Скаут с планеты Астрахань

Дамариллианцы "подумали". Спустя триста лет после того, как Правление начало основывать свои колонии в Малом Магеллановом Облаке, они начали массированное вторжение в Конкордию, причём сразу с трёх направлений. Прорвав оборону у Туманности Гвоздика, сразу три ударных флота дамариллианцев устремились вглубь Доминиона, стремясь зайти в тыл конкордианцам и не дать им перегруппироваться. Однако здесь сказалось технологическое превосходство Правления, которое в этом плане сильно опережало воинственных обитателей Исаканади. Навстречу рвущимся вглубь Конкордии эскадрам дамариллианцам выдвинулись пять боевых эскадр, имевших в своём составе канонерские крейсера, чьи мощные тяжелотактные турболазеры выжигали вражеские звездолёты с дистанции в десять световых секунд, и защитные сферы — боевые звездолёты шарообразной формы диаметром сто пятьдесят метров, оснащённые самым разнообразным оружием и генераторами "гипертени", которые не давали возможности вражеским кораблям уходить в гиперпрыжок, запечатывая вход в гиперпространство.

Получив в тот раз, что называется, по ушам, дамариллианцы вернулись в своё пространство, затаив на пришельцев злобу. На все попытки властей Арфельда — столичной планеты Конкордии — наладить хотя бы самые простые торговые отношения с Исаканади дамариллианцы отвечали высокомерным молчанием, время от времени пакостя конкордианцам и иногда провоцируя пограничные конфликты. Проблему, конечно, можно было решить одним-единственным ударом, но Директорат предпочитал всё-таки мирное решение подобных проблем, ибо все хорошо знали, чем заканчиваются походы боевых эскадр.

— Привет, — возле Клауса возник черноволосый смуглолицый парень года эдак на три моложе Фрайзингера, одетый довольно легкомысленно, на взгляд Клауса — в летние бриджи светло-зелёного цвета, синюю майку-безрукавку и синие же кросс-туфли, с чёрной банданой на голове. — Ждёшь посадку на "Меркаву"?

— Ага, — кивнул Клаус, бросив на незнакомца беглый взгляд. — Тоже завербовался?

— Ну. А чего тут делать-то, скажи на милость? Надоело, знаешь ли, за две тысячи кредитов на дядю ишачить. А пилотом мне, походу, не светит здесь устроиться, так что лучше уж в армию записаться — там-то всё стабильно, как и положено в Правлении! Кстати — меня зовут Рамон. Рамон Риос.

— Клаус Фрайзингер.

Они обменялись рукопожатием, потом Риос спросил:

— Тебя ВИ в какой род войск определил?

— В КосмоДесант, в скауты. А тебя?

— А меня в пилоты определили. Тоже, кстати, в Десант. Может, доведётся вместе служить?

Фрайзингер пожал плечами, как бы говоря, что всё возможно.

— Тебя когда-нибудь в криосон погружали? — поинтересовался Риос, достав из своего походного рюкзака шоколадный батончик. Отломив от него половину, он протянул его Клаусу. — Угощайся, Клаус.

— Спасибо, — Фрайзингер взял половину батончика и не спеша принялся его есть. — Чего, решил, что вдвоём не так страшно?

— Да я это... — Риос почесал затылок и смущённо переступил с ноги на ногу. — Ну, типа того, да... никто же не знает, что может случиться... а вдвоём, если что, всё легче будет...

— Что верно — то верно, — согласился Клаус. — А ты часом не...

— Часом — что? — насторожился Риос.

— Ну... гм...

— Парень — ты что, за педика меня принял? — Риос от души хлопнул Клауса по плечу. — Да ты что, нет, конечно! Гомиков на дух не переношу, клянусь кольцами Бальдура! Так что тебе не о чем беспокоиться, Клаус Фрайзингер!

— Это хорошо. — Клаус посмотрел поверх плеча Риоса. — Похоже, начинают регистрацию. Надо двигаться к воротам.

— Так как — держимся друг друга, а? — Риос внимательно посмотрел на Фрайзингера.

— Собственно, я не против, — пожал плечами Клаус. — Однако, нам и вправду стоит поторопиться, Рамон, если не хотим последними на корабль попасть.

— Боишься, что самые лучшие криокапсулы расхватают? — хмыкнул Рамон. — Не дрейфь, парень — Рамон Риос подберёт тебе люксовый номер на борту этого летающего морозильника!

Между тем, у ворот наметилось некое движение. Откуда-то появились семь больших антигравитационных автобусов, выкрашенные в камуфляжный цвет, которые подъехали к воротам и остановились. Из одного автобуса вышел офицер в чёрно-золотой форме Флота и, поднеся ко рту транслятор, принялся сортировать кадетов по автобусам.

— Давай, Клаус, поторопимся! — Рамон, подтолкнув Фрайзингера в спину, заторопился к самому первому автобусу. — Лучше места, приятель! Давай-давай, шевели ходулями!

В первый автобус им всё же попасть не удалось, но во втором места для Фрайзингера и Риоса нашлись без особых проблем. Благо, никакой толкучки при посадке не было, всё происходило организованно и без суматохи. Впрочем, если бы всё было наоборот, то Клаус очень бы удивился.

Когда все кадеты, число коих на данный момент было двести сорок три, заняли свои места в автобусах, командовавший посадкой офицер скрылся в первом автобусе, после чего небольшая колонна миновала ворота и двинулась в направлении высящегося вдалеке военно-транспортного звездолёта.

Транспорт класса "Единорог" являлся одним из типов грузопассажирских звездолётов, производились они на орбитальных верфях Каладана и были широко распространены в Корпоративном Правлении, да и за его пределами они тоже частенько попадались. Корпус в виде двух соединённых меж собой прямоугольников длиной в двести тридцать метров и высотой в шестьдесят два метра покоился на восьми массивных посадочных опорах; в данный момент его посадочные аппарели были опущены и возле них стояли в охранении закованные в броню флотские пехотинцы.

— Неплохо, неплохо! — с довольным видом закивал головой Риос при виде звездолёта. — "Единорог", военная модификация, может иметь на борту до четырёхсот криокапсул, экипаж — сорок шесть космонавтов, вооружён несколькими турболазерными батареями типа HL-350 и двумя торпедными ЭМ-катапультами, полное экранирование в радиусе пятидесяти метров, скорость хода в обычном пространстве — до семидесяти пяти процентов световой, в гипере... а вот в гипере забыл. Представляешь? — смугловатое лицо Рамона скривилось в досадливой гримасе. — Впрочем, фрайг с ней, с гиперскоростью-то! Вот уж на чём меньше всего хотелось бы летать, так это на транспортниках!

— Ты что, и вправду пилот? — покосился на своего нового знакомого Клаус.

— Лицензия пилота первого класса! — Риос вынул из кармана бриджей плоский фиолетовый диск, на котором был изображён летящий в пространстве космический корабль. — Я всю жизнь, сколько себя помню, хотел летать, причём именно на звездолётах. Мне даже в школе погоняло дали Рамон-пилотон, во как! Правда, на Астрахани с пилотской работой тяжело сейчас, впрочем, как и с любой другой. Ты ведь тоже не от хорошей жизни в армию Директората решил вступить?

— Как тебе сказать... — Клаус усмехнулся. — Я администратор по системной безопасности, да так вышло, что моя бывшая девчонка снюхалась с моим вице-директором, ну, я и застал их однажды вместе, трахающихся. Этому козлу я в рыло засветил, а шлюшка эта возьми да и вызови полицию...

— Вот же блядь! — с чувством сказал Риос. — И что копы?

— Да ничего, — пожал плечами Фрайзингер. — Гондон этот не стал никаких обвинений выдвигать, да и приятель у меня в городской полиции... словом, обошлось строгим разговором с каким-то офицером, а потом меня оттуда выгнали нахрен. Ну, я и решил, что с меня хватит жопу в офисе просиживать, надо чем-то более интересным заняться...

— Дело говоришь, друг! — Рамон одобрительно кивнул. — Пусть лузеры сидят и на дядю пашут, а мы лучше всяких плохих ксеносов полетим мочить! А?

— Ну, пока мне какая-нибудь сволочь не станет тыкать в лицо стволом бластера, я не вижу причин её первым задевать! — в тон ему усмехнулся Клаус.

Тем временем, автобусы подъехали к транспортному кораблю и остановились.

— И что теперь? — Риос привстал в кресле, чтобы лучше видеть происходящее.

Ответом Рамону стало появление в салоне автобуса космопеха в бронекостюме, на правом предплечье которого отчётливо виднелся шеврон сержанта флотской пехоты. Внимательно оглядев притихших кадетов, он кивнул сам себе и, покачнувшись с пятки на носок и обратно, произнёс:

— Итак, кадеты — добро пожаловать на космический транспортный корабль "Меркава". Я — сержант Наум Садовский, космическая пехота Флота. Ваш автобус передан под моё попечительство, и до самого момента вашего погружения в криостаз я буду вас сопровождать на борту транспортника и давать вам указания и пояснения. Вам ясно, кадеты?

В автобусе раздался нестройный хор голосов "понятно", "ясно" и "да, сэр". Это, по вполне понятным причинам, сержанту не пришлось по нраву, и он, строго окинув взглядом разношёрстную толпу, вдруг рявкнул во всю силу своих лёгких:

— Я спросил вас, недоумки — вам всё ясно?! И что я слышу в ответ?! Жалобное блеяние овец! Вы, блядь, кадеты вооружённых сил Правления или сборище полоумных соко?! НЕ СЛЫШУ ОТВЕТА!!!

Несколько секунд в салоне автобуса стояла мёртвая тишина, которую затем разорвал дружный рёв тридцати молодых сильных глоток:

— Да, сэр, сержант!

— Вот так-то лучше, олухи! — на лице Садовского возникла довольная ухмылка. — Запомните раз и навсегда — вы теперь в армии и вся та хуйня, что таскалась за вами на гражданке, осталась в прошлой жизни! Вы сами выбрали путь воина — так докажите, что ваш выбор не был обусловлен чем-нибудь типа "меня бросила девчонка" или "а пойду-ка послужу в армии — там ведь так весело!" Да, бывает и весело, особенно когда ты высаживаешься на головы охреневших от орбитальной бомбардировки вражеских солдат и тебе остаётся только постреливать из лазеружья по сторонам — но бывает и ровно наоборот, когда тебе противостоит мощная глубоко эшелонированная оборона, напичканная шиист знает чем! Так что запомните, кадеты — с этого момента вы являетесь военнослужащими вооружённых сил самого могущественного и сильнейшего государства в Пяти Галактиках, и это отнюдь не бравада спятившего сержанта! — Садовский улыбнулся во весь рот, демонстрируя свои ровные белые зубы. — Мы своих в беде не бросаем, если понадобится — за единственным бойцом пошлём крейсер, чтобы вытащить его из той жопы, в которую он залез! Это аксиома, ванг шиист! Вам ясно, кадеты?!

— Да, сэр! — от дружного ора стёкла в салоне автобуса задрожали, как при акустическом ударе.

— Вижу, что первый урок вы усвоили, — одобрительно качнул головой сержант-космопех. — Теперь забирайте с собой свои сумки-рюкзаки-баулы, выходите из автобуса и стройтесь в ряд. Я проведу перекличку согласно полученному мною списку. Надеюсь, вы сможете догадаться, как нужно реагировать, когда я произнесу чьё-то имя?

— Так точно, сэр! — снова рявкнули кадеты.

— На построение — выходим! Живо, живо! Не копаемся, шевелим ходулями!

Все тридцать пассажиров автобуса выстроились в ряд, сложив свои дорожные сумки у себя под ногами, вытянувшись в струнку и глядя перед собой невидящим взглядом. Не у всех так получалось, однако сержант не стал прохаживаться по этому поводу. Ещё научатся, справедливо рассудил он про себя. Правление тоже не сразу строилось.

Проведя перекличку и удостоверившись, что все из пересланного на его датапад списка присутствуют перед ним, сержант принялся разъяснять им суть дальнейших действий. Поскольку перелёт в Малое Магелланово Облако — это не на Хатку слетать в отпуск, всем кадетам надлежало пройти процедуру криостаза, так как кормить такую ораву всё время полёта не стал бы ни один суперинтендант. К тому же военный транспорт — это не пассажирский лайнер, здесь нет никаких увеселительных заведений. Ничего страшного в этой процедуре не было, кадетам просто введут в организм целый букет специальных препаратов, предотвращающих повреждения тканей от сверхнизких температур, после чего поместят каждого в абсолютно герметичную криогенную капсулу, где после инъекции К-стабилизатора температура будет понижена до отметки минус сто девяносто шесть градусов посредством сложной высокотехнологичной процедуры. Для проходящего процедуру криостаза разумного процедура будет выглядеть так, словно он мгновенно заснул после тяжёлого трудового дня, а затем проснулся от звонка будильника. Собственно, в определённом роде так и было. Ничего страшного криогенная заморозка в себе не таила, а всевозможные неисправности и поломки мгновенно обнаруживались контрольными устройствами, и в таком случае находящегося в криокапсуле разумного тут же возвращали в мир живых.

Закончив читать свою короткую лекцию, сержант-космопех приказал кадетам построиться в две шеренги и проследовать за ним внутрь звездолёта, к ведущим на криогенную палубу лифтам. Краем глаза Клаус заметил, что остальных кадетов так же сопровождают внутрь "Меркавы" облачённые в боевую броню космические пехотинцы.

— А строго тут всё у них! — Риос, идущий рядом с Клаусом в параллельной шеренге, незаметно для сержанта толкнул Фрайзингера локтем в бок. — Одно слово — армия!

— Р-разговорчики! — тут же одёрнул их космопех, слышавший, очевидно, всё, что происходило в радиусе, как минимум, полусотни метров от себя. Клаус, досадливо поморщившись, сделал Рамону знак, чтобы тот соблюдал молчание. Ответом ему был мрачный, но согласный кивок Риоса.

Большой межпалубный лифт, могущий перевозить на своей массивной грузовой платформе бронетранспортёр типа "гремлин", поднял всю группу кадетов, в которую попали и Клаус с Рамоном, на шестую палубу звездолёта, которая целиком была занята криогенными капсулами и оборудованием для поддержания состояния криосна. Их всех выстроили в ряд, после чего сержант Садовский, мерно вышагивая вдоль замерших неподвижно кадетов, принялся инструктировать их, как надо правильно втискиваться в анабиозную капсулу.

Криокамеры шли ровными рядами и насчитывалось их, навскидку, гораздо больше, чем число прибывших на "Меркаву" кадетов. Судя по всему, использовались они для перевозки не только кадетов к месту их тренировок, но и для личного состава войсковых подразделений, транспортируемых к месту ведения боевых действий. Оно и понятно — солдат, бесцельно проводящий своё время в полёте, и солдат, спокойно спящий в "морозильнике", суть совершенно разные вещи. Да и везти такую прорву продовольствия попросту было невозможно — для этого надо тащить за собой набитый продуктами карго, чем, по вполне понятным причинам, ни один здравомыслящий командующий не стал бы заниматься.

В криогенном отсеке царила самая обычная рабочая обстановка. Медицинский персонал с приданными ему в помощь меддронами деловито обследовал каждого кадета, после чего заставлял раздеться до трусов; верхняя одежда, а равно и личные вещи упаковывались в прочные пакеты из синтеплекса, маркировались каждый индивидуальным электронным кодом и отправлялись на хранение в специально предназначенные для этого камеры хранения, расположенные в одном из грузовых трюмов корабля. После этого кадет влезал спиной в криокапсулу, медики прикрепляли к нему целый сонм датчиков и вводили в организм кучу всевозможных препаратов, необходимых для поддержания нормального функционирования организма во время криосна. Затем полупрозрачная крышка из армированного глассита опускалась и запечатывала капсулу, в организм кадета вводился К-стабилизатор, после чего компьютер капсулы начинал инициацию процедуры анабиоза. Автоматика капсулы вставляла в рот кадета дыхательные трубки, после чего внутрь капсулы начинал подаваться специальный раствор, призванный обеспечить неприкосновенность погруженного в анабиоз, играя роль своеобразного жидкого амортизатора и гасителя инерции; на последнем этапе включалась уже сама криогенная аппаратура, практически мгновенно опускавшая температуру внутри капсулы до -196 градусов по стандартной шкале.