Правда и ложь в ЦРУ переплелись настолько глубоко, что единственным выходом оказалось положить всему конец, невзирая на наличие или отсутствие 'кротов'. 24 декабря 1974 года удалось воспользоваться случайно сложившимися обстоятельствами и заставить Энглтона уйти в отставку. Вместе с ним тихо ушел и Голицын, переключившись на литературную деятельность.
Грандиозность собранных контрразведкой материалов по 'советским 'кротам' поражала. Они заняли двенадцать томов на четырех тысячах страниц и их последующее исследование продлилось шесть лет — до 1981 года. До сих пор они остаются засекреченными и не подлежат выдаче.
Если Попова, Шистова, Голицына, отпустили на Запад, 'напичкав' ложными сведениями, то предательства Дмитрия Фёдоровича Полякова допускать было никак нельзя, а предотвратить его оказалось очень сложно. Поляков был членом ВКП(б) с 1942 года, боевым офицером, артиллеристом, прошёл всю войну, с 22 июня 1941 года, воевал на 3-м Украинском, Карельском и Западном фронтах. За мужество и героизм награждён орденами Отечественной войны 2-й степени и Красной Звезды за уничтожение 1 ПТО, 3 артбатарей, 1 минометной батареи и 60 солдат противника. Войну он закончил в звании майора и в должности старшего помощника начальника разведотделения штаба артиллерии 26-й армии.
После войны Поляков закончил Академию им. Фрунзе, курсы Генштаба, и был направлен на работу в ГРУ. C мая 1951 в звании подполковника он работал в США под прикрытием должности офицера для поручений при представительстве СССР в Военно-штабном комитете ООН. В период пребывания в Штатах в его семье случилось несчастье. Его трёхлетний сын заболел гриппом в очень тяжёлой форме, вызвавшим серьёзные осложнения. Высокоэффективных противовирусных препаратов в то время ещё не существовало. Мальчика доставили в больницу, где ему была сделана операция, естественно — за деньги. Одной операции оказалось недостаточно, потребовалась вторая, стоимостью 400 долларов. Таких денег у семьи не было.
Поляков обратился за помощью к руководству резидентуры. С валютой в стране тогда было вообще очень сложно. Резидент запросил Москву... и получил отказ. Оплатить операцию оказалось нечем. Ребёнок умер.
(Очень существенная деталь, которая не упоминается практически ни в одном источнике в интернете: сын Полякова умер в 1952 году. Авторы статей либо не нашли эту информацию, либо, что более вероятно, сознательно замалчивали эту деталь, поскольку она не вписывалась в их 'позолоченную' картину мира. Информация о дате смерти ребёнка — из д.ф. 'Генерал ГРУ. Американский агент')
Понятно, что решение принималось внутри ГРУ, вероятно, на уровне бухгалтерии или начальника отдела. Из-за 400 долларов к Сталину явно никто не пошёл бы, а если бы пошли — Сталин однозначно не отказал бы. Просто потому, что у него было стратегическое мышление, и он, безусловно, сообразил бы, что офицер разведки, потерявший ребёнка по вине собственного руководства, превращается в 'бомбу замедленного действия'. Для такой догадки не нужно быть выдающимся гуманистом — достаточно элементарной логики.
Дальнейшая ситуация развивалась как непрерывная цепь ошибок. Прежде всего, Полякова не отозвали в СССР, он так и продолжал работать в США (В реальной истории — до июля 1956 года). Понятно, что в то время смерть ребёнка не была таким уж редким явлением. Но руководство ГРУ, похоже, не отдавало себе отчёта, что подобный факт в биографии делает офицера потенциально опасным и уязвимым для вербовки.
Информацию о перебежчиках в 'электронной энциклопедии' обнаружили в 1954 году (АИ), но ГРУ относилось к 'другой епархии', и председатель КГБ не мог напрямую указать начальнику ГРУ, что у него работает потенциальный предатель. Зная, что в 'той' истории Поляков предложил свои услуги ЦРУ 8 ноября 1961 года, Иван Александрович Серов был вынужден дождаться, пока Михаила Алексеевича Шалина в декабре 1958 г заменит Пётр Иванович Ивашутин (АИ, в реальной истории его заменил сам Серов). До прихода в ГРУ Ивашутин был заместителем Серова в КГБ, они плотно работали вместе, и Серов настоял на 'посвящении' Ивашутина, для большей эффективности. После этого он передал Петру Ивановичу всю информацию о будущих перебежчиках и предателях из ГРУ и не только.
С этого момента Ивашутин негласно отстранил Полякова от всей секретной работы, а также от подготовки кадров. Его несколько лет держали на маловажных должностях, а затем вообще перевели из ГРУ в армию, также на неответственную должность, оставив до конца жизни под постоянным наблюдением. Безусловно, это была не та карьера, о которой мечтал Поляков, но рисковать никто не собирался. Пришлось принимать превентивные меры.
(АИ, в реальной истории Поляков с 1959 г снова работал в США. В ноябре-декабре 1961 г он выдал ФБР шестерых шифровальщиков, работавших в посольстве и прочих диппредставительствах СССР в США, 47 разведчиков ГРУ и КГБ, а также троих нелегалов, внедрённых в США, и назвал офицеров, поддерживавших с ними связь. По его вине погибла капитан ГРУ Мария Дмитриевна Доброва. Впоследствии Поляков работал в центральном аппарате ГРУ , с 1964 по 1969 гг был резидентом в Бирме, в 1973-76 гг — резидентом в Индии, затем служил в должности начальника факультета Военно-дипломатической академии, после выхода в отставку с 1980 г работал вольнонаёмным в управлении кадров ГРУ, где имел доступ к личным делам всех сотрудников. Был арестован только 7 июля 1986 года и расстрелян 15 марта 1988 г.
За время работы на противника передал ЦРУ информацию о девятнадцати советских разведчиках-нелегалах, действовавших в западных странах, о ста пятидесяти иностранцах, сотрудничавших с разведслужбами СССР, и о примерно 1500 действующих сотрудников разведслужб СССР. Как сообщил бывший начальник Первого (американского) отдела Второго Главного управления КГБ СССР Рэм Сергеевич Красильников, впервые Поляков попал под подозрение ещё в конце 60-х, но 'один из руководителей ГРУ' — фамилию Красильников не назвал — запретил разработку Полякова под предлогом, что 'генерал ГРУ не может быть предателем'. см. д.ф. 'Генерал ГРУ. Американский агент')
Отстранение Полякова от оперативной работы сохранило для ГРУ хорошо подготовленных агентов-нелегалов и офицеров-оперативников.
Иногда перебежчиками становились не по убеждению, а по глупейшей случайности. Так оказались на Западе Юрий Логинов в 1961 г и Юрий Носенко в 1964 г.
Юрий Николаевич Логинов был сыном ответственного работника одного из министерств, ещё в детстве проявил большие способности к изучению иностранных языков, с 13 лет, с 1946 г, учился в одной из элитных московских школ, а после её окончания в 1954 году поступил в Институт иностранных языков.
Хорошо образованный, учтивый, молодой лингвист с 'западной' внешностью обратил на себя внимание кадровиков Первого Главного Управления КГБ. На последнем курсе перед выпускными экзаменами Логинова пригласили для беседы представители управления 'С' (нелегальная разведка) и предложили работу. Логинов дал согласие, и уже летом 1957 года Логинова зачислили в штат ПГУ КГБ и присвоили ему звание лейтенанта.
Аналитики 20 Главного Управления, отслеживавшие различные нежелательные события, доложили 'по команде', что Логинова нецелесообразно использовать в оперативной работе за рубежом. Их докладная была подкреплена результатами многочисленных тестирований, из которых следовало, что Логинов психологически плохо приспособлен к деятельности разведчика и подвержен приступам паники. Было принято решение использовать его только внутри СССР, как переводчика. Весной 1961 года учеба закончилась и Логинов приступил к работе в подразделении аналитической разведки
(АИ, в реальной истории Логинов 1 мая 1962 г, находясь в тренировочной поездке в Италии, увидел в гостинице двух полицейских, изучавших чьи-то документы. Решив, что они изучают его фальшивый паспорт, Логинов запаниковал, бежал из Италии в Финляндию, и там предложил свои услуги ЦРУ. История Юрия Логинова более подробно https://www.sb.by/articles/dvoynoe-dno-2.html).
Важнейшим из предателей того периода для ЦРУ был Олег Владимирович Пеньковский. К работе с ним контрразведчики готовились с 1955 года, когда Пеньковский исполнял обязанности резидента ГРУ в Турции. В тот период в его служебной характеристике появилась запись: 'Мстительный, злобный человек, беспримерный карьерист, способен на любую подлость'. Из Турции Пеньковский был отозван в Москву после того, как был застигнут сотрудником посольства на базаре, при попытке сбыть ювелирные украшения. Уже в Турции Пеньковский пытался выйти на контакт с западными дипломатами, предлагая им советские военные секреты, однако дипломаты, с которыми он встречался, начали сторониться его как явного провокатора.
После возвращения из Турции он был уволен из ГРУ, и некоторое время находился в распоряжении Управления кадров Министерства обороны. Вернул Пеньковского в ГРУ заместитель начальника Управления Александр Рогов, часто распоряжавшийся в ГРУ кадровыми вопросами в обход своего непосредственного руководства.
(Из данного факта следует, что в ГРУ уже тогда был изрядный бардак)
В 1958 г Пеньковского предполагалось направить на обучение на Высших инженерно-артиллерийских курсах Военной академии РВСН имени Ф. Э. Дзержинского. Это назначение было заблокировано по требованию председателя КГБ СССР Серова, у которого были свои планы.
(АИ, именно знания, полученные Пеньковским на этих курсах, были наиболее востребованы в дальнейшем его кураторами из американской и британской разведки).
После назначения руководителем ГРУ Петра Ивановича Ивашутина, которого Серов предупредил о вероятном предательстве Пеньковского, вокруг него была развёрнута крупнейшая операция по дезинформации западных спецслужб. В 1959-60 гг Пеньковский, будучи старшим офицером 4-го управления ГРУ, готовился к должности военного атташе в Индии, однако туда был направлен другой офицер. Пеньковский был раздражён и разочарован, ему казалось, что его обошли по службе. В 1960 г он был назначен старшим офицером специального отдела 3 Управления ГРУ (технического). Фактически, отдел был организован для снабжения Пеньковского тщательно подготовленными данными. Официально Пеньковский был заместителем начальника Управления внешних сношений Государственного комитета по координации научно-исследовательских работ при Совете Министров СССР и занимался организацией визитов советских научных делегаций на Запад и приёмом иностранных учёных, инженеров и бизнесменов в СССР.
Ещё до своей официальной вербовки Пеньковский передал в американское посольство два письма с секретной информацией, которую для него подготовили сотрудники отдела. В письмах сообщались некоторые подробности о перехвате шпионского самолёта U-2 весной 1960 года, а также его собственные предложения по сбору секретных данных. При этом его целенаправленно держали в стороне от реальных разработок и кадров ГРУ.
(АИ, в реальной истории суд установил, что за 18 месяцев работы на разведку США и Великобритании Пеньковский передал на Запад более 5000 секретных документов, касавшихся ракетного вооружения СССР и военной стратегии, персональные сведения о более чем 600 советских разведчиках ГРУ и КГБ, информацию о позиционных районах расположения советских межконтинентальных баллистических ракет, данные о научных разработках советского военно-промышленного комплекса.
Версия о том, что Пеньковский был двойным агентом и после суда и инсценировки исполнения приговора долгое время жил под чужой фамилией, в настоящее время документально не подтверждается, является конспирологической и объективных фактических подтверждений не имеет, что признавали её авторы Максимов и Хинштейн)
Вербовка Пеньковского состоялась 20 апреля 1961 г, в ходе его первой командировки в Лондон. В этот период США оказались в сложнейшем положении. Только что провалилось долго готовившееся вторжение на Кубу, и в отношениях СССР и США начался крупнейший после войны политический кризис (АИ, см. гл. 06-06).
При посредничестве британского бизнесмена Гревилла Винна Пеньковский в отеле 'Маунт Ройал' встретился с двумя американскими и двумя британскими разведчиками, представившимися как Грилье, Майкл, Александр и Ослаф. Его проинструктировали, как пользоваться портативной фотокамерой 'Минокс', обучили технологии изготовления микроплёнок, технике приёма радиопередач из разведцентра посредством транзисторного приёмника, правилам пользования тайнописной копировальной бумагой, спецблокнотами для шифровки и расшифровки сообщений. Был согласован порядок связи Пеньковского с его кураторами через Гревилла Винна.
Ему показали несколько тысяч фотографий советских граждан, привлёкших внимание западных спецслужб, некоторых из них он опознал как известных ему офицеров разведки (в реальной истории он опознал более 700 человек). Это были необходимые жертвы, чтобы ему поверили.
В разгар кризиса оперативников ЦРУ прежде всего интересовали состав советских сил на Кубе и наличие у них вооружения, способного сорвать высадку американских войск на остров. Пеньковский сразу ответил, что численность войск на Кубе ему точно не известна, но она достаточна, чтобы оказать 'неприемлемое сопротивление' американскому десанту:
— У нас на Кубе контингент в несколько десятков тысяч человек, — заявил Пеньковский, выложив американским разведчикам самое жареное из подготовленной для него дезинформации. — У них на вооружении самые современные танки, артиллерия, зенитные ракеты и малокалиберная зенитная артиллерия, тактические ракеты с ядерными боевыми частями. Личный состав и ракеты укрыты в подземных убежищах.
Я ещё слышал, что на Кубе, в подземных туннелях, вырубленных в скалах, стоят мобильные баллистические ракеты на железнодорожных пусковых установках. Сколько их там — я точно не знаю, скорее всего — несколько десятков. Но они могут достать и до Западного побережья США, не только до Восточного.
Нашим контингентом на Кубе командует маршал Рокоссовский (АИ, в реальной истории — генерал Плиев), тот, что в 1956 году командовал в Египте (АИ, см. гл. 02-12). Он уже пенсионер, терять ему нечего.
Если ваш десант сунется на остров, Рокоссовский прикажет ударить ядерными боеголовками не только по кораблям сил вторжения, он имеет полномочия отдать приказ на запуск всех баллистических ракет, — Пеньковский не врал, он лишь передавал то, о чём говорили другие офицеры в его присутствии. — Это будет конец всей западной цивилизации. У вас это принято называть 'Армагеддон'. В Союзе говорят проще — 3,14здец.
Сведения, полученные от Пеньковского, подтвердили жутковатый прогноз Вернера фон Брауна (АИ, см. гл. 06-06). Наличие на Кубе новейших советских зенитных ракет, танков и артиллерии подтверждали фотографии, сделанные с воздуха самолётами-разведчиками, не только U-2, но и флотскими RF-8 'Крусейдер'. Как только Даллес передал 22 апреля эту информацию президенту Кеннеди, идея вторжения была окончательно отвергнута.
Информация Пеньковского о ракетах на железнодорожных ПУ, вначале подвергнутая некоторому сомнению, как фантастическая, подтвердилась уже в июне 1961 года, когда СССР выкатил на экспозицию авиасалона в Ле-Бурже ракетный поезд, с кубинскими маршрутными табличками на вагонах. (АИ, см. гл. 06-12). Кирпичей, отложенных в тот момент американскими военными экспертами, хватило бы на постройку ещё одной Великой Китайской стены.
