— Настолько, что уронили меня на пол? — поинтересовалась я. В целом, я даже не злилась на них. Что такое паника, лично я знала не понаслышке и умела паниковать долго и со вкусом, так сказать полностью отдаваясь "любимому" делу.
— Нет, госпожа. Мы вас не роняли, — вмешался в повествование юный Сузрар, за что тут же заработал возмущенный взгляд учителя. Меня подвели к столу, а смущенный паренек быстренько подставил мне стул. Я осторожно села. Одну мою руку продолжал держать магистр. Кажется, он считал пульс, пальцами второй я скользнула в ладонь Стефана.
— И? — намекнула я Сузрару. — раз учитель занят, говори ты!
— Мы вас не роняли, госпожа. — Вновь торопливо пояснил парень, — вас отбросило разрядом. И мы не смогли вас сдвинуть с места. Вы были окружены странной сферой. — Он очень энергично помахал в воздухе явно слишком большими для его комплекции руками. Яснее мне не стало, но то, как испуганно присел Фариар, пытаясь не получить по носу, почему-то согрело душу. Улыбнуться я не рискнула, поэтому просто изобразила преувеличенное внимание. Открывший было рот (чтобы высказать все, что о нем думает, наверное) магистр, заметив мой ярко-выраженный интерес, промолчал. — Мы не смогли сквозь нее пробиться! А потом, вы в этой сфере взлетели. И от князя к вам протянулась черная нить. А вы открыли глаза, поймали ее кончик и принялись сматывать тьму в клубок! — он аж задохнулся от восторга. Я глупо хлопнула глазами.
— А Мара?
— Мара? — не понял меня ученик. Оглянувшись на отошедшего было учителя, он недоуменно пожал плечами, пытаясь донести до меня всю степень своей неосведомленности в этом процессе. Я как-то даже ... прониклась... И решила пояснить:
— Ну, да! Это ведь она тянула тьму из Стефана....
— Ага! — глаза, подскочившего ко мне, Фариара торжествующе блеснули. Руки вцепились в мои несчастные плечи, фиксируя получше иных тисков. — Я так и знал, что Всеблагая не оставила без внимания это дело! А я-то еще думал, почему же мне не удается вас коснуться, моя дорогая! — он отпустил мои плечи и, наклонившись, впился в меня инквизиторским взглядом. Как-то сразу же стало неуютно, и домой захотелось... В воздухе буквально запахло "испанским сапожком" и прочими дознавательскими методами.— Расскажите мне все! Я хочу знать каждый жест, что сотворила Пресветлая Госпожа Мара! — и он повелительно взмахнул у меня перед лицом. К слову сказать, терпеть не могу, когда у меня перед лицом ручонками машут!
— И не подумаю! — дерзко фыркнула я, вовремя вспомнив, что не просто так "погулять вышла", а являюсь тут, вообще-то, государыней! А значит и могу делать все, что пожелаю. В данном случае, с точностью до наоборот — в смысле: НЕ делать того, что НЕ желаю!
— Как это? — изумился маг, довольно заметно сдуваясь. — Но ведь... да разве ж вы не понимаете? Это же уникальный случай! Это же нужно записать для науки! Да еще и явление Госпожи непосвященной! Это же... это же просто чудо!
— Подумаешь, — снова нахально фыркнула я, — чудо! — я отодвинула его и встала, склоняясь над Стефаном. — Я Мару уже раз третий, наверное, вижу! Она, конечно, сказочно хороша, но чудо? При чем тут чудо-то?
— Ну, как же... — он даже задохнулся от этакой моей наглости. — Ведь вы, леди, не жрица. Не посвященная! И даже не магичка! А Прекрасноликая одарила вас беседой! Да многие из нас порой веками ждут этой чести! — Он гневно сверкнул глазами, но я осталась глуха к его искреннему возмущению. — Не слова, нет! Хотя бы взгляда...
— Ну и ждите, кто ж вам мешает? — пожала я плечами. Нашли тут себе, понимаешь, подопытную зверушку! Отвернувшись от задохнувшегося от ярости магистра, поддерживаемого недовольно качающим головой, учеником, я коснулась губами Стефана... — Вставай, любовь моя... С добрым утром...
Он открыл сонные глаза и улыбнулся, останавливая мне сердце безыскусностью своей улыбки и светом очей. В них светилась такая любовь, что я с трудом сглотнула появившийся комок в горле, чувствуя, как мои собственные глаза наполняются невольными слезами.
— Мари... — он протянул ко мне руки, приподнимаясь, обнял, прижал к себе, — девочка моя... — я почувствовала его губы на своем лице. — Я думал, я тебя потерял...
— Это мы чуть тебя не потеряли... — прошептала я, чувствуя, как он целует мои волосы.
— А как же... — магистр попытался вернуть к себе мое внимание, но лично меня уже никто не интересовал, кроме любимого. Я помогла ему слезть с этой жуткой операционной каменюки, накинула на плечи плащ, и подхватила под руку. Справа, приняв на себя большую часть княжеского веса, встал, вошедший на мой зов, Карах. И мы потихоньку пошли...
— А как же записать... — тоскливо поинтересовались сзади самым несчастным голосом — полным утраченных надежд и безысходности.
— Учитель, может, потом... — неосторожно влез Сузрар, за что тут же и получил "на орехи":
— Что бы ты понимал, неуч! Потом она позабудет половину подробностей! — и разгневанный мастер эффектно захлопнул за нами дверь.
— А будешь нам гадости говорить, — высказался мозг, — мы вообще с тобой общаться не станем!
И я кивнула, полностью с ним соглашаясь, и с удовольствием прижалась к надежному плечу своего мужчины.
Жизнь налаживалась...
+ + +
Только к вечеру он стал чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы покинуть постель. Я провела все это время рядом с ним, как и обещала. Не день, конечно, но все же...
К нам несколько раз пытались прорваться Тарис и Касмир. Нам были слышны сквозь дверь их возмущенные голоса. Но войти они все равно не смогли. Мало того, что на дверях стояла охрана, с четким, недвусмысленным княжеским приказом: "кого-нибудь пропустите — убью! Причем начну с вас!". Так мы еще и надежненько заперлись! Это было не сложно, так как отдыхали мы не в его спальне, а в моей, которую за время нашего вынужденного "отпуска", стараниями Лизы привели в порядок. И дверь вставили. И засов установили. Да еще и побольше прежнего!
Стефан долго гневался, глядя на эту часть местного интерьера, и клятвенно пообещал самолично открутить деревяшку как только сможет самостоятельно стоять на ногах, дабы не было более прецедентов!
Я промолчала. Сначала к нам попробовал прорваться его управляющий. Не вышло, но дверь приоткрылась. Потом в дверь попытался проскользнуть магистр, решивший повторить попытку — дескать, вы же уже отдохнули! Пора послужить для науки!
После того, как дверь распахнулась, и в комнату, под рукой у Петраса, проскользнула княжна (сделав круглые глаза и задохнувшись от гнева, при виде нас в одной постели), мой господин достаточно разгневался наконец-то, и самолично вытолкал дерзкую за дверь (при этом она шипела, что он, дескать, просто не знает, что нахалка (это я!), пока его не было, уже и на троне посидеть успела, и делегации нахамила, и даже корпусом магов ей угрожала!), после чего все же воспользовался засовом! Он даже подумал, что следует еще и магическую звукоизоляцию навесить! А то, с той стороны, доносился голос Стефы, упорно пытавшейся "образумить" князя.
Сам князь не обратил на ее вопли ни малейшего внимания. И не обращал еще минут двадцать... Потом, не выдержав этого, вышел и напомнил девчонке, что он объявил им войну, а если она немедленно не уберется из-под нашей двери, то он начнет военные действия прямо сейчас, и первым из них станет — захват ценного политического заложника! Глупышка потупила взор и практически взмолилась о захвате! А Стефан велел взять заложницу и запереть в гостевых покоях. Он, мол, допросит ее завтра утром!
По возвращении, мой витязь не только засов закрыл, но еще и столом дверь подпер! За этим процессом я пронаблюдала с превеликим удовольствием. А потом показала, в какой восторг меня привели его сила и его защита, а заодно и то, как я по нему соскучилась...
Я, как говаривал один весьма известный персонаж — "бросила вожжи", и позволила нам обоим не сдерживаться ни в чем. Очень страшно было от одной мысли, что я могла его потерять. И очень странно было осознавать, что я — его душа...
Его смысл жизни...
И чувствовать, как сильно он меня любит. Слышать, как он задыхается от нежности... Видеть в его глазах весь мир и знать, что я для него — нечто большее...
Чувствовать эту прочную связь, что уже не разорвать...
И полностью принадлежать ему...
Без остатка....
Тарис пытался прорваться к нам раз пять.
И Касмир — раз восемь!
Пришлось все же встать. И отпереть дверь. Правда, к тому моменту за окном уже стемнело. Честно говоря, лично я встала, исключительно для того, чтобы поесть! Все остальное меня волновало мало. Но Касмир так усердно стыдил князя, что, наверное, все же задел что-то в чувствительной (в смысле ответственной) душе повелителя, и тот наконец-то проявил сознательность. Оделся и открыл дверь.
На него тут же набросились. Он обещал быть ближе к полуночи...
А я и не возражала...
Надо же и мне отдыхать от отдыха...
+ + +
Эту записку принесли почти сразу же после ухода Стефана.
Я, конечно же, собиралась заняться совсем другими делами — хотела привести себя в порядок, чтобы за ужином окончательно свести с ума моего любимого и единственного. Он мне сказал, что я теперь официально — часть его. Лучшая часть. Этот союз крепче брачных уз... А потом, он так внимательно на меня посмотрел, и вдруг спросил, кого я оставила дома....
Пришлось рассказать ему о Лёнечке и наших с ним отношениях. Стефан смутился, и, как-то сразу же заторопился уйти. Но перед уходом, поцеловал мне руку, внимательно разглядев, и даже ощупав пальцы...
Я исполнилась самых радостных предчувствий. Довольная и счастливая, Лиза подтвердила, что и здесь в знак помолвки дарят, как правило, кольцо и охотно продемонстрировала золотой ободок с зеленым камушком, что подарил ей недавно Карах. Так что я была полна самых радужных ожиданий, и намеревалась привести свою внешность в идеальное состояние!
Но это письмо отвлекло меня...
Слуга, что доставил его, был очень почтителен. И, к тому же, одет в цвета Стефкаста — фиолетово — белые штаны и рубаху, перекрещенные золотой нитью. Я осознала себя представителем правящей династии (мозг намекал, что пора приступать к, так сказать, прямым обязанностям!).
Прочитала, и даже сморщилась...
"Леди!
Я знаю, что вела себя прежде в манере, неподобающей ни
моему сану, ни воспитанию. Только мои надежды и искренние
и глубокие чувства к князю, были тому причиной. Я не ищу себе
оправданий. И абсолютно согласна с господином Тарисом, что
должна лично принести вам свои извинения. Однако сегодня вы
показали, что вам не чуждо милосердие. Поэтому смею надеяться
на ваш добрый и кроткий нрав. Окажите мне услугу. Я готова
принести извинения, но не могу сделать это при всех.
Если бы вы поднялись через 10 минут на крышу восточной башни, я
смогла бы и извиниться пред вами, и относительно сохранить свое
достоинство. Понимаю, что до сего момента, мое поведение не могло
не вызывать вашего праведного гнева, так как воистину являлось
недопустимым... Но сейчас речь идет о сотнях,
а может быть и тысячах человеческих жизней ...
Жизней наших подданных... Как моих, так и ваших...
Не наказывайте их, за мои чувственные порывы....
Я признаю — князь ваш...
Так проявите же милосердие, позвольте мне сохранить, хотя бы
видимость, иллюзию достоинства....
Примите мои извинения наедине.
Заключим мир...
Жду вас...
Княжна Стефания Стефларт,
дочь князя Заратерия Стефларта,
правителя Стефкаста"
Порычав от возмущения, я все же отправилась в означенную башню. Найти мне её было не сложно — именно там и проводил свой ритуал Стефан, так что меня, перед лечением, сводил туда магистр. Так сказать показал, где все происходило. Да и комнаты самого мага располагались в этой же башне, просто на ее более нижних этажах. Княжна же просила — на крышу...
— Значит, там будет холодно! — сообщил мозг.
Я бросила взгляд на слуг, что сновали туда-сюда, наполняя бадью горячей водой для купания. Лиза как раз вышла, принести еще кусочек того чудесного мыла, что имело аромат любимых княжеских цветов. Я решила, что, пожалуй, если быстренько, бегом, смотаться туда и обратно, то можно даже успеть до прихода Лизабетры! Она, конечно же, будет ворчать...
Но, если я сейчас начну на себя напяливать подштанники, да все прочее, то нет никаких гарантий, что служанка меня не поймает. А рассказывать о встрече с княжной, мне не хотелось. Было у меня некоторое нехорошее подозрение, что она не станет извиняться, а устроит какую-нибудь гадость, но, с другой стороны — они действительно сейчас в большой ж...
Ну, вы поняли...
Тарис преподнес поведение княжны во время нашей встречи, в крайне неблагоприятном виде. Если мы с ней не уладим это дело самостоятельно, будут БОЛЬШИЕ проблемы. Я, краем уха слышала, что запрос на пару элитных миротворческих корпусов боевых магов уже готов, осталось лишь подписать и отправить. Начинать жизнь в этом мире с войны, мне бы вовсе не хотелось. И потом, из-за чего? Из-за ревности одной истеричной девчонки?
Глупо, господа, глупо!
Я натянула кофту поверх кружевной сорочки и халатика, в которых щеголяла в ожидании "ванны", сверху накинула плащ. Не привлекая внимания слуг, аккуратно надела сапоги, прямо на босу ногу, молясь местной богине — красавице, чтоб уберегла меня от простуды особо ценных частей моего любимого организма, и, бочком, бочком, выскользнула в коридор.
Ребята, стоявшие у дверей, очень удачно отвлеклись на разговор с неизвестным мне воинственным субъектом, что обещал показать им, "где краки зимуют"! Я же не стала ждать демонстрацию наглядности, а прошмыгнула за широкими спинами, прикрываясь каким-то мужиком с ведром, и...
Как в том анекдоте...
Огородами, душенька, огородами...
Добежала до башни. На лестничной площадке, занимая большую ее часть, стоял Сузрар и штук пять учеников помладше. Он в дверях, спиной ко мне, о чем-то отчитывается своему учителю, а остальные галдели и пытались протолкнуться внутрь. Я осторожно проскользнула, пригибаясь, как воришка, и стремясь распластаться по стеночке, как можно более ровным слоем. Хорошо, что тут такой галдеж! Если бы стоял один учеником, он, пожалуй, мог бы обратить внимание на мои шаги по лестнице. А так...
Я даже немного запыхалась, так торопилась. Здесь и вправду было неуютно и холодно. Натужно завывал ветер. И начался снегопад. Снег шел крупными хлопьями и, в вечереющей мгле, казалось, что он слегка светится Бедный мой Стефан, как же он тут стоял-то....
Даже без рубашки...
Бедняжка....
Я тяжело вздохнула, кутаясь в плащик, и чувствуя, как ветер норовит забраться внутрь, так и скользя ледяными пальцами по ногам. Ох, зря я сюда не одевшись, поперлась...
Зря!
Княжна стояла у окна. При моем появлении она вздрогнула, но не обернулась...
— Явилась? — голос был отнюдь не дружественным.
— Как вы и просили! — я подчеркнула последнее слово, намекая, что это была исключительно ее идея. Девчонка обернулась, сверкнув глазищами.
