— Утес Кастерли! Ланнистеры! Империя!
— Орлиное Гнездо! Аррен! Высокий как честь!
Войска сошлись на середине Рубинового Брода, ожесточенно рубя и коля друг друга. Вода Трезубца стала красной от крови, но никому из противников пока не удалось переломить ситуацию в свою пользу. Схоже развивались события и на правом фланге — коннице Бейнфорта противостоял такой же бронированный кавалерийский кулак под командованием Лина Корбрея. На левом же фланге, как и ожидалось, слабосильное воинство побежало при первом же столкновении с рыцарями Речных Земель, под командованием лорда Карила Вэнса, перешедшего на сторону Арренов после пленения в Чаячьем Городе. Когда Клемент Пайпер пал, разрубленный двуручным мечом, другие речные лорды начали бросать оружие и переходить на сторону Вэнса. Остальные обратились в бегство — под меткие стрелы Лита и его лучников. Впрочем, сдерживать бегущих им удалось недолго — конница Речных Земель с треском вломилась в кусты, истребляя рассыпавшийся левый фланг. Из леса летели все новые стрелы, но речников, почуявших запах победы, было уже не остановить.
Что что-то пошло не по плану Джейме понял после того как, углубившись в лес, услышал громкие крики наемников, сопровождаемых злобным рычанием — и иными, еще более страшными звуками. Лорд-Командующий устремился вперед и почти сразу наткнулся на лежащего в кустах воина, в котором признал одного из своих людей. Голова его была почти отделена от тела, держась на одних сухожилиях, из страшной раны внизу живота вывалились сизые внутренности. Чуть поодаль виднелись такие же мертвые тела, изуродованные чьими-то страшными клыками.
Джейме пришпорил коня и вскоре выехал в речную речку — именно на ее берегу он оставил свой резерв. Тот уже вступил в схватку — но совсем не с тем, кого наметил в противники Лорд-Командующий. Люди и кони отбивались от множества рычавших зверей — напоминавших волков, но вдвое больше, со странной пятнистой шкурой и красными глазами. Могучие челюсти перегрызали ноги лошадям, а когда те валились наземь, разрывали в клочья их седоков. Немало и самих гиен валялось на земле, пронзенных копьями и зарубленных мечами, но, несмотря на это, звери не прекращали бросаться на людей, совсем не дорожа своей жизнью. А над ними, со злорадным хохотом носились крылатые тени — Джейме протер глаза, чтобы убедиться, что ему не мерещится, хотя за годы, проведенные рядом со всевозможной нечистью уже привык ко всякому. Джейме показалось, что одно из этих созданий напоминает огромную летучую мышь, второе крылатую обезьяну, а третье — чернокожую женщину с перепончатыми крыльями. Разглядеть их получше у него не получалось: все трое двигались с необыкновенной быстротой, то появляясь, то исчезая в лесных кронах, так что никто не успевал сбить стрелой хоть одну из тварей. Однако сами твари успевали все: Джейме успел заметить в руках чернокожей большой лук, из которого она посылала стрелу за другой, сражая его людей, полностью захваченных схваткой с гиенами.
Без сомнения твари застали резерв Джейме врасплох — и все же наемники, будь у них больше времени, вскоре перебили бы всех гиен. Однако как раз времени у них не было — из леса внезапно послышался стук копыт и воинственные крики. Сверху послышался каркающий вопль и оставшиеся в живых гиены мигом исчезли в лесу. В следующий миг конница Долины и Речных Земель обрушилась на резерв Ланнистеров, опрокинув и разметав последнюю надежду Империи.
— Утес Кастерли! — Джейме пришпорил коня, пытаясь воинственным криком собрать свое разбегающееся воинство. Но, не успел он скрестить мечи с врагом, как из кустов с рычанием прыгнули сразу две огромные гиены. Череп первой Джейме сходу разрубил мечом, но вторая оказалась быстрее, вцепившись ему в ногу. Джейме вскрикнул от страшной боли, пытаясь удержать одной рукой меч, когда его испуганный насмерть конь дико заржал, поднимаясь на дыбы и скидывая всадника.
Джейме упал спиной в речную грязь и на него тут же навалилась гиена. Окровавленные челюсти клацнули, роняя горячую слюну, глаза защипало от едкого запаха мускуса и падали. В следующий миг тварь неизбежно бы вгрызлась в его лицо, но Джейме в последний момент подставил золотую руку. Острые зубы вдавились в мягкий металл, оставив глубокие вмятины и на миг завязнув в нем. Воспользовавшись этой передышкой, Джейме ухватил валявшийся на земле меч и вогнал его в живот мерзкого отродья. С трудом сбросив труп гиены, Джейме попытался разжать челюсти, сжавшие его руку, когда вверху послышалось хлопанье крыльев. Что-то со страшной силой ударило его по голове, глаза заволокло тьмой. Последнее, что Джейме успел почувствовать, перед тем как потерять сознание, что он поднимается в воздух.
Лорд Вэнс не видел, что сталось с вражеским командующим — разгромив резерв Джейме, он немедля повернул коня, устремляясь к Рубиновому Броду. К тому времени численный перевес Арренов медленно делал свое дело, хотя чаша весов еще могла склониться в иную сторону. Однако вырвавшиеся из леса рыцари Речных Земель решили исход сражения, ударив во фланг войску Ланнистеров. Атакованная с двух сторон имперская армия, дрогнула и побежала, преследуемая победителями.
Путь на столицу был открыт. Но командующий армией Долины Джон Ройс был не доволен победой, считая, что мог достичь ее куда меньшей кровью. Подсчитывая потери, он по чем свет костерил браавосийцев не успевших к началу схватки.
У лорда появилось бы еще больше поводов для расстройства, если бы он узнал, что на самом деле случилось с союзным войском. Накануне флот Браавоса вошел в устье Трезубца, встав на якорь возле Тихого Острова. Здешние септоны, пусть и держались в стороне от всех войн, не могли не приютить флот, несущий на парусах изображение Семиконечной Звезды. Присутствие храмовой стражи Норвоса несколько смутило их, но, после бесед с бородатыми жрецами и сопровождавшими войско мейстерами, септоны приняли и это новшество. Было решено, что корабли Браавоса останутся тут, а поутру, наемники и прочее войско двинутся вверх по течению, чтобы поспеть к битве.
Однако этим планам было не сужено сбыться.
Глубокой ночью часовые увидели пронесшийся меж звезд черный силуэт, объятый языками пламени. В следующий миг неведомое чудовище, сложив крылья, рухнуло в реку. С шипением поднялся пар, заволокший будто туманом весь остров, и, не успели встревоженные наемники схватиться за мечи, как из белых клубов вырвалось яростное пламя сжигавшее и людей и корабли и все постройки на Тихом Острове. Раскатами грома ударил жуткий хохот и золотисто-красный дракон взмыл в небо, вновь и вновь обрушивая на наемников струи огня. Словно цапля, хватающая лягушек, ударяла клиновидная голова, оскаленная пасть выхватывала обожженных людей и разом проглатывала их. Мечи и копья ломались о железную чешую, а скорпионы и катапульты на кораблях Смауг сжег сразу, вместе с флотом. Дракон сжигал, терзал, пожирал — до тех пор пока на Тихом острове не осталось ни одного живого существа, а сам он не превратился в испепеленную пустошь посреди реки. Лишь к утру насытившийся дракон, тяжело взмахивая крыльями, отправился обратно на Драконий Камень. На его спине, крепко сжав ногами хребет чудовища, сидела Рейнис Таргариен, обезображенное лицо которой казалось еще более уродливым от исказившей его злобной гримасы.
Нейтрал
Что дело дрянь, Бронн понял на Арборе, где он сделал кратковременную остановку перед тем как войти в Шепотный Залив. На острове он остановился сознательно, решив распробовать новые вина, вместе с Хоббером Редвиным, помять чернокожих рабынь и вообще как следует отдохнуть перед тем как вновь окунуться в дела государственного управления. Благо с Редвинами у Бронна установились лучшие отношения, чем с большинством благородных домов Простора — флот Арбора принял самое деятельное участие в экспедиции на Летние Острова, получив немалую часть добычи. Так что король Простора был вправе рассчитывать на теплый прием.
В отличие от самого Простора: уже в Морской Звезде Бронн узнал о смерти супруги и взятии Хайгардена королем Эйгоном. Не то чтобы Бронн сильно жалел о гибели Саломеи — их отношения с самого начала представляли собой смесь похоти и расчета, без сколь-нибудь глубоких чувств. Тем не менее, Саломея, несмотря на все свое взбалмошное поведение, все же помогала ему держать Простор в узде — пусть даже зачастую она и сама создавала ситуации, когда нужно было применять силу. Теперь же она мертва, все ее прислужники разбежались, также как и наемники, кроме тех, кто перешел на сторону Эйгона. Лорды же Простора кинулись наперебой выражать свое почтение королю и назначенному им Хранителю Юга и новому лорду Хайгардена — Лассвеллу Пику, одному из командиров Золотых Мечей. Его фигура устроила и наемников и лордов Простора и самого Эйгона, выставляющего себя защитником былых прав Простора, попранными "беззаконным наемником" и его женой-ведьмой.
Так или иначе, в Просторе Бронну больше не было места. От него отвернулись даже былые союзники из Вольных Городов, восставшие против Империи и поддержавшие притязания Эйгона. В считанные минуты королевство Бронна сузилось до одного единственного острова у южной оконечности Вестероса — да и тут его власть держалась лишь на мечах оставшихся верными ему наемников, щедро одаренных летнийской добычей. Но как долго продержится такая верность?
Невеселые вести приходили и с Железных Островов, где тоже творилась какая-то чертовщина. Бронн не знал сколько правды в рассказах о морских чудовищах, сожравших Эурона Грейджоя вместе с его кораблем, но так или иначе, на Островах теперь правил Марлон Волмарк, объявивший себя наследником Харрена Черного. Впрочем, иные говорили, что реально островами правит Санса Старк, Королева Севера. Бронн послал воронов на Пайк и в Винтерфелл, но так и не дождался ответа. Больше деваться ему было некуда: почти все Вольные Города поддержали Эйгона, а значит Бронна сразу выдадут появись он в Мире, Тироше или Волантисе. О возвращении на Летние Острова нечего и думать — когда он отплывал , архипелаг уже полыхал в огне непрерывных восстаний. Поэтому Бронну ничего не оставалось, как нализываться арборским вином и бесцельно бродить по залам замка Редвинов, с тоской глядя на море в ожидании когда там появится флот новоявленного Таргариена.
Однако вскоре для бывшего наемника и бывшего короля забрезжила надежда. Она явилась утром, когда Бронн дремал после очередной пирушки в выделенных ему покоях, рядом с чернокожей летнийкой.
-Вставайте сир, вас ждут великие дела, — услышал он сквозь дрему веселый голос.
Рабыня взвизгнула, подскочив на кровати, а Бронн, раздраженно приподнялся на локтях, рассматривая нежданного гостя. Точнее гостью — перед ним, придвинув стул, сидела молодая красивая женщина в черных штанах в обтяжку, мужской рубашке и сапогами из тончайшей кожи. С обхватившего тонкую талию кожаного пояса свисал обоюдоострый нож, с рукояткой в виде головы демона с двумя алыми рубинами вместо глаз.
-Выйди вон, — сквозь зубы сказал Бронн рабыне. Та, почувствовав смену настроения милорда наскоро напялила какую-то тряпку и выскочила за дверь. Бронн даже не взглянул в ее сторону — его взгляд был прикован к кинжалу на поясе девушки.
Подобными клинками Саломея и ее подручные закалывали свои жертвы на алтарях черных богов в оскверненной Звездной септе.
— Я тебя не знаю, — произнес Бронн, исподлобья глядя на девушку.
-Я вас тоже, — пожала плечами она, — самое время познакомиться. Меня зовут Марута.
— Ты знала мою жену?
-Да, — кивнула девушка, — мы познакомились на Озере Ликов.
Бронн понятие не имел, что понадобилось Саломее на Озере Ликов, но супруга далеко не всегда посвящала его в подробности своих колдовских занятий. Поэтому он просто молча кивнул, продолжая сверлить девушку тяжелым взглядом.
-И она уговорила меня отправиться в Простор, — продолжала она, — очень веселое место. К сожалению, оно недолго оставалось таким — сначала погибла ваша бедная супруга, потом явился этот внезапный король...
— Потом? — Бронн вскинул бровь, — то есть ее убил не Эйгон.
-Никто не знает, — после некоторой запинки произнесла Марута, — по правде сказать, ее не видели мертвой. Она просто исчезла из септы Хайгардена, где она творила какое-то колдовство. Слуги говорят, что слышали женский крик и еще какие-то звуки, доносящиеся оттуда, но, когда они заглянули внутрь, там было пусто.
-Ты была там в этот момент?
— Нет, — покачала головой девушка, — в Староместе.
-А Эйгон явился после?
-Да, — кивнула Марута,— без Саломеи мало кто решался дать отпор. Панночка вот попыталась, но...
-Кто?
-Панночка, — пояснила девушка, — она просила звать ее так. Тоже сильная ведьма.
-Я смотрю женушка завела много новых подруг, — процедил Бронн, — и что было дальше?
-Я не знаю, — покачала головой Марута, — говорят, ее разорвала ее же нечисть. Тут явно не обошлось без колдуна, которого Эйгон взял себе на службу.
-Какого еще колдуна?
-Он себя так не именует,— сказала гостья, — но я то вижу. Он летает на волшебном ковре, у него меч-демон и демон-волк в услужении.
Упоминание о мече оставило Бронна равнодушным, но волк и особенно ковер заставили его встрепенуться.
— Ты не знаешь его имени?
-Кого?
-Ну, этого колдуна?
-Я слышала как его называли Браном.
— Бран? — вскинул брови Бронн, — тот кого Душелов назначила Верховным Септоном?
-Если и так, то он недолго оставался ей благодарен, — заметила Марута, — своим мечом он разбил статую Душелова на главной площади Староместа. Я ведьма и не из слабых, но клянусь Великой Тьмой, я не рискну мериться с ним силами .
Бронн погрузился в мрачные раздумья: голова трещала от свалившихся на него сведений. Что, провались они все в Пекло, произошло за то время пока он был на Островах?
— Где твои собратья? — проронил он.
-Кто где, — пожала плечами Марута, — некоторых растерзала толпа, когда узнала о смерти панночки. Кто-то сбежал — никто не знает, например, где мейстер Мервин. Цитадель, опасаясь буйства черни, поспешила присягнуть Эйгону и тот вроде взял ее под защиту — он не особо жалует септонов.
-А ты чего не осталась? — с внезапно проснувшимся подозрением посмотрел Бронн.
-Потому что я не знаю, чего от него ждать, — откровенно призналась Марута, — мы были слишком близки с Саломеей.
Бронн скабрезно ухмыльнулся представив себе подробности этой "близости".
— Кое-кто уже поплатился за то что считал себя незаменимым, — продолжала Марута, — восемь магов крови предложили Брану свою службу. Он согласился — а потом приковал их к стенам септы и казнил прилюдно, пронзив своим мечом.
-Бран?! Пронзил?!
— Именно так, — кивнула Марута, — первых он убивал, пролетая на ковре, но уже на четвертом сошел на землю и продолжил. Похоже, смерти других придают ему сил.
-И ты все это видела? И он тебя не заметил.
-Я тоже кое-что умею, — улыбнулась ведьма. Черты ее лица смазались, фигура подернулась колеблющейся дымкой — и оторопелый Бронн увидел перед собой коренастого парня, в крестьянской одежде и тупым невыразительным лицом.
