-Если это правда,— медленно протянула Серсея...
-Правда,— кивнула Арья, — даже не сомневайтесь.
— Если так будет продолжаться, народ поднимется — заметил Джейме, — да так, что все что вытворяли Воробьи покажется нам детскими шалостями. Такое богохульство это почище чем...— он оборвал фразу, поймав яростный взгляд сестры.
-Пока никто не поднимается,— бросила Серсея,— судя по тому, что вы рассказали, Бронн крепко держит все в кулаке.
-А его самого держит Саломея,— заметил Джейме, — я даже знаю за что.
— Бронну дважды предлагали приехать в столицу для объяснений,— заметил Квиберн, — но он сослался на болезнь и предложил сиру Джейме явиться к нему самому. Об этом писал и Эурон Грейджой — он предлагал встретиться на Щитовых Островах втроем: Бронну, ему самому и сиру Джейме. Разумеется, каждый возьмет с собой столько людей, сколько полагает достаточным для своей безопасности. Сам Эурон готов выступить посредником.
-Посредник!— Серсея скрипнула зубами, — он говорит так, будто он...
-Он все же король,— заметил Джейме и Серсея повернулась к нему, яростно сверкая зелеными глазами, — твоей же милостью. Может все не так уж плохо — Бронн еще ни разу не высказывал неповиновения Железному Трону. Может, я смогу его убедить...
-Бронн обязан всем нашему Дому,— яростно сказала Серсея,— и теперь, когда его загнала под каблук какая-то хитроумная сука...
-Если проблему можно решить мирно, это надо сделать,— твердо сказал Джейме и Арья согласно кивнула, — еще одной междоусобицы страна не переживет. Тем более, что это не единственная странность наших дней — тебя совсем не волнует, что происходит рядом с Утесом?
-Я не была там уже... — Серсея наморщила лоб, пытаясь вспомнить,— а неважно. Не вижу повода паниковать.
-Потому и не видишь, что давно там не была,— сказал Джейме, — а вот люди Западных земель очень даже видят — и не только простолюдины, но и лорды. Ты читала письмо Титоса Бракса?
-Еще два дня назад,— передернула плечами императрица, — Браксы, похоже, совсем разучились воевать, коль не могут справиться с шайкой разбойников или дикими зверьми.
-О чем речь? — вмешалась в разговор Арья.
— Кто-то убивает крестьян в Западных Землях,— пояснил Квиберн,— опустошено три деревни, не менее сотни людей погибло — хотя от тел мало что осталось, чтобы сказать наверняка. И ни одного выжившего, кто мог бы рассказать в чем дело. Возможно, это и впрямь серьезно
— Думаешь, это как-то связано с тем, что происходит в Просторе? — спросила Арья.
-Не знаю, — покачал головой Джейме, — но не думаю. Тут что-то иное. Бракс присылал не только письмо, но и некоторые останки, подобранные в тех деревнях.
-Вы осмотрели их?— обратилась Серсея к Квиберну. Тот кивнул.
-Честно говоря, я затрудняюсь сказать в чем дело,— сказал он, доставая из-под полы небольшой мешок и выкладывая на стол несколько костей,— это нашли среди кучи нечистот, загадивших те деревни. Без сомнения это хищник и очень большой — даже не представляю, кто это мог быть.
-У нас завелся дракон?— Серсея произнесла это почти спокойно.
— Тогда кости бы обгорели,— сказал Квиберн, — да и вряд ли дракону удалось появиться в Западных Землях незамеченным. Люди заметили бы тварь в небе.
-А эта нечисть, кем бы она не была, похоже, приходит из-под земли, — заметил Джейме,— никто толком не знает всех пещер Запада.
-Потому что от них никогда не было проблем,— парировала Серсея.
— Обратите внимание на эти каверны,— продолжал Квиберн, вертя в руках ребро, — их оставило что-то едкое, похожее на кислоту. А еще вот, — он достал из мешка нечто похожее на клубок бечевки, очень прочной и липкой, — это висело в тех деревнях почти везде.
Смутные догадки зароились в голове Брана, но прежде чем он успел облечь их в слова, его сестра пустила мысли собравшихся по иному руслу.
— Я бы посмотрела на это,— Арья указала на обрубок плечевой кости,— она не сломана, а перерублена. И очень чисто — обычная сталь не оставила бы такой аккуратный разрез.
-И это значит...
...что эта тварь лишь прикрытие,— закончила Арья,— кем бы она не была, убивать ей помогает кто-то с оружием в руках. Возможно, именно поэтому никто так и не выжил ...
-Ты все-таки рассказал ей все, — упрекнула брата Арья после заседания Малого Совета.
-Не все,— сказал Бран,— кой о чем Душелов советует пока помолчать.
— И о чем же?
-Она и вправду сильно занята, — пояснил Бран, — но пообещала, что как только разберется с делами, пришлет нам кой-кого на помощь.
-Кого именно? — Арья вспомнила беса с лягушачьей мордой.
-Она сказала, что мы сами поймем, когда это произойдет
Тем временем, Джейме, Серсея и Квиберн собрались в покоях императрицы.
-Я не хотел говорить там,— сказал Квиберн, расстилая карту, — не посоветовавшись сначала с вами. Я много думал об этих всех нападениях и, похоже, уловил в них кой-какую закономерность.
Худой палец заскользил по карте, указывая на точки обозначающие замки и города.
— Первые нападения, — здесь, здесь и здесь, — явно никак не связаны между собой, если не считать того, что все они происходили в горах. Зато потом — палец коснулся некоей точки на карте,— большинство нападений явно сконцентрированы вокруг этого места. Возможно, и исходят оттуда
Брат и сестра склонились над картой и из их уст почти одновременно вырвался изумленный вздох, сопроводивший название замка, хорошо знакомого им с детства.
-Похоже, вы были правы насчет серьезности этих нападений,— сказала помрачневшая Серсея,— и правы, что не поделились своими замечаниями с этими...Взятыми. Тут чисто семейное дело.
Новые порядки
— Будь ты проклято, отродье Пекла! Когда же ты прекратишь мучить меня!
Удар хлыста и злобный хохот стали ответом на этот крик ярости и отчаяния.
-Я только начала, моя дорогая принцесса! Поверь, у меня есть еще немало задумок, как поступить с твоим прекрасным телом...и душой тоже.
Снова щелкнул хлыст, заставив бессильно повисшую в цепях девушку выгнуться дугой. Густые черные волосы закрыли ее лицо и окутали тело, но даже сквозь них было видно, что истязаемая очень красива, несмотря на чрезмерную худобу и кровавые шрамы, покрывавшие смуглую кожу. Ее мучительница носила наряд, сочетавший одновременно роскошь царицы и бесстыдство блудницы: драгоценные камни сверкали на ее обуви, золотом нагруднике с глубоким вырезом, золотых кольцах и браслетах, украшавших голые руки и ноги. Украшенный геммами пояс поддерживал платье из прозрачного шелка, скорей подчеркивающее, чем скрывавшее округлые груди с аккуратными алыми сосками, округлые бедра и длинные стройные ноги. Аристократические черты лица искривила похотливая гримаса, темные глаза полыхали кровожадной похотью.
— Ты не засиделась тут, дорогая Элия,— с притворным сочувствием Саломея обвела взглядом сырую темницу и скривилась от вони, — по-моему, тебе пора сменить обстановку.
Девушка бессильно плюнула, но Саломея даже не обратила на это внимания. По ее приказу двое чернобородых жрецов из Квохора отвязали ослабевшую, не чуявшую ног жертву и вывели ее в главную залу бывшей Звездной Септы. Изображения Семерых давным-давно изрубили топорами наемники, а вместо них появились непристойные изображения темных богов и демонов обоего пола в сладострастных позах. Посреди септы стоял бронзовый жертвенник, покрытый засохшей кровью. Рядом с ним было установлено широкое ложе, устланное покрывалами из черного шелка и озаренное несколькими семисвечниками с горящими черными свечами. Над ложем высилась омерзительная скульптурная композиция: вырезанный из эбенового дерева демон с бычьими рогами и клыкастой пастью терзал огромным членом лоно узкоглазой дьяволицы с птичьими ногами и змеиными языком, вырезанной из цельного куска слоновой или схожей с ней кости. Обоих любовников оплетало щупальцами, лаская, омерзительное создание похожее на помесь осьминога и паука, изваянное из странного камня цвета сырого мяса.
Словно большая томная кошка Саломея грациозно опустилась на ложе, притягивая слабо упиравшуюся девушку. Преодолевая ее сопротивление, Саломея смачно поцеловала ее в губы, после чего силой усадила себе на колени, лениво лаская девичьи прелести. Чернбородый жрец, согнувшись в поклоне, поднес Саломее кувшин с вином и ведьма, сделав большой глоток, поднесла его к губам жертвы. И хотя та отворачивалась, не желая пить, все же Саломея, расплескав вино по ее голой груди, заставила пленницу выпить полкувшина. Вино оказалось очень крепким и девушка сразу опьянела.
-Кажется, тебе скучно, моя дорогая Элия, — с жестокой улыбкой сказала Саломея,— что же, я знаю, кто заставит твое сердечко встрепенуться.!
Меж уродливых статуй появилось несколько фигур и Элия издала отчаянный крик.
— Обелла!? Саломея, ты не можешь!
-Я могу все! — Саломея больно ущипнула пленницу за сосок,— ведите сюда потаскушку!
К ложу подходили соучастницы Саломеи в самых мерзких ее оргиях. Впереди шла сиреневоглазая лиссенийка, наготу которой прикрывала лишь короткая цветастая юбка. Скудость одеяний компенсировалась обилием драгоценных украшений — запястья и лодыжки охватывали золотые браслеты, на юбке звенели нашитые серебряные монеты, золотистые волосы украшала диадема в виде змеи. Все ее движения отличала плавная грация храмовых танцовщиц лиссенийской богини любви, у служителей которой Саломея и купила рабыню. Второй шла невысокая и-тийка, тоненькая как тростинка. Она носила белое одеяние, строгость которого скрадывалась разрезами, приоткрывавшими соблазнительное девичье тело. Больший вырез приоткрывал и небольшие груди, меж которых уютно покоился медальон с очередной клыкастой рожей — Лев Ночи, итийский бог смерти, послушницей которого некогда была девушка. Третьим же был раб с Соториса, с пятнистой кожей и подпиленными острыми зубами. Могучие чресла прикрывала узкая набедренная повязка, уродливый нос, похожий скорей на свиное рыло, хищно шевелился, раздувая огромная ноздри.
В ногах пугающей троицы на четвереньках ползла юная девушка — одетая лишь в собственные растрепанные волосы. Больше ее тело не прикрывала никакая одежда — лишь цепи, крепящиеся к кандалам на руках и ногах, да свежие шрамы на смуглую кожу. На Элию с мольбой глянули глаза ее младшей сестры, Обеллы Сэнд, такой же внебрачной дочери Оберина Мартелла.
-Только не она!— Элия умоляюще посмотрела на ведьму,— убей меня, если хочешь, но пощади...
Щелк!
-Кого и как предавать смерти решаю я,— холодно сказала Саломея, убирая хлыст из кожи виверны, с изукрашенной драгоценными камнями рукоятью, — запомни это дрянь. Подготовьте шлюшку!
Жрицы мигом сбросили свои скудные одежды, открыв пугающие "украшения": искусственные фаллосы из перламутра и слоновой кости, крепящиеся к бедрам кожаными ремнями. Но еще более устрашающее достоинство продемонстрировал соториец, сорвав повязку и надменно покачивая перед лицом Обеллы монструозным членом. Глаза Обеллы испуганно округлились — совсем еще юная девушка, наслышанная о нравах в "Новом Просторе", только что не хлопалась в обморок, представляя, что с ней сделают эти злодеи.
Невзирая на мольбы и плач Обеллы, ее быстро поставили в нужную позицию, после чего лиссенийка опрокинулась на спину и, ухватив девушку за бедра, насадила ее на торчащий фаллос. Дорнийка жутко закричала, по внутренней стороне ее бедер заструилась кровь — до сегодняшнего насилия она была девственницей. На этом ее позор не кончился — итийка, широко расставив ноги, пристроилась сзади и с силой протолкнула свое орудие меж напрягшихся ягодиц. Рот Обеллы распахнулся в новом крике и тут же в него вошел член соторийца, разом проникнув до горла. Поворачивая свою жертву будто куклу, троица жестоко насиловала несчастную девушку. Вот ее опрокинули на спину и пегий дикарь грубо вошел в ее лоно, тогда как лиссенийка уселась девушке на лицо, заставляя вылизывать свою вагину.
С ложа на все это со сладострастной жестокостью наблюдала Саломея, лениво гладившая грудь рыдающей и молящей пленницы. Сердце Элии разрывалось при виде запредельной муки в глазах Обеллы — и тем более постыдным было предательское наслаждение, разливавшееся по ее телу от созерцания этого грубого насилия.
Не прекращая изощренно ласкать Элию, Саломея вдруг выпрямилась, выкрикнув некое заклятие. Пламя свечей полыхнуло сине-зеленым цветом, затрепетав от пронесшегося по залу ледяного ветра. Корчившаяся в сладострастных муках дорнийка случайно бросила взгляд на нависшую над нею омерзительную композицию и замерла от ужаса.
Демоническая триада ожила! Словно смазанная маслом блестела кожа черного демона, колдовским зеленым пламенем мерцали глаза демоницы, а меж тел адских отродий, словно огромные змеи извивались багряно-алые щупальца. Жадно пульсировали причмокивающие присоски и, словно на стеблях лианы в адском саду, распускались багровые цветы, меж лепестков которых похотливо блестели черные глаза.
Элия жалобно вскрикнула, когда Саломея с силой толкнула ее в объятья черного демона. Когтистые лапы грубо раздвинули ноги плененной принцессы и в следующий миг на нее навалилось эбеново-черное тело. Огромный член ворвался в нежное лоно и демон, невзирая на крики ужаса и боли, принялся насиловать кричащую девушку. Рядом с ней Саломея целовалась взасос с демоницей, оглаживая пышные груди и бедра, а потом и вовсе скользнула вниз, припадая к истекающей влагой щели. Там уже трепетали налитые кровью губы, с готовностью отвечавшие на поцелуи ведьмы. Меж сплетавшихся на ложе тел сновали алые щупальца, изощренно ласкавшие и людей и демонов, проникая в любое свободное отверстие. Они не остановились и когда демоны сменились — черный дьявол брал сзади похотливо стонавшую Саломею, тогда как его подруга уселась на лицо Элии. Дорнийка, почти лишившаяся рассудка от похоти, жадно лизала чавкающую, влажную глубину, пока по ее телу ползали сводившие ее с ума щупальца и пульсирующие присоски, ласкавшие ее подобно жадным ртам.
Элия не знала, когда все закончилось — просто вдруг она обнаружила себя, голую и растрепанную, бессильно раскинувшуюся на ложе, с жуткой болью внутри. Рядом с ней, сладострастно облизываясь, лежала Саломея, небрежно ласкавшая себя. Демоны вновь превратились в скульптурную группу, куда-то исчезли и подручные ведьмы — однако ее сестра все еще лежала на полу в постыдной, унизительной позе. Только слабое трепетание юных грудей выдавали, что в ней еще теплится жизнь.
-Бедная девочка,— с притворным сожалением покачала головой Саломея,— не знаю, как она будет жить после этого. Думаю пора избавить ее от душевных терзаний. Хораг! — громко вскрикнула ведьма, приподнимаясь на локтях. — Хораг!
Элия думала, что утратила всякую возможность бояться, но ее объял леденящий ужас, когда из глубины зала послышался громовой хохот и тяжелые прыжки, от которых затряслись мерзкие статуи. А затем из сгустившегося мрака вдруг вынырнула огромная тварь, — черная желеобразная масса, в которой можно было различить только горящие жаждой крови глаза, саблеподобные когти и страшные клыки. Огромным прыжком, будто чудовищная жаба, демон оказался рядом с Обеллой и в этот момент девушка пришла в себя. Первое что она увидела, открыв глаза, была оскаленная пасть на лягушкообразной морде и пылающие адским огнем глаза. Дорнийка успела издать истошный крик, прервавшийся, когда острые клыки сомкнулись на ее талии. Зажав в пасти бессильно повисшее тело, тварь одним прыжком исчезла во тьме.
