— Отсюда? — Игорь взглядом попросил ее домыслить.
— Название операции, — покачивая головой, заключила Эл.
— Прыжок барса. Верно. Я выбрал героический сюжет охоты. Прыгающий барс и воин. Эл, я бы сделал его похожим на тебя. Я вообще хотел бы, чтобы в изображении была узнаваема женщина. Или чтобы изображение трактовалось двояко. Амазонка и леопард. Это выглядит аллегорично. Сюжет редкий, я проверял.
— Не выйдет, — скептически заметила Ника. — Это же куча камней выложенных рядами. Она развалиться. Залей ее хоть самой крепкой смесью, не сохраниться. Эфроим часто жалуется, что со временем цемент дает трещины. Стена, пол? Куда ее закрепить, чтобы она не подверглась механическому воздействию со временем?
— В том и прелесть, что ей вовсе не нужно оставаться целой. Помимо кодированной в изображении информации, я предусмотрел еще три системы передачи данных. Можем добавить еще.
— Ну поведай, умник! Ты мне и половины в прошлый раз не рассказал! — воскликнула Эл.
— Если хотя бы часть мозаики попадет в наше будущее, то это будет уже замечательно!
— Я бы хотела добавить в изображение надпись. — Эл взяла вощеную табличку и палочкой нарисовала туже надпись, что оставила на песке для патруля в Перпиньяне. — Эту! Гарантирую, что нас не спутают. Проблема, как я понимаю одна — установка опознавательной системы. У нас нет источников, которые проработали бы почти три тысячи лет, значит, это будет пассивная система. Не получиться установить отсроченный сигнал, потому невозможно дать навигационные данные.
Эл посмотрела на Игоря с прищуром, потом на Олю. Ольга с нескрываемой гордостью смотрела на мужа.
— Ты уже знаешь какие куски дойдут до будущего. Геликс помог, — сказала Эл.
Игорь вздохнул с улыбкой.
— Зачем я тебе это рассказываю, командор? Тебе это интересно?
— Все еще дуешься из-за тех расчетов, которые мне показывал на острове? — в шутку спросила она.
— Если бы не твоя пара фраз тем утром, мы бы ту не оказались, — заметил Игорь с упреком. — Я не сержусь, я знал, но забыл, что ты можешь опережать события.
— Что мы имеем среди археологических находок будущего?
— У них три части мозаики, никто не догадался их сложить, — продолжил Игорь деловым тоном, — Куски изображения в разном состоянии хранятся в разных архивах, найдены в разное время. Их в один период не отнесли, а, значит, они не считаются чем-то целым. Одна часть — в археологическом музее Древних цивилизаций на юге Индии. Служба времени редко работает с их архивом. Центральная часть находится в архиве Службы Времени под названием "Голова Леопарда", античная мозаика, датировка первым веком нашей эры. Третья часть находится в частной коллекции. Я нашел все три изображения, они есть на моем эскизе. Все изображение собрать невозможно, если его умышленно не закодировать.
— Я ты точно уверен, что это будет наша мозаика? — спросил Дмитрий.
Игорь замотал головой.
— Не уверен, но я постараюсь. Сюжеты копировали не редко, поэтому я выбрал именно этот. Эл, кстати о навигации, раз ты упомянула. Я знаю как обозначить этот дом. Я сделаю так, чтобы нас заметили, в случае появления над нами навигационной системы. Я использую для этой цели этот фонтан. Дно чаши имеет параболическую форму.
— Ты возился с ним с утра и мне не сказал? — возмутилась Ольга.
— Я не был уверен. Ты занимаешься любимым делом — медициной. Я справлюсь. Мне нужно точно промерить рисунок и сделать расчеты.
— Не вижу надобности в фонтане, Геликс может подать за нас сигнал.
— Тогда Геликс не сохранит свое инкогнито. А значит, мы не можем на него рассчитывать. Кораблю лучше оставаться незаметным для преследователей.
— Если хочешь, делай. Просите Эфоима помочь, по части долговечности — он хороший советчик, — предложила Эл.
— Я думал об этом. Тебе решать, — заметил Игорь.
— Значит, Эфроим участвует, каким образом — сам определишь.
— А я датчики поставлю, — заявила Ника. — Мне придется опять вернуться к нему?... Так и быть.
— Ты же не хотела у него работать, — сказала Ольга.
— А кто из вас вообще понимает, как все делается? — заворчала Ника.
— Конечно ты, — покивал Игорь. — Остается еще одна задача. Где ее монтировать?
— Ника, сколько времени нужно, чтобы собрать мозаику? — спросила Эл.
— Сколько цветов? — важным тоном спросила Ника.
— Три.
— Гальки у Эфроима полно. Дней десять.
— У меня идея, где ее установить, — сказал Дмитрий.
Он успел отойти от фонтана и стоял у стены в тени деревьев, опираясь спиной о стену. Все перевели вопросительные взгляды в его сторону.
— Кладбище. Некрополь. О мертвых тут заботятся лучше, чем о живых. Никто ее не будет трогать. Так можно добиться сохранности. — Наступило молчание. Дмитрий ощутил общее недоумение. — К этому процессу здесь относятся серьезно. Нужно будет устроить похороны, что бы они не вызвали подозрений. Я посоветуюсь с Матон.
— Как вариант, — согласилась Эл. — Нужно определить зону, где будет наименьшая просадка грунта, место которое не пострадает от землетрясений. Кладбище это или нет.
Эл вспомнила.
— А что у нас с театром? Вы ходили на представление?
— Нет. Ты болела, мы не пошли, — сказала Ольга.
— Геликс делал запись представления. Я просил, — заметив недовольство, Эл сообщил Игорь.
— Забудь, — отмахнулась Эл. — Давайте так договоримся, я не лезу в вашу оперативную работу, а вы в мою. Я намерена вплотную заняться тем делом, ради которого здесь оказалась.
Все стали расходиться. Эл осталась во дворе одна, в раздумьях она устроилась под деревом в тени.
Скоро к ней опять подошел Игорь. Эл сидела с закрытыми глазами, когда он вернулся. Морщась, она открыла один глаз.
— Не помешаю? — он сел рядом с ней.
— Ты что-то забыл?
— Нет. Мне не требуется уточнений, кроме одного. Ты мне настолько доверяешь?
— Как себе.
— Мне это льстит, Эл, однако, я привык слышать от тебя нечто такое, что не приходило мне в голову. Я ждал, что ты свежую идею подашь. А тебе все равно? По-твоему, это лишнее, что мы придумали? Я не умею как ты ориентироваться в историческом материале. На сколько мы имеем право так делать.
— Нам нужно себя обозначить. Это правильная мера, разумная в данном случае. Ты имей в виду, что положение у нас не совсем критическое, даже лучше, чем мы предполагали. Сработает маркер или нет, будет патруль, не будет патруля, мы все равно выберемся отсюда, а сообщение о том, что мы тут были уйдет в будущее.Факт проникноваения буду очевиден, это важно. Вдруг ситуация сложиться, что мы не окажемся в бегах.
— Это ты в своем видении узрела?
— Может быть, вы все забудете о моем видении?
— Забуду. Если хочешь. Значит, ты не собираешься мной руководить, и я могу вытворять с мозаикой, что вздумается?
— Хм. Тебе такое в голову не придет, за остальных поручиться не могу. Разве что за Олю.
— То есть? Предложение Дмитрия по поводу захоронения я бы приписал его здравомыслию, чем наоборот.
— Не стоит его обсуждать, — сказала Эл.
Игорь вздохнул.
— Ты точно мне доверяешь?
— Ты уже спрашивал. Что тебе покоя не дает?
— То, что ты странная.
— Это не я. Это ситуация, в которой я оказалась. Мы находимся на тысячелетия от нашего времени. У меня команда в которой муж, бушующий от переизбытка жизненной энергии и ревности, самоутверждающися подросток, друг с посттравматическим синдромом и склонностью к суициду. При этом у меня пробудилась способность, которой владел Самадин. Никакой гарантии, что этот случай останется единственным. Здесь все время кто-нибудь, что-нибудь воскуряет. И на кого мне положиться, как не на тебя и Олю?
— Убедила.
Игорь посмотрел на нее с печальной улыбкой.
Глава 6
Солон обернулся, когда кто-то тронул его за плечо. Он сидел согнувшись над старым текстом, списком со старого папируса. У него за плечом стоял Эйдике, он выглядел бодрым, но в глазах — все та же тревога.
— Ты готов проводить церемонию? — спросил у него Солон.
Он стал бы настаивать, чтобы Эйдике вернулся к своим обязанностям, служение в храме могло бы привести его в равновесие.
— Она опять здесь, — сообщил Эйдике.
— У Нкрумы все готово. Но пусть она дождется окончания празднования.
— Она в храме, я видел, как она среди прочих делала приношение. Она знает наши обчаи.
Эл вышла из храма на площадь, она не захотела воспользоваться боковым проходом, когда церемония завершилась.
Она вышла в колоннаду, собиралась повернуть налево, когда кто-то ее позвал.
Потом рядом с ней оказался Юстиниан. В колоннад Эл увидела еще несколько.
— Елена, — его возглас был удивленным и радостным.
Группа человек из двадцати, мужчин и женщин, стояла поодаль и смотрела на них.
В храме она заметила, что на нее кто-то обратил внимание, но в этой толчее различить наблюдателя было невозможно. На нее все равно обращали внимание, потому что она была одна. Эл мирилась со взглядами, пока шла церемония, в толпе это неизбежно. Но тот самый взгляд был особенным, потом он исчез.
Она не искала знакомых, прошлась по толпе. Появление римлянина ее не обрадовало.
— Юстиниан, прошу извинить, я не могу уделить тебе время. Я спешу, — мягко ответила она.
— Я подумаю, что ты избегаешь меня. Ты опять одна?
— Я не одна. Меня ждут.
— В храме ты была одна. Ты не рада нашей встрече?
— Встреча неожиданная, но закономерная. Я спешу.
— Было бы странно придти на праздник и не встретить друзей. Разве могут быть дела в такой день?
Как раз сегодня Нкрума решил показать ей документы, он намеренно назначил день, когда в библиотеке будет немого посетителей и работников. Все заняты праздненством. Толпу увлекло шествие. Нкрума хотел, чтобы о встрече узнало как можно меньшее число людей. Кто-нибудь уже ждал ее в условленном месте.
— У меня назначена встреча, и я спешу.
— Елена! — раздался еще один возглас.
К ним по ступеням поднимался Пелий.
Он по-юношески нетерпеливо подбежал к ним, а потом компания Юстиниана стала подступать ближе. Эл узнала среди прочих актера, что сочинял гимн Афине на берегу моря на Фаросе и еще пару знакомых по тому происшествию лиц. Про себя она подумала: "Что это, как не злой рок!" В самый ответственный момент экспедиции ее обступила толпа, и она может опоздать на встречу. Нкрума может передумать из-за ее неучтивости. Эл не скрыла недовольство.
— Что угодно, Юстиниан. Не теперь, — ее тон стал строгим.
— Я только познакомлю тебя. — Юстиниан невежливо взял ее за кисть и удерживал. Другой рукой он поманил к себе невысокую с каштановыми волосами женщину. — Это моя сестра, я много рассказывал о тебе, она хотела познакомиться с тобой.
Глаза женщины выразили доброе расположение. Она смущалась. Эл пришлось улыбнуться и кивнуть.
— Артесий, его ты знаешь! — Юстиниан засмеялся, когда актер изобразила испуг в адрес Елены, но это была только гримаса.
Эл представила, как затянется представление, не боясь показать дурное воспитание, не заботясь о впечатлении она решила уйти.
Сделав шаг назад и поворачивая кисть так, чтобы Юстиниану стало неудобно держать ее руку, она сказала:
— Я очень спешу. Мне нужно идти.
— Ты смущаешь девушку, друг мой. Если тебе так нравится женщина, стоит быть более деликатным. Она может подумать о тебе плохо.
Эл не без благодарности посмотрела в сторону высокого человека с обветренным лицом. Она решила про себя, что он военный. В его лице была смесь египетский черт и греческих, его внешность полукровки делала его заметным в этой группе людей. Внешне он выглядел внушительным, широкогрудый и мускулистый атлет, с фигурой борца. Взгляд его скользнул по ней быстро и сосредоточенно. Он запомнил ее и отвел глаза.
Тут как спасение по ступеням вбежали Ника и Игорь.
— Елена! Вот ты где! — суровый голос Лина прозвучал в колоннаде театрально, гулко и требовательно.
— Кто это? — спросил Юстиниан.
— Я ее брат. Тебя я не знаю, — прозвучал в ответ тем же тоном голос ее "спасителя". — Что хочет от тебя этот человек?
— Он хотел представить мне своих друзей, — опуская голову сообщила Елена.
— Вы знаете друг друга? Ты мне ничего не говорила, — продолжал Лин в том же духе.
— Мы мало знакомы.
— Тогда тебе следует немедленно идти за мной. Тебя давно ждут!
— А эта прелестная девушка, твоя сестра, Елена? — делая вид, что не замечает угрозы в голосе брата спросил Юстиниан. — Она достойна самого приятного общества.
Ника зыркнула на незнакомца и тот умолк. Потом она что-то сказала, повторяя тон мужчины и трое скрылись, оставив компанию в недоумении.
— Что она сказала? — оборачиваясь к остальным спросила сестра Юстиниана.
— Это ругательство, каким евреи проклинают, — сказал высокий человек, которого Эл приняла за военного. — Девчонка не совсем верно произнесла последние слова, а то мы бы провалились в страшную тьму.
Он засмеялся.
— Ты был не совсем вежлив, Юстиниан. Ты видел, что она не желает знакомиться. Зачем настаивал? — произнесла другая женщина.
— Она спартанка, — сказал Пелий с грустью. Он хотел пригласить Елену и ее друга в гости, но вмешательство римлянина помешало ему. — Быть может, ты нарушил что-то из их устоев.
— Оставьте это. Я предлагаю праздновать этот день, и не вспоминать это недоразумение, — предложил Юстиниан.
— А она необычная, ты был прав, — согласился с ним еще один участник события. — Это ее мы видели на берегу, когда Артесий получил свободу.
— Эта женщина неуловима. Представьте, я не смог узнать, где она живет, — вздохнул Юстиниан. — Но я намерен это узнать.
— Это не трудно, — заявил высокий полукровка. — Я могу найти, где она остановилась.
— Сделай это для меня, и я отблагодарю тебя. Мои люди не смогли ее найти, — заявил Юстиниан.
Высокий человек криво ухмыльнулся этому заявлению.
Эл спешила на встречу.
— Откуда вы взялись? — спросила она на ходу. — Очень вовремя.
— Геликс попросил тебя вызволить, мы были на площади, пришли посмотреть на праздник. Пришлось пробежаться, — сообщил Игорь.
— Как же я вам благодарна. Остальное потом. Она стала отходить от них.
Ника и Игорь остановились, взглядами провожая ее.
— Я бы проследила за той компанией, они мне не понравились, — заключила Ника. — Этому римлянину что-то нужно от Эл. Он не хотел ее отпускать. Я ты здорово огрызался, на тебя вообще не похоже.
— Это ничего, — протянул Игорь ностальгическим тоном. — В Вене я грозился убить одного типа, который пытался ухаживать за Олей.
— Правда? — Ника с восторгом посмотрела на него. — Запись не вели? Хотела бы я на это посмотреть.
Игорь снисходительно глянул на нее.
— Почему тебе так нравится грубость, Ника? Эл вроде бы не была таким примером и никогда не поощряла такое поведение. Ты ругалась на людей.
— Они меня раздражали. Я взрослею, — она стала говорить насупившись. — Человеческая глупость труднопереносимое состояние.
— Эти люди не глупы, они лишь мешали Эл работать. Не повод их не любить.
