— Спасибочки, добрый льстец! — фыркнул Щетина.
— ...и прорвался в эксперты вдобавок. То есть уже вполне взрослый, кое в чём ещё и меня покрепче да понадёжнее. Потому решай, Мийол: хочешь ты узнать, кто я и почему принял вас... с Васаре на воспитание? Я расскажу всё честно, без утайки, в любой момент. Решай.
— Рассказывай.
— Рассказец выйдет странный, сразу говорю. Но правдивый. Потому что начало вам известно, а я не великий обманщик и не шпион, чтобы годами водить за нос ближних и дальних. Да, жил-был в Жабьем Доле мужчина. В меру работящий, одинокий... обычный. Никуда особо не совался, ничем этаким не интересовался. В молодости в Воины да Охотники не пошёл, о магии не думал. Так прожил себе до сорока двух лет, и так бы до могилы дожил тоже, тихо-спокойно...
Пауза. Все слушают — даже Бронированная Волчица Паники как будто замерла под своим куском брезента. Только призванные Беркуты Урагана каждый свою работу делают, потому что Мийол командует ими примерно так же, как дышит — без специальных усилий.
— А потом случилась с Ригаром какая-то дикая фигня. Начал он во снах проживать другую жизнь. Чужую. От лица вроде бы и человека, а вроде бы и... скажем так: не такого человека, какие живут здесь, вокруг Междуземного моря, в кольце Рубежных Городов, на неохватных просторах Поверхности нашей всеобщей матери-Планетерры.
— Не такого — это какого?
— Если о внешности говорить, то обычного. И по здешним меркам, и по меркам мира-из-сна — в общем-то, Ригар на него даже похож. Глаза не чисто серые, а в прозелень, волосы не просто каштановые, а с рыжиной, нос картошкой... ну, более пухлый такой... ничего особенного.
— А если не о внешности? — уцепился Мийол.
Лишь усмешку получил в ответ.
— Думаешь, я-другой был магом?
— Да.
— И зря. Хотя если вспомнить, что жизнь Ригара начала симметрично сниться мне-другому аккурат после тридцатилетия, это наводит на презабавные мыслишки...
— Стоп! Как того тебя звали?
Ригар усмехнулся уже откровенно пакостно и выдал длинную последовательность звуков, которую Мийол хоть и запомнил, но сходу повторить не взялся бы. Невзирая на закалку кузуром и многочленными терминами жизненной алхимии.
Очень уж много щипящих дифтонгов ближе к концу. Плюс интонировка какая-то странная, воистину иномировая...
— Не парься, это полное паспортное имя. В быту того меня звали покороче: Сёва. Ну, или Володя, можно и так сокращать. Но лучше Сёва, чтобы со всякими Владимирами не путать. А за сокращение Вол я ещё в школе старался морды бить.
— Так кем был этот... Сёва? Или всё-таки ты?
— Тут дело такое. Чтобы закрыть тему. Сёва — это не я. И тот Ригар, изначальный — это тоже не я. Но я-нынешний привык, что меня зовут Ригар, а по сути из-за тех снов получился некто новый. Третий. Общая память, смесь привычек. Навыки тоже слиплись. С этим новым Ригаром ты почти всю жизнь и общаешься, а старого Ригара не знал вовсе... что хорошо. Он... скажу честно: я бы ему дитя на воспитание не доверил.
— Опять виляешь, — заметил Щетина. — Кем был Сёва? М?
— Обычным человеком. Да серьёзно, вполне обычным. Полноватым таким, среднего роста, средних... ну ладно, может, немного повыше, чем средних... способностей. Жил своей обычной жизнью, похожей на жизнь Ригара-ремесленника. Ни жены, ни детей, до тридцатника только работа через сеть, по удалёнке, да такие же развлечения. А вот когда начались сны...
Вздох.
— Я даже не могу толком объяснить, насколько велика разница двух миров. Скорее даже двух вселенных. Это вообще рассказ на... очень надолго. Я только одну вещь озвучу, а насчёт всех последствий сами сообразите... короче. В мире Сёвы никакой Природной Силы нет.
— Совсем?
— Возможно, что не совсем. Но тогда её должен быть такой мизер, что его даже самыми чувствительными приборами не уловить.
— Это же... — Мийол задохнулся.
— Правильно соображаешь, — Ригар покивал. — Никаких тебе зверодемонов. Никаких чудо-трав и магического зверья. И Воинов с магами тоже никаких. В целом выходит так: то, что здесь — чудо и небывальщина, то там — обыденность. И наоборот. Скажем, к вопросу о том, чего тут мало, а там навалом: из-за того, что содержание железа в коре там больше раз, наверно, в двадцать, в мире Сёвы вся цивилизация была построена на использовании машин из металла. Не только из железа, конечно, но железо, каменный уголь и энергия пара легли в основу... всего.
— Без магии?
— Без магии. На чистой натурфилософии, без спиритуальной составляющей. Очешуительно всё это выглядит, кстати, когда можешь смотреть на мир... миры... извне. Как будто всю жизнь ходил с перевязанным правым глазом, ну, или левым — а потом бац! И видишь сразу обоими. Уже не плоскую картинку, а... объём. Глубину и перспективу.
Кратчайшая пауза, взгляд в пустоту. И на выдохе:
— Ригара это просто раздавило. Перемололо. То есть того, старого Ригара. Не подготовила его сельская жизнь к... таким откровениям.
— А Сёву подготовила? — хмыкнул Щетина.
— Как ни забавно, но да. Он скорее в восторг пришёл. Иной мир же! Чудеса! Магия! Ещё вчера ты обычный человек в обычном, скучном мире — и вдруг тебе приоткрывается другое... всё другое. Да не как в книгах, кино или в играх по ту сторону монитора — практически взаправду, по рецептам любимых исекаев! Сёва воспылал искренним энтузиазмом, взялся за упражнения и вес лишний сбросил. На волне правильной, мощной мотивации освоил и упражнения мнемоники, и технику скорочтения отработал, и за медитации принялся. С успехами во всём.
— За медитации? Но ведь...
— Медитации разные бывают. Вполне можно безо всякой магии, например, управлять биением сердца и давлением в кровеносных сосудах, расслабляться и сосредотачиваться, убирать на край сознания боль... много всякого можно. Но да, ты прав, сын. Можно сказать, что контакт и Сёву раздавил тоже. Просто не сразу. Только через пару лет, когда он окончательно осознал: да, он может совершенствовать своё тело и тренировать разум... но магия, все великие и малые чудеса иного мира — они доступны тому туповатому селянину, Ригару, который лихорадочно тренирует разум и впитывает, сколько уж может, Природную Силу. Сёва принял, как смертельный диагноз врача, что магия Планетерры остаётся по ту сторону сна. И останется там. А он останется в своём обычном, скучном, немагическом мире. Навсегда.
— Он... умер?
— Да. Напился, потом протрезвел, потом снова напился, потом пошёл за добавкой, причём замысловато-кружным путём — и вылез на трассу, под колёса красномордого КамАЗа. Полагаю, наполовину... или на две трети... или даже на три четверти — это стало самоубийством. — Долгий вздох. — Когда надежда на перемены к лучшему рушится, да так, что даже фундамент сносит, не каждому хватит сил устоять. Без опоры, пожалуй, что вовсе никому.
— А ты... отец?
Ригар снова усмехнулся.
— Ну, сны я видеть перестал. А вот ковать из себя мага — нет. Хотя до меня тоже к тому времени дошло, что прорваться за пяток лет в архимаги и всем-всем показать кузькину мать под рачий свист у меня не выйдет. Даже при самых... нечеловеческих стараниях. Ничего личного, но в мире магии тоже возможны лишь чудеса из ограниченного списка. Как говорил один немолодой мудрый, хм, Воин: "Ты упустила время. К совершенству ты не приблизишься". — Кривая ухмылка, щелчок пальцами. — Вот так-то. Опыт примерно семидесяти лет сознательной жизни, уйма знаний иного мира, включая даже такие, что магам Империи покажутся бредовым откровением или же откровенным бредом... и всё это бесполезно, потому что с годами костенеет не только тело, но и душа. Естественный процесс под названием старость, никуда не денешься.
Вздох.
— К счастью, последний опыт Сёвы успел меня кое-чему научить. Смерть — она не отворяет возможности, а строго наоборот. Никому не помогает, ничего не улучшает. Просто убивает, и всё. Поэтому я не напился пьян и не отправился в диколесье навстречу своей собственной ходячей погибели, вполне возможно, тоже красномордой. Я прикинул, что в своём незавидном положении всё-таки могу. И взял в свой холостяцкий дом троих сирот, что помоложе и посмышлёней, — Ригар подмигнул Мийолу с видом лихим и задорным, а потом подмигнул и Васаре, развернувшейся и краем глаза следившей за ним. — Если мне самому не бывать великим магом, подумал я, если мне по слабости души и недостатку силы не использовать свои знания даже на одну сотую... почему бы мне, чёрт дери, не вырастить великого мага, наследника моих знаний и моей мечты? Или даже нескольких магов? Гуртом любая цель достигается если не легче, так хоть веселее!
— И какова твоя цель? — спросил Старик Хит.
— А вот об этом я поговорю с сыном позже, — отрезал Ригар уже без хиханек. — И наедине. И притом не раньше, чем он станет подмастерьем. То есть лучше бы мастером, конечно, но до его мастерства я просто не доживу...
— Может, и доживёшь, — сказал Мийол.
— Брось. Таких чудес не бывает.
— Бывают! — отрезал Щетина.
А общий ученик двух учителей почти одновременно сказал:
— "Если крепко потрудиться, чудо сдастся — и случится". Не твои ли это слова, отец?
— Вообще-то не мои. В оригинале было покороче и не в рифму.
— Да плевать. Кто бы это ни сказал, сказанное верно. И начать работу стоит с... да. Старик! Ты же можешь подобрать фильтр для ритуала призыва, чтобы магический зверь имел Атрибут... м-м... со свойствами жизнь и усиление?
— Скорее — жизнь и гибкость. Да плюс курс зелий, тоже на улучшение адаптивности. Или ты думаешь, я так просто откажусь от источника бредовых откровений иного мира?
— Вы о чём?
— Я понять не могу, — сказал Мийол, словно не услышав Ригара, — почему ты, старик, сам не обзавёлся фамильяром с нужным набором свойств? Или тебе жизнь не дорога?
— Потому что идиот и апшим тас, — миролюбиво признал Щетина. — Но вот как-то резко поумнел и захотел протянуть подольше. Почему-то. Прям старческий каприз, хо, хо.
— Вы спятили? Фамильяры — это сказочка немагического мира! И нечего ржать!
Но Мийол именно ржал. И Старик Хит. И даже Рикс вместе с Шак как-то подозрительно фыркали — только Ригар да Васаре смотрели на всё это, как на внезапное помешательство.
А потом молодой маг вытянул руку. На которой внезапно обнаружилась здоровенная (хотя и не настолько здоровенная, конечно, как пара Беркутов) птица совоподобного вида.
— Знакомься, отец: это вот — результат серьёзного отношения к бредовым откровениям мира без магии. Зовут её Эшки из рода Серокрылых Филинов, она мой фамильяр... и благодаря ей я обзавёлся собственным Атрибутом — уже третьего уровня, кстати.
— Обзавёлся... чем?
— Атрибутом, Печатью Крови — называй, как больше нравится. Ты же сам говорил, что, мол, твоими бредовыми откровениями при должной силе можно было бы и магов Империи удивлять, а в результате сам тут сидишь и удивляешься.
— Только один момент не упустите, — внезапно и резко помрачнел Старик Хит. — Умение превращать магических зверей в... фамильяров, заодно обретая при этом Атрибуты — причём, поцелуй меня акула, сознательно выбираемые Атрибуты! — это...
— Бомба.
— Хуже, ученик! Это секрет, способный превращать обычных магов в подобие клановых. Сравнительно несложный в реализации. И одновременно обесценивающий клановое наследие. Все эти века тщательной селекции, жертв, тайных ужасов, вивисекций, инбридинга и кровавой грязи... они становятся бессмысленны. Не так, чтобы совсем, к тому же только для чисто магических кланов, но... иной раз за много меньшее разумных убивали тысячами.
Мийол стиснул зубы.
"А ещё этот секрет пригоден для усиления клановых лишь ограниченно... если вообще пригоден. И не проверен на практике: один пример удачно установленной связи фамильяра — это лишь один пример, не более. И..."
— Вот поэтому-то пространство бывшей Империи превратилось в смрадное болото, — резко вклинился Ригар. — Все сидят на своих секретах, копят секреты, убивают и умирают за секреты. И никто толком ничего изменить не может.
— Скорее, не хочет, — старик вздохнул. — Да и не такое это простое дело — мир ворочать...
— Надо быть минимум подмастерьем, — сказал Мийол медленно. — Но лучше, конечно, мастером. А в идеале — архимагом, возглавляющим собственную независимую гильдию. Потому что совместно любая цель достигается легче... и веселей. Как, отец, правильно я говорю?
— Правильно, сын. Догадливый ты у меня...
— Ничего странного. Всю жизнь перед глазами правильный пример. Вот и нахватался.
— Не всем такое помогает...
Ригар не договорил, прикусывая язык аж в прямом смысле, до крови.
Поздно.
Всякий робкий намёк на веселье снова исчез с палубы летучего сарая.
— А расскажи-ка, куда мы сейчас держим путь? — попробовал он.
— В Лагерь-под-Холмом.
— А почему не к озеру?
— Потому что в Лагере целительницами Кавилла и Сеина.
"М-да. Вот тебе и смена темы..."
— Может, тебе заранее плащ с маской надеть? — спросил Рикс.
— Смысла нет. Этот маскарад себя исчерпал.
— Не скажи! Нам же не обязательно садиться совсем рядом, можно поодаль. А потом мы втроём сходим за помощью.
— Вдвоём, — сказала Шак.
— Ну, вдвоём...
Мийол снял пространственный короб и принялся доставать маскирующую экипировку Хантера... "Как-то маловата она мне стала", — подумал он.
Но промолчал.
И все остальные, находящиеся на палубе, тоже хранили молчание.
Ученик 8: я улучшаю тебя!
Узнать, что хотя бы в физическом смысле никаких неприятных последствий последние дни в Жабьем Доле не повлекли, а все травмы Ригара и Васаре заживут полностью — для Мийола это стало большим облегчением.
К сожалению, физическими травмами дело не ограничилось. Но тут могли помочь зелья, сваренные вторым учителем... и время.
А ещё реабилитации помогали новые положительные впечатления.
Отрезанная от мира природными каменными стенами, спокойная и безопасная, населённая малым числом сугубо дружелюбных разумных — впадина с её водопадом, озерцом, лесом и лугами, полная тихой естественной красоты, действовала умиротворяюще. Но только как общий фон, не более. Пассивное созерцание, на вкус Мийола, не обладало должной... интенсивностью.
И потому он озадачил родню проблемой летучих конструкций. И уже опробованного в деле плота-сарая, и сравнительно нормальной, но не достроенной даже на четверть летающей лодки.
С одной стороны, двухконтурная полу-ритуальная схема, в которой "поплавок" четвёртого уровня заменялся на комбинацию аж семнадцати обслуживаемых рунных конструктов (зато всего лишь первого-второго уровней каждый), смотрелась... неказисто. С другой, это изобретательное и, что немаловажно, дешёвое решение. К которому напрашивались два очевидных улучшения:
* заменить обслуживаемые элементы на постоянно зачарованные;
* пересчитать неудобно усложнённую схему на более надёжный контур с опорными конструктами второго-третьего уровней.
