— Не вызывай Того, кого не сможешь покорить воле своей, — тоном заядлого бюрократа изрек черный призрак, — кто сможет призвать такие Силы, против которых бесполезны самые сильные инструменты и заклинания.
-Что? — выдавила Джоан.
-Да нет, ничего, — пожала плечами Душелов и в этот миг из всех складок ее одеяния черными змеями рванулась непроглядная тьма.
Кейн сидел в небольшой комнате, Башни Бесплотия в Харенхолле: пока не отстроили Королевскую Гавань, именно твердыня Харрена Черного стала главной резиденцией подлинных владык Вестероса. Новый десница королевы Рейнис выглядел как всегда: великан, похожий на рыжебородую гориллу, одетую в кожаные штаны и куртку без рукавов. Пересекающиеся на его груди широкие ремни поддерживали Буреносец, рукоятка которого торчала из-за спины. Этот свирепый вид мало сочетался с лежащей на столе перед Кейном большой картой Вестероса, Узкого моря и всех Вольных Городов, а также стопкой бумаг, в которых рыжебородый делал какие-то пометки.
Порыв сильного ветра распахнул окно и в комнату влетел летающий ковер с Душеловом.
— Дело сделано? — спросил Кейн, не поднимая головы.
-Еще бы, — самодовольно произнесла Душелов, — обе птички в клетке.
Кейн сделал еще несколько пометок в лежащем перед ним документе, после чего взял со стола пару флажков и поставил их на карту.
— Значит Марселина, Джоан и Эфрель, — задумчиво произнес он, — а что с Марутой?
— Еще позавчера, — произнесла Душелов жеманным голосом шлюхи, — под конец она ласкалась как кошка. Первый раз вижу, чтобы кому-то нравилось Взятие.
Виляя бедрами, Протектор Империи прошлась по комнате и рухнула на стул напротив Кейна, забросив черные сапоги на стол.
-Перестань, — Кейн раздраженно отпихнул ее ноги, — тут же бумаги.
-Ты порой бываешь таким занудой, — голосом обиженной девочки произнесла Душелов,— что такого в этих бумагах интереснее меня?
— Текущие дела нашей империи, — сказал Кейн, — со времен твоей Диктатуры она увеличилась вдвое, но проблем в ней стало раз в десять больше.
-Зато на карте красиво! — с гордостью произнесла Душелов. Кейн усмехнулся: да, с тех пор, как никем официально не упраздненная Вестеросская империя слилась с Протекторатом, по обоим берегам Узкого Моря простерлось государство, своим величием не уступающим Валирии эпохи расцвета. Помимо Семи Королевств, в Империю вошли Браавос, Лорат, Пентос, Лис, Тирош, Мир, а также земли бывшего Норвоса, тогда как Квохор именовался "другом и союзником" Империи. Из всех вольных городов лишь Волантис пока сохранял независимость, но оба фактических правителя Империи были полны решимости в обозримом будущем исправить это недоразумение. Пока же, впрочем, Волантис мог спать спокойно — слишком много времени и сил занимало внутреннее устроение. Далеко не все лорды приняли новые порядки — на Севере некоторые, несмотря на согласие Сансы, и вовсе заявили, что королева их предала, заставив присягнуть Железному Трону и "императрице Рейнис". Пришлось подавить с пару десятков мятежей по всему государству, прежде чем в Вестеросе и его новых владениях воцарилось спокойствие. Именно тогда Кейн с Душеловом окончательно осознали, насколько они нужны друг другу в деле государственного строительства рассчитанного не на годы, но на века.
-Дай хоть почитать что там, — попросила Душелов.
-Вот здесь, — Кейн перебросил ей одно из писем, — твои друзья из Браавоса считают, что обучение в Цитатели устарело и предлагают переподчинить ее Черно-Белому дому.
— Нет! — мотнула головой Душелов.
-Согласен, — кивнул Кейн, — но вообще аргументы у них интересные. Цитадель слишком долго удерживала монополию на образование в Семи Королевствах. Ты, кстати, знаешь, что такое университет?
-Конечно, — передернула плечами Душелов.
-Нам нужно что-то похожее, — сказал Кейн, — желательно несколько. Кроме Цитатели — в Браавосе, Королевской гавани и где-нибудь на юге, в Тироше или Лисе. Вот еще одно письмо из Браавоса — насчет канала, который бы соединил Соленое копье с Пастью — если провести его через Горячку, можно выйти почти к Белой Гавани. Наша общая подруга на Перешейке может принять участие, кликнув своих друзей.
-Я попрошу, — усмехнулась Душелов, — а то она так страдает вдали от моря. Интересно, что Джоан также охотно поменялась с Эфрель местами, как и она с ней.
-Вот поэтому пусть пока сидят там, где сидят, — жестко сказал Кейн, — незачем давать им лишних преимуществ, особенно Эфрель. Что же до Джоан, то пусть сначала родит и вырастит сына — Теон не сможет оставить потомства, так что нам нужен живой и здоровый племянник на Железных Островах. Поэтому же отложим идею с новой экспедицией на Летние Острова — пока Джоан не родит, ей вредны дальние походы.
— Это можно провернуть и без Железного Флота, — пожала плечами Душелов, — Браавос даст корабли, а Железный банк — деньги.
— Деньги понадобятся тут, — проворчал Кейн, — я готов только профинансировать плавание твоей девочки на Запад — вдруг найдет что-то полезное?
-Я буду скучать без Арьи, — кивнула Душелов, — но это как раз то, что ей сейчас нужно. Надеюсь, оно окончится удачно...
-Пес Жабодав не даст ей пропасть, — ответил Кейн, копаясь в бумагах.
— Может, хватит уже с делами? — капризно протянула Душелов. — Рейнис уже час ждет в купальне и две куртизанки из Браавоса готовят ее к нашему приходу. Нельзя же заставлять ждать нашу светлую королеву.
-Чуть позже, — заверил ее Кейн, — так, из Пентоса прошение о помиловании от некоего Вариса. Оцени слог: "Всеми моими мыслями всегда владело лишь стремление к благу простого народа, который страдает от тиранов и взывает к справедливости великодушного монарха. Смею верить, что при правлении королевы Рейнис и ее новых советников..."
— Хитрый паук, — поморщилась Душелов, — но может быть полезным. Надо вызвать его сюда и как следует поговорить.
-Согласен, — кивнул Кейн, — а вот письмо от Тириона. Он разыскал какого-то бастарда Дамона Марбранда среди Золотых мечей и просит отдать ему Эшмарк. Хм...звучит неплохо, но боюсь Вирна не порадуется.
-Ей хватит и Кастамере, — резко сказала Душелов, — ей и так дали слишком много.
— Дали по заслугам, — заметил Кейн, — Ясмина, давшая куда меньше, получила от нас Орлиное Гнездо. И будет править им лет пятьсот.
-Вирна будет править не меньше, — парировала Душелов, — и в отличие от Ясмины все это время будет множить свое могущество. Зря ты не разрешил мне взять ее.
-Я сделал это не по доброте душевной, — заметил Кейн, — у нее слишком тесная связь с ее богиней, это может быть опасно для нас всех. Я как-то общался с Ллос.
-Ты? О чем могла с тобой говорить богиня?
— О моей матери, — усмехнулся Кейн, — думаю, Вирна станет проблемой... лет через двести. К тому времени мы и сами сможем подготовить ей немало сюрпризов.
Душелов скептически хмыкнула.
— Ты думаешь, — спросила она, — у нас будет двести или хотя бы сто спокойных лет?
Кейн посмотрел на карту, уставленную флажками, потом перевел взгляд на Душелова.
— Нет, — сказал он, отодвигая бумаги, — на сегодня хватит с делами. Идем к Рейнис.
"Львиная слава" — двухсотвесельная галея под стягом Ланнистеров готовилась к отплытию из подземного порта Утеса Кастерли. На сходнях стоял воин с золотыми волосами и золотой рукой, прощавшийся со стоявшим на берегу карликом.
-Хорошо, что отец не видит, — усмехнулся Тирион, — ты уезжаешь, оставляя меня лордом Утеса. Какой позор для нашего дома.
-Если кто и сможет править Утесом не хуже отца, так только ты, — сказал Джейме, — я не гожусь для новых порядков, а вот тебе они, похоже, будут в самый раз.
— Мне бы твою веру в меня, — хмыкнул Тирион, — ты больше моего общался с Душеловом.
-Уверен, ты ее очаруешь, — рассмеялся Джейме, — напомни, кстати, ей о Сарелле Мартелл. Серсея так удачно отослала ее в Утес незадолго до того, как я отправился на Трезубец.
-Ну да, как раз когда у нашей парочки нет никого на Дорн, — сказал карлик, — очень своевременная рекомендация. Джейме, ты уверен, что тебе это нужно?
-Она жива Тирион, — серьезно сказал Джейме, — я знаю, я бы почувствовал ее смерть. Я должен ее найти, где бы она не была.
-Можешь не передавать от меня привет, — усмехнулся Тирион, — где начнешь поиски?
— Там где ведома вся магия, что только есть в мире, — ответил Джейме, — в Асшае.
Девушка не плакала — все слезы и вопли остались в прошлом, когда чудовища в звериных шкурах атаковали кортеж лорда Толлета. С тех пор как в долине воцарился Гаррольд Аррен, многим казалось, что дни бесчинств горцев остались в прошлом, однако ближе к Лунным Горам еще продолжались дерзкие набеги. Они убили лорда Толлета, его стражу, а дочь захватили в плен. Она тряслась от страха, опасаясь покушений на свое девичество — но ни один из горцев не пытался опорочить девицу Толлет.
Она еще не знала, что ей уготована куда более страшная участь.
Дикари отвезли ее к мрачному сырому ущелью, где чащоба Змеиного Леса сходилась с Лунными горами. Привязав девушку к высокому чардреву, выросшим перед входом в ущелье, горцы из клана Молочных Змей, бормоча какую-то тарабарщину поспешно удалились. Только сейчас девушка заметила на камнях вокруг нее толстый слой зеленой слизи и валявшиеся всюду кости людей и животных.
А потом послышалось жуткое шипение — и девушка закричала, увидев выползавшее из ущелья змееподобное чудовище. Страшно блеснули зеленые глаза и тварь ударила, одним рывком вырвав несчастную из пут. Послышался жуткий крик и в следующий миг чешуйчатые белые кольца обвились вокруг жертвы, выдавливая из нее жизнь.
Насытившись, Белый Червь пополз обратно в сырую пещеру, ставшую его новым домом. Войско Гаррольда Хардинга, поддержанное северянами, взяло штурмом Чаячий Город, похоронив амбиции Джеймса Аррена вместе с ним самим. Однако никто так и не нашел Арабеллу Аррен: по городской канализации она выбралась из города, вернувшись в те края, откуда она впервые явилась в этот мир. Сейчас она дремала на берегу подземного озера, обвив снежно-белыми кольцами кладку из двадцати огромных яиц.
Иное подземелье, не менее сырое и мрачное оглашали сейчас жуткие вопли. Небольшой зал окружили по краям стоявшие на пьедесталах из маслянисто-черного камня жуткие статуи, изваянные из черно-зеленого минерала с золотыми прожилками. Титанические чудовища с когтистыми лапами, щупальцами и перепончатыми крыльями бесстрастно рассматривали выпуклыми глазами обнаженную женщину, извивавшуюся на черном алтаре. Между ее раздвинутых ног скорчился пожилой человек в потрепанной черной хламиде. Тут же стоял звероподобный гигант с изъеденными язвами и кавернами уродливым лицом. В руках он держал большой черный кристалл с множеством граней, на которых мерцали багровые искорки. На плече великана, сжав на груди маленькие лапки, сидела большая крыса с получеловеческим личиком.
Женщина вдруг страшно закричала, забилась на алтаре, когда человек в хламиде резко выпрямился, держа в руках извивающееся тельце, покрытое кровью и слизью. Акушер поднял его над головой, показывая матери, и мрачные подземелья разрушенных городов Лэнга огласил странный звук, напоминающий одновременно детский плач, кваканье огромной лягушки и львиный рык. Губы лежавшей на алтаре женщины искривились в счастливой улыбке.
-Мое наследие, — прошептала Серсея, — моя династия.
