Трилогия о маге. Свободное плаванье

Вдруг тишину за волшебной ширмой нарушил мягкий предупреждающий перестук, на время погасивший магию:

— Пожалуйте, господин, — пригласил ливрейный слуга ожидаемого гостя.

В огороженный альков вошёл импозантный мужчина. Выставив на стол статуэтку хранителя приватности, он раздражённо коснулся широкополой шляпы: на мягкий стул с высокой спинкой сел совсем другой человек, обливший презрением ожидавшего.

— Здравия, патриарх Силмихэлв, — сидевший сорвался с места и встал на одно колено, склонив непокрытую голову. Не как брат Роб, но как аристократ.

— Приветствую, Осборн. Объясняй, зачем использовал сигнал экстренной встречи, — властно приказал глава Дома.

— Коринна Хунаба намерена скандально развестись на именинах тёщи, — доложил Осборн, не меняя позы.

— Кто послал? — Процедил господин, напрягшись из-за мерзких сведений.

— Моя личная инициатива, патриарх Таркас, — ответствовал опальный родич.

— Откуда сведенья?

— От моей жены Майси. Неофит Селунэ сейчас на исповеди перед обрядом очищения и причащения в Башне Плинф. Я уже исповедался перед алтарём Торма и присоединюсь к жене в ночных бдениях, — отрапортовал мужчина, предупредив следующий вопрос и не увидев, как глава его Дома скривился на упоминание ненадёжного источника.

— Подробности? — Спросил занятой человек, оторванный от праздника.

— Стиравшая бельё и прибиравшаяся Майси выяснила о том, что Гедув не брезгует мужеложством, и растрепала об этом Коринне. Сдерживающий фактор в лице Лариата прошлой ночью сбежал из семьи, вместо его поисков Хунаба отправились в Уотердип. Он... — жрец Торма сглотнул, — вчера вечером перед Огмой с Милилом и толпой в свидетелях простил свою семью и повинился перед ними. А эти нелюди бросили его, — Осборн еле сдержался.

— Ожидаемо, — тяжело произнёс Таркас, скрипнув крокодильей кожей стула. У патриарха всё ещё гудела голова в связи с позавчерашними действиями этого самого любимца богов Лариата, единственного, кого божества прилюдно признали министром Ао, породив неслыханный ажиотаж в этом почти угасшем движении. — Предлагаешь мне, Осборн, вместо посещения Дома Хунаба для поздравления с пятидесятилетним юбилеем матриарха Амонра вернуть тебя в Дом Силмихэлв вместе с женой и отпраздновать твою свадьбу со служанкой из Дома Хунаба?

— Я не смею... — тихо произнёс он, не справляясь с погнавшимся вскачь сердцем. Лишь сегодня поутру Осборн узнал о том, что Дом Силмихэлв, благодаря Лариату, теперь официально имеет в небесных покровителях и Хелма, и Торма. Это в корне меняло статус Осборна.

— Я дарую тебе своё патриаршее благословение, Осборн Силмихэлв, — Таркас решительно возложил свои руки на чело коленопреклонённого, не собираясь оспаривать решение богов и веря тормиту, в качестве виры женившегося на представительнице низшего сословия, посвятившей себя священной службе Селунэ. — Завтра я представлю твою семью Роду и клятвенной церемонией введу в Дом, — изрёк патриарх, с трудом решивший не ставить никаких условий возврата этого презренного убийцы женщины.

— Слава Силмихэлв! — Обрадованно выпалил тормит, впервые поднимая лицо и встречаясь взглядами.

— Ты будешь обязан явиться на суд Открытого Лорда, — приказным тоном уведомил Таркас, обязанный чтить и соблюдать законы Уотердипа.

— Да, патриарх, — покорно склонил голову Осборн, не увидевший своего прощения, но и былого презрения стало меньше.

— У тебя есть обязательства, кроме Бога, Дома и семьи?

— Нет, патриарх.

— Хм, как ты оплошал перед министром Ао?

— Вёл себя с ним, как с маленьким мальчиком, — признался Осборн, сожалея об этом.

— И ты не считаешь себя обязанным ему? — Пытливо спросил Таркас.

— Он направил меня к Торму, свёл с женой и вернул в Дом. Я обязан чтить его волю. Моя личная признательность к Лариату оказалась осквернена его матерью. Для него я отставленный наёмник, профукавший свой шанс подружиться... — честно ответил понурый Осборн. — Он оставил мне рекомендательное письмо для Джапа Бонадза. Моя судьба в руках Торма и ваших, патриарх Таркас, — проявил смирение Осборн, как показала практика с Лариатом, позорно не готовый к самостоятельным решениям.

— Дай, — протянул руку глава Дома Силмихэлв.

Родич понятливо извлёк означенное из подсумка и передал, вздрогнув от звука сломанного сургуча.

— Хочешь в деревню, Осборн Силмихэлв?

— Я не знаю, патриарх.

— Почему?

— Мы с женой оба запутались и нуждаемся в духовном наставничестве мудрых клириков и умном руководстве, — честно признался брат Роб, вновь поднимая лицо, отражавшее смятение, царившее его в душе.

— Лариат не был умён и мудр?

— Я провалил его испытание, — с горечью ответил Осборн. Опустив взгляд, вотердевиан подобрал слова для более-менее лаконичного объяснения: — Лариат всего один раз явно предложил мне руку дружбы, в ту ночь на Горе Уотердип. Дальше он судил по моему поведению, и я не оправдал ожиданий, после разговоров с родителями сочтя их малолетнего сына неспособным нести за себя полноту ответственности.

— А теперь сам от неё избавляешься? — Задал резонный вопрос Таркас.

— Я запутался и нуждаюсь в помощи, патриарх Тарскас, — низко склонился Осборн, по-прежнему преклоняя одно колено, ибо стоять на обоих можно лишь в храме, перед женой или родителями.

— Хорошо, Осборн, — согласился патриарх, в чей круг ответственности входит разбор сложных жизненных ситуаций с его родичами. Примешивать тут личное отношение — непозволительная роскошь. — Надо подумать. Сядь, выпьем и закусим.

Вместо алкогольного ззара Таркас кивнул на апельсиново-виноградный сок, едва притронувшись к лёгкой закуске: ещё от вчерашних возлияний не отошёл, а сегодня вновь балы и пиры, которые патриарху Силмихэлв надлежит почтить своим присутствием.

— Дом Силмихэлв после дел Лариата не может оскорбить Дом Хунаба своим пренебрежением. Скажи, тебя сама Коринна простила?.. — Сдержанно спросил Таркас.

— Она передала этот долг своей наперснице Майси, попросившей об этом с подачи Лариата.

— Вот как... — мужчина дёрнул щекой в неодобрении, мягко говоря.

Таркас взял ещё одну канапе, но отложил и пригубил кубок с соком, с сожалением глянув на роскошную и непочатую бутылку ззара.

— Осборн, тебе серьёзно никто не говорил, насколько со стороны выглядит дикой дружба между мальчиком и нанятым им взрослым убийцей его матери? — Придавил патриарх голосом, мимикой, позой.

— Н-нет, — с заиканьем проблеял Осборн. На миг его зрачки расширились, а потом он с горечью повесил голову. Патриарх облёк в слова давно мучившую его занозу.

— Эмоции затмевают разум, — не сводя пронзительного взора, привёл Таркас прописную истину, являющуюся догматом религии Хелма.

На семнадцать лет младший родич лишь кивнул, играя желваками и прерывисто сопя.

— Невозможно заречься от соблазнов и ошибок. Я допускаю возможность, Осборн, что ты сможешь стать примерным семьянином и сумеешь заслужить моё личное уважение. Но сперва должно восторжествовать правосудие относительно твоего преступления. Ты с этим согласен?

— Да, патриарх.

— Предупреди жену, что на виллу Хунаба пойдёшь мирянином в робе смирения, — деловито произнёс Таркас. — Коринна знает Амонра и устроит сцену при наибольшем числе зрителей. Мы с тобой явимся в числе первых гостей. В качестве главного подарка матриарху Хунаба я публично предоставлю убийцу её снохи. Чтобы она не решила относительно тебя, Осборн, представляемый в моём лице Дом Силмихэлв незамедлительно покинет виллу Хунаба. Если тебя передадут страже, я поручусь за тебя на эту ночь и завтрашнее утро.

— Спасибо, патриарх Таркас. Я вас не подведу.

— Надеюсь.

Условившись о времени и месте встречи, двое приватно побеседовавших покинули Нефритовый Кувшин в разное время и через разные выходы.

Глава 3, вновь линять?

1-3 элесиаса Года Голодания.

К утру как раз созрел десяток горошин кристаллической магии — если бы не обновлённое понимание процесса высвобождения магии с приданием ей нужного "агрегатного" состояния. На Горе Уотердип, ощущая Небесную Лестницу, невеликого роста маг отыскал подсказку в очевидном — он уже давно научился концентрировать энергию в отдельных органах, превращая печень или селезёнку в аккумулятор для предотвращения светимости всего тела. Именно это стало причиной появления жидкой эссенции в моче и последующего надругательства над своими кишками. Пора честно признаться — просто испугался запасать магию костях. Боялся изымать или повредить скелет. Но волков боятся — в лес не ходить. Всё оказалось вовсе не так страшно. Как магия отвердевала от высокой концентрации, она так же, подчиняясь твёрдой воле, легко сжижалась или более-менее равномерно расширялась по всему телу, далее легко выводясь наружу. Естественно, поначалу синие куличики между ладошками получались аляповатыми и аморфными аки памятное дрожжевое тесто, но Грей не унывал — это дело наживное. Главное заключалось в стерильности магии от его собственных негативных эманаций, с которыми мастер издевательски над собой боролся в прошлые декады, когда гнал из своего краника пинты эликсира исцеления.

Спозаранку вся гулянка громко дрыхла, так что никто не помешал мастеру прогуляться, чтобы собрать магию и накатать меж ладошек тестообразные шарики с целью подготовить шестигранный анкерный стержень с обеих концов — для надёжного закрепления приобретаемого двеомера домика Леомунда.

Следуя практически поминутно составленному распорядку дня, Грей умудрялся с наслаждением самим магическим процессом катать меж ладоней синие сгустки, из удобства ориентируясь по размеру и твёрдости прежних однозначно кристаллических горошин — нынешние результаты оставляли желать лучшего. С той же поясницы тянуть магическую энергию оказывалось жутко неудобно и непривычно, а вот из пятки даже чуток щекотно и курьёзно. Девять штук получилось.

О, невеликого роста маг сошёлся не только с умельцем строить волшебный домик Леомунда, но и продавцами свитков арканной метки с привязкой предмета для последующего вызова и малой телепортации для мгновенного перемещения на десятки ярдов в пределах прямой видимости. Их пообещали составить к утру, для этого требовалось сотворить оплату: свечку с постоянным горением иллюзорной орхидеей по местному образцу с функцией раз в сутки выпускать атакующий двеомер цветных брызг и колдовство стойкого — охлаждающего! — пламени на пару подвернувшихся под руку фонарей и бронзовый канделябр на пять свечей, вместо которых в чашечках заиграли причудливые иллюзии фонтанчиков светящейся воды ляпис-лазурной палитры — образцов для подражания полно подсмотрено в пещере неподалёку от покинутой усадьбы и на минувшем празднике в Доме Знаний. Так что заранее известная по чужим дневникам статуя местного идола с удивительным источником ледяной воды не только подверглась вдумчивому изучению на основе чужих изысканий, но и поделилась своей магией холода, оказавшейся столь востребованной для жителей севера, отправившихся на заработки в одуряюще жаркий летом климатический пояс при экваторе — собственные мурашки и перестук зубов не в счёт. Раньше караваны Люцентии без проблем обеспечивались льдом Саршелом, а теперь его тю-тю — за неподчинение капитану Сарастину ссажен в порту приписки без всякой скидки на умения и былые заслуги.

Переживая в быстром сне фамильяра его подводные приключения, замкнутый паренёк выдумал себе ещё одну важную цель и занятие по нраву — голем в виде черепахи! Не боевой, но мирный. Тьфу — домик. Нормальные маги живут в башнях, многоэтажных. Домик Леомунда представляет собой сферу, которую никто не мешает поэтажно рассечь силовыми барьерами — ибо просто боязно организовывать жильё в пространственном кармане. Черепаший голем будет и домом, и летающим транспортным средством. Отличная задачка для невеликого роста мага — это помимо тренировки иллюзий на самцах и познания всей силы секса применительно к разрешению формулы господства над другими.

Серый гном не один был такой умный, кто решил к обеду сготовить черепаховый суп. Имея выбор панцирей, сутенёр за изысканно пламенеющую коралловую ветвь выменял у наёмников тщательно выскобленную "черепаховую пещерку" и старый, но по-прежнему острейший дварфский нож со сколом, компенсированным рунной гравировкой, которую мастер Грей мог бы со временем реанимировать к жизни.

— Э, впечатляет, мастер Грей, — произнёс Уилмот, рассматривая свой бывший хрустальный стержень, внутри которого с двух концов расползлись голубые кляксы кристаллической магии. — За три подсвечника с фонарём я скастую вам на него тот же шестнадцатиместный домик Леомунда, что и вчера, — ухмыльнулся маг, называя вполне демократичную цену в расчёте на простачка.

— Вам один пятисвечный с кружащимися образами порхающих белых лебедей и мне вдобавок ещё пять крупных грифоньих перьев из крыльев и хвоста с одноразовым двеомером лёгкости в каждом пере, — угрюмо не согласился серый гном. — Пещера для моей платной пары улучшенных шлюх с бесплатной роскошью для четырёх натуральных рабынь. Или кто-то ещё хочет варварски еб

* * *

по кустам в компании насекомых? — Почти стройный хор голоштанных почти дружно ответил "нет", продолжая делать вид, что развешивает постиранное бельё, вовсе не прислушиваясь к беседе на животрепещущую тему.

— Ха! Нашёл дурака, — хмыкнул загорелый чондатанец, для поддержания физической формы сочетавший воинское ремесло с искусством волшебства. Он единственный из нескольких толковых заклинателей владел двеомером домика Леомунда и не собирался никому продавать его для копирования в книгу заклинаний. Слишком редкое и полезное это заклятье. А вот обменять артефакт на артефакт — заманчиво.

— Хорошо, я восемь часов кряду буду бесплатно реализовывать в своих шлюхах образы воображаемых милашек и того места, где клиенту хотелось бы приватно её отыметь. Ночью займусь своими делами. Но только на один раз. На таких условиях согласен, мастер Уилмот? — Спросил мелкий сутенёр у высокого воротилы, готовившегося сшибать большие бабки за новый сервис. Формально эта сделка являлась его личной, не требующей одобрения у Манга Граулханда, служившего майором на Люцентии и представлявшего уотердипский благородный Дом Глаулханд, организовавший все эти сборы с переправкой наёмников и получавший за это: у кого право выкупа добычи, у кого долю, у кого службу — вариантов хватало на любой вкус.

— Ну-у, гм, дай-ка подумать... Для начала и у рабынь меняй обстановку по заказу, ага? — Спросил ухмылявшийся боевой маг, специализировавшийся в волшебстве школ Воплощения и Трансформации, затратных на компоненты.

Увы, Грею требовалось повторное наложение двеомера на подготовленный стержень, иначе не суметь закрепить это заклятье внутри хрусталя, чтобы потом пользоваться этой заготовкой для артефакта по своему усмотрению. Рослый маг кое-что понимал, разумеется, но мнил себя пупом земли, который на финальной стадии производства хотел заломить астрономическую цену за свои услуги, а сейчас готовый пойти на мелкие уступки, не понимая, что мастер Грей просто сваливает на мастера Уилмота всю организацию сексуального досуга, тем самым избавляясь от склок за место в очереди и всяких сопутствующих проблем: три с лишним сотни желающих обслужиться в роскошном борделе этим же вечером — это вам не шутки!