— Она спасала вас и господина Кикху от возможного соперничества с ней, — вдруг вмешался Браззавиль.
— Молчи, слуга!
Эл остановила возмущенного Лоролана жестом, потом обняла осторожно.
— Успокойся. Я виновата. Я это признаю. Мне не следовало соглашаться на состязание. Это был порыв, весьма безумный с моей стороны. При любом исходе спора ты останешься здесь, в мирах отца. Это одно из условий, которые владыка обещал исполнить. У тебя будет время, если не в состязании, то иначе доказать, что ты достойный сын. У тебя нет здесь соперников.
— А два других? Что ты еще там пожелала? — не успокаивался Лоролан.
— Свободу для Кикхи и снятие проклятия для города, — ответила Эл.
— И ничего для себя, — без интонации добавил Браззавиль.
— Мне ничего не нужно... Нет. Неправда. Если бы я предвидела, как повернуться события, одно желание я бы изменила.
— Я даже знаю, какое из них, — голос Кикхи прозвучал у нее за спиной. — Будь добра, Элли, избавь меня от своего милосердия, я обязан тебе свободой, а для меня это непомерный долг. Твоим должником быть не хочу, поскольку истинный великий не должен быть в долгу у смертного. Ты не спрашивала моего согласия. Я отказываюсь принять тою милость, а значит, одно желание у тебя осталось.
Эл оглянулась.
— Ты, как всегда проницателен, — заметила она.
Появление Кикхи разрядило атмосферу, как ей казалось, но она ошиблась.
— Ты просила ему свободу — это еще омерзительнее, чем твоя измена! — возмутился Лоролан.
— Она служила не тебе, а своим принципам. Она себе не изменила, я был тому свидетелем, — повелительным тоном произнес Кикха. — Самая большая твоя заслуга, Элли, что ты приняла этот провал с честью. Уведи ее Браззавиль, смертным во дворце не место. Я хочу поговорить с моим единственным братом.
Эл рада была исчезнуть.
— Не знаю, что мне доставляет большее удовольствие, то, как завершилось это, сомнительное состязание или то, что ты лишился ее доверия, братец Лоролан. Не утерпел, выместил досаду. Надоело притворяться милым, понял, что близость соперника уменьшает твои права на нее, — высказался Кикха.
— Злорадствуй, ты еще не победил. Отказался уходить. Я знаю твои мотивы. Ты надеешься, что совет одиннадцати тебя защитит? Законы против вас. Против тебя. Против отца. Против Элли. Не может быть двух владык, — саркастически заметил Лоролан.
— Ни я, ни Элли на место наследников никогда не претендовали. Ее вообще теперь занимает только одно...
— Жизнь этого смертного, — закончил Лоролан.
— Если ты хочешь, чтобы она ушла из миров, в твоих силах ей помочь, это ты ее сюда привел. Но на твою милость я не надеюсь, поэтому, берегись Лоролан, она узнает истинную причину, по которой ты ее позвал. Владыка сам ей скажет, а в его устах — это станет тебе приговором.
— Я понял твои намеки, брат, — смягчился Лоролан. — Но отказываться от исполнения ее желания я не намерен. Я останусь в этом мире навсегда. Она мне подала хорошую идею, а ты подсказал, как реализовать ее.
— Мы поняли друг друга. Теперь все будет зависеть от действия закона. Не так ли?
— А законы мы знаем. — И Лоролан злорадно улыбнулся.
— Жаль, она тебя не видит. Она бы среагировала красивым гневом. Ты не можешь не согласиться, что у нее есть все способности к обучению и, если отец возьмет на себя труд, она займет место любого из нас.
— Она только смертная, а место слуги ее не устроит.
— Насколько я знаю, место владычицы еще не занято, — намекнул Кикха. — Не ты ли предлагал?
Эл остановилась на пороге дома Браззавиля. Вздохнула. Браззавиль посмотрел на нее внимательно, они шли через сад пешком, и она вздохнула уже десяток раз. Браззавиль слишком давно не покидал дворца, давно не видел живых существ других миров. Она принесла из путешествия иные энергии, она была пропитана ими и оттого показалась слуге более живой, чем окружавший их сад. Она пылала изнутри. Как сильно она отличалась от холодного спокойствия этих мест!
— Входите, — предложил Браззавиль.
Но она села прямо у порога, отстегнула оружие, сняла плащ и стала смотреть на сад.
— У вас без меня много забот, Браззавиль, не беспокойтесь обо мне, — сказала она.
— У меня сейчас нет других забот, кроме заботы о вас, — возразил Браззавиль. — Владыка дал мне поручение не отходить от вас. Наследники больше не должны вас беспокоить. Одиночество — вот что сейчас нужно.
— Одиночество? Здесь? — устало сказала она — Невозможно.
— Я постараюсь быть незаметным, — сказал слуга.
Эл подняла на него глаза и указала на место рядом с собой.
— Присядьте.
Браззавиль с тем же невозмутимым видом сел рядом, он был выше Эл, она не удержалась и склонила голову ему на плечо.
— Помогите мне, Браззавиль. Я не знаю, что мне делать, как поступить? Мне нельзя ошибиться.
Браззавиль никогда не видел слез. Он услышал странный звук. Плечи девушки вздрагивали. Он посмотрел на нее. Глаза были полны влаги, крупные капли стекали, размывая пепел на ее лице, дыхание ее срывалось.
— Мне грозит потерять единственного любимого мной человека. Я не переживу этого вновь. Это уже выше моих сил.
— Для вас это так важно? — внимательно, разглядывая девушку, спросил слуга.
— Так же как жить.
— Но вы пришли сюда с мыслью о близком конце пути, — вспомнил он.
— Мне не повезло найти способ погибнуть достойно, — сквозь слезы сказала она.
— Почему вы так стремитесь погибнуть?
— Я приношу несчастья моим близким и себе.
— А может быть, вы просто не владеете силой, которая вам дана? А точнее, не владеете собой.
— Всю жизнь училась и не сильно преуспела, — призналась Эл.
— Хорошо, что вы это знаете. Есть у вас сила или ее нет, в том повороте судьбы, в какой вы попали, она вам не поможет. Законы придется соблюдать. Доверьтесь владыке. Лишь от его воли теперь будет зависеть ваша участь. Я нахожу вас весьма достойной его милости.
— Спасибо, за веру. Вы мало меня знаете.
— Я — слуга, вера — часть моей жизни. Вам следует отстраниться от всего и отдыхать. Моя жена считает, что вас нужно лечить. Вы затратили сил более всех в этом путешествии.
— Мне не до отдыха. Скорее я соглашусь ждать. Мне нужно успокоиться и подумать. К кому я могу обратиться за помощью по части местных законов?
— К тому, кто вас сюда позвал, госпожа, — ответил Браззавиль. — Но я не советую встречаться с ним немедленно.
— Лоролану сейчас не до меня, пусть переварит то, что случилось.
— "Переварит", — повторил слуга, — странное выражение.
— Обдумает, — поправила себя Эл.
— Вы всегда больше думаете о других, чем о себе?
Эл задумалась.
— Не знаю, я не решала этот вопрос, я просто живу. Верно то, что делами других мне заниматься интересе, чем своими собственными.
Эл почувствовала, что за спиной у нее кто-то стоит. Она запрокинула голову и увидела женское существо. Женщина присела, положила на плечи Эл руки, и та мгновенно забылась.
— Какая она необычная, — произнесла женщина, — как трудно узнаваема в ней та, что пришла сюда.
— Миры изменили ее, — ответил Браззавиль.
— Так стремительно?
— Стремительно — для нас, она же прошла тяжелую дорогу. Позаботься о ней.
— Воля владыки, — согласилась женщина. — Ее нужно лечить, она просто истерзана изнутри, бедное существо.
— Она может очнуться и по своей воле, — предупредил слуга.
— Тогда забери ее оружие. Я уже не только смущаюсь, но и боюсь ее.
— Она не причинит тебе вреда.
— Я надеюсь.
Эл открыла глаза и поняла, что проснулась. Она лежала ничком на просторном ложе. Она осмотрелась и заметила женщину, сидевшую в величественной позе недалеко от нее.
— Новый день, — произнесла Эл.
Потом она почувствовала давящую боль в груди. Сердце. Никогда раньше оно не давало знать о себе так отчетливо. Она отдышалась, когда боль прошла.
Эл не торопилась подниматься.
— Кто вы? А впрочем, знаю, вы супруга Браззавиля.
Эл рассмотрела женщину. Она была на первый взгляд поразительно похожа на Алмейру, или Алмейра на нее.
— Вы знаете, о чем я подумала? — спросила Эл.
— Я не имею права этого знать, — ответила она.
Нет. Только глаза этой дамы были похожи на очи Алмейры, а в остальном, лишь тип лица был похож на королевский. Красавица. Она выглядела не старо, не молодо, так бывает с некоторыми существами, они живут вне возраста.
Пристальным взглядом Эл смутила свою новую знакомую.
— Могу я узнать ваше имя? — спросила Эл.
— Позвольте мне скрыть его, — отказалась женщина.
— Мне все равно. Вы из третьего мира?
— Как вы догадались?
— Я там была, — Эл улыбнулась ее наивности.
— Я его уже не помню, — произнесла женщина.
У Эл тут же пропало желание расспрашивать дальше. Эл встала на ноги с тем ощущением, которое не раз переживала и которому особенно радовалась. Она чувствовала бодрость и легкость в теле.
— Откуда у вас в столь юном возрасте столько ран? — спросила женщина.
И все-таки она похожа не Алмейру.
— Возраст у меня уже не юный, а раны после плена. От войны, — ответила Эл и не почувствовала внутреннего содрогания, какое возникало раньше.
— Войны?
— Вы не знаете, что такое война? — спросила Эл.
— Нет.
— Тогда бесполезно объяснять.
— Мне интересно.
Эл не нравилась ее настойчивость.
— Меня мучили, чтобы я забыла, кто я, — пояснила она.
— А вы знали? — во взгляде женщины появилось такое выражение, что стало ясно — они подразумевают разное.
— Что вы имеете в виду? — спросила Эл.
— Что вы знали о себе? — спросила ее новая знакомая. — И вы забыли?
— На время забыла, а потом вспомнила свое прошлое, — ответила Эл. — Почему вас так это интересует?
— Не многие в состоянии пережить забвение, — многозначительно сообщила женщина.
— У меня складывается впечатление, что мы не сосем об одном и том же говорим, — заключила Эл. — Мне необходимо видеть владыку, как мне попросить его аудиенции?
— Владыки сейчас нет во дворце. Господина Кикхи тоже. Только господин Лоролан здесь. Он хотел видеть вас.
— Давно?
— Он в саду.
Эл пошла в сад.
Лоролан обернулся к ней и посмотрел с прежним величием и нежностью.
— Ты хотел видеть меня?
— Хотел, — не стал отрицать Лоролан.
— Я этому рада. Мне казалось, ты возненавидел меня.
— Не буду скрывать, что я отнесся к твоему поступку строго. Кикха снизошел до того, чтобы раскрыть мне свой истинный замысел. Изучив твои наклонности, я понял, что ты руководствовалась порывом, вызванным твоей неопытностью и старыми привязанностями. Я больше не сержусь на тебя, Элли.
— Неужели? — Она улыбнулась. Эл все еще была склонна доверять Лоролану. Она хотела привести их отношения в прежний вид и, если расстаться, то в добром расположении друг к другу.
— Именно. Добром расположении, — кивнул он. — Я ценю, что ты позаботилась обо мне и принимаю это, как награду, то, что я останусь здесь — безусловно, примиряет нас.
Все же он был холоден, его тон скорее был тоном одолжения. Эл приняла и это.
— Ты нужен мне, Лор. Помоги. Ты знаешь законы.
— Знаю, — кинул он и положил руки на ее плечи, продолжил в совсем ином русле, — что ты готова умереть ради одного единственного существа, и это не я. Я полагал у тебя есть чувство ко мне.
— Это другое, Лоролан...
— Ты не знаешь, что именно. Ты так и не ответила на этот вопрос.
— Что угодно, но не любовь.
— Я предлагал тебе место рядом со мной. Это много, Элли. Ты изменила меня, и я принял изменения с радостью. Даже это возможное величие не затмило в тебе простой привязанности к смертному. Твой потенциал огромен. Ты была нужна мне. А теперь ты пожелала потратить себя на того, кто не достоин такой награды. Он пренебрег тобой, не захотел увидеть тебя незамутненным личными представлениями взглядом. Он струсил показать свое истинное лицо. А теперь еще и обманом пытался вернуть тебя. Не пришло ли время задать себе самой вопрос: так ли он достоин, как ты думаешь?
— Дело не в достоинстве. Этот вопрос можно будет решить, если он выживет. Я все сделаю, чтобы было так. Пусть он путается в том, кто я такая, но я хорошо знаю, чего он стоит. Он пришел сюда за мной! Его мотив я знаю. Но не знаю твоих. Ты не все сказал мне. Не так ли? Ты единственный, кому я не задала прямого вопроса о причинах наших отношений. Я спрашивала у каждого, кто хотел воспользоваться моими силами. Ты избежал этого вопроса, и я теперь дорого за это заплачу. Он пришел за мной бог весть откуда. Пришел и уйдет. Я молю тебя помочь мне. Любой ценой.
— А если я потребую остаться со мной?
Эл вздрогнула.
— Я соглашусь.
— Как всегда, правда. Кристальный ответ. Жертва во имя близкого существа. Разве Кикха не давал тебе урок — скрывать свои привязанности. — Он сделал паузу. — Я не потребую того, о чем сказал. Я проверял тебя. Я привел тебя сюда и в моих интересах, чтобы ты исчезла из миров навсегда. Этого я и потребую взамен за мои услуги. Причем, я слагаю с себя ответственность за последствия твоих действий. Не торопись с ответом, Элли. А пока понаблюдай за Браззавилем, в его повседневной жизни ты найдешь много полезного для себя.
На том Лоролан исчез из поля ее зрения.
Эл вернулась в дом, где уже не застала своей новой знакомой.
Так Эл провела какое-то время одна. Одиночество не успокоило ее, только усилило тревогу. Владыка исчез. Эл пыталась разыскать его или Лоролана, дворец оказался пуст. Единственный, кого она видела, был Браззавиль.
Эл не сразу воспользовалась советом Лоролана, поскольку его намека не поняла. Она уверяла себя, что слуга заметит ее внимание. Эл решила поступать честно и ходила за ним следом, когда он исполнял свои привычные обязанности. Браззавиль обходил дворец, осматривал пространства вокруг дворца. Он делал так постоянно.
— Сейчас вам не следует идти за мной, — сказал он однажды.
На что Эл тут же выпалила.
— Браззавиль, здесь есть тюрьма?
— Что вы имеете в виду, госпожа? — ответил он вопросом.
— Есть тут место, где хранят тайны, куда трудно проникнуть? — переспросила она.
— Безусловно, госпожа. Но вам туда не следует заглядывать. Вас может постичь более суровая участь, чем Лоролана. Изгнание станет меньшим из наказаний.
— А может так случиться, что вы совершите ошибку, и я узнаю, где это, — намекнула Эл.
— Я не могу ошибиться, я точно выполняю свои обязанности, — ответил слуга.
— Ты обязан следить за мной?
— Я обязан служить вам, помогать и...
— А запрещать мне что-либо? Ограждать от чего-либо?
— Я не наделен подобной властью над вами. Владыка не давал мне таких приказаний.
— Тогда я спрошу. Здесь в этом мире есть пленник или пленники? Те, кого владыка держит при себе?
— Есть, госпожа.
— И ты знаешь, где они?
— Я управляю дворцом, госпожа.
— Значит, во дворце. Отведи меня туда.
— Мне запрещено водить туда гостей. Идите сами, если вам угодно, но гнев владыки падет на вас. Он не давал вам разрешения.
