— Да как ты посмела!.. — завизжал Малфой. — Мой отец об этом узнает!
— Вон, — спокойным голосом приказал Гарри, захлопнув книгу. — Ты глуп, жалок и абсолютно бесполезен, поэтому постарайся не путаться у меня под ногами. Тогда, может быть, останешься цел...
— Ты... — Малфой побагровел. — Ты...
— Вон! — Гарри направил в голос немного магии — трюк, который ему как-то показала Учитель — и Малфоя вынесло из купе.
— Драко, конечно, идиот, — Дафна взмахом палочки закрыла и заперла дверь, — но это даже для него перебор. Обычно он несёт меньший бред...
— Может, перенервничал? — пожала плечами Гермиона. — Он, я думаю, типичный домашний ребёнок, избалованный и плохо социализированный... Кстати, что за чушь он городил про аристократов?
— Какие-то их собственные фантазии, — отмахнулась Дафна. — Блэки ещё эту тему любили — и где те Блэки?.. "Быть Блэком — быть королём" — так один и сказал, без шуток... Только Кромвель тоже не шутил, а без головы даже инферналы не обходятся. И разумеется, это их ничему не научило...
Разговор сам собой закончился, и Гарри вернулся к чтению. Навыки терять не хотелось — и относилось это не только к программированию.
Прятаться от всей Вселенной в крохотном мирке мракобесов и невежд Гарри Поттер не собирался...
Станция Хогсмит Гарри Поттера разочаровала. Обшарпанная бетонная платформа уместно смотрелась бы где-нибудь в Сибири или на севере Канады, но никак не посреди Шотландии. Деревня Хогсмит тоже не слишком впечатляла, по крайней мере, издали. Сумерки и расстояние скрадывали детали, и отсюда Хогсмит выглядел типичной — картинка в учебнике — средневековой английской деревней. Неудивительно, если вспомнить, что мировоззрение магов застряло где-то на том же уровне...
— Первокурсники! — раздался на платформе гулкий голос. — Первокурсники, все ко мне!
Голос принадлежал гуманоиду футов под восемь ростом, волосы и бороду, по-видимому, не стригшему и не чесавшему никогда... Гермиона немедленно уставилась на гуманоида с настолько явным желанием его препарировать, что дети вокруг невольно подались в сторону.
Гуманоид назвался Хагридом, сенешалем Хогвартса, и принялся грузить новичков в лодки — по четверо в каждую. Четвёртым в их компании оказался явный маглорождённый, почему-то показавшийся Гарри смутно знакомым.
— Что ж, полагаю, мне следует представиться, — незнакомец протянул руку, — Джастин Финч-Флетчли...
— Сын лорда Финч-Флетчли? — тренированная память выдала досье, и Гарри мгновенно сделал стойку. Такие кадры действительно могут решить всё... — С трибуны предложить считать религиозный мотив преступления отягчающим обстоятельством... Удивляюсь, как консерваторы на него не накинулись с кулаками. Ах да, прошу прощения — Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Дафна Гринграсс.
— Поттер? Мальчик-который-выжил?
— И который не любит, когда его так называют. Впрочем, если в этом есть необходимость... — Гарри прищурился. — Кстати, ты понимаешь, куда попал?
— А что не так?
— Видишь ли, для тех, кто определяет политику магического мира ты — "никчёмный грязнокровка", что-то среднее между парией и дрессированой обезьяной. Добавь к этому отсутствие нормального образования...
— И что же делать?.. — Джастин впечатлился, но, как и рассчитывал Гарри, разозлился.
— Пока что — учиться, — Гарри снял очки и помассировал переносицу. — В том числе и тому, чему в Хогвартсе не учат — благо, такая возможность есть. Учитель с удовольствием поможет... На каникулах, естественно. И уже сейчас начинать распространять нужные идеи и вербовать сторонников — думаю, ты представляешь, как это делается.
— Гарри, нам же всего одиннадцать!
— Век назад ты бы уже помогал отцу разбираться с арендаторами — хотя бы и занимался всякой мелочью. Наш ровесник в те времена спокойно мог быть юнгой на отцовском судне... а полувеком раньше — барабанщиком в армии. Так что... Кое-что мы можем уже сейчас. Тем более, что мы не сами по себе — за нами наши семьи. За тобой — лорд Финч-Флетчли, за мной — Учитель, доктор Сент-Жак, родители Гермионы — известные в медицинских кругах врачи, семья Дафны вообще принадлежит к элите магического мира... Мы справимся, Джастин. Мы все.
Хогвартс произвёл на Гарри куда лучшее впечатление, чем всё остальное. Замок неоднократно достраивали и перестраивали — без всякой системы, но вполне гармонично. Наверняка это был самый выигрышный ракурс, но это было несущественной мелочью... И то, что Гарри прекрасно понимал цель этого представления, впечатление не портило.
Шоу должно продолжаться — и оно продолжалось. Грот, истёртые ступени, короткая речь Макгонагалл, привидения — всё это должно было разогреть эмоции и настроить на ожидание чуда, сломав рамки привычного... И оно исправно работало, готовя детей к встрече с Распределяющей Шляпой.
Гарри внимательно следил за распределением, особое внимание уделяя знакомым именам. Дафна, разумеется, оказалась на Слизерине, Малфой — тоже, Джастина после недолгого размышления отправили на Хаффлпаф, а Лонгботтома — на Рейвенкло. Гермиона Грейнджер оказалась на Гриффиндоре, а он сам...
"— Так, что тут у нас... — раздалось в сознании Гарри. — Хм... Не боишься труда, жаден до знаний, стремишься к власти, тебе неведом страх — одним словом, тебе подойдёт любой факультет, но всё же я отправлю тебя на Гриффиндор.
— И почему же?
— Видишь ли... Хаффлпаф — дом мастеров, что работают, обеспечивая себе и своей семье достойную жизнь. Рейвенкло — дом мудрецов, их цель — знание, и ради него они готовы на многое. Слизерин — дом интриганов, желающих власти и привилегий, что она несёт с собой. Гриффиндор — дом храбрецов, что стремятся к победам и славе. Всё это так, но всё это для тебя — лишь средство. Цель же... Цель слишком велика для меня. Ты не мастер, не мудрец, не правитель и не воин. Таким же был и Годрик, и ты — его истинный наследник по духу, если не по крови. Ты — мессия, а потому..."
— Гриффиндор!!
Садясь за стол, Гарри поймал внимательный взгляд Гермионы — и его хватило, чтобы понять: ей Шляпа сказала почти то же самое. Мессия и апостол... Да будет так.
* * *
Альбус Дамблдор любил наблюдать за распределением и угадывать, кто куда попадёт. Получалось почти всегда — всё же за долгую и бурную жизнь он научился разбираться в людях — но бывали и сюрпризы...
С чистокровными было проще — они почти всегда поколение за поколением учились на одном факультете. Как Уизли на Гриффиндоре или Гринграссы на Слизерине, например. Нет, были, конечно, исключения наподобие Сириуса Блэка — но как редкие исключения... А были Поттеры, которые отметились на всех факультетах всех европейских школ. И вот очередной Поттер в Хогвартсе — а директор не знает, что и думать...
С самого начала у него были планы на мальчишку, и толика здорового цинизма для них была нужна — но получилось-то совсем другое! И что теперь будет, Дамблдор не представлял и даже гадать не стал бы.
Лучше всего, если Гарри окажется на Хаффлпафе — дружелюбные и горой стоящие за своих барсуки будут для него наилучшей компанией. Хуже всего — Рейвенкло, где он окончательно замкнётся в себе... Гриффиндор? Что ж, тоже неплохо, но почему так долго? Что такого увидела Шляпа, в чём убеждала? Шляпа не расскажет, по крайней мере, ему — может, кому-нибудь из преемников...
Дамблдор закрыл глаза. Сегодня он ошибся дважды — Невилл Лонгботтом отправился на Рейвенкло, а маглорождённая Грейнджер — на Гриффиндор, хотя должно было быть наоборот. И оба раза Шляпа думала необычно долго... Странно. ещё одно звено в цепи странностей, начавшейся десять лет у развалин дома Поттеров. Сила, явившаяся той ночью в мир, до сих пор никак не проявляла себя, но Дамблдор был уверен: все эти странности, или, как минимум, большая их часть — её рук дело. Правда, при этом было непонятно, какие цели она преследует, и как они соотносятся с его целями — но тут уж ничего не поделаешь. Постоянная бдительность, как скажет Аластор, ну и, конечно, не забывать о главном...
Дамблдор перевёл взгляд на гриффиндорский стол и едва заметно улыбнулся. Кажется, один друг у Гарри уже появился — а значит, всё не так уж плохо. План придётся подправить, не без этого, но он воспитает мальчика, как надо. Ведь Дамблдоры приходят и уходят, а Дело остаётся — и кто поведёт людей против возродившегося Волдеморта, если не Гарри Поттер, Мальчик, который выжил?..
1991. X-XI
Сентябрь прошёл как-то незаметно. Слишком много времени и сил приходилось тратить на мелочи, ни на что не влияющие и совершенно ненужные, но почему-то обязательные — вроде писания птичьим пером на пергаменте. Причём пергамент исключительно в виде свитков — объём текста измерялся исключительно в футах. В принципе, вполне ожидаемо при отсутствии страниц, но для человека, привыкшего к счёту слов или строк кода и байт не слишком удобно. Писать на свитке было ещё неудобнее, но все попытки выяснить, почему необходимо делать только так, получали один ответ: "так всегда делали". Намёки же на то, что за тысячу лет человечество перешло на бумагу, шариковые ручки, пишущие машинки и даже текстовые процессоры разбивались о глухую стену полнейшего непонимания...
В итоге и Гарри, и Гермиона писали черновики и конспекты исключительно шариковой ручкой и в тетради, а для письменных работ использовали авторучку. Преподаватели на это реагировали по-разному, но не запрещали — Макгонагалл попыталась было возмутиться, но Гермиона заметила, что подобного запрета в уставе Хогвартса нет, а право ученика на жалобу в попечительский совет — есть. Макгонагалл поджала губы, но придираться не рискнула, и в результате к октябрю их примеру последовало большинство маглорождённых.
Гарри был порядком удивлён — такого он ожидал скорее от Снейпа... но, похоже, при встрече с Поттером зельевар зависал, а после перезагрузки просто игнорировал его. И это было плохо — Снейп мог принести планам Учителя немало пользы. Алхимиком он был настолько же хорошим, насколько никчёмным педагогом, искренне ненавидел Гриффиндор вообще и Поттера в частности — но учил на совесть.
Причины этой ненависти Гарри не понимал, но факт оставался фактом, и разработкой Снейпа занялась Дафна.
Рон Уизли и Драко Малфой за месяц проявили себя полными придурками, Невилл Лонгботтом — вообще не проявил. Последнее немного настораживало, но оставалось в допустимых пределах, так что Гарри по этому поводу не беспокоился... А в общем и целом, сентябрь выдался не слишком интересным. Даже любители таращиться на "Мальчика-который-выжил" — и те успокоились...
Поскольку большую часть программы Гарри уже освоил, он мог себе позволить не слишком напрягаться на уроках, вместо этого наблюдая и делая выводы. Выводы получались нерадужные...
Урсула Гринграсс была права — никакой здоровой конкуренции в Хогвартсе не было и близко, и заслуга в этом была, в первую очередь, Макгонагалл и Снейпа — ну и потакавшего им Дамблдора, разумеется. Оба самым беспардонным образом подсуживали своим — но у Снейпа это получалось гораздо лучше. Так, однажды он дал Малфою два балла за то, как он держал нож и тут же выдал лекцию о том, как важны в зельеварении любые мелочи. Что интересно — у тех, кто последовал примеру Малфоя, зелья действительно получались лучше...
Макгонагалл же банально завышала оценки своим и занижала слизеринцам, судя по всему, уверенная, что никто этого не замечает. Кстати, могли действительно не замечать — наблюдательностью маги обычно не блистали...
— Уныние, — констатировал Гарри, когда компания собралась в пустующем классе. — Совершенно бесперспективный материал. Я, конечно, начал потихоньку промывать мозги Уизли, но когда ещё результат будет...
— То же самое, — вздохнула Дафна. — Кстати, не ты науськал Рона на Малфоя?
— Он сам при моей минимальной помощи, — сообщила Гермиона. — Я как раз намекнула ему, что друзья Избранного — друзья и мои, и только так, а тут явился Малфой и начал доставать меня... Ну, Рон и влез, а дальше мне и делать ничего не пришлось. Дуэль сегодня в полночь, в Зале наград, но Малфой, конечно, настучит Филчу...
— Уже, — уточнила Дафна. — Может, намекнуть ему, что там будет и Гарри? Он тогда наверняка вылезет посмотреть, как его скрутят, и сам попадётся...
— Не думаю, что он настолько туп, но попробовать можно, — хмыкнул Гарри. — Ладно, завтра узнаем, что к чему...
Утром Рон обнаружился в гостиной — целый, но взвинченный. Едва дождавшись Гарри и Гермиону, он бросился к ним и громким шёпотом сообщил:
— Гарри, дружище, там такое было!..
— Во-первых, что я тебе говорил про пользу? — Гарри едва заметно поморщился. — Во-вторых, ты привлекаешь внимание. Хочешь что-то сказать — садись за завтраком рядом и говори спокойно. А в-третьих, если ты и дальше будешь орать, я наложу на тебя Силенцио.
Рон внял и замолчал. Он молчал до самого Большого Зала, и только усевшись рядом с Гарри и Гермионой, принялся рассказывать. Говорил он, правда, постоянно сбиваясь, перескакивая с пятого на десятое, бурно жестикулируя — и при этом непрерывно набивая рот, так что понять его было сложно.
Тем не менее, картина получалась простая и вполне ожидаемая — Малфой, как и собирался, донёс Филчу, тот едва не накрыл компанию, полночи гонял их по всему Хогвартсу и в итоге загнал в тот самый запретный коридор. В коридоре была незапертая дверь, за которой обнаружилась огромная трёхголовая собака, лежащая на люке в полу. Собака, к счастью, проснулась далеко не сразу — незадачливые дуэлянты успели сбежать и не останавливались до самой гостиной...
— Что ж, потенциал есть, — хмыкнул Гарри. — Хотя пользуешься ты им... Ладно, твоя находка компенсирует твою дурацкую выходку, так что запишем это тебе в плюс.
— А что это вообще было? — тут же прицепился рыжий.
— Потом, — отмахнулся Гарри. — Цербер в школе — не та задачка, которую решают с наскока.
Рон надулся было, но быстро успокоился и с удвоенным энтузиазмом принялся за еду.
— Цербер — это не проблема, — констатировала Гермиона, делая вид, что конспектирует занудный монолог Биннса.
— Проблема в люке, — согласился Гарри. — Что такого можно спрятать в Хогвартсе, что для его охраны нужен цербер?
— Всё, что угодно — от философского камня до базы Доктора Ноу, — пожала плечами Гермиона. — Мне больше интересно, почему именно в Хогвартсе?
— Самое безопасное место Великобритании, — ответил Гарри, — как известно. Надо бы самим посмотреть, но отложим до квиддичного матча — в этом безумии всем будет не до нас.
Квиддич Гарри Поттер искренне ненавидел. В основном по вине Макгонагалл — та при каждом удобном случае напоминала, что его отец был прекрасным игроком и намекала, что на следующий год он обязан вступить в команду. Гарри, к спорту равнодушный, намёки игнорировал, но Макгонагалл не успокаивалась... В итоге Гарри объявил, что не желает иметь ничего общего с квиддичем, на стадионе не появится никогда — разве что там будет происходить нечто, к квиддичу не относящееся, а любой, кто сунется к нему с этой темой, получит либо проклятие, либо зуботычину — на выбор сунувшегося.
