее состояние. После этого прыжка у него опять разболелась голова, а перед глазами заплясали круги.
С всё ещё сбившимся дыханием он приподнял голову и начал осматриваться. Если бы он сейчас не чувствовал себя так, словно этот медведь по нему потоптался, он бы, возможно, даже улыбнулся, видя откровенное удивление на лицах присутствующих.
— Ну вот... Он всё-таки жив, — наконец сказал Лекамир, недовольно вздохнув. Однако его наигранное разочарование никого не обмануло. Рыцарь действительно вздохнул с облегчением.
— Ты как будто недоволен, что я спас вам жизнь, кусок железа, — произнёс Аккес, убирая кинжал и оглядываясь в поисках Эгранта.
— Уж с медведем я как-нибудь справился бы.
— А со мной нет. Я знаю. — Словно потеряв интерес к беседе, Аккес пошёл в сторону, где уже показался Эгрант. Когда напал медведь, он был дальше всех, и потому ничем помочь не успел. Он уже хотел попытаться утихомирить зверя своим способом, но Аккес появился раньше.
— Эффектное появление. Ты как нельзя вовремя, Аккес. Рад, что с тобой всё хорошо. — Эгрант с явным облегчением на лице шёл прямо к нему навстречу.
Лекамир, пробубнив что-то про "скормить следующему медведю" и развернувшись, поспешил к Зике, которая, присев на траву, обхватила колени руками и заметно дрожала. Она всё ещё отходила от ужаса, и рыцарь обнял девушку, прижав к себе, пытаясь успокоить. Зика, вцепившись в него, разрыдалась так, что Лекамиру пришлось взять её на руки и чуть ли не баюкать, тихо нашёптывая на ухо успокаивающие слова.
Риана, видя, как эти двое поглощены друг другом, решила оставить их наедине. В конце концов, кто, если не Лекамир, знает, как успокоить испуганную Зику? Однако, сделав шаг в сторону, она опять увидела уже мёртвого медведя. Несмотря на то, что он её так напугал ранее, она чувствовала некое сожаление о том, что пришлось отнять у него жизнь.
И тут осознание, словно гром, ударило её. Резко подняв голову, она посмотрела на Аккеса, который стоял в стороне неподалёку с Эгрантом и отстёгивал свои ремни на ноге и поясе. Торопливым шагом она приблизилась к ним.
— Но как... — начала она и запнулась, когда Аккес посмотрел на неё странно настороженным взглядом. Он всё ещё тяжело дышал и, похоже, был не в духе. Непроизвольно она отступила, но решила закончить вопрос: — Как же ты выжил там? Там было очень высоко.
Аккес молча и внимательно оглядел девушку. И опять на её лице беспокойство. Это его раздражало. С какой стати ей беспокоиться? Она словно маленькая девочка, которая тянет руку к хищнику. И он именно такой хищник. Опасный и злой. Как она этого не может понять? Он проглотит её и не подавится, а она ещё пытается о нём заботиться...
Глупо.
Они так и стояли, в очередной раз молча смотря друг на друга. Она — ожидая ответа. Он — надеясь, что она развернётся и уйдёт.
Когда стало ясно, что никто не собирается отступать, Аккес, продолжая сверлить её взглядом, сказал:
— Эй, Эгрант, можешь сделать что-нибудь с этим?
Отвернувшись от неё, он приподнял свою рубаху, показывая тёмно-фиолетовый бок.
— Небесные искры! — воскликнул Эгрант. — Иди сюда, сейчас я попробую кое-что...
Посмотрев на жрицу, Аккес заметил, как она вздрогнула, увидев огромный синяк на его теле. Почему-то ему было приятно видеть, насколько её это впечатлило. Тем не менее, развернувшись, Аккес пошёл к другу, продолжая полностью игнорировать девушку.
Риана же осталась на месте, удивляясь их странному способу общения. Он не говорил ей ни слова, но... неужели это его способ ответить на вопрос?
С другой стороны, он начал хоть как-то отвечать, что можно считать началом общения, а это очень радовало. Улыбнувшись сама себе, она решила вернуться к Лекамиру и Зике. Возможно, ей тоже удастся помочь успокоить девушку.
Аккес же, присев, наблюдал за Эгрантом, который старался хоть как-то убрать боль и кровоподтёки. У него была слабенькая магия, тем более далеко от Деко, но всё же кое-что он ещё мог. Аккес всё ещё думал о жрице. Её добродушие казалось ему странным и неправильным. Но, что самое неожиданное, искренним. Она ведь жрица и одна из немногих, в ком он ни разу не чувствовал лжи. И это особо его бесило. Все, хоть и редко, врут. Все. Даже Дракон пару раз обманывал людей. Жрица ни разу...
Такое невозможно.
Она словно ненастоящая. Слишком правильная, слишком честная, слишком дружелюбная. У него постоянно возникала мысль о том, что если на неё, как утверждают остальные, не действует магия, то, возможно, на неё так же не действуют и его способности. А значит, она, может быть, та ещё лгунья и притворщица. И потому он всё пытался рассмотреть в ней хоть что-то указывающее на эту фальшивость. Ну не могут существовать такие, как она. Слишком... слишком...
Ему была противна эта идеальность.
— Я думал, тебе понадобится больше времени, чтобы нас найти, — прервал его размышления Эгрант.
— Я торопился.
— Да, но лес ведь большой.
— Не притворяйся. — Аккес недовольно поморщился. — Ты же знаешь, моим желаниям свойственно сбываться, — он всё так же недовольно покосился на жрицу, — даже если мне кажется, что я этого не хочу.
— Да уж. Я помню перекрёсток. — Эгрант вздохнул. — Слушай... Я знаю, что тебе не нравятся эти разговоры...
— Тогда перестань их начинать. Я тебе уже говорил, мне не интересна магия. Даже если она настоящая. — Закусив от напряжения губу, он поднялся. Боль стала слабее, но не прекратилась полностью. — Мне вполне достаточно неприятностей от того, что уже есть.
— Тебя даже не заботит то, что ты один из первых?
— Первые и без меня найдутся, так же, как и более сильные и способные. — Аккес посмотрел на друга. — Ты же знаешь, мои интересы совсем в другом.
— Вообще-то, нет. — Эгрант внимательно взглянул на него. — В чём именно твои интересы?
Аккес тяжело смотрел на Эгранта некоторое время и только потом произнёс:
— В том, чтобы Деко благополучно вернулся в свой мир.
— А потом? — не унимался Эгрант.
— Остальное уже не имеет значения.
— Несмотря на то время, Аккес, ты ещё очень молод, у тебя вся жизнь впереди. Ты хоть раз задумывался, что будешь делать, когда мы покинем этот мир?
Аккес отвёл взгляд, хмуро уставившись в лесную чащу.
— Это не имеет значения.
— Имеет. Для меня. Для Деко.
Аккес продолжал хмуро смотреть на деревья, надеясь, что Эгранту надоест ждать ответа и он уйдёт. Но тот тоже был упрям и продолжал требовательно смотреть на него.
— Уйду в лес, — наконец сказал Аккес. — Домой. Я последний из моего рода, племени, последний из скертерийцев и уйду туда, где родился и где была моя семья. Там хорошее место для такого, как я.
— Ты хочешь прожить жизнь в одиночестве?
— Как только Деко уйдёт, никого больше не останется, — сказал он, доставая из сумки свои клинки и закрепляя ножны на спине.
— Ты можешь завести новых друзей.
Повернувшись к Эгранту, он иронично усмехнулся.
— Ты серьёзно думаешь, что в мире найдётся хоть кто-то, кто захочет со мной общаться по доброй воле? После всего, что обо мне известно, и того, что ещё не известно?
— Ну, Риана, похоже, хочет. — Эгрант улыбнулся, кивая в сторону девушки.
Аккес обернулся и вновь посмотрел на жрицу. Брови его опять нахмурились.
— Она хоть и воительница, но глупая и наивная жрица, которая верит, что в мире все хорошие и добрые. Или же она искусная притворщица. — Повернувшись обратно к другу, он не удержался от злорадной усмешки. — И вообще, к тому времени я её уже убью.
Он вложил клинки в закреплённые ножны и, собрав волосы в небольшой хвост на затылке, по привычке пошёл осматривать окрестности, пока остальные собираются. Боль в боку прошла, и даже аппетит опять вернулся. Но едой он займётся позже. Сначала надо убедиться, что все они точно в безопасности.
Эгрант же в очередной раз вздохнул, глядя ему в след.
— Выпороть, что ли, — пробубнил он себе под нос. — Да вроде взрослый уже.
Собирая свои вещи, он решил по возращении всё передать Деко, чтобы хоть тот постарался ему мозги прочистить.
В этот день они уже никуда не пошли, устроив себе привал недалеко, чтобы восстановить силы как физические, так и эмоциональные.
Лекамиру пришлось успокаивать Зику почти час, прежде чем она окончательно пришла в себя. И уже к вечеру девушка улыбалась и, как всегда, принялась готовить ужин, силясь накормить всех вокруг. Время от времени её взгляд останавливался на Аккесе, который устроился немного в стороне, словно специально увеличивая и без того существующую пропасть между собой и остальными. Когда ужин был готов и все сели есть, она, немного нерешительно потоптавшись на месте, взяла чашку с похлёбкой и пошла туда, где он сидел.
Аккес расположился на одной из веток раскидистого дуба. Он сидел на расстоянии чуть меньше метра над землёй и строгал собранные ветки, готовя себе запас стрел.
— Вот, — услышал он рядом с собой и, повернувшись, увидел девушку. Рука с кинжалом замерла, врезавшись в древко ветки и, похоже, испортив её, но он уже и не думал об этом. Эта девочка стояла рядом с ним и нерешительно протягивала миску с чем-то настолько вкусно пахнувшим, что во рту начала собираться слюна.
Но он продолжал, замерев, сидеть на месте, удивлённо её рассматривая. Неужели она не боится к нему подойти? И где носит этот кусок железа, который охраняет её, как цепной пёс?
Зика, между тем, чувствовала всё большее смущение, протягивая похлёбку человеку, который молча продолжает на неё смотреть и, похоже, не собирался ничего брать.
— Это... ужин, — начала она лепетать. — Я приготовила... чтобы поесть.
Аккес, наконец, убрал кинжал и взял протянутую миску, понятия не имея, что ему делать. Он не хотел её спугнуть или обидеть и в то же время был удивлён, что она с ним вообще заговорила.
— Зика! — наконец послышался встревоженный голос её персонального сторожа.
Девушка вздрогнула, а потом, виновато улыбнувшись, прошептала:
— Приятного аппетита... и спасибо, что нас всех спас. — После чего, развернувшись, побежала обратно к костру, у которого сидели все остальные.
Аккес продолжал растерянно смотреть ей вслед и видел, как рыцарь стал что-то сердито ей говорить по возвращении. Скорее всего, напоминал девушке, с каким чудовищем она только что говорила. Что ж, это всё правда, но он никогда бы ничего ей не сделал.
Посмотрев опять на миску, он вдохнул аромат, но всё не решался съесть. Не потому, что боялся, что туда положили что-то несъедобное. Простое ему доставляло удовольствие даже просто смотреть на это проявление заботы, пусть и просто вежливое.
— Никогда не видел у тебя такого выражения лица, — послышался голос Эгранта. Он стоял рядом, держа в руке такую же миску, но уже наполовину пустую. — Ты будешь есть? А то я не против добавки.
Аккес, не поднимая на него взгляда, продолжал смотреть на похлёбку в своей руке.
— Скажи, ты же знаешь, кто она, да?
— О чём ты? — беззаботно пожал плечами Эгрант, очередной раз отхлёбывая от своей порции.
Аккес, наконец, посмотрел на него, сурово нахмурившись.
— Не притворяйся. Уж ты в таком разбираешься. Ответь просто — это она?
Эгрант загадочно усмехнулся и, обернувшись, посмотрел на суетливо мельтешащую Зику, которая, как всегда, старалась сделать так, чтобы всем остальным было комфортно и хорошо. Милое дитя.
— Если ты спрашиваешь, является ли Зика твоей сестрой, то да. Это её перерождённая жизнь. И ведь даже похожа немного. — Он опять посмотрел на Аккеса, широко улыбаясь. — Не удивительно, что ты сразу её узнал.
Аккес опять посмотрел на девушку и улыбнулся. И была в этой улыбке некая надежда и грусть, а ещё чуть-чуть счастья, от которого впервые за долгое время улыбка тронула не только его губы, но и отразилась в глазах.
В конце концов, развалившись на ветке, он с удовольствием отхлебнул из миски, наслаждаясь прекрасным вкусом похлёбки.
В то время как Эгрант, точно так же улыбаясь, продолжал смотреть на него.
Вернуться к оглавлению
Глава 16. Посторонние люди. Часть 1
Риана проснулась, когда солнце ещё не встало. Она теперь спала почти каждую ночь в среднем по часу. Хотя в последнее время сон не приносил ей такого же удовольствия, как раньше. Она чувствовала внутреннее беспокойство и напряжённость и сама не могла понять, почему.
Постоянно какие-то мысли... странные...
Решительно выкинув всё из головы, она потянулась и тихонько, чтобы никого не побеспокоить, пошла к Лекамиру, бдительно сторожащему их маленький лагерь.
— Тебе следует больше отдыхать, — сказала она, протягивая ему флягу с водой.
Лекамир взял флягу и отпил несколько глотков.
— Знаешь, и так нелегко доверять нашу жизнь посторонним... И кажется мне почему-то, что когда на карауле стоит этот варвар, мы в гораздо большей опасности, чем если бы никто не караулил.
— Но ты должен признать, что он неплохо справляется с нашей охраной. К тому же, Эгрант говорил, что ставит какие-то магические штучки, которые, в случае опасности, дадут сигнал.
— И это тоже не внушает мне доверия, — угрюмо сказал рыцарь и посмотрел на девушку. — Мне до сих пор не понятно, почему ты им так доверяешь. Они, в первую очередь, люди, которые возглавили нашествие на наши королевства. Развязали войну, а теперь ещё собирают странные артефакты. Всё это очень подозрительно.
— Я доверяю Первородному, — сказала Риана, улыбнувшись. — Он высшее создание, и моя святая обязанность — помочь ему. К тому же, я верю, что он хочет спасти этот мир и вернуться домой.
— Если бы его не было, и спасать никого не нужно бы было, — сказал рыцарь, хмурясь.
— Тоже верно. — Риана грустно опустила глаза. — Но что есть, то есть. Просто знай, что, пока у нас общая цель, они нам не враги.
— Пока общая цель? А потом что, будем дальше резать друг другу глотки?
— Надеюсь, нет. — Девушка улыбнулась и посмотрела на светлеющее небо. Жрице не хотелось говорить о грустном в это прекрасное утро, поэтому она решила сменить тему: — Я вот подумала... ты никогда мне толком не рассказывал о своих подвигах и путешествиях.
Лекамир вздохнул.
— Для этого есть барды. Я же не умею красиво рассказывать. Для сравнения, вот тебе история: Однажды наткнулся на разбойников, которые как раз возвращались с набега и решили заодно обчистить и меня, приняв за простого путника. Естественно, я дал отпор, да и немного их было. Пять лбов. А потом оказалось, что похитили они какую-то девицу. Та зарёванная просила вернуть её домой. Не мог же я её оставить, пришлось отвести. А там и оказалось, что она благородного рода. Ну, дали награду. Вот и вся история. А потом барды начали петь, будто я, услышав о похищении, отправился сражаться с двумя десятками разбойников, воспылал чувствами к пленнице, чуть не погиб, вызволяя её. И что не смог просить руки её, потому что не был благородного происхождения. И что оба мы расстались с разбитыми сердцами.
