-Ибо ночь темна, — прогремел над площадью зычный мужской голос, — и полна ужасов! Так вам говорит ваш бог?
Звонкий девичий смех ударил им в уши и последователи Рглора испуганно зашептались, уже догадываясь, кто явился в Квохор.
— Это демон!— крикнул жрец, — убейте его!
-Я покажу вам, кто ПОДЛИННЫЙ хозяин пламени, — Душелов вскинула руку и в следующий миг с небес сорвался оглушительный рев. Тучи словно разверзлись и на обезумевшую от страха толпу, обрушился оскалившийся крылатый ужас. Черно-красное пламя вырвалось из страшной пасти, разом сжигая фанатиков.
Ночь спустилась над древней Эсарией, укрыв черными крылами развалины ее дворцов и храмов. И все же в Городе Трупов не было темно — ее освещало пламя от множества факелов, что держали полуголые меднокожие всадники с черными косами и вислыми усами. Узкие глаза с тревогой смотрели на взгромоздившегося на крыше одного из храмов черного дракона, сидевшую на его спине сереброволосую девушку, но больше всего — на расхаживавшую между ними и кочевниками Душелова.
-Ваша кхалиси жива, — на чистом дотракийском вещала колдунья, — и она не освобождала вас от клятвы. Верно ли я говорю, Дейнерис Таргериен?
-Все так, — послышался надменный голос Серебрянки, — Дрого обещал мне перед Матерью Гор и все кхалассары поклялись мне в верности.
— И все вы знаете, как она расправляется с непокорными, — продолжала Душелов, — а теперь у нее есть еще и я.
В небесах что-то блеснуло, послышался раскат грома и молния ударила прямо посреди орды. Дотракийцы шарахнулись в стороны, хотя никого и не задело.
— Дейнерис помнит о ваших великих подвигах в землях людей, носящих железо и живущих в каменных домах, — продолжала Душелов, — и не просит вас вернуться туда, где ваш народ потерял так много храбрых воинов. Вам не надо вновь преодолевать соленую воду, чтобы воевать в Вестеросе. Но там, за лесом, еще есть города, враждебные нам, города, что замышляют недоброе. Верно ли я говорю, кхалиси?
Дейнерис величаво кивнула и дракон оглушительно взревел, словно тоже подтверждая.
-Вы пойдете на Вольные Города по воле кхалиси!— крикнула Душелов, — чтобы убить их мужчин, изнасиловать женщин и взять в рабы детей. Все кто замыслил дурное против кхалиси да будет мертвы, а все что имеют они — да станет вашей добычей.
Ее последние слова потонули в восторженном гуле и сотни аракхов блеснули в свете Луны, знаменуя готовность кочевников идти на Вольные Городоа, грабить и убивать, как они делали испокон веков и от чего их так и не отучила Взятая Серебрянка, бывшая кхалиси Великого Травяного Моря, Дейнерис Таргариен.
Норвос погибал.
Словно оглашенные бились и рыдали Нум, Нара и Ниель, хотя уже никто не стоял у колоколен, тревожимых лишь порывами сильного ветра. Над Верхним Городом с ужасающим рыком реял дракон, раз за разом изрыгая яростное пламя на крепостные стены храма Безымянного Бога. Давно погибли защищавшие их бородатые жрецы, также как и набранная из рабов стража, вооруженная обоюдоострыми секирами. Языки пламени все выше вздымались над городом и черный дым шел в небеса. Вот стены храма качнулись и рухнули, погребая под своими оплавленными развалинами последних защитников Вольного Города.
А ниже, на илистом берегу Нойны, шло разграбление Нижнего Города. Наемники и дотракийцы грабили, насиловали и убивали, опустошали винные погреба кабаков и с хохотом вламывались в местные бордели. Вместе с кочевниками свирепствовали и низкорослые волосатые воины, с уродливыми лицами — впервые за все время своего сосуществования дотракийцы и иббенийцы сражались на одной стороне.
— Как я и говорила, Норвос послужил хорошим уроком, — Душелов подставила кубок и молчаливая чашница тут же наполнила его вином, — теперь все Вольные Города видят какая участь ожидает поднявших мятеж против Протектората.
С тех пор как Душелов объявилась в Черно-Белом Доме, в управлении Браавоса произошли кардинальные изменения. Пост Морского Владыки был упразднен — теперь городом управлял Совет Двенадцати. В него вошли четыре жреца Многоликого Бога, еще два жреца иных храмов, четыре управляющих Железного Банка, и два самых богатых судовладельца. Тринадцатым была сама Душелов, принявшая титул Протектора Вольных Городов. Отныне именно ей принадлежало решающее слово, как в Браавосе, так и далеко за его пределами.
Заседание Совета проходило в подземельях Черно-Белого Дома — с некоторых пор Душелову полюбилось это место.
-Все же уничтожение Норвоса было крайней мерой, — подал голос один из банкиров, — для многих падение одного из Вольных Городов стало настоящим шоком.
-Я знаю, мой дорогой Несторис, — перебила Душелов, — поверь, мне и самой это было не по душе . Но что оставалось делать, если эти тупоголовые фанатики отказались принять Протекторат и даже пытались строить какие-то коалиции с Волантисом и Тремя Сестрами? Оставалось лишь прижечь эту язву раз и навсегда, чтобы другим было неповадно. Я ничего не имею против разумной религии, как у наших друзей в Квохоре, но с фанатиками нам не по пути. Надеюсь, кстати, что вы уже проследили за тем, как выполняется мой указ об объявлении поклонников Рглора вне закона?
Сразу несколько голов торопливо кивнули.
— Вот и славно. Их имущество можно передать...да хотя бы и в Железный Банк, ничего не имею против. Что же до Норвоса...то, что осталось от города и прилегающие к нему владения отойдут к Браавосу. Нижнее течение Нойны, с руинами Ни Сара отойдет Квохору, также как и земли между Темноводной и Норвосскими Холмами. Ну, а Секиру и прилегающие к ней побережья заберет Иббен.
-Лорат этому не обрадуется, — заметил один из судовладельцев.
-Ну и пусть, — махнула рукой Душелов, — кого-то волнует мнение Лората?
Никто не стал возражать.
-Вот тож. Я, кстати, считаю очень удачным наш союз с Иббеном — он пригодится в моей следующей задумке. Что слышно из Триархии?
-Все три города согласны принять Протекторат, — сказал один из банкиров, — как и Пентос.
-Плевать на Пентос,— раздраженно сказала Протектор, — Тирош, Лис и Мир не забыли, что я велела им сделать?
— Огнепоклонники уже изгнаны, хоть это и сопровождалось...волнениями. Что же до войны в Вестеросе, то они прекратили финансирование Эйгона и потребовали от наемников вернуться обратно. Но...послушались немногие.
— С наемниками всегда проблемы, — усмехнулась Душелов, — ладно, не хотят — им же хуже. Как вы поняли, в ближайшее время я призываю все города Протектората к походу на Вестерос — дабы восстановить на Железном Троне законную королеву.
Она хлопнула в ладони и в подземелье вошла прекрасная девушка с серебристыми волосами и фиалковыми глазами. На ней было черное одеяние, с серебряной цепью через плечо и застежкой в виде дракона. Она коротко поклонилась Протектору и уселась на свободный стул из белого чардрева с резным ликом из эбенового дерева на спинке.
-Дейнерис Таргариен, если кто помнит, — представила гостью Душелов, — кто подвергнет ее права сомнению? Надеюсь, никто не верит в эту безумную байку о королеве, что воскресла спустя триста лет? Это самозванка, такая же, как и этот...Эйгон из Волантиса. У Дейнерис — настоящий дракон, а не та непонятная тварь, что летает над Вестеросом. У нее четыре лапы — можете себе это представить? Кто и когда слышал о четырехлапом драконе? О драконе, который говорит? Скорей всего это обычный демон.
-Может это и не настоящий дракон, — заикнулся один из Безликих, — но сжигает он не хуже настоящего. Может и лучше.
Душелов молча посмотрела на него. Даже сквозь маску стало видно, как проступил испуг на лице жреца.
-Дракона, — процедила колдунья, — или кем бы эта тварь не была, мы с Серебрянкой берем ее на себя. От вас же — как и от всех городов Протектората требуется только одно — подготовить вторжение в Семь Королевств.
— Лучше всего это сделать из Пентоса, — подал голос другой жрец.
-Ничего не имею против, — кивнула Душелов, — только поторопитесь. Мне не терпится задать кое-кому пару вопросов, — она хищно улыбнулась.
Уже позже, когда обсуждение закончилось и все решения были приняты, Душелов вышла за дверь. Прислонившись к стене, колдунья хихикнула — и тут же раздался короткий смешок в ответ. В воздухе полыхнула вспышка розового света, из которой выскочила маленькая фигурка, похожая на детскую, с на редкость уродливым личиком.
-Привет, босс, — пропищал бес, — что, опять за старое?
-Ты как нельзя кстати, Жабомордый, — понизив голос, произнесла Душелов, — у меня для тебя есть кое-какая работенка в Вестеросе.
Триумфатор
— И вот я снова здесь, — Лайл Крейкхолл недовольно посмотрел на мутно-красную воду, — не сказал бы, что у меня остались приятные воспоминания от прошлого боя.
"Прошлый бой" состоялся во время войны Пяти Королей, когда Тайвин Ланнистер пытался пробиться на западный берег Красного Зубца. Тогда Эдмар Талли отбил наступление лорда Утеса, убив многих лордов Запада, а сам Лайл угодил в плен.
— Ты повоевал дольше чем я, — заметил Джейме, — я к тому времени давно сидел в подвалах Риверрана. Или меня к тому времени уже отпустили? Столько времени прошло.
-Да и стороны в этих войнах меняются быстрее, чем клиенты у столичных шлюх, — недовольно буркнул Лайл, — не думал, что мне придется опять воевать бок о бок с ними.
Крейкхол указал на группу шатров ниже по течению, над которыми реяли черные знамена с золотым кракеном. Подобные же спруты красовались и на черных парусах галей, стоявших возле Риверрана, где Камнегонка впадала в Красный Рубец. Впрочем, от того места, где расположилось войско Ланнистеров, Железный Флот все равно не видать.
— Думаешь, этот рыжий чужак знает, что делает? — спросил Лайл. Джейме пожал плечами.
-Не знаю, но уже то, что мы все воюем на одной стороне — именно его заслуга.
Джейме вспомнил как впервые встретился с Кейном, — после битвы у Золотого Зуба, исход которой решил вероломный удар в спину речным лордам соединенной армии Севера и Железных Островов. Именно тогда, обменявшись парламентерами, полководцы встретились на вершине одного из холмов, окруживших замок Леффордов. С Джейме выехал Лайл Крейкхол и явившийся недавно с Арбора Тирион Ланнистер. Тут же к переговорщикам присоединился и еще один участник: на холм, плавно взмахивая крыльями, опустилась крылатая женщина с черной кожей. Но, если Кейн, явившийся один, и удивился новому союзнику, то виду не подал — да еще и сумел удивить в ответ.
-Яга, верно? — с неожиданной для столь громоздкого человека галантностью, он поцеловал руку Ясмине, — рад видеть на нашей стороне царицу столь древнего народа.
— Так уверены, что мы на одной стороне? — усмехнулся Джейме.
— Можете еще раз взглянуть на поле боя, — хмыкнул Кейн, — без нас эта битва могла закончиться совсем иначе.
— Это верно, — признал Джейме, — но почему?
-Все очень просто, — пояснил Кейн, — королева Санса слишком привыкла к самовластному правлению. С воцарением Таргариенов свободе Севера придет конец.
-В прошлый раз мы воевали примерно по этому же поводу, — вмешался Тирион, — тогда Север тоже желал независимости. Вот только мой отец и сестра были против...
-Ваш отец давно мертв, — заметил Кейн, — не помню, правда, как это случилось. Наверное, для вас это было страшным горем.
— Не уверен, что вы можете это помнить, — криво усмехнулся карлик, — подозреваю, что тогда вас не было в Вестеросе. А может и в Эссосе тоже.
— Что же, сейчас я тут, — усмехнулся Кейн, — а с той войны расклад сил заметно изменился: ваш отец давно мертв, что с сестрой непонятно, столица для вас потеряна, да войск, скажем прямо, у вас немного. Уж не знаю, какие вы питаете амбиции, но для меня, простите за откровенность, вы более слабый противник, чем Таргариены.
— Намекаете на то, что в нашем союзе вы будете главным? — сказал Тирион.
-Вроде того, — кивнул Кейн, — согласитесь и для вас это будет наилучшим вариантом. Вы слишком долго сражались с Таргариенами и их ставленниками, чтобы надеяться на хороший прием, если вздумаете сменить сторону. Со мной же вы можете хотя бы сохранить Западные Земли, а может и что-то откусить от Речных Земель и Простора.
— Это в случае если мы победим, — заметил Джейме.
-Разумеется, — кивнул Кейн, — но в случае проигрыша мы теряем одинаково.
-Допустим, мы не проиграем, — вставил Тирион, — что потом?
-Мы разделим Речные Земли и весь Вестерос, — улыбнулся Кейн, — или разберемся потом между собой. Главное, над нами уже не будут довлеть драконьи крылья.
Спор затянулся надолго, но в конце Ланнистеры согласились с доводами Кейна, согласившись встать под его командование. Джейме и Тирион не знали, что незадолго до битвы, у Кейна состоялся жаркий спор с северянами, не желавшими проливать кровь своих прежних союзников — речных лордов, да еще и совместно с Ланнистерами.
-Эти же речные лорды воевали под началом Цареубийцы совсем недавно, — распалялся Кейн, — они просто переметнулись к более сильному, как делали всегда. Эдмар хотел выслужиться перед драконами отдав им Север, за который вы пролили столько крови. Почему мне, чужаку, свобода Севера дороже, чем всем вам? Почему я должен напоминать о том зле, что причинили Таргариены дому Старков?
— Ланнистеры причинили не меньше, — пробурчал Гловер.
-Верно, — кивнул Кейн, — но они куда слабее Эйгона. Цареубийце повезет, если он сохранит свой Утес — да и тот мы всегда можем отобрать. Эдмару я верну Риверран, когда закончится война. И тогда же он узнает, что у него появился новый сюзерен.
-Новый король?
-Новая королева, — улыбнулся Кейн, — давно пора усадить северянку на Железный Трон!
Ответом, как он и ожидал, стал ликующий рев многих глоток.
Проще всего было с Железнорожденными: Теон Грейджой без малейших эмоций воспринял очередную смену курсов. Остальным островитянам было достаточно и того, что Речные земли оказались в их распоряжении, как во времена Хоаров. Кейн пустил ладьи вниз по Трезубцу и пираты грабили все вплоть до Крабьего Залива. С ними Джоан отправила Эфрель — со всем множеством подвластных ей чудовищ.
Другие флотилии Железнорожденных атаковали Простор — вместе с высадившимся с Арбора Бронном. С ним Кейн был знаком лишь со слов обоих Ланнистеров — но ему было достаточно и того, что у наемника имелся немалый флот и достаточное войско, чтобы не дать Эйгону перебросить подкрепления с юго-запада.
Разумеется, дракон мог уничтожить многие из этих войск, но все же он был один — и не мог быть брошен на шайки наемников и пиратов, атакующих Вестерос с разных сторон. По расчетам Кейна основные силы Эйгон с Рейнис направят к главному очагу мятежа — а им сегодня был Риверран. Здесь же собирал свою армию и Кейн.
Башни Риверрана ощетинились исполинскими скорпионами, с копьями длиной в восемь футов, из которых два фута приходилось на граненные и зазубренные наконечники. Их ковал сам Кейн — кузнечное ремесло он усвоил в самом начале своей, казалось, бесконечной жизни. Обучение оккультным наукам внесло еще больше отточило его умения — острия этих снарядов закаливались в крови девственниц, под шепот тайных заклятий, используемых колдунами Керсальтиаля, великого города, чьи мечи славились по всему миру Кейна. Сам же он прожил в Керсальтиале достаточно, чтобы обучиться всем секретам тамошней кузнечной магии.
