Беспокойные помощники

— Уснул, что ли? Ну, чего?

— Совсем без вкуса, — пожаловался в ответ красный ташас.

— А есть все еще хочешь? — спросил Умник.

— Да. Но уже не так сильно.

— То, что надо, — сделал вывод Хитрец.

Ташасы дружно полезли на валуны, толкаясь и пища друг на друга. Балаболка отступила в сторону, и быстро проскакала по красиво выложенным камушкам к фонтану энергии.

— Я первая! — довольно воскликнула она.

— Нет, я! — не уступила Лохмушка, забравшаяся с другой стороны.

— Ах так!

— Да, так!

Яростно сверкая глазками, ташаски вцепились друг дружке в волосы. Хитрец полез разнимать, и получил хвостом по морде. Умник забрался в фонтан и с удовольствием растянулся на ровной каменной поверхности. Сверкающие зеленые звездочки пролетали сквозь него, унося с собой голод и тревогу. Заглядевшись на его блаженную мордочку, ташаски перестали драться и уселись по бокам от Умника. Мягкая, спокойная энергия земли быстро настроила их на мирный лад и враждебность во взглядах рассеялась без следа. Хитрец забрался на камень повыше. Энергия земли заботливо обняла его за плечи, как добрый дух астрала, и неслышно зашептала в ушко, что не нужно так суетиться. Все будет хорошо. Обязательно. Иначе и быть не может. Толстяк, закрыв глаза, довольно причмокнул. Распробовал, стало быть. А быть может просто задремал, и ему приснился суп.

На десерт пошли травинки с нежно-лазурными листочками, в изобилии росшие вокруг источника. Неугомонный Толстяк попробовал первым, и сообщил остальным, что на вкус очень даже ничего. Повкуснее белых. Каждый тотчас нарвал по небольшому букетику. Жуя на ходу, ташасы вернулись к входу в башню. Контрольный бросок камнем показал, что дракон по-прежнему начеку и пропускать их не склонен. Более того, надоедливая малышня начала его раздражать.

— А другого входа точно нет? — задумчиво протянул Хитрец, оглядываясь по сторонам.

— Думаю, есть, — отозвался Умник.

— Где?! Что же ты раньше молчал? — заволновались остальные.

— Да я сам только сейчас сообразил, — ответил Умник. — Сад ведь стеной окружен. Снаружи не войдешь.

— Создатель — высший маг, — напомнила Лохмушка. — Он может и переместиться, куда надо.

— Он — да, а другие? — встряла Балаболка. — Они же не все маги. Как они в гости заходят? Нет, вы только представьте, приходят они к Создателю на чашечку чаю, а тут стена!

— Некогда представлять! — пресек полет фантазии Хитрец. — Надо найти выход из сада.

Ташасы дружно завертели головами. Тот, кто клал эту стену, работал на совесть. Не то что прохода, ни малейшей щели не было. Умник прикинул прочность плюща. В мозгу вспыхнули мистические знаки, складываясь в четкую комбинацию. Те, что слева, выглядели солиднее, чем справа. Значение каждого знака хранилось где-то в глубинах памяти, наскоро засунутое туда, где нашлось место, но главное Умник уловил сразу.

— Мы можем залезть на стену по плющу. Он нас выдержит.

— Даже Толстяка? — деловито уточнил Хитрец.

Красный ташас обидчиво надулся.

— А чем я хуже других?

— Всех выдержит, — заверил Умник.

— Тогда вперед, — скомандовал Хитрец.

Лохмушка замешкалась.

— Умник, ты уверен, что с другой стороны такой же плющ растет?

— Вообще-то, нет, — признал Умник. — Но почему бы ему там не расти.

— Ну... Не знаю...

— Вот залезем и узнаем, — сказал Хитрец. — Если что, вон в то окно перелезем, там со стены не так уж далеко. Стоя здесь, мы точно ничего не добьемся. Глянь, как этот зубастый на нас смотрит.

Лохмушка взглянула на дракона. Тот уже не притворялся спящим. Злобно клацая челюстями и плюясь огнем, он бил крыльями и рвался из двери.

— А... Да... Полезли скорее!

Ташасы помчались прочь. Дракон выпустил им вслед длинную струю огня. Попавшие под нее цветы пожухли и скукожились. Ташасы дружно подскочили и вцепились передними лапками в плющ. Теми, что руки. Торопливо перебирая ими, и шагая задними по выступам стены и засохшим наростам мха, вся компания быстро поднялась наверх.

— Ух ты! — восхищенно протянула Балаболка. — Как тут здорово!

Толщина стены равнялась двум шагам взрослого человека. Зацветший плющ расползался здесь особенно буйно, образовывая причудливый сад. Без дорожек, газонов и прочих атрибутов — только причудливая вязь зелени и белоснежных цветов. А какой вид открывался сверху!

Справа от башни блистала, отражая солнечные блики, небольшая речушка. По обоим берегам волнующимся морем застыли зеленые холмы. На дальнем берегу они упирались в лес, а на ближнем — тянулись до самого горизонта. То тут, то там штормовыми обломками торчали желто-коричневые крыши крестьянских хозяйств. Высоко над землей, невидимые для тех, кто лишен магического дара, пульсировали всеми цветами радуги силовые линии.

Балаболка первой приметила крытую лазурной черепицей крышу у самой воды.

— Смотрите! Вот, наверное, та ферма.

Ташасы придирчиво осмотрели будущее жилище. Не волшебная башня, прямо скажем. Домик, ладно — дом, всего в два этажа. Таких в округе еще целых три. Рядом с главным строением примостилось еще одно. То ли поменьше, то ли пониже — из-за холма не разобрать. От дома в реку выдавался мостик едва ли на двадцатую часть ее ширины. А дальше как? Вплавь? Наверное, вплавь. Вон и лодка там привязана. Хотя кому она нужна — эта лодка. Около башни нормальный мост. Высокий, каменный и от берега до берега. Сразу чувствуется, кто тут главный. А маленьким ташасам, как всегда, что-то второсортное норовят подсунуть. Вот ведь йешки-барабошки...

Хитрец глянул вниз. С внешней стороны стены плющ рос еще гуще, чем с внутренней. Изнутри Квадрун Ворчливый хоть изредка его срезал, для зелий своих или опытов. С внешней стороны плющ был предоставлен самому себе и вовсю этим пользовался. Что еще лучше: со стены было отлично видно крыльцо. Высокое, крытое и аккуратно выкрашенное лазурной краской с серебряными блестками. Сразу ясно — парадный вход. То, что надо! Ташасы ловко съехали по плющу вниз и метнулись к крыльцу.

— Ох, нет! И тут этот зубастый!

Надо заметить, что это замечание Лохмушки не совсем точно соответствовало истине, но суть проблемы отражало достаточно полно. Дракон, конечно, был другой — ярко-синий с изумрудными глазами — но столь же недружелюбный, как и его черный собрат с той, внутренней стороны. Этот не спал. Едва завидев приближающихся ташасов, он грозно расправил крылья и противно зашипел.

— Надо бы его проверить, — сказал Умник.

Хитрец на ходу подхватил ком земли и метнул его в дракона. Тот плюнул сгустком черного пламени. Земляной ком полыхнул и рассеялся, до дракона даже пепла не долетело. Многозубая рептилия издала утробный рык. Ташасы приуныли.

— Да что ж они все злые-то такие! — чуть не расплакалась Балаболка.

Толстяк дружески приобнял ее за плечи.

— Этот мир рассчитан на больших, — сказал Умник. — Они им владеют, вот под себя все и устроили.

— Угу, а маленьких в этом мире каждый обидеть норовит, — недовольно добавила Лохмушка.

— А давайте не позволим никому себя обижать? — внес предложение Толстяк.

Мысль была признана гениальной, и ташасы на радостях зашвыряли дракона грязью. Тот, оправдывая свой статус защитника парадного входа, метко перестрелял огнем все метательные снаряды, и воодушевление ташасов приуменьшилось. Отступив подальше от дракона, они уселись на травке и призадумались.

— Рано или поздно этот губернатор должен выйти оттуда, — подбодрил товарищей Умник. — Нам, главное, не прозевать этот момент.

— Не прозеваем, — заявил Хитрец.

— Только бы он через другую дверь не вышел, — проворчала Лохмушка.

— Это вряд ли, — отозвался Умник. — Видала, какой у него костюм? В таком он по стене лазать не станет. Здесь выйдет. Точно, смотрите!

Ташасы посмотрели в указанном направлении. То, что поначалу они приняли за безобидный холм, оказалось самым настоящим драконом. Массивная зеленая туша покоилась на боку, обвив себя длиннющим хвостом. Крыльев у дракона не было, зато имелось целых шесть лап, толстых и когтистых. Дракон дернул одной из них во сне, и перевернулся на другой бок.

— Видали, какие когти? — пропищала Лохмушка.

— Не бойся, это земляной дракон, — определил новое чудовище Умник. — Он, как и мы, магическое создание, и вовсе не хищник. На нем ездят.

— А зачем ему такие когти? — не сдавалась Лохмушка.

— Чтобы за деревья цепляться, или еще что. Такой дракон где хочешь пролезет. Даже, наверное, по стене, если та его выдержит.

Лохмушка фыркнула. Умник говорил убедительно, но для себя дымчатая решила держаться от дракона подальше. Не сожрет, так наступить может. Тоже мало не покажется.

— Ну, раз дракон здесь, то и губернатор сюда выйдет, — рассудил Хитрец. — Будем ждать.

Ожидание затянулось. Ташасы валялись на травке, Толстяк прошел вдоль башни, нарвал разных травинок и сосредоточенно пробовал каждую на вкус. Дракон пристально следил за ташасами. Когда солнце нацелилось к закату, на балкон вышли Создатель и губернатор.

— Э-эй! — дружно запищали ташасы. — Мы здесь!

Создатель и губернатор были слишком увлечены беседой. Ветер донес до ташасов обрывок разговора.

— Вы абсолютно уверены, уважаемый Квадрун?

— Разумеется, я уверен. Только не дергайтесь, а то собьете мне настройку.

— Не хотелось бы...

— Вот и не мешайте.

Квадрун Ворчливый отступил на шаг, и воздел руки. Ташасы увидели, как вокруг губернатора сплелся ярко-синий кокон. Тот его не видел — конструкция была полностью астральной — но чувствовал, и опасливо озирался. Квадрун Ворчливый запел заклинание. Ташасы не разобрали ни слова, но видели, как, повинуясь воле Создателя, выстраиваются над коконом магические знаки. Финальный взмах рукой, и в тот же миг ни губернатора, ни кокона не стало. В астрале мелькнула синяя молния, и умчалась куда-то в лес.

— Вроде там точно был анфрактус, а не просто фрактус... Или все-таки нет? — Квадрун Ворчливый озадаченно потер подбородок, потом махнул рукой. — А, ладно, на месте разберется.

Он повернулся, и широким шагом ушел обратно в башню. Спящий дракон приоткрыл один глаз, проследил астральный путь, которым ушел кокон портала, лениво поднялся на ноги, широко зевнул и неспешно затрусил следом.

* * *

Ташасы пищали, пока не охрипли. Создатель их не услышал, дверь не открылась, и только синий дракон грозно скалил зубы, едва ташасы пытались приблизиться к крыльцу.

— Ну, значит, до утра тут сидеть будем, — подвела неутешительный итог Лохмушка.

— А будь у нас крылья, мы воспарили бы высоко-высоко, — мечтательно протянула Балаболка. — Мы полетели бы на тот балкон, или еще куда-нибудь. Например, навстречу солнцу. Это так романтично...

— Погоди, Балаболка, — сказал Умник. — А это мысль.

— Какая? — хмуро переспросила Лохмушка. — С разбегу об солнце? Это мы можем.

Умник отрицательно замотал головой.

— Нет. Зачем нам вообще тут торчать до завтра? Ведь завтра нас все равно тут не оставят, отвезут на форелевую ферму. Мы уже знаем, где это, так зачем ждать завтра? Пойдем сегодня. Устроим этому Рыбоводу приятный сюрприз.

— Ой, обожаю приятные сюрпризы! — радостно воскликнула Балаболка. — Идемте скорее. Знаете, как мы поступим?

— Нет, — строго сказал Хитрец, почесывая в затылке.

Что-то в идее Умника ему не понравилось, но он никак не мог понять, что именно. Подумал-подумал, и махнул рукой. Если уж Умник не смог сообразить, значит, это что-то слишком хорошо запрятано. Придется на месте разбираться.

— Хорошо, идем, — продолжил Хитрец. — Только не разбредайтесь. Мало ли что... Все-таки мир на больших рассчитан.

На морде Толстяка отразилась сложная работа мысли. Красный ташас хмуро посмотрел на дракона, поскреб лапой в затылке и поднял увесистый, размером с его кулак, камень.

— Возьму с собой, — грозно предупредил Толстяк неведомые опасности.

Опасности трусливо не ответили на вызов, и ташасы приободрились.

От моста вдоль берега вилась едва заметная тропинка. Когда-то, наверное, по ней часто ходили, а потом забросили. Теперь тропинка зарастала травой. Как сразу проверил Толстяк, жесткой и невкусной. Пока травы на самой тропинке было раза в два меньше, чем по ее краям, но пройдет еще немного времени, и природа окончательно поглотит дело ног человеческих.

К своей цели ташасы приближались медленно. Двигались они исключительно бегом, а то и прыжками, но то и дело возникали заминки. Вот Толстяк нашел новую травинку и остановился, чтобы сорвать ее и оценить на вкус. Умник поинтересовался: как оно, но сам пробовать не стал. Балаболка увидела красивый цветок и застыла перед ним в немом восхищении. Сдвинуть ее с места удалось только когда Хитрец сообразил сорвать цветок и вручить его розовой ташаске. Скоро у той собрался целый букет. Балаболка довольно крутила его в руках, располагая цветы в соответствии со своим представлением о прекрасном. Лохмушка поначалу ворчала что-то себе под нос, но потом и сама не устояла. Нежно-голубой цветок так ей приглянулся, что дымчатая ташаска незамедлительно сорвала его и вплела в свои волосы. Балаболка оценила находку, и скоро над ее розовыми ушками повисли два золотистых колокольчика.

До здания с лазурной крышей добрались, когда уже стемнело. Вблизи оно выглядело посолиднее, чем со стены. С волшебной башней, конечно, не сравнится, но так, само по себе, вроде и ничего. Домик поменьше был, очевидно, складом. На единственной двери из мореного дуба было столько замков, засовов и запоров, что ташасам наскучило их пересчитывать раньше, чем был подведен общий итог. Проще говоря, их было очень много. Поверх двери мелкой сетью лежала магическая защита. Блистающие в астрале искорки грозно предупреждали, что защита способна не только поднять тревогу, но и самостоятельно всыпать грабителям по первое число.

— Ох, йешки-барабошки, что же там такое может быть спрятано? — подивился Умник.

— Что-то таинственное и прекрасное, — мечтательно протянула Балаболка. — Быть может...

— Потом разберемся, — перебил Хитрец. — Вначале давайте устроимся и уже перекусим чего-нибудь.

— Лучше вначале перекусим, — поменял приоритеты Толстяк.

— Если только здесь нет такого же зубастого, — пробурчала себе под нос Лохмушка.

Толстяк покрепче сжал свой камень, и сделал грозное выражение лица.

— Здесь же нет, — отозвался Хитрец, показывая на запертую дверь.

— Здесь и без него много чего есть, — ответила Лохмушка.

Хитрец нахмурился. С того места, где стояли ташасы, был виден угол слегка покосившегося крыльца. Если оно и было когда окрашено, то дожди и снег усердно соскоблили краску до самого дерева. Над крыльцом покачивалась выдохшаяся до бесцветности магическая печать, призванная отгонять существ с дурными помыслами. В своем нынешнем состоянии она не отпугнула бы и призрака комара.

Сзади послышались шаркающие шаги. Ташасы дружно обернулись. С пригорка спускались двое. Долговязый рыжеволосый юноша в серых обносках заботливо поддерживал под руку пьяного мужчину в черной мантии. Того основательно шатало.